Дурацкий сон 7

               

Одна, без детей, я еду в санаторий матери и ребёнка, который находится в Евпатории. Встречаю там знакомую женщину. Это – Ирина Машкова, с которой я училась в институте. Мы не были подругами. После окончания института через много лет судьба свела нас в этом санатории.

После нескольких дней, проведённых вместе с ней, я поняла, что Ирина очень сильно раздражает меня своей навязчивостью. Меня не покидала мысль, как бы от неё тихонько отделаться без лишних эксцессов, разборок, обид и выяснения отношений.

В этом же санатории, обособленно от всех, в отдельном коттедже, поселилась семья из трёх человек: мама, папа и сынишка восьми лет.

На второй день, после приезда этой семьи, Ирина предложила сходить к ним и познакомиться. Я согласилась: с меня не убудет. Мы вышли из номера и направились по тенистой аллее в сторону коттеджа. Пока шли, я любовалась неповторимой красотой южной природой и вдыхала свежесть Крымского утра.

В комнате, в которую мы вошли, не смотря на солнечное утро, царил полумрак. Скромная обстановка, по минимуму. Мы поздоровались, представились. Мне показалось, что нам не очень-то и рады, что мы вторглись в жизнь супружеской пары, навязывая своё общество. Я опять тихо стала злиться на Ирину, которая втянула меня в эту авантюру.

В воздухе повисло неловкое молчание. Мы осмотрелись: в дальнем углу комнаты на кровати под клетчатым пледом лежал сынишка супругов. Я подошла и села на стул, который стоял рядом с кроватью. Мальчишка, светленький, со смышлеными глазёнками, вытащил из-под одеяла левую руку и уцепился за мой палец. Он держался за мой палец до тех пор, пака его мама не сказала:

- Ну, хватит валяться в постели! Поднимайся, пора идти на прогулку.

Женщина откинула одеяло, и я увидела, что у мальчика нет правой руки и правой ноги. Меня, совсем не готовую это увидеть, действительность повергла в шок. Пока няня одевала ребёнка и усаживала его в инвалидную коляску, укутывая пледом, мама тихо плакала, отвернувшись к окну.

Мне хотелось успокоить женщину:

- Я понимаю: у вас горе, но не надо отчаиваться. Бог послал вам сына, но и испытание вместе с ним. Надо с достоинством принимать любое испытание, которое послано вам Свыше.

Но все мои попытки успокоить несчастную мать были безуспешны: женщина плакала и плакала. И вдруг я вспомнила, что у меня тоже был сын, который умер восемь лет назад. Я начала говорить об этом женщине и тоже расплакалась. Мне казалось, что мы рыдали бесконечно, пока к нам не подошла Машкова и не сказала обыденным голосом:

- Идём в столовую, а то обед пропустим, пока вы тут рыдаете.

Уходя, я ещё раз крепко обняла женщину и прошептала ей что-то утешительное в самое ухо. Ира нервным движением одёрнула меня за руку:

- Ну, сколько можно?

Обед уже заканчивался, и на столах остались только объедки. Сидели редкие посетители, официантки сновали туда-сюда, унося грязную посуду. Я громко возмутилась, обращаясь как бы ко всем сразу, кто был в обеденном зале:

- Как вам всем не стыдно! Утром на завтрак вообще не позвали, так хотя бы оставили мою порцию обеда!

На моё возмущение никто не прореагировал, даже официантки, хоть и застыли , но всем своим видом показывали: «типа, а кто ты такая»?

 Поняв, что за место под солнцем должна сама бороться и что это – только мои проблемы, я решительным шагом направилась к столу, стоявшим в стороне, у самого окна. На столе стояли небольшие изящные корзиночки, наполненные крупной ароматной клубникой. Отодвинула стул, с неким вызовом села за стол и с тем же вызовом протянула руку к корзинке с клубникой.

- Женщина! Что вы делаете? Немедленно положите клубнику обратно. Она предназначена на ужин».

Ирина осталась стоять в дверях, не решаясь пройти в столовую, и с удивлением наблюдала за происходящим. Похоже, она не ожидала от меня такой прыти.

Медленно развернувшись на тираду официантки в полной тишине, я тихо, почти шёпотом и тоном, не требующим возражений, произнесла:

- Ничего не знаю… Надо же мне сегодня хоть что-нибудь съесть. Вот и буду насыщаться клубникой.

 Демонстративно положила ягоду в рот и с удовольствием и наслаждением начала её смаковать. Съев одну ягоду, я потянулась к другой. И так ягода за ягодой, пока посетители столовой и официантки наблюдали за мной, как в немой сцене «Ревизора».

 Мой взгляд скользнул за оконное стекло. По аллее няня медленно катила коляску с мальчуганом, который вынул из-под пледа руку и помахал мне, улыбаясь лучезарной улыбкой…