Клон

               Он пытался забыть, не вспоминать, но перед глазами, как наяву вставала полузабытая картина из детства. В то субботнее утро Звен Вышку с родителями отправился в загородный домик у озера. Автомобиль лавировал в потоке машин, на лице отца расплывалась довольная улыбка, он попыхивал сигаретой, перестраиваясь из ряда в ряд. Город таял позади, в открытые окна врывались запахи свежескошенной травы, лёгкий ветерок щекотал лицо, из динамиков по салону разливалась весёлая музыка, широкая автострада тонкой лентой уносилась вдаль.
       - О господи! Кажется, я забыла положить в машину пакеты с провизией, - воскликнула мать.
       - Мари! – покачивая головой, сказал отец.
       - Ну, прости, прости. Но не оставаться, же весь уикенд голодными, - продолжила она.
       - Хорошо! Вернёмся и заберем, - произнёс отец, разворачивая машину.
       - Мальчики сидите в машине, я сама схожу, - чувствуя вину за задержку, сказала мать, когда отец припарковал автомобиль на площадке перед домом.
                Она легко выпрыгнула из машины, Звен провожал мать глазами, пока дверь не скрыла её от глаз. На лужайке перед домом резвился соседский щенок, что всякий раз находил лазейку в ограждении и вихрем вырывался  на свободу. Он недоверчиво тыкал носом в цветы, спасаясь от гиганта, взлетали кузнечики, щенок со счастливым визгом мчался вслед. Отец, настраивая волну, возился с приёмником.
       - Что-то долго её нет, - произнёс он.
                И в этот момент раздался крик, душераздирающий крик.
       - Сиди в машине, - приказал отец и сорвался с места, гулко хлопнула входная дверь.
                Когда приехали полицейские родителей нашли в доме. Они лежали на пороге гостиной, мать с пробитой головой, отец с кухонным ножом в спине. В луже крови…
Грабители проникли в дом, на скорое возвращение хозяев никак не рассчитывали. Убийц так и не поймали, они скрылись через дверь чёрного входа.      
                «Хватит! Пора ставить точку! И завтра… он сделает это», - размышлял Звен, -  «Мир погряз в грехах, разврате, наркомании, пьянстве, а отсюда неведомые болезни, заполонившие мир, что появляются из ниоткуда и исчезают в никуда. И нет времени отделять зёрна от плевел…  Мир превратился в клоаку, а страшный суд, обещанный небом, всего лишь пугалка для слабонервных. Большинству плевать и на страшный суд и на потомков и на себя. Собственное существование не в грош не ставят. Пора покончить со старым миром! Пора…и  помогут ему техника и Интернет».               
                Последние приготовления сделаны, пришло время действовать. Всё продумано до мелочей. Образцы ДНК надёжно спрятаны в лаборатории, внесены необходимые корректировки, приборы следят за колбами, поддерживают температуру и когда пробьёт час, роботы выполнят всё в лучшем виде. Но отчего же тело бьёт противная дрожь, по лицу катятся липкие градины? Нелегко быть Богом! Этой ночью он умрёт. Он и Злата. Они умрут первыми. Это будет искупительная жертва перед человечеством... Но завтра… завтра настанет черед самого человечества.   
                За ужином он влил снотворного в чай жене, теперь пришла его очередь. Пора…  Звен высыпал порошок в стакан, смешиваясь с кристалликами, вода зашипела, а ещё через мгновение жидкость исчезла в бездонных глубинах организма. Он открыл дверку шкафа, в руку скользнула ампула с лекарством. Вышку доверху наполнил шприц, колпачок легко соскочил, блеснула игла. Звен обернулся, взгляд поплыл по комнате. 
                Света настольной лампы не хватает, в комнате царит полумрак. За окном завывает непогода, ветер разбушевался так, что даже тяжёлые гобеленовые шторы надуваются парусом, отбрасывая причудливые тени. На камине рядами расположились фотографии из семейного архива, над ними, поблёскивая позолотой, гордо возвышаются подсвечники. Обстановка, мебель, всё выдержано в стиле девятнадцатого века. 
                На кровати, что занимает половину комнаты, мирно посапывает Злата. Волосы золотистым дождём рассыпались по подушке, одеяло сползло вниз, оголяя плечи и нежную кожу белой, как снег груди, наружу бессовестно выскользнул кончик розового соска. Губки поджаты, ресницы подрагивают. Звен замер, взор затуманился, по щеке предательски скользнула слеза. Несмотря на то, что ей почти тридцать, она может дать фору любой юной красотке. Ангел, достойный плечо к плечу войти вместе с ним в новый мир, мир двоих, где никому больше не будет места. Взгляд Вышку пронзил плоть, стрелой проник внутрь и свернулся калачиком вокруг её сердца.
               Игла мягко вошла в тело жены, жена вздрогнула во сне. Сосредоточенные черты лица разгладились, она вздохнула, поёжилась, ноги поползли к груди. Звен потянулся за вторым шприцом – для себя. Через два-три часа, когда под воздействием снотворного они будут спать без задних ног, в организме произойдёт сбой, сердце сожмёт невидимая рука, и всё… оно перестанет биться. 

                Ночные дежурства всегда выбивали его из колеи, и последнее не стало исключением из правил. Ноги не слушались, Мэт устало поднялся по ступенькам, жалобно скрипнула дверь. Он бросил сумку в прихожей, наполняя ванную, захлюпала вода. Из ванной вышел через полчаса, варённый, как рак, но заметно посвежевший. Нестерпимо захотелось пива. Прихватив из холодильника пару запотевших бутылочек пива и чипсы, Мэт плюхнулся на диван, ноги устроились на журнальном столике.
                На часах пропикало восемь тридцать. «Натали давно проснулась, сейчас, наверное, в пути на работу. Позвоню, узнаю, как дела у моей девочки. Да и договориться нужно о завтрашней встрече», - подумал он. «Да», - пропел в трубке сладкий голос. Затем всё смолкло, связь оборвалась. «Что за чёрт!» - проговорил Мэт. Он раз за разом набирал номер Натали, но абонент не отвечал. «Ладно, сама перезвонит» - подумал он, откладывая телефон в сторону. 
                Мэт щёлкал по кнопкам пульта, на экране телевизора менялись картинки, творилось что-то невообразимое. «Что за…», - бормотал он, - «По всем каналам  одно и тоже, фильмы отменены, вместо развлекательных программ – срочные выпуски новостей». Он прислушался, диктор испуганным голосом вещала: «На Земле свирепствует эпидемия. Учёные бьют тревогу. Невиданная болезнь не обошла стороной ни один материк, ни одну страну. Люди умирают один за другим, десятками, сотнями тысяч. Откуда пришла болезнь, механизм её зарождения и действия неизвестны. Она одинаково поражает как на улице, так и в помещении, как пожилых, так и молодых людей, как взрослых, так и детей».
                Он нажал на кнопку, изображение съёжилось и погасло. «Что за чёрт!» - повторил он, - «Посмотрим, что об этом говорят в интернете». Мэт пересел за компьютерный столик, приветливо замигал монитор, весело застучали кнопки клавиатуры. Он бродил по Интернету, перепрыгивал с одного сайта на следующий, и везде сообщалось об эпидемии. На мониторе мигали окошки рекламы. Внимание привлекла яркая картинка, что появлялась чаще других. Мэт кликнул на неё, дикая нестерпимая боль пронзила голову, в сердце воткнулась стрела, изображение поплыло перед глазами...   
               Тишину разорвала трель будильника. Натали отбросила одеяло, просыпаясь, потянулась, тело выгнулось дугой. Контрастный душ помог окончательно проснуться. Губы расплылись в улыбке, отражение в зеркале скорчило ответную гримаску. «Сегодня последний рабочий день, а завтра долгожданный уикенд. Ура!» - бабочкой прошелестела мысль, - «Мэт повезёт меня знакомиться с родителями». Халатик птицей взлетел на плечи, девушка дуновением ветерка пронеслась по комнате.
               Она заканчивала накладывать макияж, когда, докладывая о готовности бутербродов, истошно завопила микроволновая печь. Натали оценивающе взглянула в зеркало, результатом осталась довольна. Напевая, она упорхнула на кухню, по комнате поплыл дурманящий аромат. Она пила кофе маленькими глоточками, поглощая бутерброды, усиленно работали челюсти. Кофе обжигал, заставляя мозг окончательно проснуться, капля за каплей вливая в организм свежие силы.
               Натали набросила куртку, щёлкнул дверной замок, по лестнице звонко
простучали каблучки, через мгновение внизу заурчал мотор автомобиля. Она выруливала из гаража, когда раздался звонок. «Это Мэт, о господи да где же телефон», - проговорила Натали. Взгляд растерянно заметался в поисках телефона, едва слышимая поначалу мелодия раздавалась всё громче и громче, девушка потянула сумочку с заднего сидения автомобиля, нервно дёрнула за молнию, телефон услужливо лёг в руку. «Да», - пропел её голос. Дикая нестерпимая боль пронзила голову, в сердце воткнулась стрела, ограждение из красного кирпича прыгнуло навстречу машине…

                Звен открыл глаза, кромешная тьма укутала со всех сторон. Глаза почти привыкли к темноте, он стал различать очертания отдельных предметов, когда вспыхнул свет. Вышку зажмурился и долго не решался открыть глаза. Он подглядывал сквозь прикрытые веки, медленно, миллиметр за миллиметром увеличивая расстояние между ними. Звен находился в своей лаборатории, плавал в огромной колбе, наполненной полупрозрачной жидкостью. Вокруг колбы поблёскивали металлические конструкции, опутанные пучками проводов.
                Со стенок сосуда пронзительными, цвета полевых васильков глазами, смотрело знакомое до боли отражение. Отражение, что привык видеть в зеркале, с которым свыкся за тридцать пять лет, сроднился. Но что-то неуловимо изменилось. То же лицо, словно вытесанное топором, скулы, выдающие потомка гордых норманнов, впитавшие солнце волосы, что спускаются едва не до плеч. Всё тоже, но… мягкий ранее взгляд теперь пронзает, как копьё, подбородок, бросая вызов окружающему миру, выпирает, а под кожей тела, рук, ног змеями бугрятся мышцы. 
                Пчелиным роем копошились мысли. То неистово жалили, то отлетали на безопасное расстояние, а затем скопом обрушивались на мозг. Вышку пытался ухватить хоть одну пчелу, но жужжащее насекомое неизменно ускользало. Он хватал и хватал, но мысли-пчёлы ускользали из рук. И тут он всё вспомнил…    
                Звен уцепился за край колбы, крышка поползла в сторону, тело перевалилось через край, ноги коснулись ступеньки лестницы. Он охнул, мышцы дрожали от усилий держать ноги прямыми, колени гнулись. Вышку неуверенно переступил, ниже, ещё ниже, голые ступни ощутили холод кафельного пола.  Движения давались с трудом, тело пошатывало, за ним тянулся мокрый шлейф. В лаборатории рядами расположились ещё несколько колб, способных вместить человека. Он медленно ходил между ними и поочерёдно заглядывал в каждую. Не веря глазам, он обошёл зал ещё раз. Сомнений больше не было, все оказались пусты.       
                Звен кинулся к компьютерам, что расположились вдоль стены, глаза жадно сверлили монитор, пальцы без устали стучали по клавишам. На экране пёстрой лентой мелькали сводки новостей, видеосюжеты событий, что происходили на Земле, пока он был мёртв. На полном ходу с рельсов сходили поезда, вместо манны небесной сверху сыпались самолёты и орбитальные спутники, тонули огромные океанские лайнеры и маленькие пароходы, создавая многокилометровые свалки, автомобили вылетали на встречную полосу, взрывались и горели небоскрёбы. Вот какая-то девушка врезается в кирпичное ограждение, машина превращается в лепёшку. Землю залило кровью… 
                Глаза Вышку округлились, лицо посерело. Он отвернулся от монитора и долго сидел неподвижно, а потом махнул рукой. «Да хрен с ним, с человечеством! Оно это заслужило. Главное, почему роботы клонировали только меня? Где Злата? - произнёс он, протягивая руку к клавиатуре.
                В стене беззвучно открылась дверь замаскированного под стеновые панели сейфа, из ниши выдвинулся ящик. На поверхности поблёскивал металлом шар. Звен подсоединил сканирующее устройство, замелькали огоньки, на мониторе высветилось: «Питание отсутствует! Подключите питание!» 
                «Но этого не может быть! Система энергосбережения была в норме, я сам несколько раз проверял, да и в случае любой аварии включилось бы автономное питание» - подумал он. Звен включил команду: «Поиск», через минуту на мониторе высветился результат: «В  электросети произошёл скачёк напряжения, замкнуло проводку, в секторе «А» провод пришёл в полную негодность, восстановить энергоснабжение не удалось». 
                Шар лёг в руки, Вышку бережно, стараясь не уронить, переместился к центральному компьютеру. В стене открылось второе хранилище, выдвинулся ящик с точно таким же круглым предметом. Звен опустил ношу рядом с ним в свободное углубление, и сразу же замелькал огоньками сканер. Засветился монитор, Вышку обхватил голову руками.
               «Господи, так и есть - мои образцы в норме, а ДНК Златы безвозвратно погибли! Боже мой, я сам, своими руками убил жену! Всё пропало!» - воскликнул он…
                Время остановилось. Он то сидел или лежал, уставившись в одну точку, то часами вышагивал по залу. Мозг сверлили мысли одна чернее другой: «Я уничтожил человечество, а Бог в отместку украл у меня Злату. Последнее слово осталось за ним. Нет, человеку не тягаться с Богом. Но почему он позволил мне уничтожить человечество? Почему не остановил? А может это и есть страшный суд, в который я не верил? И Бог всё сделал моими руками, оставшись чистым и незапятнанным, как и положено высшему существу?»    
              Бессмысленные хождения по залу утомили, чтобы занять себя хоть чем-то Звен  рассматривал снимки, сделанные с орбитальных станций, что, оставшись без погибших в одночасье космонавтов, как «Летучие голландцы» продолжали бороздить просторы космоса. По коже пробежала дрожь, тело наполнилось холодом. Он приблизил картинку, какое-то время рассматривал, а потом пальцы застучали по клавишам. Боясь спугнуть удачу, Вышку зажмурил глаза, а когда открыл, из горла вырвался вопль ликования.
               «Как же он раньше не догадался, ведь это ж так просто? Вся его программа уничтожения была построена на средствах связи, что невидимыми нитями опутали Землю. Но до сих пор на планете сохранились уголки, куда не ступала нога просвещённого человека, где люди и не люди вовсе, а первобытные дикари, что живут общинами, племенами. Да это ж пластилин – лепи, что хочешь, внушай в их детские мозги все, что душе угодно. Осталось только найти их, направить развитие в нужное русло, подкинуть кое-какие ноу-хау и всё он – царь и Бог. Теперь у него есть цель - через месяц десятки, через полгода сотни, обученных всему, что знала цивилизация людей, клонов, его клонов, выйдут на  поверхность. Он ещё покажет – за кем последнее слово», - воскликнул Звен, воздевая кулаки к небу.         

                Отряд из двух десятков обвешенных оружием людей продвигался по джунглям, вертолёт с небольшой охраной остались далеко позади. Движение давалось с трудом, то и дело приходилось останавливаться, сверяясь с картой прорубать в непроходимых зарослях просеки. Солнце едва проникало сквозь кроны, теряющиеся в небе, богатую южную растительность, сплошь опутанную лианами.
                Вышку обернулся. Он никак не мог привыкнуть к тому, что видел себя со стороны, не в зеркальном отражении, а именно со стороны. В этом было что-то завораживающее и отталкивающее одновременно. Готовые повиноваться с полуслова, полувзгляда, десятки Звенов шли за ним нога в ногу. Близнецы-братья. Для удобства и краткости каждого последующего клона он называл по номеру: первый, второй, третий.   
                В глубине леса показалось большое селение, отряд замер. По поляне раскинулись нехитрые  строения из дерева, дома возвышались над землёй, поднимаясь на грубо вытесанных сваях высотой в полтора человеческих роста. Запахло костром.
                «Всем рассредоточиться и укрыться, вести наблюдение. Выходить из укрытия только в крайнем случае по моей команде. На время моего отсутствия старший номер первый», - вполголоса произнёс Звен по радиосвязи. «Незаменимая вещь в подобных ситуациях», - подумал он. Чувствительные наушники, меньше горошины надёжно укрыты в ухе.   
                Он раздвинул ветви, звук шагов утонул в густой траве, дома поползли навстречу. Но не успел сделать и нескольких шагов, как его, потрясая копьями, плотным кольцом окружили полуголые дикари. Раздался гортанный вскрик, ряды воинов расступились, в центр шагнул воин, отличающийся ростом и статью, явный вожак. Из-за спин украдкой выглядывали женщины и дети.
                Вышку бросил сумку на землю, пустые руки взмыли вверх, убеждая аборигенов в мирных намерениях. Звен приложил руку к груди, спина согнулась в лёгком поклоне. Стараясь не производить резких движений, он поочерёдно достал из сумки заготовленные подарки: ножи, ружья, соль, шёлковую ткань, бижутерию. Вождь шагнул навстречу.
      - Кто ты незнакомец и как попал к нам? – спросил он.
      - Я учёный, отбился от экспедиции, пробирался по лесу и случайно вышел к вашей деревне, - ответил Вышку.
      - Селение спрятано глубоко в джунглях, чужим его не найти, - произнёс вождь.
      - Наверно сам бог вывел меня к вам, - сказал Звен.
      - Ты странно одет, откуда ты пришёл? – продолжал спрашивать воин.
      - В наших краях все так одеваются. Я прилетел на железной птице из города. Город – это большая-большая деревня, где живёт много-много людей, - сказал Вышку.
                Из-за домов медленно выходили женщины, шумной стайкой стекались дети.
      - Меня зовут Ястреб. А как тебя незнакомец? – спросил воин. 
      - Звен, - ответил пришелец.
      - Твое имя звучит странно, - сказал Ястреб.
      - Гм-м-м… - промямлил пришелец.
      - Ты долго шёл по джунглям Звен, устал и проголодался, мы устроим пир в твою честь, а пока отдохни в моём доме, - произнёс абориген.
                Ястреб первым взобрался на площадку перед домом, грубо сколоченная лестница поскрипывала под тяжестью аборигена. Звен последовал за ним. Вход закрывала тигровая шкура, вождь рывком откинул её, жестом приглашая войти, навстречу шагнула девушка. Она светилась словно ангел, золотые нити волос рассыпались по плечам, а в глазах поселилось голубое небо. Вышку отпрянул, ноги задрожали, тело покрылось испариной. 
      - Злата? – воскликнул он.
                Ястреб обернулся, в упор посмотрел на него, брови поползли вверх.
     - Кто такая Злата? – спросил он.
     - Моя, моя …, хотя это уже не важно, - ответил Вышку.
                Девушка, как две капли воды походила на Злату, ту, какой он увидел её задолго до  свадьбы, и если бы он не знал наверняка, что она погибла…               
                Два дюжих аборигена крутили целиком насаженного на вертел огромного кабанчика. Он покрылся румяной корочкой, по округе ползли предательские запахи, поглощая стекающий сок, языки пламени весело плясали, ветер сдувал их, но они с новой силой устремлялись к небу. Загорелые, меднокожие дикари расселись полукругом, на возвышении беседовали шаман и гость, место вождя пустовало.
               Он появился через мгновение, воины потеснились, Ястреб опустился наземь.
Звен бросил на него ревнивый взгляд. Высеченное словно из камня лицо, прямая спина, ноги и руки, как брёвна. Он весь напоминал огромный кусок гранита, что откололи от скалы, огранили рукой мастера, но шлифовать не стали – для мужчины и так достаточно. Настоящий вождь, такого слушаются с полуслова.      
                От кабанчика отрезали дымящиеся куски мяса, вместо тарелок раскладывали на листья местного растения, напоминающих пальмовые. Пропитывая мясо листья служили вместо специй, придавали дичи мягкость и дополнительный аромат. Первый кусок вручили вождю, второй шаману, затем – гостю. Звен не мог оторваться, рвал зубами обжигающее мясо, по подбородку стекала струйка жира, казалось, ничего вкуснее он в жизни не ел.
               Когда утолили первое чувство голода, пришёл черёд разговорам, Ястреб долго расспрашивал пришельца о чужих странах. За разговором время текло незаметно, солнце катилось к горизонту, а потом как-то в одно мгновение скрылось за стеной деревьев, землю поглотила тьма. Свет костра выхватывал отдельные лица, таинственным образом одевая тела дикарей в кровавый наряд, а спину растворяя в ночи.
     - А кто та светловолосая девушка, что встретили днём? – спросил Вышку.
     - Её зовут Лунный свет, она моя дочь, - сказал вождь. 
     - А почему она так не похожа на других? – спросил гость.
     - Когда-то к нам попал человек похожий на тебя, - сказал вождь.
     - И что с ним стало? – спросил Звен.
     - Он много лет жил в нашей деревне, - сказал абориген.
     - И сейчас он живёт среди вас? – спросил гость.
     - Это было давно, потом он… заболел и умер, но оставил потомство. Я его сын. Лунный свет моя дочь. Кровь белого взяла в ней верх, - ответил воин.
     - Она очень красива, - сказал Вышку.
     - Лучшие воины племени сватались к ней, но она пока не сделала свой выбор, - сказал вождь.
     - Она похожа на девушек нашего племени вождь. Я дам богатый выкуп, отпусти её со мной, - осторожно спросил Звен.
     - У нас девушки сами делают свой выбор и даже родители не в праве неволить. Если добьёшься её согласия, что ж так тому и быть. С одним условием, - сказал Ястреб.
     - Что за условие? – спросил Вышку.   
     - Она выйдет за тебя замуж если захочет, но ты должен остаться жить в племени, - ответил вождь.

                По джунглям перемещался воин, лицо сосредоточено, под медной кожей играют валики мускулов. Временами он бежал, скоростью не уступая гепарду, иногда замирал и дальше двигался с грацией пантеры, продираясь сквозь непроходимые заросли, то по земле, то по деревьям. Воин, храня молчание, добрался до окраины леса, подражая ястребу, прокричал два раза. От селения отделился человек, скользнул в заросли.
     - Говори, - приказал вождь воину.
     - У водопада спит железная птица, ростом много выше человека, а в длину на полёт копья. Охраняют её трое, у них железные палки, стреляющие огнём. От водопада к селению вырублена просека, а в зарослях на окраине укрылись ещё воины. Я насчитал пятнадцать, но возможно их больше, - рассказал воин.
     - Не зря предки завещали остерегаться белых людей, а если кто попадёт в селение,
живым не выпускать. Но от них многому можно научиться, - проговорил вождь.
                Он поднял голову, их взгляды скрестились, мускулы на лице воина дрогнули.
     - Я вижу, ты ещё что-то хочешь сказать Быстрая стрела? – спросил Ястреб.
     - Я испугался, что мне изменили глаза, смотрел долго, но ничего не менялось. Все воины возле железной птицы, как тени того кто пришёл к нам. Они как отражение на глади озера похожи один на другого, - сказал Быстрая стрела.
     - А те, что укрылись возле селения? - спросил вождь.
     - Всё! И они тоже, - ответил воин.          
     - Сбылось предсказание… - сказал Ястреб.
                Вождь напоминал истукана вырезанного из дерева, лицо его словно окаменело.
Он долго хранил молчание, Быстрая стрела, не смея нарушить, тоже молчал.
     - Жди здесь. Под покровом ночи придут воины, поведёшь их. Нападёте перед рассветом, подбирайтесь, как можно ближе, в живых никого не оставляйте. Когда уничтожите воинов у водопада, сожгите железную птицу. Потом перекройте дорогу к селению, а мы покончим с воинами в лесу, а тогда уже решим, как поступить с пришельцем, - произнёс Ястреб.               
                Восток залило кровью, край огненного шара показался над верхушками деревьев, тьма медленно отступала. Звен перебегал от строения к строению, замирал ненадолго, голова в эти мгновения вертелась на триста шестьдесят градусов, затем ноги          
срывались с места. На плече болтался мешок, под грубой тканью просвечивали плавные изгибы девичьего тела. Он приближался к опушке, когда раздались выстрелы.
     - Первый, что происходит? – запросил он по радиосвязи.
     - Мы… - ответил голос в динамике.
     - Первый что происходит? – повторил вопрос Вышку.
     - Это третий, первый погиб, отряд разгромлен без единого выстрела. Аборигены подкрались ночью, большинство уничтожили спящими, нас осталось трое. Уходите к вертолёту, надеюсь, туда они ещё не успели добраться, - ответил третий.      
     - Держитесь парни, - сказал Звен.
     - Пробирайтесь к вертолёту, мы уведём преследователей в сторону, задержим насколько сможем, - сказал третий.
     - Спасибо, - ответил Вышку.    
                Последний рывок и спасительный лес принял в свои объятья, Звен с разгона влетел в непроходимые заросли, вполголоса выругался, когда нога зацепилась за корягу, 
но, не останавливаясь, помчался дальше, на ходу поправляя сползающий мешок. Выстрелы доносились всё реже и реже. 
               Он бежал к вертолёту. Ещё вчера целый отряд клонов шёл этой тропой, прорубая просеки в непроходимых джунглях. А сейчас от отряда ничего не осталось. Ну да ладно эта потеря восполнима, главное чтобы уцелела Злата, тьфу ты - Лунный свет…  Он был готов драться хоть с чёртом, хоть с самим Богом, вторично потерять её было выше его сил…   
                Летние ночи коротки. На востоке посветлело. От водопада несло свежестью,
за ночь даже камни успели вобрать в себя прохладу, клон зябко передёрнул плечами и открыл глаза. Неужели заснул? Он готов был биться об заклад, что ещё минуту назад наблюдал за окрестностями. А может, светает здесь так же быстро, как незаметно подкрадывается ночь? Глаза слипались. Двадцатый достал флягу, вода тонкой струйкой потекла в ладони, руки потянулись вверх, он зафыркал, кожа на лице покрылась румянцем.   
                Клон потянулся, цепким взглядом окинул окрестности. Он прятался на возвышении за камнями,  с двух сторон его окружали скалы, что вершинами упирались в небо, от водопада, что с грохотом обрывался вниз, вспенивая спокойную гладь реки, поднимался туман. Под ним виднелись ровные площадки, что подошли бы и для игры в гольф, а дальше насколько хватало глаз, чёрным пятном простирались джунгли, внизу проступили очертания вертолёта. Пора спускаться. 
                Он вскинул автомат на плечо, приклад больно ткнул по спине, Двадцатый ругнулся, мелкие камни посыпались вниз, когда он осторожно начал спускаться. Клон обогнул вертолёт слева, у подножия трапа, спали Седьмой и Пятый. Лица в тени, под головой рюкзаки. У хвоста вертолёта мелькнула тень, послышался шорох. Двадцатый вскинул автомат, с металлическим лязгом клацнул затвор. Он застыл, как истукан, мышцы напряглись, от напряжения вздулись вены на руках. Клон припал к земле, густая трава сомкнулась над головой, осторожно пополз к спящим.      
                Затряс за плечо Пятого, рука скользнула ниже, пальцы обдало холодом. Он
подобрался ближе, потянулся ко второму, рука застыла на полпути. В шее спящего торчала стрела, точнее и не стрела вовсе, а так огрызок, щепка, длинной разве, что с ладонь ребёнка.
                Двадцатый приподнял голову, закрутил по сторонам, щёку ожгло дыханием севера. «Такая же стрела», - подумал он, когда она пронеслась мимо и скрылась в траве за вертолётом. Клон откатился, краем глаза успел заметить, где шевельнулась трава, автомат послал длинную очередь. Раздался вскрик. Не скрываясь больше, он вскочил, в траве замелькали тела, покрытые медью, палец вдавил спусковой крючок. 
                Короткая очередь. Двадцатый прыгнул к трапу, молниеносно влетел в вертолёт, пустил очередь сверху. Потрясая копьями, отовсюду появлялись аборигены, гортанные крики рвали тишину. Без устали работал автомат, дикари один за другим падали, как подкошенные. Клон отбросил магазин, подсоединил второй. Он едва успел спрятаться за обшивку, как в салон влетело копьё, раздался звон металла, копьё с грохотом рухнуло на пол. И в этот момент кончились патроны. Клон вдавил до упора кнопку возле люка, дверь дрогнула и поползла на место.
                К вертолёту бежали аборигены. Двадцатый вздрогнул, на подбородок капнула кровь из прокушенной губы, калённым железом ожгло ногу, боль поползла по телу. Люк с грохотом встал на место. Клон наклонился, из ноги торчала мини-стрела. «Вот чёрт», - произнёс он – «Ладно не раскисать». Снаружи донеслись удары по обшивке. «Идиоты», - подумал Двадцатый и кинулся в кабину пилота.
                С грохотом завёлся двигатель, на малых оборотах заработали винты. Дикари кинулись в рассыпную. Шасси оторвались от земли, от потока воздуха трава легла на землю, где-то с корнями вырвало куст и понесло по полю, набирая высоту, вертолёт взмыл в воздух. Открывшееся внизу зрелище захватило дух: величественные скалы, сплошь покрытые лесом, за верхушку зацепился выползший из ночной спячки огненный шар, тонны воды, летящие в пропасть, молочные потоки внизу и над всем этим, заставляя жмуриться, многоцветным коромыслом раскинулись радуги. По полю бегали люди-муравьи. 
                Звен, бросая косые взгляды через плечо, легко бежал к вертолёту, ноша давила на плечи, но тяжесть была приятной. В непролазной стене деревьев показался просвет, в тоже мгновение послышались выстрелы. Впереди открылось чистое поле, у скал темнел вертолёт. Вздрогнул двигатель, вертолет, набирая скорость, взмыл в воздух.   
    - Кто в вертолёте? – раздался в наушниках голос главного.
    - Двадцатый, - ответил он.
    - Где остальные? – спросил Вышку.
    - Погибли, - ответил клон.
    - Вот гады и сюда успели добраться! Ладно, поворачивай от водопада к лесу, садись на краю поля, двигатели не глуши, - приказал Звен.
    - Лечу, - сказал двадцатый. 
                По лицу ручьём полился пот, клон вцепился в рычаги, в глазах потемнело, кольнуло сердце. Скалы заплясали перед глазами, штурвал выскользнул из разом ослабевших пальцев, земля рванула навстречу. Рука безжизненно покатилась, за что-то зацепившись, застряла, бедро отозвалось болью. «Стрела!» - вспомнил он. Двадцатый, не чувствуя боли выдернул её из ноги, по кабине потёк резкий запах. «О, Господи, это же я…» - последнее, что понял он и в этот миг вертолёт рухнул на землю, кабину смяло, яркой вспышкой полыхнул плазменный свет….   
               
                Звен третий день пробирался по джунглям, лицо покрыла щетина, загоревшая кожа просвечивала сквозь разорванную одежду, Лунный свет послушно брела рядом. После взрыва вертолёта и гибели отряда, он принял решение спускаться по реке. Из рюкзака выудил лодку, что в сложенном виде весила не больше воробья, но крепостью не уступала железу, сверхпрочный сплав, созданный им самим. Бросил комок на землю, тот зашипел, мгновенно раздувшись, принял очертания лодки, где уместились бы и четверо. Бурный  поток понёс по течению, Вышку с трудом удерживал лодку на середине реки, берега стремительно проносились мимо.   
                Он едва успевал отталкивать её от вздымающихся из воды зубьев-камней. Треснуло весло. И когда послышался грохот, он не успел ни испугаться, не повернуть лодку к берегу. Она зависла в воздухе, река с рёвом обрушилась вниз, через секунду, что показалась годом, лодка рухнула следом. Её крутило и вертело, хищниками из воды выскакивали камни, впивались в борта, посудина стонала и скрипела. Звен не на шутку испугался, испугался не от того, что всей его затее в одночасье придёт конец, испугался за пленницу. Лицо покрыла мертвенная бледность, руки тряслись, он накрыл собой Лунный свет, глазами впился в её лицо. Так продолжалось целую вечность. Им повезло, стремнина унесла посудину в сторону, лодка, словно выпущенная из катапульты, вылетела на берег, зарывшись носом в гальку. И вовремя, впереди предвещая новый водопад, послышался грохот, поднялась стена тумана.             
                Рюкзак глухо шлёпнулся на берег, Вышку подхватил Лунный свет на руки, она застонала, ресницы, что могли накрыть собой весь мир, поползли вверх. Он оттолкнул лодку от берега, течение её подхватило, понесло, как щепку, а через мгновение она исчезла в пучине.   
                Какое-то время они шли вдоль русла реки, затем резко взяли вправо, удаляясь от реки всё дальше и дальше. Дикое солнце, что играя на воде, слепило глаза, прожигая в теле дыры, казалось, доставало и душу, осталось в прошлой жизни. Над головой сомкнулся вечнозелёный лес, потемнело, запахло сыростью. Он не знал, сколько они шли, день ли ещё или наступила ночь. Часы утопил в реке, а под густой кроной деревьев, переплетением лиан и днём царил вечный сумрак.
                Они шли и шли вперёд, останавливаясь только тогда, когда Лунный свет падала от изнеможения. И тогда Вышку подхватывал её на руки, она сопротивлялась, кулачки стучали по спине похитителя, но, он не обращал внимания и скорости не сбавлял. Через сутки не выдержал и он. Для верности привязал пленницу к дереву, опустился рядом, приказав себе не спать, но как только голова коснулась земли, глаза закрылись сами собой и он провалился в сон. 
                Проснулся от неясного чувства опасности, рука потянулась за автоматом, недобрая тяжесть успокоила. Царила кромешная тьма, густая крона едва пропускала свет луны, Звен вертел головой и не мог понять, почему сердце не покидает тревога. Дитя асфальта и города, он природу понимал, как место, куда ездят на пикник, а тут настоящий лес, настоящие джунгли, где за каждым деревом таится неизвестная опасность. Когда в кустах полыхнули адским пламенем огромные глазищи, он замер, как завороженный, тело покрылось гусиной кожей.
                Хищник выбрал более слабую на вид дичь, сгруппировался, задние ноги пружинно начали выпрямляться. Раздался треск и гигантский зверь стрелой взвился в воздух, на поляне потемнело. Лунный свет попыталась вырваться из верёвочных объятьев, но путы держали крепко, лицо её побелело, ногти вонзились в ладони, в горле застыл крик.   
                «Злата, о Господи!» - воскликнул Вышку. Палец нажал на спуск, автомат полыхнул огнём. Стрелок из него был никудышный, Звен выпустил целый рожок, пока 
ночь не взорвал громогласный рёв. Полёт хищника закончился также внезапно, как и начался, он ринулся вниз, конечности подломились, зверь кувыркнулся через голову, но тут же поднялся, голова повернулась, немигающие глаза уставились на обидчика. Он смотрел то  на него, то на девушку. Звен, отвлекая хищника, отбежал в сторону от дерева, зверь, шатаясь от потери крови, бросился к нему. Вышку вскинул автомат, прицелился, но выстрела не последовало. «Вот кретин одной очередью весь магазин опустошил», - понял он, - «Остальной боезапас в сумке, а туда путь отрезан».
                Перед глазами пронеслись годы, проведённые в армии. Звен отбросил бесполезный автомат, рука потянулась к чехлу на поясе, в ладонь лёг зазубренный десантный нож. Человек и зверь прыгнули одновременно. Вышку пригнулся, зверь навис над ним. Звен схватил нож обеими руками, выпрямился, лезвие легко вошло в незащищённую плоть животного. Хищник проносился над ним, нож вспарывал живот, дымящимся смрадом на голову посыпались внутренности. Ночной лес содрогнулся от рёва смертельно раненного животного. Зверь изогнулся в прыжке, когти, словно стальные ножи, вышли из ножен, он судорожно махнул лапой, спина Вышку вспыхнула огнём. Земля вздрогнула и качнулась под ногами, когда хищник рухнул замертво.               
                Звен с опаской подошёл к зверю, по телу животного в последний раз пробежала судорога, зверь вытянулся и затих. Победитель вырезал большой кусок мяса из задней ноги животного, лезвие вытер о траву. Он шагнул к дереву, девушку трясло, но взгляда не отводила, да и смотрела, как-то по-новому.
     - Пора идти, - сказал он.
     - Развяжи, - сказала девушка. 
     - Дай обещание, что не убежишь и я больше не буду тебя связывать, - сказал он.
     - Мне некуда бежать, кругом джунгли, моё племя живёт далеко, одной мне туда не добраться, - сказала девушка.   
                Он дёрнул узлы, верёвки ослабли и сползли к её ногам. Звен подхватил вещи, автомат небрежно бросил на плечо, Лунный свет шагнула следом.    
     - У тебя кровь на спине, - произнесла она.
     - Я знаю, зверь зацепил, - ответил он.   
     - Нужно перевязать, раны глубокие, - сказала она.
     - Нет времени, нам нужно идти, - сказал он.
     - Ты можешь ослабеть от потери крови, - произнесла она.
     - Нужно идти, твои сородичи наверняка пустились в погоню, - произнёс он.
                Лунный свет пошла молча, наблюдая, как по спине похитителя сбегают тонкие алые струйки. В лесу посветлело. Продвигались где быстро, где надолго застревали, освобождая дорогу от лиан, прорубали просеки. Вышку брёл всё медленнее,  со лба стекал пот, в глазах двоилось, ноги подкашивались, спина горела огнём. Он закусил губу, разговоров избегал. Запахло свежестью, показался овраг, на дне журчал ручеек. Звен оступился, небо и земля поменялись местами, потом ещё раз и ещё, последнее что запомнил, как навстречу несётся дерево.   
                Вышку с трудом открыл глаза, голова трещала. Долго не мог понять, когда день успел превратиться в ночь. Он лежал на дне оврага, на импровизированной кровати из пальмовых листьев и травы. Грудь стянута повязкой, но странное дело – спина больше не болела. Горел костёр, весело плясали языки пламени, потрескивали дрова, пахло жареным мясом. Над огнём причудливой тенью склонилась Лунный свет. 
    - Лунный свет, - позвал он.
    - Проснулся? – спросила она.    
    - Почему ты не бросила меня, не ушла? – спросил он.
    - Ты был беспомощен, я не могла тебя бросить, - ответила она, опуская глаза.
    - Спина не болит и голова уже проходит, ты колдунья? – спросил Звен. 
    - Нет, я собрала местные травы, приготовила мазь и смазала твои раны. Каждый в нашем племени умеет это делать. Кровь остановилась, раны затягиваются, скоро о них будут напоминать только шрамы. А шрамы украшают мужчину, - ответила Лунный свет.
    - Нет всё-таки ты колдунья, - сказал Вышку.
    - Я приготовила добытое тобой мясо, мужчины должны много есть и тебе нужно набираться сил, – спросила она.
    - Голоден, как тигр, могу съесть хоть целого быка, - ответил он.
    - Это хорошо, значит, ты выздоравливаешь, - сказала она.   
    - Лунный свет! – позвал Звен.
    - Да, - ответила девушка.
    - Спасибо…. – сказал он.
                Обжигая руки, Звен отрывал большие куски, запихивая в рот чуть ли не целиком, не жуя, глотал. Лунный свет отщипывала мясо понемногу, тонкие пальцы, как бы помимо воли кидали кусочки в рот. Костёр едва дымился, угольки, цепляясь за жизнь изо всех сил, вспыхивали в последний раз и медленно-медленно угасали.
                В овраге едва заметно посветлело. Вышку пучком травы вытер руки, наклонился к ручью, в водной глади отразилось незнакомое бородатое лицо. От Звена,  каким он был раньше, ничего не осталось – волевое загорелое лицо, глаза воина. Он зачерпнул ладонью воды, по воде пошла рябь, одним глотком выпил, зачерпнул ещё. Не выдержал, наклонился к воде, жадно припал губами, пил и пил. В голове помутилось, на губах заиграла глупая улыбка, будто пил не воду, а вино.  Он рывком поднялся, его качнуло, губы скривились в болезненной гримасе, но на ногах устоял.
     - Пора идти, - сказал он.
     - Ты ещё слаб, воины моего племени далеко, у нас ещё есть время, - сказала девушка.
     - Пора идти, - сказал Звен.
                Казалось, джунгли растянулись на весь материк, день сменяли сумерки, наступала ночь, следом приходил рассвет. Под густой кроной всегда царствовали вечные сумерки, где день от ночи почти не отличался. Вышку не знал, сколько километров осталось позади – десятки, сотни, тысячи, он упрямо шёл вперёд, одинаковые заросли, сплошь увитые лианами, окружали со всех сторон.
                В лицо ударил луч солнца, Звен зажмурил глаза, стена леса расступилась, пахнуло степными травами. Вышку не останавливаясь, шагнул вперёд. Лунный свет застыла на вместе. Она впервые видела мир без леса, тело трясло мелкой дрожью, незнакомые запахи пьянили. В глубине леса раздался рык, затем ближе и ближе, а спина Звена, что казалось, занимала полмира, на глазах исчезала и Лунный свет бросилась следом.
                Голая безжизненная степь простиралась на многие километры. Хотя голой она казалась лишь на первый взгляд, степь жила своей незнакомой жизнью. Трава покорно ложилась под ногами путников, но как только они проходили, упрямо выпрямлялась. Под ногами юркали вертлявые зверьки, мохнатые пушистые комочки с длинными хвостиками, отталкиваясь мощными задними конечностями, смешно подпрыгивали, а завидев путников, ныряли в норки. Едва не наступили на змею, разомлевшую на солнце, та обижено зашипела и исчезла в густой траве. Вальяжный шмель, выбирая площадку для посадки, скользил вдоль цветов, что тут и там цветными оазисами торчали из зелёного ковра трав, стрекотали кузнечики.   
                К вечеру Вышку подстрелил молодого зайца, что из-за неопытности подпустил их слишком близко. Привал устроили под огромным дубом, что как тополь на «Плющихе» одиноко возвышался в степи, а в корнях прятался родничок. Как только рассвело, двинулись дальше.
                Ландшафт менялся. Высокая в пояс трава поредела, лишь кое-где торчали жалкие чахлые кустики, бросая тень на потрескавшуюся землю. Появились песчаные барханы. Одежда не спасала, солнце палило немилосердно, прожигая кожу, доставая до самых внутренностей, градом катился пот, заливая глаза, покрывая солёной коркой всё тело. Особенно страдала Лунный свет привыкшая к прохладе родного леса, щёки ввалились, она с трудом передвигала ноги. Звен упрямо шёл вперёд, иногда вскидывал девушку на руки, нёс, выбиваясь из сил. Через сутки и он еле волочил ноги, на Лунный свет лишь бросал косые взгляды, она слышала, как он скрежетал зубами.       
       - Потерпи ещё не много, как только дойдём до большой реки, будет легче. На лодке спустимся по течению до первого города, - сказал Вышку.
       - И там нам помогут? – спросила девушка, с трудом ворочая распухшим языком.
       - Нет, но там мы возьмём машину, а если повезет, найдём что-нибудь получше и быстро доберёмся до моего дома, - ответил Звен.
                Вышку достал из сумки фляжку, потряс, в ней жалобно булькнуло. Он открутил крышку, облизал пересохшие губы и протянул флягу девушке.
       - Пей, Лунный свет, - сказал он.
                Она взяла емкость, заглянула, брови поползли вверх.
       - Но здесь очень мало, воды хватит лишь на одного, пей сам, - сказала она.
       - Пей Лунный свет, скоро будет родник, пей до дна, - сказал он, отворачивая лицо.
                Девушка глотнула, аккуратно глотнула ещё и бережно передала флягу обратно.
      - Я больше не хочу, там ещё осталось немного…. – сказала она.
                Звен принял фляжку, из груди вырвался вздох, а пальцы уже навинчивали крышку.      
                Дневное светило закатилось за горизонт, унося с собой жару, ночь разлила  спасительную прохладу и Вышку решил идти всю ночь. Утром, когда огненный шар выплыл из-за горизонта, Звену удалось слизать с камней несколько капель росы. Когда солнце поднялось над головой, они спрятались в тени небольшого дерева, глаза сами собой закрылись и путники забылись тревожным сном. Проснулись вечером, на скорую руку перекусили и засветло отправились в путь.
                Песок осыпался под ногами, порывами ветра его взметало в воздух, он быстро оседал, забиваясь в глаза, уши, поскрипывал на зубах. Ноги распухли, каждый шаг давался с трудом. Мозг сверлила мысль: «Нужно идти. Нужно идти…»,  тело двигалось само по себе, Лунный свет послушно брела рядом. Звен скорее не заметил, а почувствовал, что что-то не так. Он не сразу понял, что шагов девушки больше не слышно.  Лунный свет застыла метрах в десяти и в тот момент, как Вышку обернулся, она качнулась, колени её подогнулись, и девушка беззвучно упала лицом вниз.
                Звен, разом забыв про смертельную усталость, кинулся к ней. Он тряс её за плечи, губы целовали любимое лицо, нос зарылся в развивающихся волосах. Вышку пощупал пульс, облегчённо вздохнул. «Слава богу всего лишь без сознания», - подумал он. Звен вынул из сумки флягу, губы девушки слегка раскрылись, остатки живительной влаги, миновав заслон из жемчужных зубов, скрылись во рту. Лунный свет застонала, ресницы дрогнули, лицо порозовело.      
                Он поднял девушку на руки, по телу вздулись бугры мышц, ноги задрожали, но Вышку стиснул зубы и сделал первый шаг. Звен потерял счёт времени, в глазах двоилось,
он забыл кто есть сам, зачем здесь находится, помнил только что должен спасти Злату, уберечь её во что бы то ни стало. Солнце выжигало тело, испепеляло кости. Под  подошвами исчез песок, густая трава, мешая движению, кинулась под ноги, над головой зашумела листва, по земле побежали причудливые тени. У Звена помутилось в голове, почудилось журчание ручья, повеяло прохладой. 
                Когда он пришёл в себя, Лунный свет сидела возле него на корточках, из сложенных лодочкой ладоней тоненькой струйкой стекала вода. Вышку судорожно глотнул, ещё и ещё, вместе с водой в организм по капле возвращалась и жизнь. Звен обнял девушку за плечи, она вздрогнула, но не отстранилась. Он притянул её к себе, губы поползли навстречу, смыкаясь в нежном поцелуе.      
                Сквозь окошко палатки проникал призрачный свет, подмигивали далёкие и близкие звёзды. Лунный свет, прекрасная в своей наготе, лежит на спине, ресницы подрагивают во сне, по лицу блуждает безмятежная улыбка. Водопад волос золотистым сиянием рассыпался по покрывалу, отдельными ручейками выплёскиваясь на плечи, стекая на грудь. Звен, задыхаясь от счастья водил рукой по её телу, изучая каждую впадинку, ложбинку, каждый холмик. Рука коснулась груди, ладонь обхватила верхушку, сосок антенкой устремился к небу. Лунный свет проснулась, Вышку растворился в огромных, как мир глазах, она протянула руки, губы устремились к друг другу.   
                Звёзды на небосклоне тухли одна за другой, восток окрасился кровью. Лунный свет задумчиво теребила волосы Звена, пальцы перебирали отдельные пряди.
     - Скажи, зачем ты похитил меня? – спросила она.
     - Ты нужна мне , Лунный свет, ты не представляешь, как нужна мне, - ответил он.
     - Но ты же мог остаться в моём племени, ты мне сразу понравился и если б попросил, то я бы согласилась стать твоей женой, - сказала она.
     - Наверно ты уже готова к тому, что я сейчас скажу. Я оказался в вашем племени не случайно. В моём мире случилась трагедия и возможно сейчас я лишь единственный его представитель. Я узнал, что на земле есть места, где не ступала нога человека, что там живут затерянные племена дикарей. Вы не знакомы с психологией большого мира, его законами, вы словно малые дети. Я бы стал там… пусть не богом, хотя бы учителем, наставником, старшим братом, в конце концов. И эти затерянные племена с их варварскими, но по детски честными законами, я бы вывел в мир научных достижений, в свой мир, где они по праву стали бы хозяевами. Так думал я, когда пришёл в твоё племя, - сказал Звен.
     - Я не знаю большого мира, не знаю, каким он был до гибели, как не знаю и того, а захотели бы люди моего племени выходить из леса в твой большой мир. Но почему ты не сделал того, что задумал? – спросила девушка.
     - Я увидел тебя и мир перевернулся. Я не готов вести всё человечество за собой, но вдвоём с тобой мы сможем его возродить. Я, человек большого мира, много знающий, много умеющий и ты, дитя природы, с душой, чистой, как слеза, - ответил Вышку. 
     - Скажи, кто такая Злата? Ты не раз пока был в бреду, повторял это имя? – спросила она.   
     - Моя жена, она тоже погибла, по нелепой случайности, - ответил он.
     - Значит я всего лишь бледная копия твоей жены? – опять задала она вопрос.
     - Если бы ты спросила это, когда я впервые тебя увидел, возможно, я не знал бы, что ответить. Но не сейчас. Ты – не она! Ты послана мне самим небом! Всё, что у меня сейчас есть в жизни – это ты! Ты моя жизнь, - ответил Звен. 
     - Ты говоришь так красиво. Я пойду в большой мир, лишь бы ты был рядом со мной, - сказала девушка.
                Замаскировав следы привала, путники отправились дальше. Лес внезапно кончился, внизу под высоким обрывом открылось русло широкой реки. Звен остановился на краю скалы, Лунный Свет положила голову на его плечо.
      - Нетронутые уголки природы, девственные и чистые, - сказал Вышку.
      - А в твоём мире разве нет таких вот мест? – спросила девушка.
      - Большой мир совсем другой… - ответил Звен.
      - Ты сожалеешь, что возвращаешься домой? – спросила Лунный свет.
      - Нет, мой мир по-своему красив. А самое главное, что я должен довершить начатое, - ответил Вышку.
                Гортанные выкрики за спиной прозвучали, как гром среди ясного неба. Из джунглей выбежали преследователи, впереди возвышалась атлетическая фигура Ястреба.
«Не стрелять!» - крикнул Ястреб. Но приказ запоздал, стрелы преследователей закрыли собой небо.
                Бежать было не куда, путь назад отрезан, а слева и справа на сотни метров высоченный обрыв. Щёку обожгло огнём, времени на раздумье не оставалось, Звен схватил Лунный свет за руку, ноги оторвались от земли, в ушах засвистел ветер. Сердце обдало холодом, вода сомкнулась над головой, дыхание спёрло, течение подхватило Звена и Лунный свет, унося от погони.
                Когда они вынырнули, место падения осталось далеко позади, на обрыве, потрясали кулаками дикари, приветливо замаячил противоположный берег. Ещё несколько мощных гребков и Вышку подхватил Лунный свет на руки, выбираясь на берег. Как мощный ледокол он разбивал поверхность воды грудью, мальки на мелководье кинулись от гиганта врассыпную.
                Звен бережно опустил Лунный свет, песок, взбитый солнцем, услужливо принял форму тела девушки. Она застонала, алая струйка крови, окрасив губы, стекла по подбородку. Только теперь Вышку увидел, что из груди девушки торчит наконечник стрелы. Он оторвал её от земли, плечи Звена тряслись, губы покрывали поцелуями лицо Лунного света. Веки девушки дрогнули, глаза широко открылись, прожигая сердце, лучом ударил её взгляд, где вселенская боль перемешалась со всепоглощающей неземной любовью. 
      - Нет, Лунный свет! Нет! Я прошу тебя, не умирай! - кричал Вышку.
      - Я люблю тебя, Звен! Я всегда буду любить тебя, – сказала Лунный свет.
      - Не умирай, только не умирай, – кричал Звен.
      - Видимо пришло моё время, - прошептала девушка.
      - Потерпи ещё немного. Всё будет хорошо. Мы почти добрались, там я спасу тебя, - говорил он, вытаскивая из сумки надувную лодку. 
                Вышку выудил из сумки походную аптечку, девушка поперхнулась, когда он  влил ей глоток спирта. Не решаясь выдернуть стрелу в походных условиях, Звен с двух сторон обломил древко, кровь на краях раны зашипела и свернулась, когда он полил перекисью водорода. 
                Лодка плыла строго на середине реки, преследователи со скалы попытались достать стрелой, но та, не долетев нескольких метров, ушла под воду. Первое время дикари бежали вслед, но через час, не выдержав темпа погони, отстали. На этот раз река попалась сравнительно спокойная, течение плавно несло посудину вниз. Лицо девушки покрылось смертельной бледностью, она тихо стонала, иногда проваливаясь в забытьё.
                Вышку не приставал к берегу, пока вдали не замаячили городские строения. А потом, не чувствуя боли от прокушенной до крови губы, нёс Лунный свет на себе до первого припаркованного у обочины автомобиля, что без помех донёс до аэродрома. Аэропорт располагался на краю города, вертолёт завёлся мгновенно, как будто  только и ждал этого момента, шумно заработали винты, взмывая машину в воздух.      
                Лифт монотонно загудел, опуская вниз, лаборатория встретила прохладой. Звен уложил девушку на операционную кушетку, сверху автоматически вспыхнули прожектора подсветки, замигали индикаторы считывающей аппаратуры, на табло высветились формулы ДНК. «Только бы успеть», - думал Вышку, наклоняясь к столу с хирургическими инструментами. Он брался за скальпель, хватался за щипцы, по лбу текли капли холодного пота. По  телу Лунного света пробежала дрожь, она выгнулась дугой,  напряглась, как струна, губы приоткрылись, девушка попыталась что-то сказать, но не смогла, мышцы расслабились, по лицу разлилось безмятежное спокойствие…


2008г.