I - I

                что может быть странней,
                чем осень? -
                переступая грани,
                не задавай вопросы...


    …Рита размазала слезы, оставляя полоски туши с ресниц. Цифры на часах обнулились. Ни вчера, ни сегодня. Осталось только завтра. И первые секунды побежали, превращая будущее в настоящее.
    «Кенту баре мокру».
    «Вот, черт, опять эта чушь!», - полуудивилась-полуразозлилась Рита.
    «Надо что-то делать», - хотела она громко выкрикнуть в эту опустошающую тишину, но ее голос опять ворвался в уши этими странными звуками, вроде, как и не ею произнесенными.
      Возможно, любое начинание следует с определения хотя бы цели, но Рита не стала утруждать себя лишними мыслями. Для начала ей было просто необходимо покинуть эту комнату. Плащ все также висел на спинке стула. Да и туфли стояли под стулом, причем так, как она любила ставить – не вместе, а под углом тридцать градусов.
      Набросить плащ и надеть туфли было делом одной минуты. И вот уже прохладная влажность поздней осени ворвалась в легкие и неприятно подстегнула открытые участки тела холодком. Впрочем, это было не важно. Пять минут ходьбы разогнали кровь и тепло вернулось. Вторым действием физического напряжения было освобождение от любых мыслей. Все было сосредоточено на продвижении тела.
      Легковушка, непонятно как попавшая на неосвещенную тупиковую улицу, высветила ее силуэт при развороте. Рита не успела подумать – может, спрятаться, время-то позднее – как красные огни умчались куда-то по делам, еще более погрузив улицу в беспросветную слякоть.
      Наматывая круги по спирали, Рита сужала пространство, отделявшее от дома, который она покинула не то чтобы в страхе или панике, а скорее от не комфортности и безнадежности. Туфли вконец промокли, а налипшая грязь лениво сопротивлялась новым поступлениям, словно говоря – место занято, занято, занято. Несколько часов бесцельной прогулки утомили ее, и она уже внутренне согласилась вернуться. К тому же один неудачный шаг стоил ей погружения почти по щиколотку в противно-холодную жижу.
      Стараясь не наступать на половичок, Рита открыла дверь, сняла туфли и, держа их аккуратно в руках, вошла. Все мокрое и грязное осталось лежать в прихожей.
      Вначале чуть теплая, потом все теплей, до горячей, вода наполняла ванну и приятно обволакивала озябшее тело. Закрыть глаза и раствориться в уюте и покое – что еще оставалось делать ближайшие два часа до того, как противный звук будильника напомнит о необходимости выполнения непонятной ей обязанности выхода на работу.
      Неяркий, но явно не от звезд, розовый свет на мгновение высветил пустую комнату и узкой полоской проник в ванную, где не потревожил закрытых глаз Риты, мурлыкавшей прилипчивый мотивчик группы…