Пост-перестройка наших дней

Пересмотрел вчера фильм «Возмездие» с Мэлом Гибсоном. Там его персонаж - полицейский -перечисляет своему морально павшему напарнику простые заповеди приличного человека и гражданина:
- береги семью,
- ходи на работу,
- не причиняй незаслуженно зло,
- ничего не бери у плохих людей.

Последнее утверждение было для меня главной заповедью 90-х годов в России, важнее всех прочих, перечисленных героем Гибсона. Но как нелегко понять и вовремя оценить достоинства предлагающих, особенно если выбирать порой не из чего. Заповедь номер один о семье тоже вопиет неотступно. Но все выясняется потом, хотя интуицию и опыт тоже не надо сбрасывать со счета.

В 1991 г., после завершения истории с ГКЧП, я почувствовал одновременно катарсис (все-таки неизбежность гибели прежнего СССР ощущалась на подкорочном уровне уже с конца восьмидесятых) и новую безысходность, - понимание, что, прежде чем воспрянуть даже до слабого подобия СССР или, тем более, гуманистических принципов прежней, нетронутой большевиками России, обществу предстоит погрузиться в еще более глубокую пучину гибели и вырождения, и за возрождение предстоит заплатить непомерно высокую, а то и неподъемную цену.

Наступало чужое время – время лавочников и бандитов, а наше время могло и вовсе не наступить. Тогда резко подешевело традиционное образование, непривыкшее измерять себя деньгами – там, в аудиториях институтов и университетов можно было и душу спасти и развить свой потенциал, если не искать иной выгоды. Но реальный сектор нам, при нашей психологии, которую мы не изменили с тех времен, почти не давал шансов. Так для меня закончилась перестройка.

И когда теперь заговорили о «модернизации», о какой-то «второй индустриализации» – тоже «сверху», мне снова почудились отзвуки прежних раннеперестроечных взываний, инициированные, как мы теперь понимаем, теми, кто на много ходов вперед просчитал стратегию развала СССР и связал с этим свое будущее материальное счастье и упование. Опыт прошлого воззвал к себе в моей памяти. И призрак перестройки, бродящий по России, живо представился мне. Вместе с тем, попытаться позитивно повлиять на ситуацию, по крайней мере, в рамках собственных понятий о ней, сформированных реальным опытом жизни в России, - долг каждого гражданина, потому что на будущее можно повлиять.

Та перестройка тоже начиналась благими лозунгами – ускорение развития «отставшего» общества, демократизация, промышленное перевооружение. Но после ГКЧП стала ясна поднаготная наиболее оголтелых перестройщиков – все лозунги, кроме «обогащайся» были сданы в утиль. Так было и в 1917 г. с лозунгами «Мир – народам, земля – крестьянам, заводы - рабочим». Все это технологии манипуирования сознанием при захвате власти. О лозунгах 1917 г. уже никто не вспоминает.

Прежнюю перестройку загубили финансовые спекулянты - экономические махинаторы на службе «общества потребления», а модернизацию, при всех благостях ее в отношении огромного количества научно-технических работников, могут загубить предприимчивые фальсификаторы, фарцовщики от науки, которые произведут своего рода переворот, когда представится возможность. У них уже есть свое лобби. Фальсификаторы естественных наук могут быть двух типов: мошенники, сознательно обманывающие экспертов, и одержимые ложными идеями. Наука, построенная на поддельных принципах, обречена на крах. Честный эксперимент всегда в конце-концов выясняет истину.

Впрочем, развитие сложных систем в начале всегда непредсказуемо. Рано или поздно ее развитие проходит точку бифуркации, в которой решается ее дальнейшее состояние: порядок или хаос. Если в прошлый раз мы сползли в хаос, то не обязательно это случится теперь – по вполне объективным причинам, даже, предположим, несмотря на активность прежних соратников и помощников Горбачева и их идейных последователей.

Если Сталину в свое время удалось разгромить гуманитарные науки и биологию, то с физикой и химией он не сладил – объективные законы не во власти правителей, а продукция физиков нужна была для реального выживания государства. И если модернизация касается главным образом работ в области естественных наук, новым горбачевым будет сложнее довести ситуацию до абсурда и финальной сдачи ее фарцовщикам, лавочникам и челнокам от науки, в том числе деструктивным «колбасным эмигрантам», приглашаемым назад в Россию.

Весь расчет на здоровые силы в лице ее рядовых научных сотрудников и инженеров, переживших тяжелые времена, которые должны осознать себя самостоятельной силой, заставив с собой, пусть и поневоле, считаться, тех, кто затеял модернизацию.