c-Народная модернизация в местном варианте-l

О модернизации и создании инновационной среды на региональном уровне
 
 
Сегодня отношение большинства населения к модернизационной/ инновационной повестке можно  описать известной пушкинской фразой: "Народ безмолвствует." Вот ведь что удивительно: о  нем, о его благе и процветании государство печется, модернизационный путь к светлому будущему ему предлагает - а народ на эту заботу не откликается. Не внемлет он ни велеречивым призывам  СМИ, ни громогласным увещеваниям государственных мужей, вместо добропорядочного гражданского энтузиазма или хотя бы деятельного практического интереса проявляет дремучую несознательность и эскапистское равнодушие. Так, как будто бы по модернизационной части идет "в полный отказ", в чем его некоторые ведущие эксперты и обвиняют, возлагая ответственность за пробуксовывание модернизации… на народ, по принципу "сам виноват".  Вспомним недавние  высказывания И. Юргенса – мол, народ «архаичен» и в массе своей недостаточно «ментально совместим со среднестатистическим прогрессивным европейцем».  Для меньшей же, информационно-технологически продвинутой части нашего народонаселения, похоже, модернизация смешивается с банальной айфонизацией и айпадизацией.
На самом же деле, причина подобной "антимодернизационной" социальной пассивности нашего общества лежит не только в исконном российском патернализме, как пережитке феодальных отношений, заботливо взлелеянном в советское время. Не только в конформистском неверии в возможность что-либо изменить, взращенном в хрущевско-брежневское время,  а позже реанимированном, заботливо выпестованном в недавние полтора десятилетия нашей новейшей истории. Не только во вскормленной углеводородами политике «социальных подачек», которая в течение последнего десятилетия «породила нацию безответственности» (В. Данилов).   
Дело еще и в отсутствии "приводных ремней" от государственной пропагандистской машины к медленно раскручивающемуся маховику массового сознания. Точнее, в одну сторону - нагнетания тревожных и кризисных настроений, роста социальной напряженности - эти приводные ремни все еще работают, несмотря на кризис доверия  к СМИ. А вот в другую сторону - генерации позитивных ожиданий и стимулирования конструктивной деятельности - проскальзывают. (Уместно перефразировать по этому поводу известную фразу М. Жванецкого: мол, в плохое мы верим сразу и безоговорочно, а в хорошее - не верим вовсе или верим с трудом.)
Как разбудить созидательную активность масс? Как превратить их потенциальную потребность в модернизации общества в реальную, непроявленный внешне интерес - в проявленный? Для этого необходимо создать определенный социальный механизм, играющий роль информационного посредника между государством и различными слоями общества. Этот механизм, который на Западе именуется "социальным антрепренерством" (social entrepreneurship), служит для трансформации латентных потребностей общества в актуальные, для внедрения соответствующих последним социальных практик. Подобную общественную мобилизацию можно сравнивать с обычным кадровым рекрутингом, образно говоря: «Требуются работники разных специальностей для строительства общества. Вознаграждение и условия труда оговариваются в социальном договоре.» 
Подобный мобилизационный механизм при реализации социальных инноваций представляется облигатно необходимым для согласования потребностей общества в целом и осознанных потребностей его граждан. Ведь инновации в масштабах общества порождают ситуацию, когда большим массам людей нечто действительно нужно, но они об этом не знают в силу недостаточной информированности, отсутствия наглядных жизненных примеров и практического опыта, как личного, так и в ближайшем окружении. И значит, этим людям надо доходчиво и убедительно объяснить, для чего им лично инновации необходимы, и мотивировать их для соответствующей деятельности. При этом наиболее действенным каналом информирования и мотивации оказываются не СМИ, а личная коммуникация "от человека к человеку", когда достаточное число социальных антрепренеров (фасилитаторов), в основном волонтеров, отправляются "в народ" и занимаются его просвещением, популяризацией тех или иных идей в рамках конкретных социальных проектов.
Соответственно, подобная социальная технология применима и к решению задач российской модернизации, в разных аспектах последней (особенно инновационно-технологическом и экономическом). Очевидно, что в нашем обществе в качестве целевых "модернизационных" социальных групп могут рассматриваться представители растущего креативного (или интеллектуального) класса. Как найти к ним подход, привлечь внимание и завоевать их доверие? Там, где широкомасштабные медийные кампании не достигают цели, более эффективным оказывается прямое обращение к людям. Вспомним олсеновскую "логику коллективных действий", определяемую потребностями отдельных социальных групп. Если потребность есть (а в рассматриваемом случае это подразумевается по умолчанию), то группу можно мобилизовать для участия в тех или иных социальных проектах, если цели последних будут связаны с удовлетворением групповых потребностей.
Нужно подчеркнуть, что диалог с целевыми "модернизационными" социальными группами важно инициировать не в авторитарном формате "сверху - вниз", поскольку в условиях нашего общества это означает автоматически отказ "низов" от субъектной роли, а то и совершенное дистанцирование от кооперации с "верхами" (что, по сути, сегодня и происходит). Иной, демократичный и более привлекательный для массовой аудитории вариант социального диалога, к тому же гораздо более ее мотивирующий, возникает при непосредственном обращении к ней. Это - сочетание массовой и персональной коммуникации, которое возможно в формате прямого общения  в рамках локальных микросоциальных групп и сетевого общения в рамках виртуальных сообществ.
Оба перечисленных варианта могут сочетаться при взаимодействии участников специфических малых групп - т.н. интеллектуальных клубов. Иными словами, таких локальных неформальных объединений, для участников которых общие жизненные интересы и социальные проблемы служат темой регулярных формальных дискуссий, как при очных групповых встречах, так и в виртуальном общении, становящемся продолжением последних. Именно подобный способ организации социальной коммуникации, характерный для представителей интеллектуального (или креативного) класса, может быть использован для мобилизации последнего. Речь идет о создании распределенной сети интеллектуальных клубов, дискуссионных групп, команд "народных экспертов" (своего рода отечественных вариантов think tanks, "партизанских" в левинсоновском смысле).
В чем мотивация участников подобных интеллектуальных клубов, что может побуждать их тратить личное время на обсуждение социальных проблем? Ответ прост: мотив - личное продвижение, утилитарная социализация, включающая как накопление социальных связей, так и наработку публичности (publicity), которая в сегодняшнем обществе для многих профессиональных страт рассматривается как ресурс (селф-брендинг, по Т. Гэду). Обязательной составляющей мотивации является осознавание участниками проекта того, что практическое решение их личных задач связано с актуальными проблемами общества.  Члены креативных групп думают о том, как построить "социальный лифт" своими собственными руками, и предпринимают необходимые для этого коллективные действия. 
Практическим результатом, по сути, является накопление "социального капитала", который может за пределами группы конвертироваться в лоббирование личных проектов ее участников (на уровне местных органов власти), помощь в получении ими грантов на исследования и разработки, в инновационном предпринимательстве - в поддержке стартапов. Добавим сюда внутригрупповую поддержку - кооперацию участников групп в процессе реализации ими личных проектов, а также в осуществлении совместными усилиями социальных проектов локального уровня.
Как это осуществить практически, перейти от слов к делу? Надо начать... со слов. Начать, по рецепту упомянутого социального антрепренерства (и дополняющего его социомедийного), с убеждения целевой социальной аудитории в процессе прямого, персонализованного общения с ней – так, чтобы не обращаться к безликой массе, в которой индивидуальность собеседников теряется, а в буквальном смысле дойти до каждого из них. А для этого надо говорить, говорить и говорить о модернизации – в практическом ключе.
-Говорить не только устами публичных персон, «небожителей», а дать слово людям, стоящим «на земле», локальным лидерам мнений (хотя и со ссылками на общепризнанные авторитеты).
-Говорить не сухим языком официальных выступлений, а живым и доходчивым языком повседневного общения.
-Говорить не абстрактно-теоретически, оторванно от жизни, а конкретно, на реальных примерах, в первую очередь на местном материале.
Подобное «говорение» в формате социально-антрепренерского проекта предполагает создание по городам и весям нашей страны многочисленных волонтерских сообществ,  неформальных центров поддержки модернизации. Они должны играть роль групп влияния, «проводников» идей модернизации в народные массы, центров кристаллизации соответствующих настроений (просветительская и пропагандистская роль массовой коммуникации). И центров притяжения людей, не просто «верящих» в модернизацию вследствие того, что «положение обязывает», ради одной лишь демонстрации лояльности, а кровно в этой самой модернизации заинтересованных. Таким образом, представляется возможным на основе массовой самоорганизации стимулировать «инициативу снизу», помочь проявить личную инициативу тем, для кого модернизация в конечном счете и предназначена. И первый шаг для этого – организация локальной и социомедийной коммуникации в описанном формате.
Целью является, конечно, не сама по себе коммуникация «на тему и по поводу» модернизации, а создание с ее помощью стимулирующей инновационную деятельность психологической атмосферы. Вначале - в малых группах (интеллектуальных клубах), с дальнейшим транслированием их участниками подобных настроений в своем ближайшем окружении. Участники дискуссионных групп играют тем самым роль фасилитаторов, призванных "разбудить" в доступных для них социальных кругах вначале потенциальных инноваторов (специалистов-«технарей», научных и творческих работников, предпринимателей), а затем и инвесторов. Их мотивация (в более широком смысле - пассионарность) передается "по цепочке" или радиально, от человека к человеку. Массовая мотивация – это важнейший ресурс, необходимый для успешной реализации социальных проектов. И если рецептом успешной научно-практической инновационной деятельности является мотивация разработчиков инновационных продуктов, то рецептом инновационной экономики - мотивация инвесторов/ потребителей этих продуктов. 
Сочетание регулярной офлайновой и онлайновой коммуникации обладает кумулятивным мотивационным воздействием на ее участников. Оно порождает известные феномены сетевой мотивации, когда виртуальное социомедийное взаимодействие дает реальный результат в виде массового волонтерского рекрутирования участников социальных проектов (crowdsourcing) и повышения общественной значимости этих проектов для поддержания устойчивой мотивации их участников (groundswell).
В современном информационном обществе подобная социомедийная коммуникация конвертируется в инновационные технологии, а затем приходят инвестиции - таков известный рецепт "креативной экономики" (в терминологии Дж. Хокинса). По сути, это современная иллюстрация справедливости на социальном уровне классической мотивационной формулы Э. Левиса (AIDA, сокр. от Attention – Interest – Desire – Action), описывающей мотивационно-деятельностный цикл. Вначале – привлечение внимания к конкретной социальной проблеме/ региону/ сфере деятельности,  затем как можно более широкое распространение информации в обществе, для создания мотивации изменений в среде потенциально заинтересованных в них социальных групп. И когда объем информации и количество охваченных ей адресатов достигают некоторой «критической массы», благодаря взаимодействию последних возникает своего рода «цепная реакция» - взаимная мотивация и мотивация возвратная («убеждая других, убеждаюсь сам»), соревнование и убеждение на примере окружающих.  И тогда, если продвигаемые новшества действительно соответствуют реальным потребностям массы людей, в группе их сторонников к малочисленной прослойке инноваторов (которые обычно составляют не более 2% активного населения) присоединяются вначале  ранние последователи  (около 15%), а вслед за ними и «раннее большинство» (порядка 2/3 населения).