Взгляд против жулья. Репетиция смерти, ч. 2

     Не все,  правда, тянулись сюда за длинным рублём или романтикой.  Многих других судьба закидывала  в этот суровый  край,  с красавцами оленями и многоцветьем северного  сияния, вследствие очень даже пикантных обстоятельств.
     Если многие жители Союза слыхом не слыхивали о северной республике, в которой находилась Воркута, а выговорить название  столицы  некоторым  удавалось   только после  основательной тренировки  своего голосового аппарата, то  о  Воркуте в стране знали почти все. Многие так и говорили:
     - Изкар? А где это? В первый раз слышу. На  Севере? У вас наверно медведи по улицам ходят?               
     - Медведи имеются, правда, только в лесу. По улицам ходит вполне цивильный народ, и городок небольшой, но вполне цивильный, - так или примерно так отвечал  очередному любопытствующему житель Изкара. И как веский аргумент добавлял: - Воркута у нас.
     - О, Воркута! – оживлялся собеседник, -   Да, я знаю Воркуту, я там сидел в такие – то годы,- и обязательно добавлял, за что пришлось сидеть, потому что чаще всего это была  ст.58 п.10., а этим  обстоятельством в последние времена уже даже гордились.
     - Как, и тебя по этой?  Да, мясорубка!.. –  частенько можно было услышать  примерно такие разговоры встретившихся друзей по несчастью.      
     Попадалось, конечно, и жульё, которое делало себе имя на  Воркутлаге. Один такой – Игорь Михайлович Доброштан  всячески  преподносил себя как борца за справедливость, за свободу. Много шумихи было около его имени, которую он сам и  старался создавать. Громогласно выдавал себя за руководителя восстания в 1953 году в Воркутлаге, пустил слух, что  его  с  Воркуты   на самолёте  аж в Москву к правительству возили,  и тогда  Хрущёв,  якобы именно с подачи  Доброштана, принял решение освобождать заключённых из лагерей, испугавшись, что восстания могут докатиться до Москвы.
     Доброштан однако никаким руководителем восстания и даже просто забастовки не являлся, его  в то время там  просто не было. Да и было в 1953 году в Воркутлаге не восстание, а  именно забастовка. Бастовавшие требовали пересмотра  дел и улучшения их каторжных условий жизни.Одним  из лидеров забастовки  являлся   поляк Эрик Барч. Против участников применили оружие, на шахте было расстреляно 53 заключённых и 123 ранено. Все они обвинялись в антисоветской пропаганде по печально известной  пятьдесят восьмой статье. Бастовали больше недели. Для тех времён это был наиболее  организованный и неслыханный по смелости вызов карательной системе.Но время пришло и народ не хотел больше терпеть  попрания его прав.Волна аналогичных  актов неповиновения вслед за Воркутой  дошла не только до Москвы, а и прошла  тогда по всей стране.
     Расстрелянных узников  Воркутлага захоронили на кладбище Юршор, которое впоследствии  стало  мемориальным.Первого  августа отмечается День памяти по погибшим   в  1953  году на  двадцать девятой  шахте узникам Воркутлага.
     Игорь Михайлович    Доброштан ежегодно приезжал  в  Воркуту на встречи заключённых, купался в созданной своими  же усилиями славе, пожинал лавры героя – руководителя. Но однажды молодые шустрые напористые правдорубы, ребята из телевизионной программы «Взгляд», показали  по центральному телевидению  любопытный сюжет, из которого стало ясно, что Доброштан был осуждён за измену Родине, а в войну служил фашистам.Вот такой пассаж. Вывели, что называется, на чистую воду, внесли свет в тёмные места биографии Доброштана. Стремился Доброштан к известности, но фортуна, учтя позорные деяния его, отказала. Бесславно закончил свой жизненный путь. Не помогла и чужая фамилия, которую он  себе присвоил. На встречи он больше не приезжал, а вскоре и умер.
      
     Пересидела в этих суровых краях не одна тысяча народа, самого  трудоспособного состояния и самого  репродуктивного возраста. Да, это были не только прожжённые  матёрые уголовники, для которых кровь людская – что водица, «прошедшие и Рим и Крым», а и вполне человечные человеки, правда, очень желавшие жить по - человечески, и даже пробовавшие отстоять это своё право и желание жить по – человечески. Среди них попадались  и птицы высокого полёта, а были  и тихие, покладистые на первый взгляд  «бабушки – одуванчики». Правда, при ближайшем  узнавании выяснялось, что этим бабушкам до возраста  бабушек  ещё жить и жить и вечерами они  почитывали марксов «Капитал» или, к примеру, репетировали в самодеятельном театре  лагеря  свою роль по системе Станиславского…  Вот такие сидели бабушки в застенках совсистемы. Многие, очень многие, не доживали до  счастливого дня своего освобождения, мёрли как мухи, такова тогда была цена человеческой жизни. Какова же она теперь?
     Такова была столица мира Воркута. Впоследствии  юморной прикол  со столицей мира Воркутой охотно подхватили  журналисты сначала местных периодических изданий, а затем и российских.