Охота на сурка, ,. Глава6

ГЛАВА 6
Сашка за последнее время сильно возмужал: раздался в плечах и подрос на целую голову. После смерти отца он чувствовал ответственность за своих женщин.
 С работы приходил уставшим.
Но для матери, Татьяны Михайловны, он по-прежнему оставался ребенком.
– Ну, что Санечка, как твои дела на работе? – с нежностью спрашивала она.
– Мама, ну какой я тебе Санечка, я ведь уже взрослый мужик, рабочий.
– Ладно-ладно, сынок, я вижу: взрослый ты уже, как отец твой, царство ему небесное.
Через год Александру Летникову исполнилось восемнадцать лет.
 За станком он уже работал вполне самостоятельно, научился быстро.
 Мужики с работы еще с понедельника начали его донимать:
– Ну что, Сашка, у рабочего класса положено: именинник проставляется.
 А у тебя не просто день рождения – у тебя вступление во взрослую жизнь как-никак, так что не зажимай.
– Хорошо-хорошо. Завтра пятница, конец недели, вот и отметим, – заверил Александр мужиков.
Домой пришел в приподнятом настроении:
– Мама, завтра меня рано не ждите.
Будем после работы мое совершеннолетие отмечать, ты нам закуски сделай, пожалуйста?
– Сделаю сынок, не волнуйся, только не напейся там, мужики-то все взрослые, опытные к этому делу, а ты совсем еще молодой, – предупредила она Сашку.
– Мам, ну о чем ты говоришь, я же не маленький, – успокоил ее сын.
После смены собрались в подсобке.
 Бригадир механического цеха Селезнев Иван Петрович, станочники Корнев Борис лет тридцати и Генка Мерков, веселый парень, красивый, как столичный артист, чуть старше Сашки.
Через минуту к ним присоединились две женщины: фрезеровщица Маня Кашнина и инструментальщица Семенова.
 Расселись по кругу, разлили по стаканам вино.
Бригадир, как старший по чину и по возрасту, взял слово:
– Друзья, мы сегодня собрались здесь, чтобы поздравить нашего молодого товарища с именинами, по рабочему.
Был ты Сашка, а теперь стал Александром Михайловичем, рабочим человеком, – бригадир замолчал на секунду, затем продолжил.
 – Носи это звание с честью, не опозорь его, чтобы и нам, и твоим родным не было стыдно, – он поднял стакан и чокнулся с именинником.
Началось застолье, пили, закусывали, произносили тосты.
 Генка рассказывал анекдоты, почти все матерные и неприличные.
Фрезеровщица Маня слушала, открыв рот, и постоянно хихикала, краснея от стыда.
Сашка быстро захмелел, ведь до этого он никогда не пил, у них в доме ни отец, ни мать алкоголь не употребляли.
 Все ему казались такими добрыми и хорошими, от внезапно нахлынувшего счастья, стал дурашливо улыбаться.
Потом провалился в «бездну».
 Домой его привел Генка, чем напугал Татьяну Михайловну с сестрой Ниной, которые своего сына и брата никогда таким не видели.
– Саша, сынок, ты живой? – с дрожью в голосе спросила мама.
– Да, живой он, тетя Таня, что с ним сделается, – ответил за друга Генка.
– Зачем же вы его так напоили? – вступила в разговор Нина, наблюдавшая за всем происходящим со стороны.
Генка посмотрел на женщин, затем включил «заднюю скорость» и без объяснений исчез.
Сашка ночью проснулся и долго не мог ничего понять, голова «чугунная», во рту пересохло. Прошла, как ему показалось, целая вечность, прежде чем он понял, что это состояние – после вчерашней попойки на работе.
С тех пор пошло-поехало: как пятница, так они с Генкой-дружком, отмечают вином окончание трудовой недели.
Инициатором всегда был Мерков:
– Ну что Санек, поработали славно, можно и развеяться.
 Посидим, выпьем и пойдем в Дом культуры, потанцуем, девок пощупаем.
Генка был «рубаха-парень», смуглый, черные кудрявые волосы, одним словом – артист.
 Сам родом из Саратова.
Приехал в Казахстан на заработки.
 Также как и Сашка Летников начинал работать учеником и через некоторое время стал станочником четвертого разряда.
 Если ему понравилась девушка, то отказа, как правило, от нее не было.
 Генке ничего не стоило найти подход к любой девушке и «запудрить» ей мозги.
Глядя на друга, Сашка тоже начал осваивать «науку обольщения».
Дом культуры был недалеко, по другую сторону завода, в паре остановок от дома Летниковых.
 Кроме старогородских на фильмы и танцы ходила молодежь с правого берега и соцгорода. Самые большие проблемы всегда возникали с парнями из соцгорода.
У них была своя компания с предводителем Толиком Кандыбиным, детиной под два метра ростом и квадратной челюстью, по прозвищу «Боксер».
Распив в комнате общежития, где жил Генка, бутылочку портвейна для разогрева и закусив ливерной колбасой, друзья пошли на танцы.
 По пути к ним присоединились для компании еще двое заводчан: Ленька Бармин и Василий Горин.
На подходе к ДК была слышна музыка, они поняли, что танцы в самом разгаре.
Подойдя ближе, увидели: на танцплощадке одни девушки, а парни, собравшись группами у
стен, пили вино из горлышка и хохотали, рассказывая похабные анекдоты.
Генка сразу взял с места в карьер (сработал подогрев портвейном):
– О, други мои, кого я вижу: вон танцуют девчонки с нашего завода Манька с Полинкой, я их знаю; пошли, познакомлю.
Девушек было четверо.
 Генка, как знаток всех и вся, стал представлять молодежь друг другу:
– Это Мария или просто Маша, а лучше Машенька, – указал он на рыжеволосую, плотно сбитую девушку.
 – А это Полина, лучше Полечка, – более мягко сказал он, указав на симпатичную, грудастую брюнетку. – Полинка, ягодка-малинка.
Девушка покраснела, а Генка продолжал:
– И наконец... – он посмотрел на двух оставшихся девушек, выразительно замолчав.
– Рая, – сказала худенькая, с короткой стрижкой девица.
– Зоя, – представилась вторая, которая выглядела постарше.
Заиграла быстрая музыка и вся компания пошла танцевать, настроение у всех было отличное. Затем включили медленную, разбились по парам.
 Сашка подхватил Полину, Генка – Машу, как «старую знакомую», Ленька с Василием разобрали оставшихся девушек, кто кому понравился.
 Летников посмотрел на свою партнершу и подумал: «А она ничего, очень симпатичная, только скромная, в глаза не смотрит, стесняется», а вслух произнес:
– Полина, у тебя парень есть?
Девушка опять покраснела, отрицательно кивнув головой.
– Ты и вправду, ягода-малина, краснеешь прямо на глазах, так и хочется скушать, – хмель уже изрядно ударил Сашке в голову, и он начал «наступать»:
– Так что, насчет парня, я так понимаю – его нет?
Полина утвердительно кивнула головой.
– Вы что же, мадам, совсем онемели? А хочешь, я буду твоим парнем?
Девушка опять кивнула и опустила голову.
Генка тоже зря времени не терял, кружил в танце Марию, что-то шептал ей на ушко, отчего они потом вместе хохотали и дурачились.
Всем было весело, сегодня обошлось без драк и кровопролития, что нечасто бывает.
Около полуночи танцы закончились, народ стал расходиться по домам.
Девчонки жили недалеко, в женском общежитии завода, и, так как завтра был выходной, все решили пойти в парк при клубе, погулять, посидеть на лавочках и пообщаться.
 Фонарей в парке практически не было, поэтому было темновато.
– Полина, ты чего дрожишь, замерзла? – шепотом спросил у девушки Сашка.
– Да, зябко что-то, – робко ответила она.
– На, накинь мой пиджачок на плечи, – сказав это, Сашка сел на ближайшую лавочку. – Садись рядом, не бойся, не укушу.
Девушка села, коснувшись парня бедром.
Летников посидев для приличия пару минут, положил руку ей на колено и стал гладить. Через некоторое время к ним подтянулась остальная компания.
Генка что-то громко рассказывал и все смеялись.
 Полина сбросила руку, но не отодвинулась, Сашка положил руку снова, опять сбросила, с третьей попытки настойчивость была вознаграждена и рука осталась на коленке.
Чувствуя жар, исходивший от возбужденной девушки, Сашка осмелел и второй рукой обнял ее за талию, а руку, гладившую колено, повел выше под платьем к бедрам.
Полина упиралась, толкала его руку вниз, а он упорно двигал ее вверх.
В итоге рука оставалась на месте.
Сашка понял, что без хитрости здесь не обойтись, и его рука с талии стала подниматься к груди девушки, ее руки метнулись вверх; теперь путь для второй Сашкиной руки к бедрам был открыт – победа!
Через час остальные пары разбрелись по кустам, на лавочке остались только Сашка с Полиной.
 Генка с Машей ушли дальше всех, вглубь парка; ночь была теплая и им двоим было тепло и хорошо.
 Любви не было, только страсть.
Сашка с Полиной целовались, и хотя парень хотел большего, она в эту ночь ничего ему не позволила:
– Вот женишься, тогда и можно будет, – твердила она Сашке, когда он терял контроль над собой.
Под утро разошлись по своим домам и общагам, счастливые и довольные.
 Александр вошел в дом, прошел на «цыпочках» на кухню, пошарил по кастрюлям, нашел что поесть.
Немного перекусив, также тихо пошел спать.
 Перед тем как заснуть произнес шепотом: «Жизнь прекрасна и непредсказуема».

Продолжение http://www.proza.ru/2010/10/04/869