Дом на песке 2

     Борис Ревякин по субботам старался ближе к вечеру напиваться, чтобы не видеть один и тот же кошмар. Будто он попадает в лифт, что везёт его глубоко вниз. Это нижнее помещение нельзя назвать первым этажом или  подвалом. Так себе, определённо неопределённое место где-то там, внизу всего. Это место напоминало заброшенную киностудию. Вместо того, чтобы мирно лежать на полках и ожидать просмотра, клипы постоянно демонстрировались на стенах студии. Каждый всегда на своём месте и всегда один и тот же сценарий. Всегда один и тот же актёр на каждом квадратике экрана рождался, жил и погибал неестественным образом. Нет, вы не ошиблись, именно квадратике, хотя в кинотеатре привыкли к прямоугольному экрану. Так то в кинотеатре и выдумка. А это в темпорале, в квадрате. Во сне Борис понимал, что этот кошмар — всего лишь попадание в точку остановившегося времени. Пока поток времени находится в сфере жизни, он вращается и воспринимается, как круг. Остановившийся круг он и есть квадрат. Такая у следователя Бориса Сергеевича была работа. Разбираться, кто остановил время. И, если получится, остановить время виновным. Собрать факты и посадить преступника в тюрьму. Это удавалось не всегда. Бывали очень сложные и запутанные случаи. Борис Сергеевич не мог это отбросить сразу, как говорят, зацикливался, принимал близко к сердцу чужое горе. Потому оно и висело у него в подсознании в таком причудливом виде. За многие годы его работы следователем, нераскрытых преступлений накапливалось всё больше. Это здание из чужих поломанных жизней нашло своё место во вселенной Бориса. Заняло круговую позицию и взывало, взывало. Каждый клип показывал свою трагедию, каждый герой  старался кричать громче, чтобы его услышали.  Реки крови. Горы трупов. Всё, что видели глаза Бориса Сергеевича. Всё, что запечатлела память. Всё это молило и просило о своём. С каждым новым следствием Борис всё больше напивался, чтобы не видеть этот лифт и подвал. Допился до того, что его отправили на заслуженный отдых. До этого отстранили от работы и пробовали лечить в психиатрической больнице. Но это не помогало. Потому, что жертвы просили его о помощи, будто он — Бог. Борис так всё это и пояснил врачу. Врач так всё это и отразил в истории болезни .  Написав: Бог Борис. Бог Б. Так его и представил в палате «Наполеону Бонапарту» и « Владимиру Путину». Почему то Наполеон и Владимир расслышали плохо имя нового друга и назвали его Боб. Он откликнулся. Так он стал Бобом. Так от стал пенсионером. Так он стал независимым сыщиком, которого знали все. Допускали издали наблюдать за расследованиями. Сообщали, если выпал интересный случай. В основном, если это был висяк. Никому не хотелось возиться с заведомо не раскрываемым делом. Где было понятно, что что-то не так, но не было заинтересованных лиц, чтобы раскрутить и разобраться. Но было по человечески интересно: что же это такое?
   В субботу, ближе к вечеру, пока Боб ещё не успел напиться, ему позвонил знакомый паталогоанатом из морга и попросил приехать. Посмотреть на погибших женщину с младенцем.