Беглец

Игнат замерз, лежать на сырых  бревнах было холодно и утомительно.
Приходилось переворачиваться и разминать затекшие мышцы. Каждый звук неизбежно вызывал страх, прогоняя мучительную дремоту.
- Только бы не нашли, а если найдут, двоих унесу за собой, лучше троих. - Подумал Игнат.  Он приподнялся и быстро осмотрелся, по двору сновали солдаты.
Двое,  значит в машине еще один и водитель, - подумал Игнат. Размышления прервал хруст  древесины.
- Твою мать! - послышалось снизу. - А еще хозяйством называется, не могут даже для себя ничего как следует сделать.
- Что там у тебя!?
- Да вот полез наверх, на дровяной свал, оттуда видать далеко, луна светлая.
- Так полезай! Чего ты стоишь!
- Лестница гнилая совсем, давай подсади.
Снизу послышались возня и кряхтение, Игнат перекатился через несколько бревен  и посмотрел вниз. В темноте между хозяйским домом и дровяником  суетились двое военных. Лиц не было видно, мелькали только белые пятна, - белопогонники - вам я точно не сдамся, -   подумал Игнат.  Он пошарил в рюкзаке и достал небольшой  пластиковый контейнер с кнопкой и электронным табло. Беглец  надел ремешок на запястье и затянул, затем несколько раз нажал  на кнопку.
На экране загорелась пятерка, Игнат бережно положил на кнопку указательный палец.  - Пятикратное сжатие конечно рискованно, но сейчас выбора нет, - страх не поддавался уговорам, в ногах появилась нервная дрожь.
- Давай - давай! Еще! - снова послышалось снизу.
Раздался хриплый стон.
- Есть уцепился!
На крайнем бревне появилась рука, пошарив немного, рука уцепилась за сук одного из стволов. Игнат посмотрел по сторонам, бревно на котором болтался солдат, было коротким и лежало на самом верху. Он немного подвинул бревно к краю, дальше как на санях. Лестница снова хрустнула, послышался крик, скоро сменившийся стоном.
- Ты цел?
- Кажется, сломал ногу.
- Дай мне анигилятор! Вдруг эта гадина там.
- На. - Процедил корчащийся от боли солдат. 
- Вали к машине, или он там или нам здесь больше нечего делать.
Человек в белых погонах повернул рукоять анагилятора и бросил его наверх. Прибор вспыхнул уже в воздухе, белопогонник отскочил за угол, к дому.
Анигилятор упал прямо под ноги, - Красный, еще десять секунд, стрельнуло в голове, - Игнат рванул на себя  рюкзак и вытащил серебристый цилиндр. Анигилятор стал мигать синим, он сунул его внутрь и повернул крышку.  Цилиндр задрожал и сильно нагрелся.
- Пагов! Какого хрена ты там возишься! - Из рации орал командир.
- Да! Командир, уже бегу.
Топча мерную сельскую грязь, человек в белых погонах побежал в сторону дороги.
Перенесенное напряжение растопило усталость, сон сняло как рукой. Игнат слез с дровяника и пошел в сторону леса.

 - Стой! Парень! Постой! - Игнат оглянулся, сзади шлепая по мокрой траве, бежал хозяин подворья.
- Да постой же ты. - Закричал грузный мужчина, когда оставалось несколько метров.
- Я стою. - Игнат снова положил палец на кнопку.
Бородатый и тучный мужчина сильно задыхался, он остановился в двух шагах и оперся на бедра. - Дай отдышаться, - крикнул он сбивчиво.
- Пойдем в дом, ну куда ты ночью да в лес, я не сдам, клянусь сыном, если он еще жив.
- Что с твоим сыном?
- Его забрали военные,  полгода назад.
Игнат убрал руку от кнопки и отстегнул аппарат.
- Как зовут-то тебя, беглянчик? - спросил с отеческой теплотой селянин.
- Игнат Мирор.
- А я Филипп Родионыч, - мужик на ходу  протянул руку.

На крыльце зажглась желтая лампа, из двери показалась женщина, она посмотрела по сторонам. - Марья! Всё нормально, пацаненок цел! - Закричал Филипп Родионович. Марья широко распахнула дверь и скрылась за занавеской.
В доме зажегся свет.
 
- Какой грязный! Мальчонка, давай я тебе постираю, поспишь, пока высохнет,
- Спасибо, но не стоит, мне нужно идти, поверенные могут вернуться.
- Поверенные - заверенные, белопогонники они! Сучье отродье! - Филипп Родионыч в сердцах ударил кулаком о колено. - Пашку нашего забрали, сына нашего, нелюди… - Отец потупил взгляд.
- Филя, будет тебе, может и обойдется. - Марья обняла мужа за плечи.
- Да что обойдется, нет его, а ежели и есть! Помнишь, каким вернулся Юрка сын Феликса!?  Овощем вернулся, так Феликс его застрелил, не выдержало сердце отцовское.
- А что многих у вас и села забирают?
- Да не многих, раньше как-то обходило, теперь зачастили, но это что. Вот в Орловке, это здесь через реку, там чистки полным размахом идут. В каждом дворе кого-нибудь да забрали.
- Ну, хватит вам! Поешьте лучше, сытнее оно и голова умнее. - Марья поставила на стол кастрюлю с борщом и ладью со сметаной.
- Хлеб бери, борщ ешь. Не стесняйся Игнатка, мы тебе и с собой узелок соберем…

Броневик выехал на шоссе, водитель включил ускорители и машина с ревом стала набирать скорость.
Командир Вальтер смотрел на мелькающие за окном села, его глаза наливались кровью при каждой мысли о проваленном поручении шефа. - Беглец скрылся, боец ранен, след утерян, - как можно работать с этими дуболомами, наказание какое-то. Теперь оправдываться перед начальством. 
- Что, проворонили беглеца - удальца! Проворонили, неучи, нет вы хуже, вы немощи! - Заорал он, вспомнив об оправданиях. - Повисла звенящая тишина, все кроме  раненого затаили дыхание. - Да не стони ты, нечего лазить, где попало!
- Молчите! Пойдете у меня под арест, сукины дети.
- Кстати! Пагов! - Вальтер посмотрел на  бойца, -  а чего это ты там так долго возился? Вон Милюк, с поломанной ногой раньше тебя приполз…
- Так ведь, я, это. Я зачищал сектор анигилятором, вон Милюк лестницу на дровяник сломал, так я туда машинку и бросил.
- И что!? Зачистил сектор «дровяник» машинкой, - кривляясь спросил командир.
- Никак нет, Командир. Анигилятор видать был бракованный. - Солдат пожал плечами.
- Ты ручку повернул?
- Да.
- А машинка? - Вальтер снова иронично скривил рот, - Машинка красным загорелась?
- Да, еще в воздухе! - Пагов закивал головой.
- И что? Пагов! Что дальше?
- Ничего дальше!
- Пагов, ты вспышку видел?
- Товарищ командир! Вы же сами учили, что смотреть нельзя, мол, глаза сожжет! Я за угол спрятался.
- Идиот! Такую вспышку из космоса видно! Кто видел вспышку? Отвечать!
Солдаты дружно замотали головами, не решаясь открыть рот.
«Семен! Поворачивай, нас предали! Он еще там!», - Вальтер впал в бешенство, он выхватил у Милюка анигилятор. «Собаки, я вам его сейчас здесь подорву, чтоб вам мозг выжгло, у вас все равно его нет».
Солдаты попадали на пол.

- Сынок, может по чарочке, на сон грядущий?
- Оставайся, я и постель застелила. - Поддержала Марья.
- Ну, давай Филипп Родионыч, давай по чарочке, утро вечера мудренее. 

Хозяин достал из холодильника пузатую оплетенную соломой бутыль и разлил по рюмкам пахучую жидкость.  - Сам делал, на меду.
- Давай выпьем за то, чтобы эти сволочи белопогонные, провалились в черту в пекло.
- За удачу, моего дела, - подумал Игнат. Он поднес рюмку ко рту, пахнуло сивухой, - классика сельского пойла, - подумал он и выпил до дна.
В груди потеплело, захотелось спать. Игнат решил расспросить Родионыча о его сыне, но раздался рев двигателей. - Ускорители ревут, вернулись. - Подумал Игнат.
Они вернулись! Закричала Марья, вбегая на кухню.   
- За мной! - Закричал  Родионыч. Он подбежал к камину и сдернул половик, под ним была железная дверь. - А ну, подсоби. - Дверь подалась и со скрипом открылась.
Внутри был просторный кирпичный подвал с железобетонным перекрытием. Когда все залезли, Филипп Родионыч закрыл тяжелый засов.

Игнат осмотрелся, вокруг были ящики с провиантом и домашней утварью и инструментом. В углу из бетонного пола выступала горловина водяной скважины.
 - Где дверь?
- Какая дверь?
- Здесь что нет выхода?
- Нет, это ведь убежище! Мы отсидимся, у нас и еда есть и вода и оружие.
Родионыч скинул брезент, в одном полуоткрытом ящике стоял тяжелый станковый  пулемет.
- Я этих гадов через бетон покрошу, у меня патронов пять ящиков, хватит на небольшой батальон.
- Не выйдет, они применят излучение.
Давай сделаем, по-моему. А пострелять у тебя получится в любом случае.

Соорудив из ящиков тесное укрытие, соратники накрыли его тремя листами кровельного цинка. Игнат нашел в одном из ящиков провода с клеммами. Беглец обмотал тремя оголенными проводами стальную трубу, уходящую в землю, и присоединил клеммы к листам цинка.
- Теперь есть шансы. - Филипп Родионыч, давай к пулемету, по команде хаотичный огонь в сторону люка.
Только не увлекайся, патроны у тебя бронебойные, чтобы нас не завалило.  - Уже бегу. - Бабка в укрытие! Закричал Родионыч.
- Какая я тебе бабка, я тебя младше! - Марья исчезла в строении из ящиков.

Послышался стук, били по крышке. - Я знаю, что вы там! Открывайте, нам нужен преступник! Вас мы отпустим!
- Помню я,  как вы Пашку отпустили! - закричал Родионыч и налег на рычаг.
Черная трехногая махина загрохотала, люк превратился в сито, посыпался бетон, снова бетон, вскоре в перекрытии появились просветы. - Хватит! - Кричал Игнат, но Родионыч не слышал, он мстил за своего сына, надеясь убить похитителей. Марья сидела в укрытии, обхватив голову и что-то шептала.
Игнат оттащил зачумленного Родионыча.  - Хватит! Иди в укрытие, проверь как там твоя жена, и напомни ей, что делать, чтобы не забыла. 
Игнат забрался на ящики и стал слушать, приложив ухо к дырявому перекрытию.
- Несите излучатель, будем жечь.
- Уже принесли, мы его сразу взяли. - Доложил Пагов.
- Хвалю за инициативу. Заряжайте, по центру.
Солдаты принялись расчехлять аппарат.

- Я их сейчас достану, - Филипп отстегнул пулемет от треноги, - Игнат бросился на него и повалил старика на пол. - Ты можешь нас всех сейчас погубить, а им ты так ничего не сделаешь. Дай мне завершить план и делай с ними, потом что захочешь. 
 - Ладно, но пощады им не подарю. - И не надо, дай только живыми остаться.  Готовь Марью, и сидеть тихо, голову обмотайте. Родионыч побежал в домик.

Командир, прибор заряжен и готов к работе. - Включайте! - Скомандовал Вальтер.
Пагов открыл крышку управления и ввел код. На табло замигали цифры отсчета.
Последние пять секунд анигилятор отмерил короткими сигналами и дал импульс.
 - Еще, - скомандовал Вальтер. Прибор снова дал импульс.
- Ничего, может, убило? - Прошептал Пагов.
- Подождем, - улыбаясь, сказал Вальтер, - сейчас паралич отпустит и взмолятся. - Он снова распылался   в марочной злобе.

Закричала Марья, она кричала у самого люка, так громко, что Игнат оглох на одно ухо. - Убили! Мальчика убили! Филипп, его убили! Очнись! Очнись!
Пагов потирал руки, Командир приближался к экстазу.
- Открой дверь, и мы тебя пощадим! - закричал он.
- Сейчас, у меня рука не работает, и ног не чувствую. Сейчас! Марья мастерски зарыдала.
- Пагов приготовился сунуть под дверь приклад автомата.
Семенов и Вальтер изготовили шоковые дубинки.
Щелкнул затвор, дверь приоткрылась, Пагов сунул приклад. Семенов и Вальтер. схватились за ручку и стали тянуть.
Филипп повис на засове, упираясь ногами в бетон. - Секунду, - Игнат вставил в трофейный анигилятор новый аккумулятор и повернул рукоять.
- Тяните все! - закричал Вальтер, - Пагов! Брось автомат и тяни!
Дверь задрожала, Филипп заорал от боли в ногах и спине, Марья повисла на муже.
Игнат просунул анигилятор в щель.
- Давай!  - Закричал он, и дернул за ручку, дверь хлопнула, Марья закрыла засов.
Все трое скатились по лестнице и замерли в обессиленном ожидании.

- Вот так будет лучше, - сказала Марья, перевязав руку Игнату. -  Так рвануть за металл, я думала ты, и дверь внутрь откроешь, - Марья заулыбалась. - Спасибо тебе!
- Это вам спасибо, это ведь вы меня укрывали.
- Теперь Филька успокоится, сынку отмстит, и хоть помирай, - женщина зарыдала.  - Пойди-ка с глаз, посмотри, что он там делает.

Игнат спустился в подвал. - Заходи Игнатка, гляди, какая у нас тут компания. Родионыч сидел у лестницы и надраивал свой пулемет. Его руки были по локти в крови.  Убежище было разобрано, ящики сложены вдоль стен. У дальней стены были белопогонники. Семенов извивался, корчась от боли, он был подвешен за ноги к балке. Пагов был без сознания, его лицо походило на килограмм фарша, намазанный на футбольный мяч.  - Этого я оставил на сладкое, - селянин кивнул на Командира Вальтера, тот был связан, на шее была удавка из металлического троса, он с трудом балансировал стоя на трехколесном велосипеде.
- Вот ведь оно как, на этом велосипеде Пашка катался, вы Пашку забрали, а теперь ты на нем покатаешься. - Хозяин кивнул в сторону пленника.
- Да уж! - сказал Игнат. Родионыч, ты извини, это не моя месть, у меня свои мотивы, я пойду.
- Что и не посмотришь?
- Нет. Это не мое, мне надо идти.  Ты если передумаешь их… Хотя нет, ты не передумаешь.
Родионыч схватил Игната за шею и прижал к себе. - Помни, Игнатка, народ ждет давно, всё село вспыхнет пламенем и сожжет этих подонков, и весть разнесут по всем селам, будет восстание. Нам нужен лидер. Останься… - прошептал он.
- Не могу, нужно идти.
- Ну, дело твое, уж такой ты мне, да землякам моим  подарок подарил, что помнить тебя будет все село. Ступай, Марья тебя проводит к реке.
- Там еще один должен быть, тот, что ногу на твоей лестнице вывернул.
- А, на дровянике! - Обрадовался он. -  значит, сработала ловушечка. Дрова таскать кто-то повадился, вот я и снарядил. Да ты не бойся, я за ним Феликса послал, они, наверное, сейчас Юрку поминают. 

Прощай Игнатка, чует сердце, не свидимся больше, ступай и береги себя. Не оглядывайся, да не думай о нас, мы свое прожили и детей отмстили. Теперь и жить больше незачем…

Игнат подошел к пристани, он посмотрел на обезумевшего от злости старика Феликса, в который раз убивающего  уже успевший остыть труп солдата белопогонника. Игнат вдруг осознал, зло порождает зло, и очаг этого зла уже забурлил. - Им бы пару активных броне-костюмов и я был бы не нужен, - подумал беглец и отвязал лодку…

Рассекая цветущую пленку стоячей воды, Игнат удалялся от берега. Грести было трудно, густая растительность мелководья цеплялась за весла.
Доплыв до середины, Игнат решил передохнуть, мышцы гудели и ныли, юноша просунул ноги под заднюю лавку и растянулся, улегшись на дно.
Думалось легко, летящие по небу облака уносили вслед за мыслями, пропитывая сознание образами и картинами.
- Что будет, когда я добегу до башни, если конечно меня не поймают? - подумал Игнат. - Я подключу сжиматель к системе белопогонников, и она рухнет, рухнет везде и навсегда.
Но что тогда? Что делать с миллионами людей, их мотиваторы  в одночасье выйдут из строя? А ведь некоторые живут с ними с рожденья.  Сложная получается  задача, мир, скорее всего, придет в упадок. Вчерашние белопогонники начнут делить власть. Плохо! Но лучше чем жить по указке невидимых импульсов в твоей голове. 

Секунду беспамятства прервала пулеметная очередь, Игнат подскочил. Вдалеке, на бугре, у дома Филиппа Родионыча, гремел бой. Присмотревшись Игнату, стало видно, как две группы бойцов атакуют дом отчаявшегося повстанца.
Солдаты то бросались на штурм, то отступали, теряя бойцов под шквальным огнем.
Плотнее, желательно торжественным строем, безголовые истуканы, сейчас Родионыч вас покрошит! - Подумал Игнат, налегая на весла.
Дом был забаррикадирован, на чердаке стрекотал пулемет. Из двора, дома и хозпостроек нападавших косили  шквальным огнем огнем. Из соседней усадьбы доносились громкие одиночные выстрелы, каждый из которых непременно уносил одного из врагов. 
Игнату очень хотелось верить в непобедимую мощь укрепившегося ополчения, но иллюзии быстро развеялись.
Понеся ощутимые потери под огнем пулемета свободного ополчения, белопогонники отступили к бронемашинам.
Действия и перемещения сил были уже практически не различимы, когда прогремел взрыв.
Дом, столь яростно отражавший врага, дом человека приютившего беглеца, центр местной ячейки подполья,  вспыхнул оранжевым пламенем, бросившим в стороны клубы черного дыма.
- Кончено! Нет больше Родионыча, и нет больше Марьи. - Игнату стало дурно, виски сжало мучительным спазмом.
Он достал из кармана прибор и нажал красную кнопку…