Колобок

 
     Чикатило очень не хотел умирать. Он родился в XI веке, но к сорока годам был пойман и повешен. Переродился в XIII, но тут же был убит крестоносцами. В XIV веке его не раз жгла инквизиция, но он рождался снова и снова… А мир развивался, совершенствуя орудия убийства и Чикотиле всё меньше и меньше хотелось покидать его.
В начале великой Османской войны, он сам понял, что рождаться бессмысленно, но его так и пёрло из матки, хотя он упорно лез обратно. Конечно, вскоре турки наткнули его на шампуры. И вот наступил 1699 год.
     Впервые в жизни Чикатилу вели на гильятину. Он рычал и гавкал на публику, но она лишь ржала ему в лицо. Он медленно поднялся на деревянную сцену, поклонился и положил шею под острое лезвие. Монах в чёрном, спел колыбельную и занес зубило. Чик! И всё!!!
Чекатилло думал родиться снова прямо на площади, но не тут-то было: хитрые англичане скормили его тело крокодилам, закапав на кладбище лишь одну голову.
     Рождаться без туловища смысла не было. Он мысленно гулял по землям, пока извращённое воображение не занесло его в Россию. Там он надолго застрял в Сибири.          
     Шли годы. Закончилась Первая мировая, пахло убийствами Второй… Развивались компьютерные технологии… И вдруг, о чудо! В глухих сибирских лесах бабушка с дедушкой испекли колобок.
     Они упорно предохранялись, и за восемьдесят лет у них не родился ни один (!) ребёнок. Сегодня у них был очередной праздник в честь хорошего секса без залёта, и они решили поприкалываться.
     - Давай я испеку такую хрень, каким бы был наш сын, если бы он родился! - усмехнулась бабушка, замесив тесто. Аккуратно вылепив маленькую фигурку мальчика, она воткнула в него шесть маленьких иголочек и показала деду. Тот заржал и поцеловал бабку в лоб:
     - Но он ведь знает, что у такой умной женщины как ты, моя королева, он НИКОГДА не родится! (ловким движением пальца дед вогнал нос мальчика в череп).
     - Тебе нравится твой не родившийся сын? - спросила бабка. - Посмотри, какая у него слаженная фигурка, глазки - как живые, профиль - твой, а осанка - моя!
     - Супер! - сказал дед и нежно взял мальчика на руки. - Ты представляешь, сколько бы геморроя было, если б он родился!!? Вырос бы, стал девок в дом водить, иметь их на печи, и мешать нам спать… Но когда он такой маленький, сделан из теста и скоро сдохнет, он мне нравится больше!
     - А представляешь, сколько бы он ссал и срал, как бы орал и плакал, пока бы был младенцем! - согласилась бабка. И они с дедом снова упали на кровать в бурном порыве страсти и радости, от того что их пронесло с зачатием.
      Через час бабка встала, накинула халат и подошла к столу:
- Ой дед! Тут же наш сыночек!
- А я совсем забыл! - мотнул ***м дед. - Ну давай пожарим и съёдим его.
- Давай! - сказала бабка и стала поправлять ему фигуру. - Смотри, какой он стройный, статный, какие нежные юношеские пальчики, как у тебя в молодости, какой лобик и ушки!
- Да! - умилился дед. - Давай оторвём ему ручки!
- Ради тебя, всё что угодно, - и бабка резко выломала мальчику предплечья. - Так давай, может, и ногу заодно оторвём!? (бабка дернула на колено).
- Гы-гы-гы! - заржал дед.

  Мальчик без рук и колена выглядел убого.
  - Смотри, каким бы уродом был наш сын, если бы родился! - сказал дед и стукнул ему кулаком в рыло.
  - Ай! Нихрена не получается!!! - заорала бабака и стала бить туловище мальчика скалкой, пока оно не распласталось в тонкую струйку пергамента и не сползло на пол.
  – Ой… - растеряно сказала бабка, - ну ладно… Хорошо хоть голова осталась…

  - Да! Хорошо что мы предохраняемся… - произнес дед, задумчиво вертя в пальцах круглую хрень с глазами, ушами, ртом и анальным отверстием. - Ну давай обрумянем его в огне и наконец-то съедим. Там хоть мясо внутри?
  - Кончено! С салом!
  - Шалом! - сказал дед и снова обнял бабку за талию.

    Мальчик-шарик жарился долго. Дед с бабкой выпили по чарке самогона и закусили луком.
  - Ну что с обедом!?
  - Да ну всё в баню… - сказала бабка, убедившись, что тесто ещё сыровато. - Давай закажем пиццу и пива. А там и наш праздничный кекс подоспеет!
  Дед загадочно улыбнулся, понимая двусмысленность сказанной бабкой фразы.
Пицца прибыла только через полчаса. Бабка и дед открыли пиво и стали весело болтать о сельском хозяйстве.

  - А вот и наш сыночек испёкся! - ехидно заржала бабка, открыв через 20 минут печь. - Ух, ты какой!
    Со сковородки на старожилов смотрела румяная круглая рожица с выбитым зубом и курносым носиком.
  - А как похож-то на нас! - не удержался дед.
  - Да? - сказала бабка, - а мне он, почему-то напоминает Бен Ладана…
  - Да оставь ты свои эротические фантазии, - если уж на то пошло, то он напоминает треугольный кружочек, - сказал дед. - Посмотри, у него глаза твоего цвета…
  - А как же мы его назовём-то!? - озадачилась бабка. - Его же надо будет поминать, а без имени это делать очень сложно...
  - Кол в жопу!!! - ответил дед.
  - Ну это как-то не эстетично! - ответила бабка, да и именин таких нет…
  - В жопу кол! - перебирал варианты дед, но больше ему на ум ничего не приходило.
  - Ну тогда лучше уж, «Кол в трахею», мы ж ему голову отфигачили… - задумалась бабушка.
  - Кол в мозг? А!? Может так!?
  - Но это не правда! - замотала головой бабушка, - все поймут, что имя мифическое. - Тогда лучше «Кол в туловище!»
  - Кол в бок! Точно! - замахал руками дед. - Ты ведь ему скалкой по боку въебашила, и тогда у него тело от головы отлетело!
  - Ла-лэй-ла-ли-ла-ла, тело-летело! - запела, умилённая рифмой, бабушка. - Дед у нас поэт! (и она погладила сыночка по темечку).
  - КОЛ В БОК! Так ведь он и получился! Хорошее имя! И главное правдивое! - обрадовался дед.
  - Конечно, если совсем правдиво, то «скалка в бок», но это имя больше подходит для девочки. Пожалуй ты, дед, прав! - согласилась старушка. - Кол в бок!

    На том и порешили. Бабка с дедом поставили Колвбока на окошко остудиться, а сами пошли разогреться в спальню. Дед медленно снял с бабки стринги, а та зубами стянула с него трусы. Под стрингами у бабки надето ничего не было, её влажная возбуждённая кожа манила загадочным блеском. Дед поцеловал её пальцы, прошёл губами по руке к шее и поставил страстный засос около ушка. Потом бабка сняла кожаный лифчик, и её большие прямоугольные груди легли деду на ступни.
    Она лизала неумолимо, жестоко, страстно, доводя деда до безумия своим маленьким язычком, и большой глубокой глоткой. У бабки не было зубов, а потому в части минета равных ей тоже не было.
    Сначала она целовала его промежность, потом медленно поднималась вверх и облизывала яички. Она заглатывала их снова и снова, левой рукой гладя деда по ягодицам. Он хватал её за седые волосы и правил её головой. Быстрее, быстрее… ещё быстрее… Проходили часы, прежде, чем сладкое чувство экстаза отпускало деда, оно было мощнее чувства ревматизма, а потому свою бабку он был готов любить вечно. А она, тем, временем, как ни в чём не бывало, садилась на него сверху и скакала, как на диком жеребце, забыв о годах, революциях, войнах…
    Дед вспоминал, как в их дом прибежал посыльный с новостями о том, что царя убили, и власть переходит к народу! Но он читал газету, не переставая иметь в это время свою возлюбленную, а та хваталась за железные прутья кровати и на 200 градусов раздвигала ноги, без стеснения показывая коммунизму ****У! (Как он любил это!). Компьютер он тоже изучал, не замедляя ритма любви. И сегодня, спустя восемьдесят лет брака, он не переставал делать ЭТО, с частотой 120 килобитов в минуту. Он мог часами тянуть её за позвоночник, наслаждаясь её криками и мольбами…
    Они раком ходили на выборы, раком возвращались с ГУЛАГа, раком просыпались и засыпали, раком ездили в Милан за сибирскими шубами. Они любили друг друга везде и сегодня, готовясь к старости, потихоньку развивали в себе страсть к некрофилии… Бабка выписывала научные журналы на эту тему, а дед уже два раза пытался дрочить на кладбище…

   - Дедка! - вдруг прервала акт бабка, - А ты не думаешь, что мы как-то не серьёзно отнеслись к выбору имени нашему сыночку!? Как-то не думая выбрали первое, что пришло на ум.
   - А как мы его назвали? - попросил напомнить дед.
   - Да то ли Мозгоёб, то ли Калаёб… Блин, сама не помню.
   - Колоёб!!! - вспомнил дед.
   - Да нет, там что-то другое было… - глубокомысленно произнесла бабка, - что-то со скалкой или скакалкой связано…
   - Скалка в бок, Скалаёб… Может, «Скалалаз», в честь фильма?
   - Да нет же, - замотала руками бабушка. - Колвбок!
   - Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок… - забубнил дед, пытаясь запомнить имя.

     Бабка достала из-под кровати чистый паспорт и печать.
   - Так! - сказала она. - Я вот всё думаю… Как же его назвать, чтобы запомнить легко было… (она посмотрела на греющийся на солнышке кусок теста) Может просто Кекс?
   - Просто кекс - у нас в спальне, а этого надо назвать любя, именем собственным…- ответил дед.
   - Но как… - задумалась бабка, - Виссарионом, может… Или лучше Иосифом, в честь деда?
   - Да что ты заморачиваешься, будь проще! - бросил между делом дед, полностью увлеченный разбором мобильника. - Колвбок отлично запоминается. Если забудешь - вспомни как снесла ему тело…
   КОЛВБОК аккуратно вписала бабка в графу паспорта на иврите. Дата рождения 00.00.00, выдан в сибирском РОВД, 00.00.00, Ленинским указом…
  – Он такой маленький, беззащитный… - вспомнил дед новоиспечённого сына.
  - Да, - ответила бабка, одевая паспорт в обложку, - поэтому мы оформим на него ипотеку!

  - Эх, видел бы нас с тобой сейчас Володька Ульянов, жалко он уехал! - и дед снова повалил бабку на спину, приготовясь вставить ей между ног палец большой ноги…
По комнате понеслись вздохи любви, как вдруг над головами возлюбленных подпрыгнул маленький кусочек батона и прибил деда мозгами к плинтусу. Изнасиловав тело мёртвой бабки, батон снял повязку ниндзя и свету открылось новое лицо Великого Чекатилло. Подлетев к зеркалу он посмотрел на круглую булочную физиономию и прошептал:
  -  Я знал, что найду достойную вместимость, для своей отрубленной головы! Я жил, жив, и буду жить!!!
     Чикатило схватил паспорт и направился к двери. Открыв первую страницу, он ещё в сенцах остановился и задумался…
  - Колоёб…!!?? Что за странное имя… Да что это!? К-О-Л-В-Б-О-К! - прочитал он по слогам. - А! Колвбок! Колвбок!? Не менее странно…
Чикотила достал гусиное перо и аккуратненько обвёл буковку В.
  - КОЛОБОК! - прочёл он медленно. - Ну так ещё куда ни шло… И никто не догадается что я дитя насилия, никаких колов в бок, а тем более в другие места…
    Чекотилло подправил дату рождения, срок действия документа и дату выдачи, и весело направился к двери.

  - А я бабушку убил, а я дедушку убил! - звонко пел он, катясь по тропинке. Благо было лето и батону не грозило стать сухарём. Солнце грело нежно, щебетали птички! Законы тайги были оптимальны для этого верзилы, и он ничуточку не расстраивался, что не летит в Майами. «Первым делом устроюсь дружинником, ловить самого себя!» ; думал он. ; «Гадалки уже разлили подсолнечное масло, нагадав, что я рожусь Колвбоком, а я Кол;бок! ВЕЛИКИЙ ГРОЗНЫЙ К-О-Л-О-Б-О-О-О-О-К!!! Я родился, обойдя все твои хитрости! Ах, как ты завизжала «Бля, я же предохранялась! Как он мог обойти беременность и родиться всё равно!», обращался он к памяти старушки, которая успела это выкрикнуть перед тем как умерла.
Но жажда крови, насилия и убийства уже подступала к горлу Колобка, он нервно осматривался по сторонам, ища жертву.

   Первым подлетел простодушный голубь. Наивно клюнув кусок Колобка, он тут же получил ножом в пах и с жестоко перерезанным горлом рухнул на землю.
   - ****ь не буду… - подумал Колобок. Но всё равно выебал (даже не поняв, как это получилось), и закопал перья в ближайший муравейник.
   - Oh, no! – пела, продолжая путь, выпечка, – how the world can be so, SO, SO, SO, SO, SO-o-o-o-ouo-ouo-ou, cru-u-u-e-l…
   Глухая тайга спокойно дышала истоками жизни. Зелень радовала глаза, ползали букашки, куковала кукушка… У подножья вековых елей тихо журча текла нефть. То там, то здесь вспыхивал ярким пламенем струящийся из всех щелей газ.
   Второй к Колобку подлетела ворона. Она спикировала с неба и клюнула Колобка в лобок. Потом она взвилась в небо и спикировала ещё раз. На этот раз ей удалось вырвать глаз. Она опустилась совсем низко и начала, что есть мочи клевать бедную булку, но та вытащила нунчаки и набила ей мору так, что птица потеряла не только зрение, но и слух.
   Вскочив на умирающую птицу, батон стал шарить у той по карманам.
   - Кто ты? - спросила ворона.
   -Меня зовут Коллонтай! - сказал пирог.
   - Я тебя потом съем… - прошептала ворона и сдохла.

  В складках её перьев Колобок нашел золотые часы Вашингтона, серебряную пулю для убийства вампиров и платиновую карточку центрального сибирского банка.

   - А я бабушку убил, а я дедушку убил, а я голубя убил и ворону замочил! - пел Колобок продолжая путь по дорожке.
   - Чекатило-***ло! - кричали ему с сосен пьяные попугаи, прилетевшие в лес туристами на летние каникулы (они давно прочитали в Интернете, что Колобок - новое воплощение великого маньяка). - Чекатило-хуило! –подкалывали они его.
   - А я бабушку убил, а я дедушку убил, а я голубя убил и вас замочу! - злился на них Колобок, но попугаи только ржали и срали ему на голову.

  Вдруг в конце дорожки показался волк. Он шёл, понуро опустив голову, и тер лапой булькающий от голода живот. Увидев булку, он оживился:
   - Ты куда идёшь? - спросил он Колобка.
   -  А я бабушку убил, а я дедушку убил, а я голубя убил и ворону замочил! - ответил Колобок.
   - Я тебя съем, сумасшедшая булка! - устало сказал волк и прижал Колобка лапой.
Но Колобок ловким приёмом выкрутил волку локоть и завязал обе лапы за спиной.
«Эх, зря я всё-таки те грибы ел, совсем уже ***ня какая-то мерещится» - подумал волк, идя на спине, - «лучше терпеть голод…»
   Колобок между тем очистил осиновый кол и со всего размаху вогнал волку в жопу.
   - Ой!Ой! - закричал Волк. - Почему ты это делаешь?
   Причину своих действий колобок объяснить не мог. Он ещё не ожил, когда бабка с дедкой придумывали ему имя и действия типа «кол в жопу» вытекали из глубокого подсознания малыша.
   - Прости! - сказал Колобок. - Я люблю животных, просто я очень злой…
   Колобок откусил немного волка и вытирая со рта кровь улыбнулся. …
   
    Вечерело… Закончив все издевательства, Колобок разобрал Волка по частям и развесил их по деревьям, написав на каждом кровью: «Это сделал я, ваш добрый дедушка Ленин. Будите знать, как в Сибирь ссылать».
    Переночевав в муравейнике (Колобок любил боль), булка встала на рассвете и снова покатилась по дорожке, весело напевая свою песенку. Голубь ему казался уже таким пустяком, по сравнению со всем остальным, а потому, опустив события с голубем, он пел:
   - А я бабушку убил, а я дедушку убил, и ворону я убил, ну а волка РАЗОДРАЛ! Oh, yeah! А я бабушку убил, а я дедушку убил…
   - Убей меня! - вдруг послышалось с низу.
   Колобок заглянул в яму и увидел подбитую лань. Истекая кровью она жалобно смотрела на Колобка и умоляла «убей!».
   - А я бабушку убил, а я дедушку убил, и ворону я убил, а тебя я не убью! - и Колобок весело поскакал дальше. Ему очень хотелось найти тех, кто подбил животное. Он прислушивался к звукам леса своими дырами от ушей и ехидно улыбался.
   Вдруг с ели молниеносно спустилась белка, схватила желтый кусок батона и понесла вверх. Не успел Колобок опомниться, как оказался в дупле старого дуба, а вокруг лежали сушеные грибочки, яблоки, груши и апельсины.
   – Вот незадача!? – почесал лысину хлеб, раскладывая сухофрукты. Под горой запасов он нашел три маленьких скелета. «Это что!?» – прошептал хлеб… – «Похоже, на трёх наивных мышек… Маньяк на маньяка нарвался!» – испуганно прошептал Чекатило. – «Странная штука, эта жизнь…». Он стал усиленно обдумывать сложившуюся ситуацию, но сердце так стучало в груди, что мысли слипались в кусок мокрого теста…
                …

   Вечерело. Через маленькую щелку дупла начали проглядывать  крошечные звезды.
«Что за игру она затеяла? Почему так долго здесь держит!?» – раскладывал в уме Колобок.   
   – «Что она со мной сделает!? Проткнет ещё одну дырку во мне!? Проткнет дырку и трахнет меня в неё? А потом!? Потом оторвет руки… Но у меня же нет рук! Тогда… Тогда заточит своими острыми быстрыми зубками… И от меня останется лишь маленький круглый скелетик… Да, я бы так и сделал. Точно. Мне писец!». Луна медленно выплыла из-за туч. Ухнула злая ночная сова, похожая на кота. Пискнул енот.  И вот по стволу зашуршали когтистые лапы. Колобок прижался к земле и нервно засунул себе в рот орех. Белка тащила что-то тяжелое. Оно зловеще скрипело по дереву и два раза срывалось вместе с белкой обратно на землю. Но на третий раз, ей, видимо, удалось дотащить предмет и в дупле показались контуры чего-то округлого. «Она закатает меня в бочку!» – испугано зашептал Колобок. – «Она будет бить меня по голове тяжелой кувалдой, тыкать в новую дырку, а потом замаринует в бочке! Фу, как воняет!».
   Тяжелый предмет никак не пролазил в дупло. Белка сопела и настойчиво пихала его с извне. Вход в дупло потрескивал и сопротивлялся. Натертые края скрипели как при полировке.
   – Ать! – наконец взвизгнула белка, и на дно дупла выкатился огромный меховой мяч вместе с белкой. Тяжелым предметом оказалась белкина жопа.
                …
   – Фу! Докатила! – вздохнула белочка и легла на спину. – Нафига я жру этих жирных червей в гостях у крота, от них же только полнеешь, а ещё это сало… Но зато он подрыл ход под китайскую стену и мы можем выходить через него прямо в погреба с японским саке!!!».
    В окно дупла тем временем выплыл круглый диск луны, он медленно осветил стены, потолок, а затем и шершавый пол, устланный обивкой самолета с надписью Made in China.
Белочка зачарованно посмотрела на небо, моргнула густыми ресничками и, подскочив будто Ниндзя, зависла на потолке. Затем, сделав тройное сальто, она спустилась вниз и принялась пересчитывать запасы.
   – Фть, фть, фть – напевала она. – Вот мои грибочки, вот мои орешки, никому вас не отдам, потому что я Ван Дам!!!
     Луна тем временем медленно уходила из окошка, и вот её последний мягкий сонный луч оборвался размытой тенькой. 
   – ***к! – крикнул Колобок и ебнул белку сзади по голове сучком. Но белка не потеряла сознание, а только тупо заржала и стала танцевать Сиртаки.
   – Эй, что с тобой!? – удивился Колобок.
   – Ой, говорящая булка! – белка икнула и то ли смеясь, то ли плача, прыгнула на потолок.
   – Я не булка… Я … реинкарнация Чикатило! – обиделся хлеб и стал грызть сушеное яблоко.
   – Зря я ем эти грибы… – забормотала себе под нос белка. – Так этот хлеб сожрет все мои запасы. Ну да… После того как я однажды угостила этими грибами крота он прозрел и два с половиной часа ржал над тем, как я выгляжу. А ещё тот кот… М-да… Пора завязывать. Но они ведь такие прикольные! Но, да. Пора. Да пора… Если уже хлеб заговорил, то пора… А то возомню себя саблезубой белкой и начну жрать китайцев. Мы и так в их погребах дебоширим и на стенах пишем «пьяные русские звери не сдаются»… Да и у русских шампиньоны мне тырить хватит (походу они снова в Голладнию за саженцами мотались)…
   – Ты убьешь меня, коллега!? – спросил тем временем Колобок.
   – Убью!? – прошептала белка. – Свят-свят… – перекрестилась она. – всё, вообще жрать завязываю. – Ты свободна, булка, – лети на волю…
   – Ты кинешь меня с этого кедра!? – вскрикнул Колобок и задрожал так, что дуб содрогнулся вместе с корнями.
   Белка помотала головой, ударила себя по щекам и спросила:
   – Убью!? Скину!? А… почему ты мне это предлагаешь, ты что – извращенец!?
Колобок стер с себя какашку на которую наступил пока общался с белочкой и, умывшись припасенной в листике росой, испуганно прижался к стене.
   – Извращенец, да?! – продолжала белка. – Откуда такие мысли! Убить, кинуть! Может, тебя ещё и выебать!? Ваще хлеб пошел, вот поколение!
   – Хм… – задумался Колобок. – Ну если ты так хочешь, то можешь конечно и выебать, но у меня встает только когда я душу…
   – Извращенец! – белка подняла губу и плюнула Колобку в лоб.
   – Да ты не лучше!! – крикнул он.
   – Это ещё почему!?
   – Ты даже скелеты не выбрасываешь, дура! Всё дупло воняет уже.
   – Скелеты!?
   – Под зимними запасами я нашёл два скелета молодых мышек… – Колобок нахмурил брови и выставил на белку указательный палец.
   – Мышек… – белка почесала под ухом и тихо задумалась.
   – Да! Мышек! Стерва! Ты мочишь мышей!
   – Мышей!? – белка всё больше озадачивалась. А! – вдруг спрыгнула она на пол. – Хи-хи! Эти скелеты, что валяются под орехами!?
   –  Они самые! – пробурчал Колобок.
   – Так это не мыши… – ласково улыбнулась белочка. – Я никогда не обижала медных мышек, да и вообще я очень добрая!
   – Добрая!? А чьи ж это скелеты!? – удивился Колобок.
   – Это бельчата.
   – Что!? – озадачился хлеб (таких странных маньяков он ещё не видал).
   – Ну, видишь ли, – пояснила белочка, – Каждый год я рожаю бельчонка… Но так как их отцы бросают меня и совсем не хотят детей, я, осознавая, что не смогу их прокормить одна, душу их сразу после родов… Это гуманнее, чем заставлять их голодать… Я не злая, я просто не хочу быть матерью-одиночкой. Это всего лишь бельчата, я спасаю их от мук…
   – А чё скелеты не выбрасываешь!?
   – Я просто забываю всё-время, у меня столько дел… – взглянула на него белочка из-под пушистых ресничек. 
   – Так ты добрая!? – обрадовался Колобок. – Ты не маньячка!?
   – Конечно, не маньячка! – снова улыбнулась белочка, я просто красивый зверек!
   – Ну тогда понимаю… – вздохнул хлеб. – Точно не маньячка!? Я коллег уважаю… Точно, обычная белка!?
   – Да! – улыбнулась белочка. – Я не маньяк…

                …

      Белочку Колобок закопал под сосной, на стволе которой затем выцарапал «Здесь был Ленин».
      Дорога была длинной, ручьи журчали сквозь чащу залитую ярким солнцем, где-то впереди в малиннике рычал медведь.
      «Мишка!» – захлопал в ладоши Хлеб. Перепрыгнув речушку, он увидел шевелящийся и крехтящий малинник. Осторожно подкаитившись к кустам, Колобок раздвинул листья и засунул в заросли голову.
– Ты кто!? – подскочил от неожиданности копашащийся там медведь.
– Я Че… Я Колобок! – ответил хлеб. – Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, вот катился по тропинке и к тебе, медведь, пришёл!
– Вот и катись отсюда дальше! – ответил медведь и снова спрятался в кусты.
– А что ты там делаешь, миша!? – спросила булка.
– Какаю!
– Правда!?
– Ты что, совсем дурак!? Конечно нет! Я рою нору кота! – ответил медведь.
– Нору кота!? А что такие бывают!? – удивился хлеб. – А зачем!?
– Да не кота, а КРОТА, просто я картавлю! – ответил Мишка. – Не отвлекай!
Медведь снова наклонился и затеребил лапами землю.
– Ты играешь в крота!? – спросил Колобок.
– Ты что, дурак, что ли!? – рыкнул медведь.
– Ты устал быть медведем и решил теперь быть кротом?!
– Да пошёл ты на ***! Крот подрыл ход к моей жопе и пока я был в зимней спячке они дружно развлекались всем семейством используя меня как резиновую бабу…!
– М-да…
– Вот.
– Обидно… – не нашел, что иного на это сказать Колобок.
– А ещё они сделали мой задний проход продолжением своего хода и стали воровать у меня малину прямо из желудка!
– Ничё себе!
– Да. Я сначала думал, что жопа у мя болит от мёда. Я даже поменял регион его добычи и сувался исключительно к домашним пчелам на пасеках… Но жопа всё равно болела, пока я не застукал кротов за сием гнусным делом, поставив будильник на один из холодных февральский вечеров!
– И что!?
– Что, что… – расстроился медведь. – Просыпаюсь, а меня в жопу кроты имеют…
– Ну Ты им задал!?
– Куда там! Одного лапой только успел накрыть, другие же дружно попрыгали в подземные ходы и ушли.
– Понятно.
– Но самое обидное, что так как кроты слепые, они не все ****и меня в жопу, некоторые путали и ебашили прямо в глаз, ухо и все остальные места, которые казались им похожими на анальное отверстие... Когда я проснулся, они тоже этого не видели, так как слепые. Но так как я неуклюжий, то пока бил лапами, они ещё успели поебать, а потом часа два искали свою нору.
– И ты успел убить лишь только ОДНОГО крота?! – удивился Колобок.
– Да, – вздохнул медведь. – Я очень неуклюжий, а они очень маленькие.
– М-да… – задумался Колобок. – Ты нашел их нору только сейчас?
– Да, вот рою их путь пока не догоню их в подземных ходах.
– Но ты ж очень большой, тебе будет трудно двигаться под землей… – заметил Колобок.
– А что делать!? Месть – теперь цель моей жизни!

– А хочешь… А хочешь я прыгну туда и замочу всех кротов! – сообразил Чекатило.
– Ты?
– Да, я быстро покачусь по их норкам!
– Но я бы хотел убить их сам… Это личное, понимаешь? – поднял на него грустные глаза медведь.
– А я притащу тебе их полумёртвые трупы и ты будешь ****ь их до тех пор, пока они на передохнут!
– Давай! – улыбнулся мишка. – Давай! Давай!!! – медведь облизнулся и достал  ***.
– Готовься! – крикнул Колобок и прыгнул в тоннель. – Я выведу их за малинником, а ты будь наготове! – донеслось до Медведя глухое эхо.



    Путь был не близок. Света не было, в рот постоянно попадала земля. Третий день Колобок ходил по большому исключительно черноземом, один раз через него прошла змея, но цель туманила его зрачки и вот… до него донёсся слабый звук. Колобок взбодрился и ускорил шаг.

– Хм, ты уверен, что ежик подозревает, что его ебут!? – шептал высоким баритоном крот в норке в конце туннеля.
– Да! Он стал сворачиваться восьмеркой! – отвечал ему глухой бас. – Теперь к нему не подкопаться во время спячки!
– Тогда давай пока ****ь хомяка, он всё равно слабый и его можно трахать даже когда он не спит, если схватить за щёки! А когда еж подумает, что всё обошлось, пророем к нему и выебем за все зимы!
– Да! Но что с медведем!? Он ищет нас с самой весны!
– Проспался и ищет!?
– Давай пока он копает, пророем к нему сзади и незаметно трахнем!
– Давай!

Но только кроты собрались на выход в разъеме появился Колобок!
– Ты кто!? – удивились кроты.
Схватив Колобка, они выкатили его на середину норы и стали ощупывать со всех сторон.
– Куда его ****ь!? Куда его ебать!? – то и дело переговаривались они. Скоро подошло ещё пару кротов и Колобка уже ощупывало и вертело 16 маленьких лапок.
– Да стойте вы! – вырвался наконец-то он. – Я Чекатил… Я КОЛОБОК! Я выпечка, а не секс игрушка!
– Выпечка!? – удивились кроты.
– Так это хлеб! – крикнул высокий бас. – Его не ****ь, его ЖРАТЬ  надо!
Кроты хотели кинуться на Колобка, но тот ловко подскочил и дал одному кроту в лоб так, что тот вылетел на поверхность земли.
– Ой, хлеб дерется! – испугались звери. – Его просто так не выебешь! И не съешь! Он ещё и маленький и удаленький!
– А кто заказывал выпечку? – вдруг спросил высокий бас.
– Я не заказывал…– ответил кто-то в темноте.
– Я тоже…
– И я…
– Ой кто это!?
– Да я, ещё один крот!
– А….
– И я не заказывал…
– И я…
– Но если я не заказывал, тогда кто!?
– Но если я не заказывал, тогда кто!?
– Но если я не заказывал, тогда кто!?
– Но если я не заказывал, тогда кто!? – понеслось по норе.
– Да заткнитесь вы, тупые твари! Меня вам прислал медведь! – крикнул Колобок.
– Медведь?! – удивились кроты.
– Медведь!!? – раздалось в темноте.
– Медведь!?
– Медведь!?
– Медведь!?
– Медведь!? Так значит ему понравилось!?
– Говорил же я, что медведь пидор! А где цветы? Почему только выпечка!
– Ура! Так побежали ****ь медведя! – и через секунду в темноте раздалось топание четырнадцати маленьких лапок.
– Отставить! – крикнул Колобок. – Он не заказывал секса!
– А он сам тебя испек? – спросил один из кротов.
– А почему ты разговариваешь? – вставил другой. – Ты с канабисом? Это медведь так испек!? Весело!
– Да нет! – сказал хлеб. – Меня бабка одна испекла… Руками… Я от неё ушел, пришел к медведю, и он послал меня послал к вам, чтоб я передал, что он дарит вас своей медведице поразвлекаться. Заказывает вас на три часа.
– А чем платит?
– Малиной, мёдом и патронами! Он у людей отобрал! Хотите!?
– Конечно, хотим! – облизнулись кроты. – А где медведица?
– А ща покажу! – ответил хлеб.
– Побежали, побежали! – затопали лапками выстроившиеся в цепочку кроты.
– Айда за мной братва! – крикнул Колобок и поскакал на верхний ход.
– Ура! Ура! – кричали кроты. – Мы песенку поём! Ура! Ура! К медведице идём!
– А можно я ****ь медведицу не буду… – тихо запищал в конце толпы маленький пушистый кротченок. – Я устал и хочу спать!
– А чем же ты потом займешься? – ответил в темноте ему отец.
– Я буду строить домик из глины…
– Ну ладно! – ответил папа. – Но вот тебе на всякий случай гондон, если в норку кто-нибудь залезет!

Веселая толпа кротов с хлебом во главе теперь ещё быстрее понеслась по туннелям. На поверхность Колобок выскочил первым и поманил поджидающего в кустах медведя. Как только кроты стали выскакивать по одному, медведь оглушал их ударом лапы, а Чекатило складывал стопкой под ель.
И вот беззащитные кроты лежали на пне попой к верху. Тщательно оттрахивая, медведь поочередно складывал их обратно в нору. Убивать кротов он не хотел, потому что очень любил животных, но Колобок не мог жить без убийств, а потому, когда медведь отвлекся, он затащил одного крота за ель и написав ему на попе «здесь был Ленин» задушил телефонным проводом.

– Ха-ха! – крикнул медведь, справившись с последним кротом. – Теперь я им отомстил! Но мне не легче, ведь мне всё равно жить с этим позором… – медведь сел на землю и зарыдал.
– А хочешь, я тебя убью, и тебе не придётся жить с позором!? – сжалился Колобок.
– Да? – задумался медведь. – Точно! Убей меня!
– Ok!
– А ты правда меня убьешь? Не обманешь?
– Правда! – улыбнулся Колобок.
– Только чур труп не ****ь!
– Ладно, – вздохнул хлеб, – как скажешь!
Схватив огромную дубину Колобок стал колотить медведя по голове, но тот упорно не дох.
– Подожди, я её на пень положу! – после часовых побоев вздохнул медведь, – Так будет легче череп разломать…
Но на пне череп всё равно не трескался. У медведя даже не пошла кровь, хоть морда уже была плоской и нос расползся на пол лица.
– Уф, что делать, что делать… – сопел мишка.
– Стой! – вдруг осенило Колобка. – Я же знаю китайский способ!
– Какой!?
– А ща увидишь!
Колобок нарвал еловых иголок и стал втыкать их медведю в смертельные точки. Немного повыв и поругавшись матом медведь наконец-то сдох.
 
– Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, и от волка я ушёл, а ворону задушил! – напевал Колобок, дальше катясь по тропинке. Он уже думал о том, где взять повязку дружинника, чтоб вместе со всеми ловить Чикатило. Россия была такой большой страной, сто двадцать миллионов жителей, а вместе со всеми странами Великого союза – 286,7 миллионов человек!
– Это ж сколько убивать можно! Всю жизнь!!!! – размышлял в слух Колобок. – А если не хватит – рвану в Китай! Там их больше миллиарда! – Колобок довольно подпрыгнул. – Правда, китайцев мочить скучно, они ведь все на одно лицо! Даже если я перетрахаю миллион баб, ощущение будет, что с одной пыхтел весь год… Так какой смысл! Убивать одну и ту же бабу весь год! Вот бы в России так…  Хм… женился на одной многоразовой жертве и убивай и убивай…

Вскоре на дорожку выскочил заяц.
– Ты кто? – спросил он, смешно картавя.
– Я Колобок, ты что не слышал, я пел песенку!? У тебя ведь такие большие уши!
– Я не вслушивался, а про что там?
– Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, от медведя я ушел и от волка я ушел…
– А от меня не уйдешь! – сказал пушистый зайчик и прыгнул на Колобка. – Я люблю хлеб!
Зайчик открыл пасть и проглотил булку. Но Колобок тут же выкатился через жопу и нежно отрезал зайчику пушистый хвостик.
– Ой! – пискнул заяц. – Больно!
– Да ладно тебе! Ты ж шкуру сбрасывать умеешь! – засмеялся Колобок.
– Да ладно!? – удивился заяц. – А ж заяц, а не ящерица!
– Просто ты не попадал в экстремальные ситуации! – ответил Колобок. – Когда за зайцем несется собака, волк или лиса, стоит острым зубам схватить тебя за бок, ты отбросишь кусок шкуры и побежишь дальше!
– Правда!?
– А тебе мама не рассказывала?
– Мама бросила нас, когда нам был месяц, из-за домашнего кролика и теперь она живёт в садовом товариществе…
– Ладно, давай покажу как шкуру снимать! – крикнул Колобок и стал стаскивать с зайца скальп.   
Заяц только недоуменно пыхтел и пятился.
– Не больно? – спросил Колобок размахивая перед зайцем его же скальпом.
– Нет, – ответил заяц.
– Ну давай тогда ещё и шубу снимем. – сказал Колобок и стал вспарывать зайца с боку. Но не успел он дойти и до середины как сверху спикировала лиса и проглотила зайца целиком.
– Уф! Наконец-то догнала! – вздохнула она и потирая живот легла на траву.
– А зачем было так зверски глотать его!? – спросил Колобок.
– Да задралась я уже гоняться за их семейством. Только укушу – они кусок кожи сбросят и дальше бегут. Я поняла, что уж если есть зайца, то целиком глотать.
– А я только хотел снять с него шубу. Тогда ты бы смогла его укусить и ему нечего бы было отбрасывать!
– Ай, фигня! – отмахнулась Лиса. – Всё это суета сует…
– Куда она суёт… – пожал плечами Колобок. И недоумённо взглянув на Лису уже было покатился дальше.
– Подожди! – вдруг крикнула лиса.
– Что! – остановился хлеб.
– Сядь мне на лицо, пожалуйста!
– Что прям на лицо, прям этим местом?
– Да! – улыбнулась лисичка.
– Ну ладно, – ответил Колобок и подкатившись к лисе, уселся ей на лицо. – А можно я тебя ногами по морде ещё ударю?!
– Ну ладно, – согласилась лиса.
Колобок врезал ей в глаз и довольно заурчал. Лиса тяжело дышала, заяц никак не переваривался, живот растянулся так, что она даже не могла перевернуться.
– Что тяжело тебе!? – спросил Колобок. – Как же можно быть такой ненасытной и проглотить такого большого зайца целиком!
– Угу, – только постанывала Лиса. – Ать! – вдруг крикнула она и раскрыв пасть проглотила целиком и Колобка. Из желудка он уже выбраться не смог, потому что там его сразу же сгрыз заяц.

                ***

      Теперь Чикатило родится нескоро, в селе Яблочное Великописаревского района Харьковской области УССР… И его всю жизнь будет преследовать генетическая память о том, как его однажды съела Лиса…
      Вот цитата из Википедии: «В 1944 году Чикатило пошёл в первый класс. Когда в 1946 году начался голод, он не выходил из дома, опасаясь, что его могут поймать и съесть: мать рассказывала ему, что во время голода его старшего брата Степана якобы похитили и съели. Также существует версия о том, что старшего брата съели сами родители во время голода.».
      Так что сказки сказками, а мораль сей басни такова: «Съесть вас может кто угодно и где угодно! Так что не садитесь никому на лицо, даже если вас очень просят!»
 

 


Рецензии
Интересная интерпретация народной сказки. Прикольные повороты судьбы Ваших героев. Есть над чем задуматься.

Вадим Кольцов   27.10.2015 20:26     Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.