Снежная королева. Глава4

                Глава 4.Снежана.
         
Проснулась я рано, как говорят, с петухами, которые и разбудили меня своим криком. Сладко потянувшись, соскочила с кровати, и быстро поменяв лёгкую ночнушку на сарафан, вылезла в настежь распахнутое окно. Как в детстве. И ничуть мне не было страшно. И неловко тоже не было!    
     Умылась  под умывальником, ещё баб Зиной прилаженным  к старой развесистой груше. Стекающая под корни дерева вода  забрызгала мои босые ноги. Свежий ветерок донёс до меня запах мяты.Хорошо!
Я вдруг, почувствовала себя беспричинно счастливой, как в детстве, когда приезжала к бабушке в деревню на летние каникулы.
   Сколько же лет я избегала приезжать сюда? А ведь мои самые счастливые воспоминания родом из этих, далёких от городской суеты, мест.
  -Анюта, ходь скорей, завтракать будем,- всплыл из глубин моей памяти зовущий меня баб Зинин голос, чуть насмешливый и до боли родной. Старушка знала все мои  уловки и редко позволяла мне  выскользнуть со двора  не позавтракавши, и не потрудившись на пользу вечно страдающего от сорняков огорода.
Вернувшись мыслями в детство, я словно увидела себя со стороны: худенькая девчонка с изрядно исцарапанными длинными ногами и непослушно торчащими в разные стороны белёсыми кудрями, нехотя поворачивается на бабушкин голос, досадуя на то, что не удалось удрать из дому незамеченной. Теперь ни от завтрака, ни от прополки  не отвертеться. Характер у бабки крутой, не поглядит, что внучке одиннадцатый год пошёл, если что, то и с хворостиной по двору погоняет, всей деревне на смех.
- Уже иду, бабуля,- обречённо вздохнув, я плетусь в летнюю кухню, где, успевшая  подоить Рыжуху баб Зина, процеживает через цедильник  парное молоко.
   Отрезав себе хрустящую краюшку накануне испечённого бабушкой хлеба  и налив молоко в большую глиняную чашку, я усаживаюсь за стол. 
- Пей, деточка молочко. Оно у нашей Рыжухи сладкое. Такого ты в своём городе не пивала. Я тебя, ясонька моя, быстро выхожу. Ты у меня обо всяких хворях вмиг позабудешь,- приговаривает бабушка, и ласковая улыбка собирает лучиками морщинки вокруг её глаз.
- Мы на речку с Пашкой  договорились пойти,- без особой надежды на поблажку сообщаю я.
- И на речку сходишь. Вот свеколку с тобой по прохладе  прополем, и беги куда хочешь, гуляй.
 Спорить с неизбежным не стоит. Баб Зина, почти каждое утро находит для меня заросшие грядки. Я даже наловчилась уже  довольно быстро управляться с этой мало приятной работой, хоть бабуля и поругивает за пропущенные сорняки и загубленные росточки. 
 Но зато после честно заработанного обеда  никто не  посягает на мою свободу. И я могу наслаждаться ею полной мерою.
Летние каникулы у баб Зины в деревне я проводила  охотно. Хоть Зинаида Гавриловна и покрикивала на внучку, а за дело и наказать могла, но  на бабушку я не обижалась. Рядом с ней чувствовала себя  спокойно и уверенно. Это в городе все притворялись и врали, а здесь, в деревне, дрались взаправду, любили и дружили по-настоящему.   
  Детей в деревне было много. В каждом дворе по нескольку ребятишек. С некоторыми из них я дружила, кой- кого недолюбливала, были и такие, что вечно меня задирали и обижали. Но имелся у меня защитник, который  с ними  быстро разбирался, готовый защитить свою подружку ото всех и каждого.
Пашка! Как же давно я о тебе не вспоминала! Не хотела ворошить забытое. Берегла от боли своё, по глупости отвергнувшее тебя, сердце…
      С  деревенскими девчонками отношения у меня как-то не складывались. С мальчишками же наоборот, дружить было и легко, и весело. Я наравне с ними участвовала в их проказах и забавах. Баб Зина, конечно, скора бывала на расправу, но это меня не останавливало.
     Полоть свеклу занятие не из лёгких. Росточки хлипкие, тоненькие, прячутся в траве, из земли норовят выскочить, только к ним неловко прикоснись. Полоть свеклу, ну просто наказание!
Жарко. На речку бы поскорей, застряла я на бесконечной грядке.
  Солнце стояло уже высоко, когда мне удалось управиться с нелёгким делом.
Наскоро вымыв руки  и освежив лицо, я  переоделась в купальник, сверху сарафан, в руки полотенце. Бабуля на ходу вручила мне свежеиспечённые  пирожки с маком. Всё, теперь айда за ворота!
- Ну, ты и долго нынче,- бросается мне на встречу заждавшийся Пашка.
Я мысленно приглядываюсь к своему воспоминанию о нём. Надо же, своей подружке Пашка  казался сильным, уверенным в себе героем, готовым взвалить на себя любые её проблемы. А я, нынешняя, теперешними взрослыми глазами, вижу  высокого худощавого подростка, нескладного и смущенного, ещё не влюблённого, но уже безгранично преданного нашей детской дружбе.
Ах, Пашка, Пашка!
Нет, о Павле, не нужно сейчас вспоминать. До сих пор больно. Ну и дурой же я была. 
  -Аннушка, проснулась уже? – голос у Сони удивлённый.
Я повернулась  и  шагнула навстречу  жене маминого брата. Какой же хороший она человечек. Самый лучший из всех, кого я знаю.
  - Петухи разбудили,- капризно пожаловалась я.
Мы  дружно рассмеялись. Я обняла Соню за худенькие плечи, заглянула ей в глаза.
- Трудно тебе управляться с хозяйством?
- Да нет. Сама удивляюсь, как быстро обвыклась. Ну, и Серёжа ведь помогает. Дети часто навещают. Это тебя к нам не заманить было, а наши ребятишки  деревню любят.
- Не  скучаешь по городу?
- Удивляешься, как люди  живут в тиши да глуши?- Соня широко улыбнулась, отвечая мне вопросом на вопрос.
- Ну, что-то типа того,- смутилась я.
- Нет, Анюта, мне в деревне нравится. К тому же колхоз у нас богатый, молодёжи много. Правда, времена сейчас смутные. И колхозом мы уже не называемся, но Пётр Савельевич по-прежнему  крепко в своих руках всё хозяйство держит. Людей в обиду не даёт. Школа у нас есть и детский садик, клуб, больница. В Черниговке жить можно. Для всех работа есть. Дядя Серёжа  на ферме работает. Я детским садиком заведую. А главврачом у нас знаешь кто? 
Пашка твой! Помнишь Пашку?
Я только кивнула, пряча от Сони глаза.
Значит, Павел вернулся в родную деревню. Возможно тогда, когда ушёл от меня, непутёвой.
Я ничего о нём не знала. Не потому что не могла узнать, просто не хотела. Из гордости, вредности, упрямства.
Его уход  был тогда для меня полной неожиданностью. Такой надёжный, такой преданный мне Пашка, вдруг взбунтовался и бросил меня. Этого я ему до сих пор не простила! Но теперь-то я знала, что он  мне нужен.  Сердце ведь вздрогнуло, стоило Соне произнести его имя. Десять лет прошло, а я ничего не забыла.  Никто другой за эти годы не был мне так дорог. Может я его и правда любила? Тогда бы об этом догадаться!      
 
                ***
      Павел  нарочно приехал учиться в мой город. И на один со мной факультет поступил, что бы быть ко мне поближе.
 Рождённая в детстве дружба  связала нас крепко-накрепко. Я  конечно же понимала, что Пашка в меня  влюблён, что называется  «по уши». Но,                во-первых, его чувства мне льстили. А, во-вторых, в его постоянном присутствии обнаружилось множество плюсов и так мало минусов, что избавиться от него мне ничуть не хотелось.
 Я смеялась над  настойчивыми предложениями Павла выйти за него замуж.  Но в моей постели он, однажды, таки  оказался. И был так нежен и заботлив, что на какое-то время я даже забыла обо всех  прочих представителях сильной половины человечества. Вот только моё легкомыслие  сыграло со мной злую шутку, и я позволила себя увлечь  профессорскому сыночку. Потом его сменил  сын директора местного агрегатного завода.
 Отодвинутому  на задворки моей жизни Пашке,  снова была предложена исключительно моя дружба. Он страдал, злился и терпел. А потом вдруг взбунтовался. И бросил меня!
 Этого я ему не простила! Даже вспоминать о нём не хотела. Предатель!
 У молодой красавицы докторши в поклонниках недостатка не имелось. Но по-душам, как с Павлом, разговор ни с кем не клеился. Все мои мужчины ценили в жизни превыше всего себя любимых. И какой бы умной я себя не считала, но вот это простенькое и очевидное обстоятельство стало мне понятно только с годами.
   И тогда я  вспомнила о Пашке! И захотела вернуться в своё детство. Я не искала Павла. Просто, ноги сами принесли меня  в деревню, к истокам нашей дружбы и любви. Но он оказался тоже здесь! Может в том есть высший смысл? Я попытаюсь его вернуть! Пока человек жив, жива и его надежда на счастье.
Возможно, ты и есть моё счастье, незабвенный друг мой Пашка? 

                ***
 -Снежка!
- Не смей меня так называть!
- Тебе не нравиться?
  Павел казался таким расстроенным, что пришлось объяснять:
- Ты заставляешь меня вспоминать человека, о котором я предпочитаю забыть.
- И кто же  так к тебе обращался?
 Ревнивые нотки в голосе Пашки рассмешили меня:
- Не заводись. У тебя нет причин для ревности.
- Точно?
-Точно- точно! Так называл меня Сергей.
-Твой отец?
-Ты же знаешь, что никакой он мне не отец! Просто - муж моей матери.
- За что ты его так не любишь? – Павла удивила моя агрессивность.
- Есть за что.
- Он обижал тебя в детстве?
- Он всю жизнь меня обманывал! Я его ненавижу!
- Понятно.
- Что тебе может быть понятно!?
- Не злись.- Пашка обнял меня.- Может сходим на каток? Хочешь?
- Наверное.
В тот раз, впрочем как и всегда, Павел быстро  растормошил меня, прогоняя дурное настроение.
Он знал, чем можно меня  развлечь, что способно меня  обрадовать.
Вот только возможностей и лоска деревенскому мальчишке не хватало.
Где ему было в этом тягаться с профессорскими да директорскими сынками.
Так не я ли его тогда предала? Вот ведь как получается.

                ***
-Аннушка, ты о чём задумалась?
-Да так. Детство вспомнилось. Я ведь здесь  каждое лето у баб Зины гостила.
- Скучала она по тебе.
- Ой, Соня, знаю, что виновата!
- Да она понимала. Любила тебя очень.
- Ну почему нужно потерять родного человека, чтобы понять,  как он дорог и нужен?! Я же тоже её любила! Она самая лучшая была. А сказать об этом  я ей так и не сказала.
   Соня обняла меня.
-Пойдём чай пить.
-С пирогами?
-А  как же. С творогом и капустой.
-Мои любимые.
- Да уж знаю.
- Ой, Соня, какая же ты хорошая!- Я чмокаю её в загорелую морщинистую щёку.
 От Сони вкусно пахнет пирогами. Разыгравшийся аппетит в полный голос заявляет о себе. Вот сейчас наемся  до отвала, и ну её прочь постоянную мою диету!   
- Пироги будем есть со сливками!
Софья приятно удивлена.
- Вот это правильно! Так ведь гораздо вкуснее. А то  нельзя да вредно! Вижу, деревенский воздух  на тебя благотворно влияет. Умница! В чай сахар класть?
- Нет. Но пирогов твоих я сейчас  от души наемся.
Потихоньку попивая горячий чай с мятой  и жуя уже третий, точно на сегодня последний, пирожок я рассеянно слушала Сонин рассказ о деревенских жителях. Никто, кроме Павла и его жены Лизы, меня в Черниговке не интересовал. А  о них Софья мне  уже рассказала.
  Так значит, он давно женат? Надо же! А, впрочем, чему я удивляюсь?
Не думала же я, что он десять лет станет ждать, покуда я образумлюсь и вспомню о его существовании? А даже если и думала! Что из того?! Придётся  забыть о Павле навсегда. Уеду  и забуду!
А любопытно всё же взглянуть на эту самую Лизу. Что он в ней нашёл?  Почему так скоропалительно женился?
  Любопытство, конечно, сгубило кошку,  но совладать с ним мне похоже невмочь. И когда Соня, позавтракав, уходит на работу, я отправляюсь прогуляться по деревне. Меня замечают, окликают, восхищаются тем, «как выросла и какой красавицей стала Зинаидина  внучка». До клуба я добиралась долго, но куда  спешить? Библиотека, в которой летом работает Лиза, открыта будет до вечера.
 Читателей в Черниговке много не наблюдалось. У стеллажей с книгами топтались две девчушки да возле стола библиотекаря стоял  мальчонка со стопочкой выбранных книг. Я взглянула на верхнюю. «Детство.Отрочество.Юность» Л.Н. Толстого.  Надо же, собирается корпеть над заданным на лето. Глупый!  Лучше бы «Два капитана» Каверина  отыскал или «Три мушкетёра» Дюма. Вот настоящее мальчишечье чтение.
  Отпустив добросовестного школьника, Елизавета подняла на меня глаза.
- Здравствуйте.
Голос спокойный, мелодичный, приятный.
Да и собой не дурна. И словно видела я её где-то.
- Я к Стрижановым на недельку в гости.- говорю, не отводя от неё  глаз.- Не дайте погибнуть от скуки. Мне бы детективчик поприличней. Выручите?
 Лиза улыбается, и снова кажется мне удивительно знакомой.
Уже выходя из библиотеки с  творением Агаты Кристи под мышкой,  я вдруг понимаю, кого напоминает мне эта приветливая женщина.
   Да на меня же она похожа! И достаточно сильно. Вот ведь какая история получается!
                ***
  Я лежу в гамаке. Под боком у меня румяные яблоки. В руках закрытая книга. Не получается читать. Мысли, что тараканы, бегают в голове, смущают, то даря надежду, то начисто лишая её.
 Пашка нашёл мне замену. Понятно теперь, чем привлекла его Лиза. Надо же, такое поразительное сходство со мной! Интересно, с  чего бы это? Матушка  точно могла бы прояснить ситуацию, да у неё не спросишь. Она  уверенна, что я считаю Сергея своим отцом. Не стоит лишать её этой иллюзии. Всё равно правду она мне  не скажет. Да и зачем спрашивать? Всё и так достаточно ясно. Очень на то похоже, что у нас с Лизой один папочка на двоих. Может такое быть? Да вполне даже может! Я на свою матушку мало чем похожа. А вот с хозяином Черниговки, что у меня, что у Лизы довольно много общего: глаза, копна белёсых волос, ямочки на щеках.
 Пётр Савельевич в молодости, похоже, больно хорош собой был! Бедная моя мама! Нет, я её тревожить не стану. Но мне-то, что теперь делать?
 Что делать?! Да попросту проверить,  Пашка свою жену любит  или память обо мне.
Я сердито вгрызлась в кисловатое сочное яблоко. Принятое решение немного смущало, но всё равно ведь попытаюсь. Зачем мне жалеть сестрёнку Лизу? Мою маму и меня никто не жалел!
                ***

   Я брела вдоль берега реки стараясь отыскать  наше с Пашкой место. Может и не сохранилась уже сбитая ним из брёвен кладочка, с которой мы ныряли и  ловили рыбу.
 Павел сидел ко мне спиной, опустив голову на руки. Он медленно повернулся, среагировав на моё приближение. Наши глаза встретились. Ой! Забыв обо всём, я бросилась к  нему. Пашка подхватил меня, прижал к себе.
С такой жадностью меня никто ещё не целовал. Провалившись в безумие вспыхнувшей страсти, мы были сейчас вне пространства и времени, не думали ни о чём, отдавшись  стремительному потоку охвативших нас чувств.
 А потом…
Очнувшийся Павел  смотрел на меня  внимательно, с непонятной мне тревогой.
- Что?- улыбнувшись, спросила я.
- Снежка?
Сомнение в его дрогнувшем голосе отбило у меня всякую охоту спорить по поводу выбранного им для меня имени. Ну и пусть будет Снежка, если ему так нравится!
- Пашка. Как здорово, что мы снова вместе.
- Вместе?
- Конечно! Я ведь за тобой приехала. Буду ждать тебя в городе. Ой, Пашка, как же ты мне нужен!
- Я ведь женат.
Вспомнил! Если бы это имело значение, ничего  между нами только что случившегося не было бы! 
Павел видно догадался, о чем я подумала, попытался объяснить то, чего и сам-то понять не мог.
- Не знаю, что на меня нашло. Это не я, тоска моя на тебя набросилась. Ты прости меня, но…
- Тише, молчи,- я положила свои дрожащие пальцы ему на губы.
- Может ты у меня и правильный, но сердце ведь не ей, а мне принадлежит.
Ты мой, слышишь? Мой! И я тебя от себя больше не отпущу и никому не отдам.
Я не отпускала его напряженный взгляд. Мне не нравилось сомнение на дне его глаз. Неужели я вернулась к нему слишком поздно?
- Паш,- я легонько коснулась его напряжённых губ своими губами,- не надо сейчас ничего обещать и думать ни о чем не надо. Ты  просто приходи завтра снова сюда. Я тебя ждать буду.
 Я убежала раньше, чем он мне ответил.
Придёт, успокаивала я себя, почти уверенная в этом.
И он пришёл. Мы встречались неделю. А потом я уехала.
Через два месяца не без моей помощи Павлу предложили работу оперирующего  хирурга в городской клинике.
Соблазн для него был большой. И Павел таки приехал. Он оставил Лизу в деревне до тех пор пока не обустроится на новом месте.
Он приехал ко мне! И я не собиралась упустить  появившийся у меня шанс.