Незваный гость в её судьбе. Глава 1. Паранойя?

Глава 1. Паранойя?


Гюнтер наконец-то оторвался от разложенных на столе бумаг, потянулся, провёл пальцами, как расчёской, по густым русым волосам, пытаясь убрать их со лба, и взглянул на Александру.

- Прости, сокровище (по-немецки Schatz). Очень много работы.
- Я же просила тебя не называть меня так.
- Извини, дорогая, задумался. Ты же знаешь, что у меня завтра слушание по очень важному и сложному делу... Давай продолжим наш разговор через пару часов. Ну, пожалуйста...
- А ты вообще-то слышал, о чем я тебе только что говорила?

С Гюнтером Аля (так звали её в кругу близких людей) познакомилась  на книжной ярмарке в Лейпциге, то есть примерно около пяти месяцев назад, где был представлен её первый роман. Как-то Альку пригласили к стенду одного известного немецкого писателя. Вот там и произошла их встреча. Они одновременно потянулись к одной и той же стопке книг, руки их соприкоснулись, оба стали извиняться друг перед другом. Слово за слово завязался разговор, который продолжился за чашечкой кофе в соседнем ресторанчике. Гюнтер, оказывается, был адвокатом и представлял чьи-то интересы на ярмарке. Кроме того, он жил неподалёку от того города, где обитала Александра. Гюнтер не только выглядел прекрасно, но был и замечательным собеседником, впрочем, думала Алька, адвокатам без этого, наверное, и нельзя. Они стали встречаться, а пару месяцев назад и жить вместе.

Хотя Александра и не немка, но эта страна ей не чужая. По гражданству она американка, а по крови... Много в ней было намешано. Среди предков матери, приехавших в Америку несколько веков назад, были англичане, французы, немцы, а в роду отца были русские, украинцы, немцы, эстонцы. Папа приехал в США после окончания школы. Он поступил в колледж, потом в университет, познакомился с Алькиной мамой, женился и вот уже много лет живёт в этой стране. Её дедушка был поволжским немцем, потому они с бабушкой, русской, решили переехать на постоянное место жительства в Германию.

Русский язык Алька начала потихонечку осваивать, когда ей исполнилось два с половиной года. Тогда к ним в Америку приехала русская бабушка из Германии, причём почти на три месяца. Как раз родилась Алькина младшая сестрёнка Мила, и бабушка согласилась немного помочь. Каждый день они подолгу гуляли по малолюдным уютным улочкам города, где жила Алька, и бабушка разговаривала с ней по-русски, так что скоро девочка больше говорила на этом языке, чем на английском.

Они познакомились со многими ближайшими соседями, перебрасывались с ними несколькими фразами и шли дальше. Больше разговаривала бабушка, конечно, а Александра тем временем глазела по сторонам или гладила собаку (почти в каждом доме была собака). Иногда она начинала гворить что-нибудь по-русски. Порой из-за этого возникали недоразумения. Например, она кричала, указывая ручонкой в небо: «Look (смотри)! Птита (т.е. птица)! Птита! Кар-кар-кар!» Сосед недоуменно смотрел то на малышку, то в небо. Как это так, думал он, машина в небе, что за фантазии у этой девочки. Дело в том, что в произношении американцами слова «car» (автомобиль) явно слышится «р», поэтому Алькино «кар» и вызвало удивление. Пришлось бабушке объяснять, что так русские передают крик вороны. Сосед облегченно вздыхал, что можно было понять как: «Окей, с девочкой всё в порядке».

А когда Александре исполнилось четыре года и она прилетела в Германию с папой и мамой, пошли они как-то все вместе в итальянский ресторан. Официант расставил на столе заказанные блюда и, после того как каждый из взрослых поблагодарил его на немецком языке, собрался  было ретироваться, Алька вздумала блеснуть знанием языка, на котором дедушка и бабушка разговаривали дома и, гордо вскинув белокурую головку, сказала: «Спасибо». Она думала, что все в этой стране говорят на языке дедушки и бабушки. Все засмеялись, смутив этим малышку, а бабушка стала объяснять официанту что и почему именно на русском языке хотела сказать Аля. «Я немного понимаю по-русски», - сказал официант и скупо улыбнулся в ответ.

Немецкий Аля начала учить позже, когда стала самостоятельно и регулярно ездить к дедушке и бабушке на летние каникулы. Потом пару семестров училась в одном из немецких университетов. Последние несколько лет она жила в Германии, преподавала английский в университете в городе Тюбинген, а в свободное время писала. Её первый роман был издан два года назад.

Почти сразу же после возвращения с книжной ярмарки в Лейпциге, а, может, и раньше, просто до этого она ничего не замечала... в общем, выходя из дома, Аля стала чувствовать, как чьи-то настойчивые взгляды преследуют её, прямо липнут к затылку, спине...

Наверное, мелькнула было мысль, это мои поклонники узнают меня уже на улице. Дело в том, что на первой странице романа красуется её портрет, чего она, по скромности своей, не очень-то хотела, но издатель, думая о своем коммерческом интересе, настоял. Ведь Александра очень хороша собой. Редкий мужчина не обернется, не посмотрит ей вслед, особенно, когда она вскидывает голову, поправляя свои густые русые, ниспадающие ниже плеч волосы.

Однако предположение о поклонниках было отброшено почти сразу же. Если бы это были их взгляды, размышляла Аля, то они не вызывали бы такого дискомфорта, а тут – мороз по коже.   

Чтобы поймать виновника с поличным, Александра попыталась применить разные трюки. Было время, когда она, не то чтобы увлекалась крими-фильмами, детективными историями, которым отдают предпочтение многие немецкие телеканалы, но, критикуя, возмущаясь вялостью сюжета и примитивными трюками, ворча, что в жизни все совсем по-другому, все же смотрела их. И вот пригодились-таки! Роняет она, например, ключ, наклоняется за ним и тихонечко, как бы невзначай, чтобы не спугнуть, поворачивает слегка голову в ту сторону, где надеется увидеть виновника её внутреннего дискомфорта, – никого. Или прибегает еще к такой уловке – подходит к витрине какого-нибудь магазина, якобы интересуясь тем, что там выставлено, или просто поправляя прическу, а сама всматривается внимательно в отражения, косит глазом по сторонам – опять ничего подозрительного. А в вагоне метро, например, поворачивается к соседу, стоящему за спиной, и задает какой-нибудь невинный вопрос, типа: «На какой остановке мне надо выйти, чтобы попасть в картинную галерею?» - а сама рассеянно так скользит взглядом по вагону – безрезультатно.

Паранойя? Вот так вот, ни с того, ни с сего? Только не со мной, возмущается мысленно Александра, ведь не зря же я козерог, твердо стоящий обеими ногами на земле и отлично ориентирующийся в практической жизни. Хотя, по правде говоря, она никогда особо не интересовалась гороскопами, обращалась к ним лишь изредка, от случая к случаю. Но вот одна её приятельница по бывшей работе всех своих знакомых подразделяет исключительно по знакам зодиака. Знакомясь с людьми, она некоторое время беседует с ними, расспрашивает о том, о сем, а потом – бац! – свой коронный вопросик: «А кто Вы по знаку зодиака?» Если же человек затрудняется ответить, так как его интересы до встречи с Алькиной приятельницей совсем не соприкосались с гороскопами, она сладко так ему улыбается: «А когда у Вас день рождения?» - «29 января.» - «О! Я сразу поняла, что Вы водолей, Разве можно спутать водолея с другим знаком?!». Сама она тоже водолей, поэтому этот знак для нее самый наиглавнейший из всех знаков зодиака и родившиеся под ним люди самые выдающиеся, самые интересные, самые важные во всей истории человечества, особенно мужчины, женщин она не жаловала, большинство из них даже презирала, комплимент в адрес какой-либо из представительниц слабого пола из ее уст был большой редкостью. Об остальных знаках она тоже знала всю подноготную, но все они для нее уже размещались поодаль от увенчанного сверкающим нимбом Водолея с большой буквы.

Вот под влиянием этой приятельницы Александра и узнала больше о том, что представляет собой козерог, даже время от времени стала сама почитывать гороскопы. Аля твердо уверена, что всякие там мании – это не про нее. Откуда же тогда эти неприятные ощущения, будто тебя буквально просверливают взглядом, плотным, холодным, ненавидящим?

Врагов в её неполные тридцать лет и тем более таких, которые готовы следовать за ней по пятам, у Али точно никогда не было и нет, особенно здесь, в Германии, где она живет совсем недолго.

Так копалась она в своей прошлой жизни, перебирала все всплывающие в памяти и заслуживающие внимания моменты, но так ничего «преступного» и не обнаружила, хотя много чего интересного пришло на ум, что может еще пригодиться когда-нибудь в её творчестве.

Аля верит, что у каждого человека своя особенная судьба, данная ему от рождения, потому-то все мы такие разные, но она верит также и в то, что Бог дает человеку определенную свободу выбора в рамках его судьбы, надо только научиться не бежать от посылаемых ею, то есть судьбой, знаков, а следовать им, понять в чём твое предназначение, твой талант и развивать его, совершенствовать, а не зарывать в землю. Бог держит один конец нити моей судьбы в своих надежных руках и не даст меня в обиду, размышляла Аля, однако другой её конец в моих руках... Поэтому судьба судьбой, говорила она себе, но надо всё же быть, по возможности, очень внимательной и предельно осторожной.

Например, если ей приходится перемещаться на общественных видах транспорта, она придерживается следующих правил безопасности: дожидаться перед светофором зеленого света подальше от проезжей части; электричку в метро тоже лучше поджидать в сторонке от толпы; не попадаться на крючок всяким рекламным службам, предлагающим звезды с неба, а на самом деле вытягивающим из тебя информацию, как, например, домашний адрес, банковский счет и т.д. Одним словом, быть всегда начеку, не забывать, что береженого, в конце-то концов, Бог бережет.

Александре повезло с литературным агентом. Хоть он и начал полнеть в свои сорок с небольшим лет, это не повлияло на его активность, он ужасно энергичен, в его голове постоянно бродят разные идеи, большинство из которых успешно воплощаются в жизнь. Благодаря ему Алькин первый роман стал популярным довольно быстро, её постоянно приглашают на встречи с читателями в разные города Германии. Недавно произведение было переведено на русский язык, скоро оно появится на прилавках русских книжных магазинов, ей предстоят поездки в страну, откуда родом её отец. И как некстати это беспокойство, эти тревожные ощущения сейчас! Не дать им перерасти в страх...

А не беспокоиться с каждым днём становится труднее и труднее. Недавно она стала получать по электронной почте странные послания.

Александра распечатала их на всякий случай.

«Зло в себе искать надо прежде всего с тем, чтобы истреблять, как сорняки. И когда вы освободитесь от пороков, рай обрести для вас труда не составит. И ваши произведения будут менее агрессивны и пессимистичны. Ваша жизнь обретет краски и совсем другой смысл. В ней не будет больше причитаний по поводу несовершенства мира. И, тем более, не станете больше врать ни себе, ни другим. Люди, окружающие меня, к счастью, не пользуются ложью, уже прежде всего потому, что врать мне бесполезно, я умею видеть их насквозь. А кроме того, это свойство людей недалеких и трусливых, которые просто не выдерживают моего излучения и испаряются».

- Да разве я причитала? Не люблю голословную критику! Ты мне укажи конкретно те места, которые тебя не удовлетворяют, – возмущается Аля. – Агрессивны и пессимистичны! А я полагала, что мои произведения оптимистичны. Тоже мне провидец на мою голову выискался! Или, может, провидица?
- Не обращай внимания, - пытается успокоить её Гюнтер. - Сколько ещё критики придётся тебе выслушать в жизни! Сама выбрала такой путь. Теперь терпи.
- Ну, успокоил! Спасибо, – недовольно ухмыляется Алька. На что Гюнтер только плечами пожал.

«1. Это не агрессия с моей стороны, а именно плеть. Поскольку не могу вам позволить  разогнать овец такими произведениями, призывающими людей не подчиняться пастуху. Право указывать вам путь мне предоставлено Свыше, поскольку приказы оттуда слышу. А это удел избранных.

2. Достигнуть неба можно при помощи стяжания Духа Святого, как и ракете для взлета нужно немалое количество энергии. А вот в том, что вы общаетесь напрямую с Высшими силами, я очень даже сомневаюсь, ибо никогда бы вам не позволили опубликовать такое произведение, дабы не внести крамольные мысли в массы, зародив панику и возможные «разброд и шатания».

3. Рай я, естественно, обрела. Жизнью восторгаюсь, на Бога во всем полагаюсь. Сетовать не на что. Любые желания исполняются, прежде всего оттого, что они диктуются мне Свыше. Чего хочу я, того хочет Бог. И горе тем, кто этого не понял, поскольку для себя никогда ничего не прошу.

4. Заниматься вашим творчеством недосуг. Мне достаточно пары строк, чтобы понять, с кем имею дело. Будьте требовательнее к тому, что запускаете на орбиту, дабы многие вашим словом не были убиты.

5. Круг своего общения я выбираю сама, вычеркивая навсегда тех, кто вызывает у меня негатив, дабы мои ключики не превратились в болото. Гнев и раздражение наносит душе поражение в вечном сражении за высоту духа.

Всего доброго!!!»

«Вы не единственная, кому не по душе мои плети. Но, увы, я еще ни разу не ошиблась. Потому имею право на нанесение вам предупредительного удара. А далее поступайте, как вам будет угодно. Это ваш выбор. За сим прощаюсь. Осознаете свои ошибки, приходите просить прощение, тогда и получите грехов отпущение».

- Ну, это уже вообще маразм какой-то! Ты только послушай, Гюнтер, что она пишет: «Чего хочу я, того хочет Бог». Кто это? Религиозный фанат, чувства которого я оскорбила в своём романе или стихах? Вроде никаких резких выпадов против какой-либо религии я не делала... А здесь, посмотри-ка, что она заявляет: «Рай я, естественно, обрела». Рай она обрела... Надо же! Теперь мы хоть знаем, что это женщина. Как далеко она может зайти в своих угрозах? А, может, это даже не «она», а  «они», то есть группа ненормальных развлекается таким образом, потому что жить скучно? – размышляла Александра. – Как бы то ни было, ей или им удалось посеять во мне беспокойство.


Продолжение следует.