Ключ

Я боюсь. Боюсь тебя, себя (с тобой), нас, которые могли бы быть, и которых, наверное, не будет никогда. Боюсь сказать «люблю тебя» и боюсь услышать «люблю» в ответ. Как только чувства становятся свободными птицами, выпущенными на волю из душ, что уже не в силах сдержать потоки нежности, так сразу возникает доля риска помрачения красок. Окутаны странными страхами, что толкают нас на глупости, мы выбираем странные линии поведений. Молчать до последнего, и нарушить гармонию неловким выпадом «я приеду за тобой» (в 3 часа ночи), а мне в ответ стушеваться и закрыться, струсить, сбежав в уют привычной обстановки. И после ты скрываешься в неизвестности, а я прячу понимание поражения за упреками, выраженными в грубой форме грубого ультиматума.
О да, мы выросли – из сказок, иллюзий, розовых мечтаний, но мы остались теми же детьми. И пока девочка во мне стыдливо отводит взгляд и прячет осколки разбитой вазы под ковер, в надежде, что мама не узнает, мальчик в тебе, насупившись, отложил в сторону наши общие игрушки, и демонстративно буксует в пустынях песочницы игрушечным трактором, подаренным кем-то на новый год – ведь это сугубо твоя вещь)
Наблюдаю парадокс – мы так свободны были друг с другом и откровенны (в себе открыла много нового, с тобой), что эта свобода и вседозволенность привела к зашоренности и панике. И снова замкнутые круги разомкнутых объятий, и снова паузы без подтекстов, в которых скрыты отрицания побегов меня от тебя, тебя от меня, нас от самих себя, и нас друг к другу. Слабы и безнадежны эти попытки, но ими занято время, пока нет нас рядом друг с другом, и тем оба рады – этой нерадостью, этой «свободой».
Бывает столько боли на дне души, что кажется, что только посредством криков к тебе я могу заставить её замолчать. Хотя и понимаю - чем больше я буду кричать, тем хуже будет мне самой, а этот наглый самообман дарит лишь кратковременное облегчение.
И хочется…Хочется просто тебя увидеть. Быть рядом, пусть даже потом будет и плохо и больно, но ненадолго мне станет лучше, будет хорошо какое-то время, а всё остальное…фиг с ним, со всем остальным!
И даже сейчас, выливая мысли в эти строки, я не чувствую облегчения, всё равно на душе кошки скребут и воют голодные дикие псы в углах холодной темной комнаты. Моя неприкаянность, совершенно неоправданная, меня саму дико бесит, сегодня. Порой всё заходит так далеко, что единственное, о чем молю небо – это покой. И ни о чем не думать, стать обычной,чем-то простому радоваться, отключив чувствительность восприятия, и перестать понимать реалии окружающего мира. Или упасть лицом в подушку и горько плакать. Просто так. Пока облегчение не настигнет.
Отыскала ключ, и заперла девочку в детской. А в соседней комнате заперт тобой же твой мальчик – чтобы не мешал. И мы уходим в ночи, в пустое,чтобы им заполнить пустоты в душах. И дети, что в нас, сидят, разделенные холодным бетоном, прикладывая ладони к стене, прислушиваясь к дыханиям друг друга.
Мы сможем распрощаться со своими глупостями и страхами? Сможем совершить большее, чем ничего не делать, бегая друг от друга? Устало отмахиваюсь, и не хочу искать ответы. Как-то, да будет) Мы не можем не быть.