Гусев свинье - не товарищ 3. Окончание дневника

              (Окончание дневника Гусева)

ДЕКАБРЬ 1988 ГОДА, ЧИСЛА НЕ ПРИПОМНЮ
   Надо бы разжиться календарем, а то так и Новый год профукать можно. Знаю, что близко он уже, но когда – уже не уверен. Лучше бы настенный, отрывной, там почитать всякое можно.
 
   А хотя вот подумал сейчас. А на фига нам с Машкой календарь? На Выборы все равно не пойдем. Потому как смысла в Выборах этих нету никакого для простого человека, навроде меня.  Вот кого выберут, тому  - да. Тому – хорошо. А нам только хуже и будет. Потому что если кому-то прибывает, у других обязательно убудет. Это ж закон физики. Или жизни? Бляха-муха, вот так поживешь  в отрыве от людей, точно философом станешь. Как Пифагор… Или Диоген? Никогда их в школе не запоминал, а тут вишь и пригодилось бы. Ну ладно, что-то я распиз ( конец слова густо зачеркнут, не разобрать) расписался о неважном.

   
НА ДРУГОЙ ДЕНЬ
   Устроились мы с Машкой можно сказать неплохо. Конечно пришлось мне потрудится, избушка была не то чтобы в хорошем состоянии. Сюда же приходят только заночевать или непогоду переждать, а обиходить всем недосуг. Щели, дыры в стенах. Окна побиты, так я ночью в деревню сбегал, из теплицы колхозной стекол наворовал – вставил. Теперь не дует. На крыше топор с пилой припрятанные нашел – дров заготовил. У нас здесь не тайга, сухостоев да буреломов нету. Отдыхающие лес по краям хорошо подчистили, пришлось потрудиться сушняк ища.
 
   Одна незадача – построек хозяйственных нету, ни сараюшки, ни чего подобного. Да и кому они тут нужны? Один навес для сухих дров. А зима-то пришла, снегу навалило. Пришлось Машку в избушку к себе брать. Да и ничего, оказывается. Машка даром что свиньей уродилась, а вполне даже чистоплотная. У нас иные девки в деревне больше зачуханные. А Машка с понятием, под себя не ходит. Приспичит ей, так она к двери подходит и копытцем по ей стучит и на меня смотрит. Выпущу, она свои дела сделает, ну, там по большому по маленькому и уж дверь сама рылом толкнет и заходит. Дверь вовнутрь открывается, Машке удобно.

   Машка вообще умная, я с ей разговариваю. Она слушает, только ответить не может. Нет, отвечает, это я понять ее не могу. У меня теперь времени много думать и вот до чего я додумался. Свиньи умнее нас, людей. Вот ей-ей умнее. Если разобраться, Машка меня отлично понимает, все что я говорю ей, а я никак не могу расшифровать ее визг да хрюканье. Вот не хватает интеллекта и все тут. И вот еще до чего додумался, будто люк в голове сверху открылся и через ту крышку откинутую будто на веревочке мне это знание спустили. Особость свиней самим Богом отмечена. Вот сколько свиноматка в тяжести ходит? 3 месяца 3 недели и 3 дня. Это же знак! Трижды Господь указал, что всей троицей своей – Отец, Сын и Святый Дух – благорасположен к свинье!

   Да если бы свиньям заместо копыт пальцы, как у нас, чтобы инструмент держать и пуговицы на одежде уметь застегивать, давно бы люди у свиней уже в подчинении были. Потому как они нас понимают, а мы их нет. И собаки понимают. Ниже нас, людей, только коровы да кошки, еще больше нас бестолковые, на одних инстинктах.

   Бывало сижу, зашиваю прореху в штанах или куртке, Машка подойдет, рыло мне на колени положит и смотрит. Да как смотрит! Прямо душу мне глазками своими гладит. И собака так умеет. А корова – ни за что. И кошка не может. Может кошка и рада бы, да роста в ней нету, чтобы мордой до колен наших дотянуться, положить.

   (Эх с запятыми у меня с самой школы нелады. Ну не знаю я куда их тыкать, иногда чувствую: вот здесь должна быть, а иногда не понимаю место ее. Можно конечно, как картошку в рядок сажать, после каждого слова ставить, но это совсем несуразица будет. Вот и пишу как пишу, главное смысл понятен).

   Когда холодно бывает, я Машку к себе в постель беру. Она горячая, прижмусь к ней и так сладко спиться. Оно и ей тоже теплее, она же голая, кроме щетины и нет ничего. А со щетины какое тепло? Вот про сон заговорил, пора ложиться. Свечки экономить надо.


22 ДЕКАБРЯ 1988 ГОДА
   Вот! Теперь в числах путаться не буду. Прошлой ночью наведался в родную деревню. Когда по улице крался – увидел возле сельсовета новый памятник стоит. Свинья бронзовая на постаменте и надпись «Вечная память. Павшим на бойне». Подивился. Это когда же бойня произошла между людьми и ими? И если памятник павшим свиньям, то выходит они победили? Побежденные-то памятников не ставят. Кто им позволит.
 
   Хорошо встретил школьного учителя по труду Василь Тимофеича. Так солью, спичками у него разжился. Календарь он мне на будущий год подарил. Не отрывной, как я хотел, а разворот из журнала «Крестьянка». Ну ничо, на стенку повешу, буду дни зачеркивать, как в армии перед дембелем. За разговором и спрашиваю у трудовика: Это ж когда война промеж свиньями и нами случилась, что я не слышал?

   А он: Какая такая война?

   Я ему: А памятник возле сельсовета?

   Он усмехнулся на мои слова эти и говорит:

   - Это новый председатель Степан Харитонович, а по сути племенной кабан Стёпка, установил в память о тех, кого на мясокомбинат на бойню отвезли. Войны не было, власть бескровно перешла в новые руки. Почитай все руководство в их руках. Тьфу, копытах, конечно! Оно похоже что и по всей стране так. Они руководят, мы – работаем.

   - Так что, сильно жизнь поменялась? – спрашиваю.

   - Да для простого люда не особенно. Как исполняли приказы сверху, так и исполняем. А чьи они? Поди разберись. На мелких руководящих должностях люди остались, которые лояльность свою им доказали. С девками нашими очень любят забавляться. Особенно с теми, что в теле, справными. Имеют вкус. Худосочных и мы не особо жаловали, - подкрутил трудовик усы. – Это только в городе мужики без понятия – за тощими в очередь. А может их прокормить легче, не знаю.

   - А ты сам-то на чьей стороне, Василь Тимофеич?

   - А я – в скрытой оппозиции. Давай-ка разбегаться от греха подальше. Мать-то твоя барыней стала, что ты! В фаворитках у Стёпки.

   На том и распрощались мы. Ладно, поздно уже, Машка давно спит. Пора и мне.

   О! Чуть не забыл! Вчера же была годовщина Ленину. Так Стёпка в деревне объявил день памяти и минуту молчания. С чего бы?


1 ЯНВАРЯ 1989 ГОДА
   Вот и новый год наступил. Хорошо просыпаться с трезвой головой. Не, мы с Машкой отметили приход года, чин-чином, как полагается. Но так, по рюмочке, в 10 вечера. Да и спать легли. А чо полночи ждать, свечку зря жечь. Можно подумать жизнь на границе года переменится. Может для кого и переменится, а у нас с ней все по тихому.
 
   Вот я и раньше телевизор не особо жаловал. Ну его – ящик ящиком, а туда же, важный, раздутый. То ли от деталей в нем, то ли от новостей. Да были бы новости хорошие. Нет, для простых, вроде нас, хороших у него никогда не находится. Вот дня четыре тому мужика одного встретил. В лес за елкой приходил. Так сказал, что с нового года указ вышел: под страхом смертной казни запрещено свинину в пищу употреблять. То-то говорит мужик, мусульмане и иудеи порадуются такому указу, мы же свинину завсегда в пищу употребляли. А теперь что жрать будем?


16 ЯНВАРЯ 1989 ГОДА
   Что-то Машка капризная стала. В еде переборчивая. На наших запасах она стройная была, а тут чево-то нести ее начало, бока округлились. А как в обед после борща свежего побежала на улицу, да сблевнула, тут я и понял: Машка-то беременна! Вот от кого? Двое нас, гостей не бывает. Это получается, я что ли папаша? По всему выходит, что я. Больше ж некому. Эх, надо бы ее чем вкусненьким побаловать. Потрошков куриных сварить может?


23 ФЕВРАЛЯ
Почти месяц дневник не открывал. Хлопот много, беременность у Машеньки протекает тяжело. Что ни съест – выблюет. Ослабела бедняжка, хотя в теле поправилась. Но глазки маленькие в ресничках белесых счастьем сияют. А чего ж не сиять? При любви-то? У меня думы в голове: куда ж дитёв? У них же, у женщин свиного племени в опоросе по нескольку штук обычно. А у нас одна комната и прохладная. Надо бы дров подзаготовить еще. Да в углу загончик соорудить. Они же рано шустрить начинают. А вот на кого похожи будут? Интересно мне и волнительно на сердце от мыслей этих становится. Я же папкой никогда еще не был, а тут сразу выводок.

   Ладно. Побежал по хозяйству управляться.

   А Машенька поздравила меня с Днем защитника Отечества. Не забыла. Приятно мне. Вот только думаю, а какое оно теперь, это Отечество?


28 ФЕВРАЛЯ 1989 ГОДА
   Скоро роды, Машенька слабенькая. А куда везти ее пороситься? Да и на чем? Роддомы есть ли уже для таких вот? Раньше сами поросились (зачеркнуто) рожали.
 

6 МАРТА
   Вот-вот уже, не сегодня-завтра.


 12 МАРТА 1989 ГОДА
   Четыре дня уже, как моя Машенька родила. 8 марта сделала подарок. Вот только не себе подарок, а мне получается сделала. А сама в родах умерла. До сих плачу, не могу в себя прийти. Но жить надо. Ради нашей дочечьки надо жить. Одной только ею и разродилась. А больше и не было никого внутри у ней. Я когда разделывал Машеньку – посмотрел в утробе у ней. До чего она внимательная была, обо всем позаботилась. Теперь вот с мясом мы надолго, засолил я. И сала немного, слой тоненький. Она же у меня изящная была, по-городскому стройная. Мясо нежное, как сама Машенька была. А что свинину есть буду, так одни мы. Никто не увидит и не настучит куда теперь следует.

   Доченька на мамку похожа больше, моего почитай и нет ничего. Только глазки большие. И голубые, как у меня. Оксаной назвал, Ксюшенькой.

   Ну, ничо, выдюжим. Я в деревню соседнюю за 6 километров бегаю, молока беру. Там одна женщина доярка аккурат вместе с моей Машенькой в одно время разродилась и молока у ней много оказалось. Делится по доброте. Поставлю я Ксюшеньку на ноги и в люди выведу. Мы еще всем нос-то утрём.


30 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА
   Наткнулся вот на свои старые записи. Перечитал. Ничего не изменилось.