Рыбалка сеткой рабица

        Горовая

Я с детства люблю рыбалку. С удочкой. Но был свидетелем и участником других  различных видов рыбной ловли. О них хочу рассказать. В наших краях, где я провел детство, река Миус имеет ширину до двух километров. И называется она здесь Миусский лиман. Откосы обоих берегов высокие – до пятнадцати метров, и крутые.
Пятьдесят лет назад каждую осень люди ожидали, когда подует «горовая». Это значит, ветер с горы, то есть с верховьев реки. Обычно в такие дни «горовая» продолжалась несколько дней. Ветер выносил воду из лимана в Азовское море быстрее, чем само течение реки. До моря от нашей деревни около десяти километров. Максимальная глубина  реки на этом участке была менее двух метров, а во время «горовой» становилась буквально по пояс. Местное население этим пользовалось и выходило на «рыбалку».  Рыбалка состояла в следующем. От сильного ветра и малой глубины река волновалась. Крупную рыбу укачивала волна, и она плавала на поверхности воды. Бери голыми руками, лишь бы дотащил. А уж совсем обессиленную рыбу выбрасывало на берег. Лежит неподвижная громадина-севрюга на камнях килограммов на 60, ее окатывает водой, а она еще жабрами шевелит. Рыбакам оставалось только прицепить ее на кукан и тащить домой. Смотришь на реку, метров за триста от берега ходят люди по колено в воде. Промышляют.

Мой дядя однажды принес сазана. Его положили в оцинкованное корыто, которое в деревнях использовали для купания и стирки белья (бани в деревне не было). Из торцов этого корыта торчали голова и хвост. Думаю, длина его была более метра. Когда с него начали счищать чешую, он стал брыкаться. Молотком по голове ударят и продолжают. Через некоторое время он пришел в себя. Ему опять молотком по лбу.  И так несколько раз. Когда рыбу разрезали, мне запомнилось большое сердце, которое еще сокращалось. Некоторые рыбаки приносили осетровую рыбу под два метра длиной: севрюгу, осетра, белугу. Я тогда был маленький и в таких походах не участвовал.

Мы, малые детишки, довольствовались тем, что собирали мелкую рыбешку в образовавшихся лужах на побережье реки. Вода в эти дни уходила от берега на расстояние до ста метров. У берега дно каменное, а дальше – ил. Большинство рыбаков выходили на это мероприятие в рыбацких сапогах. У кого был комбинезон, те вообще считались героями.

        Питомник

Но через некоторое время этот способ рыбалки сам по себе исчез. Самая широкая часть лимана была приспособлена под питомник для выращивания рыбы. В устье реки возвели дамбу. А выше по течению, километрах в пятнадцати от устья, где большая коса врезается в реку, её перекрыли металлической сеткой. Думаю, что это был самый экономичный и быстрый способ обустройства питомника. Правда, люди, живущие в шести населенных пунктах на обоих берегах  лимана, стали заложниками этого строительства. Уровень воды в реке поднялся. Рыбу ловить запретили. Лодки с берегов велели убрать. Вода подошла к нижней кромке  берега. Откосы заросли высокой травой и кустарником. Появилось множество змей, сначала по берегам реки, а затем и в самих деревнях. У себя во дворе  люди стали натыкаться на змей. Некоторых после укуса змеи увозили в больницу. Возможно, было воспаление, а может быть паниковали. Но недовольства со стороны местного населения было много. Да и сейчас еще есть.
Хотя в этом есть и плюсы. Вот сейчас, приезжая в рыбный сезон в родные края, мы всегда можем купить живую рыбу по недорогой цене. Продают её как в магазинах, так и прямо с автомашин. С другой стороны, такую же живую рыбу и недорого можно всегда купить и на рынке.
          По правде говоря сейчас, по истечении многих лет, смотришь на все это и осознаешь, что и тут народ остался как всегда ни при чем. Ни удочкой, ничем нельзя ловить рыбу. Полтора десятка деревень лежат по обе стороны реки в двадцати метрах от берега. И жители, которые родились тут, выросли на этой воде, не её рыбе, не могут теперь ловить эту рыбу. Что это? Слов нет. 

А когда-то расстояние от берегового откоса до кромки воды достигало двадцать и более метров. Не везде, но были участки с плодородной землей. Местные жители использовали их для выращивания капусты, болгарского перца и других овощей. Змея на реке была большой редкостью. Мы, ребята шести - семи лет, летом большую часть дня проводили у реки. Купались, ловили рыбу, загорали. Прекрасно помню, накупаешься в реке полдня, идешь домой – глаза красные, смотреть на свет больно. Наверное, поэтому я и не люблю теперь долго быть в воде. Будь то река или море. Однажды трусы потерял в реке. Гонялись друг за другом под водой. Шел домой как волк в мультике «Ну погоди!», майку натянул до колен. Как-то майку корова съела. Увидел, подбежал к ней, стал отбирать. Она жевала, а я тащил. Пока отобрал, осталось решето. Была у меня как-то тюбетейка, так ее корова целиком скушала.

 Что касается змей: раньше мы очень редко их встречали, так что, если нам попадалась плывущая по водной глади змея, (обычно это гадюка и укус ее не смертелен), то мы забрасывали ее камнями. Змея старается быстро уплыть подальше от берега.  Но, как только в нее попал первый камень, она плывет обратно к берегу. Ты ее убиваешь, а она плывет к тебе. Дело в том, что это бедное существо чувствует, что спасение ей только на суше. Потому что раненая, она на воде не продержится, а под водой погибнет без кислорода. Глупые мы все были, не жалели животных.  Одно нам прощение  -  то, что эти случаи были редкими, да и не всегда нам удавалось попасть в гадюку камнем.

Правда, не все мы были такими. Однажды я был поражен случаем, свидетелем которого стал невольно.  Из одной части деревни, где был родительский дом, в другую, к бабушке я всегда шел по берегу реки. Благо, что берег тогда был очень просторный, широкий.  И вот я иду не спеша, ищу плоские камни, метаю их по водной глади, считаю количество подскоков. Смотрю, как плескается рыба.
Вообще, по берегу реки всегда было интересно ходить. Рассматриваешь  противоположную сторону. Берег, который видишь перед собой с раннего детства, как нарисованную картину. И картина эта меняется в зависимости от времени года. Красивейшая панорама. Несмотря на то, что до другого берега два километра, там  можно разглядеть коров, лошадей, трактора, машины, комбайны, людей, стаи домашней птицы. Он как другая страна, недоступен, потому что между нами такой огромный простор воды.  Нам, детям, суждено было там побывать кому через десять, кому через пятнадцать лет. Кто-то учился в тамошней деревенской средней школе, потому что у нас не было десятилетки, кто-то нашел там жениха или невесту. Берега там такие же высокие и крутые, только глиняные, а у нас всё больше каменистые. Добраться на противоположный берег можно было на лодке, на пароме в районе устья реки или по мосту. Но для этого надо было ехать в противоположную сторону двадцать пять километров, под Таганрог, где река имеет сорок метров в ширину и через нее построен мост.

Сейчас на месте бывшего парома тоже существует хороший мост. А в те далекие времена все было по-другому. Однажды сильная «низовка», то есть западный ветер, дующий снизу, сорвал и унёс паром вверх по реке, против течения. Скорость движения воды при такой ширине реки почти не ощущается. В такие моменты река в лимане стояла, уровень поднимался, вода подпирала и подмывала берега. Они осыпались и становились еще круче. Жителям после отступления реки приходилось заново устраивать тропы, иногда копать ступеньки, чтобы сверху спуститься к воде. Этот паром под напором ветра проплыл километра три и навсегда застыл против соседнего села. Много лет он ржавел, а затем его, наверное, разрезали и вывезли. 

Вот я и шёл не спеша по берегу нашей реки. И было мне, наверное, 6 лет, потому что в школу ещё не ходил. До меня дошел запах гари. Затем я увидел дым. В те далекие годы нашего детства по берегу реки местные жители собирали речной известняк-ракушечник, которым были усыпаны берега. Кто-то из него строил себе дом, другие собирали специально для продажи. Эти камни укладывали штабелями высотой до полутора метра.
Даже мы с моим другом и соседом Юрой Шевченко собрали однажды несколько небольших куч камня, но не на берегу реки, а гораздо ближе к нашей улице, в нашей балке, разделяющей деревню на две части. Купил их у нас один мужик на грузовике. Кажется за 50 копеек, хотя взрослому человеку он отдал бы рублей пять. Но мог бы погрузить и увезти, ни у кого не спрашивая. Мы случайно увидели, что наш камень грузят и робко доложили ему, что камень этот наш. Тогда он решил расплатиться.

Да, так вот, увидел я следующую картину. Мои знакомые ребята с другой улицы, до сих пор помню,  кто это были, но назову только имена:  Юра и Вася, загнали кота в один из таких штабелей. Кот залез в расщелину меж камней, а хвост торчал. Конец хвоста они отбили камнями. Кот не мог пролезть ни вперед, ни назад. Тогда они решили его поджечь. Наложили сухой травы, камыша и разожгли в этой нише огонь. Вот этот запах я и учуял. А еще услышал дикий кошачий вой. Я был, наверное, очень сердобольный, поэтому эта история отложила в моем сознании тяжелый отпечаток.
Возможно, они постыдились меня, постороннего свидетеля. Или я сказал им что-то жалостливое. В общем, мы сообща загасили огонь, попытались достать оттуда это несчастное животное. Надо было разобрать камни, но они были  для нас очень тяжелые. Не помню, чем это закончилось. Когда я шел обратно, кота там не было.
Теперь вода подпирает крутые берега. По берегу реки не везде можно пройти. В некоторых местах крутой береговой откос уходит прямо в воду.

Но вернемся к теме рыбалки. Припоминаю один случай. Мы с Петром Лаптевым, другом детства, ловили рыбу вдали от деревни. Ушли по берегу ниже по течению реки за километр. Если пройти столько же еще дальше, там начинается соседняя деревня. И вот на этом пространстве никого кроме нас  нет. Никто не помешает. Стоим спокойно, ловим мелкую рыбешку и вдруг я увидел яйцо на берегу реки. Буквально, почти в воде. Рассмотрели, оказалось утиное. Огляделись, а их там много. А на противоположном берегу увидели утиную птицеферму. Некоторым уткам понравилось нести яйца на другом берегу, то есть у нас. Они уплывали за два километра, выходили на наш берег и оставляли яйца. Мы собрали их и отнесли домой. Их можно использовать в кулинарии. Ну и рыба, конечно была. Двойной улов получился.
Спустя много лет, будучи взрослыми семейными мужчинами, мы с Петром Алексеевичем вновь встретились в деревне и ловили рыбу на этом же самом месте. Всё было так же: вечером прикормили это место. Накопали червей. Утром в шесть часов подъем. Те же удочки, даже крючки, возможно, те же. Всё, то же самое. Только дополнительно водка с закуской. И уток на противоположном берегу уже не было.

           Черная икра

А вот еще один метод рыбалки, свидетелем которого я, к сожалению,  не был, но за достоверность ручаюсь. Дело было в Дагестане. Рассказал мне об этом случае мой однокурсник Петр. Он готовился к женитьбе. Невесту он сильно любил с самого детства. Но все же деньги, которые ему родители дали на свадебный костюм, расходовал не по назначению. Один из его друзей, земляк из Кизляра, был заядлый рыбак, а если внимательно присмотреться, то в некотором роде даже еще и браконьер. К нему наш Петр и обратился. Тот обещал помочь. В общем, всё очень просто: нужно в темное время суток на мотоцикле поехать куда-то на побережье Каспия (он знал точное место), поймать осетровую рыбу, добыть черную икру и затем на рынке продать ее. Покупатели есть. Вот тебе и деньги на свадебный костюм. Просто и быстро. Все это нетрудно было устроить.
 Только этому рыбаку нельзя было попадаться в руки инспекторам рыбнадзора. У него уже было два привода в милицию и, попадись он в третий раз, ему грозило судебное разбирательство и срок в тюрьме. Он это точно знал. Вынес из дома два ружья:
   - А в тюрьму я не хочу, поэтому едем на рыбалку с ружьями. Это вот  – твое, а это – мое.
   - Ничего себе, а что если и вправду нас рыбнадзор накроет? - заволновался Петр.
   - Ну, если на это надеяться, то зачем тогда и на рыбалку ехать? И потом, для того мы и берем ружья, чтобы нас не накрыли.
Логично. Поехали. Поймали рыбу, добыли икру. Уж не помню, куда они девали рыбу, но икра при них и ночью они возвращаются домой. По какой-то неровной, ухабистой прибрежной дороге. Вдруг, навстречу фары автомобиля. Стоп!
   - Вдруг это рыбнадзор! Прячемся на всякий случай. У Петра немного задрожали колени.
Они быстренько остановились, уложили мотоцикл в высокую траву, сами залегли неподалеку в кустах и по требованию товарища зарядили ружья.
   - Может без ружей обойдется? - спросил робко Петр.
   - Делай, что сказано, строго приказал товарищ.
Сказано – сделано. Люди, их было двое,  и это были действительно инспекторы рыбнадзора, вышли из Уазика. Походили туда-сюда, посветили прожектором. Начали спорить, там ли, где нужно  остановились.
    - Да точно где-то здесь.
    - А, по-моему, немного не доехали. Посвети сюда.
Когда направились в сторону наших рыбаков, товарищ прошипел Петру:
    - Мой левый, твой – правый,  -  щелкнул взведённый курок. Он прицелился.

Ну, всё! У Петра пересохло во рту. Затошнило, весь вспотел, слабость во всем теле, руки задрожали. Кровь бьет в виски молотком. В эти секунды перехотелось жениться, и он уже пожалел и о том, что в невесту еще в седьмом классе влюбился и что вообще на свет народился. Какое там стрелять! Тут самого хоть выноси, как с поля боя.

Но вот инспектора постояли еще, походили, поспорили. Тоже ведь знают, что ночью опасно преследовать браконьеров. Это Дагестан! Могут и шлепнуть. Развернулись и ушли к машине, уехали. Рыбаки выждали некоторое время, уняли дрожь в коленях, встали, чтобы ехать дальше. И тут Петр обнаружил, что у него влажные брюки. Видимо сильно вспотел. Только теперь он смог в полной мере осмыслить, что случилось, и чем вообще эта рыбалка могла закончиться.
     - Вот это порыбачили! – выдавил из себя Петр.
     - А ты как думал! Поехали. Нам надо икру продать, а тебе костюм еще надо купить.

Встреча на Дону

Наша группа имеет замечательную традицию: мы встречаемся через каждые пять лет в институте. Собираемся на горно-геологическом факультете, посещаем деканат, нашу кафедру. Удивительно, что до сих пор, спустя тридцать пять лет, там имеются ещё наши знакомые работники, которые помнят нас. Но преподавателей уже нет: время неумолимо мчится вперед. Затем идем в главный корпус. Наш институт огромный. После экскурсии по разным корпусам, аудиториям едем на соборную площадь. Фото на память. Затем едем к Васе Андриенко в город Шахты. Для этого заблаговременно готовим транспорт. Кто-то приезжает на своем автомобиле. Иногда Василий заказывал газель-фургон. Мы собирались в количестве от шести до шестнадцати человек. После обильного обеда у Васи дома, едем на реку Дон. Там у Васи дача. В пятницу прибываем, а в воскресение начинаем разъезжаться. До следующей встречи.
На Дону мы тоже ловили рыбу. Один раз стали свидетелями такого вида рыбалки. Шла селедка. Местный рыбак забрасывал в реку леску с десятью крючками на большую глубину. В конце её была резинка, привязанная к грузилу. Забросив её, он спокойно стоял и подергивал леску. Через несколько минут вытаскивал обратно. На крючках висели четыре – пять селедок. В качестве наживки к моему удивлению служили кусочки белой изоляционной полихлорвиниловой оболочки от электропровода. Я подумал: «Какая же глупая селедка! Хватает движущийся кусок оплётки от провода».

           Подлёдный лов

Еще о рыбалке. Помню, еще до устройства дамбы на нашем лимане, мы с моим дедушкой Павлом Трофимовичем, (дедушка по маме) выходили зимой на реку и ставили рыболовную сеть под лёд. Для начала необходимо пробить во льду лунки, то есть, проруби. В то время рыбаки пользовались инструментом, называемым «семень». Это деревянный ледоруб, с укрепленным снизу острым металлическим наконечником. На ручке семень имел петлю из веревки, одеваемую на руку, чтобы не соскользнул в воду. Несколько лунок диаметром с ведро пробиваются по прямой линии на  расстояние, равное длине рыболовной сети. «Лунка» - это прорубь. А промежутки  между ними должны быть равны длине шеста, с помощью которого подо льдом протягивается веревка. Когда проруби готовы, к шесту привязывается веревка. Шест с веревкой передвигается под пробитыми прорубями. От первой проруби к последующей и так далее, пока не дойдет до крайней. Эту операцию проделывают вдвоем. Так протягивается подо льдом веревка. Затем к одному её концу привязывается рыболовная сеть. Веревка за второй конец вытаскивается на поверхность, затягивая одновременно под лед сеть. Фиксируется сеть «тычками», то есть деревянными, заостренными внизу шестами, утопленными в дно реки. Сеть имеет в верхней части поплавки, а в нижней – грузила. Так что по глубине перекрывает всё пространство между дном и льдом. Теперь, когда веревка закреплена, промежуточные проруби не нужны, их закрывают льдом, снегом. Когда будет нужно, привязав к сети веревку, сеть вытащим, а веревка останется сколько угодно. Она является средством установки сети. Крайние проруби тоже скрываются от посторонних глаз. Их укрывают льдом и снегом.  Назавтра их заморозит, а то еще и занесет поземкой, и это хорошо.
Место установки сети определяется по ориентирам на берегу. Печные трубы домов, опоры электропередач, деревья и другие приметы. Так рыбаки оберегают сети от службы рыбнадзора и от нерадивых мелких людишек. Хотя, в те времена рыбнадзор и воровство сетей были редкостью. Вместо установки «тычек» можно вморозить кулаки сети в лед. Не знаю, какой из вариантов надежнее.
Вот мы приходим к сети через день, продвигаемся до того момента,  когда  сойдутся на берегу в деревне два столба, или дерева, чтобы нам оказаться на месте. Мест, определяющих ориентиры, обычно два. Нам необходимо определить точку схождения двух линий. Ну, а если туман, или снегопад, то есть еще варианты: точное количество шагов до нужного места, примерное направление по памяти, старые следы. Ну и наконец, можно вообще дождаться, пока погода наладится. В холодной воде рыба не пропадет. Нашли место, откопали крайние лунки. Если мы хотим заменить сеть, то просто привязываем к подводной сети принесенную свежую сеть. Старую вытаскиваем, а новую устанавливаем. Если сеть не надо устанавливать, то можно между крайними лунками опять оставить веревку. Она будет подо льдом до следующего нашего появления. Вытащенную сеть с рыбой уносим домой. Там вытащим рыбу, переберём, промоем и высушим сеть, и она опять готова к установке. Так лунки, однажды прорубленные, используются весь зимний сезон. Но бывают и неудачи. Примерзает иногда сеть ко льду под водой. Тогда ее вырубают вместе со льдом. И место для установки сети нужно выбирать другое. Это всё сейчас припоминается словно далёкий сон. Ведь прошло пятьдесят с лишним лет.

        Ночное видение

Приходилось мне и летом в деревне ставить сети. Идёшь за восемьдесят – сто метров от берега. Глубже теперь не уйдешь, воды много. А хотелось бы: там дальше песчаное дно. На нём рыбы больше. Готовишь первую «тычку». Сеть с торца заканчивается двумя веревочными петлями, называемыми «кулаками» для крепления сети к тычке. Один сверху, другой снизу. Сворачиваешь кулак в петлю-удавку и надеваешь ее на нижнюю часть тычки. Затем –  на верхнюю и как можно плотнее вгоняешь ее в ил. Затем идешь вглубь, натягиваешь сеть поперек реки и так же устанавливаешь вторую тычку. Сеть установлена. Когда я рыбачил, (именно так у нас говорят), то приходилось тут же на берегу сидеть и ждать, пока рыба поймается. В наше время рисковать нельзя: могут своровать или рыбнадзор снимет. Через два-три часа можно проверять или совсем снимать сеть. Улов –  от одной рыбки до нескольких десятков.

 В деревне у меня есть сосед, Шевченко Юрий Федорович, друг детства. Я приехал в отпуск, и мы пришли на речку, поставили сети. Сидим, ожидаем в сумерках на берегу, немного выпиваем, смотрим на луну, бывает, что проплывут ребята-инспектора на моторной лодке. Их слышно издалека, поэтому всегда можно выйти из реки и спокойно наблюдать за ними. Были случаи, когда рыбаку приходилось переждать в реке, пока лодка проплывет между ним и берегом. В темноте его не видно. Они в основном плывут в пятнадцати – двадцати метрах от берега. Плывут медленно и тащат по дну реки «кошку», это такой якорёк маленький. Так они срывают установленные на ночь закидушки. Закидушки, это крючки с наживкой, привязанные к леске, которые можно забросить с берега далеко в реку, благодаря грузилу. Иногда, во время таких рейдов, находясь ночью на берегу реки среди местных рыбаков, я был свидетелем разговоров на такую тему:
 - Вот бы винтовочку с глушителем, -  размышляет первый.
 - Да с оптическим прицелом, - добавляет второй.
 - И с прибором ночного видения, - завершает третий. –  Фантазируют, как бы смотрелась инспекторская лодка в ночи на воде с горящим двигателем. Весело было бы, наверное. Причем на счет того, что если вдруг пуля попадёт не туда, куда нужно – никакого сожаления.

Однажды с отцом и его братом, моим дядей, мы ловили рыбу подо льдом удочками. Впечатлений много. В основном это был речной бычок. Ловили на воробьиное мясо. Интересно наблюдать, как пойманная и брошенная на лед рыбешка подпрыгивает, извивается до тех пор, пока ее не скует мороз. Так и остается изогнутая и замороженная. Но еще интереснее видеть, как рыбка начинает оживать и подпрыгивать в доме, когда ее внесешь в тепло. Эту картину я запомнил навсегда.

Взрослые часто ловили рыбу бреднем. Каждый год в начале осени наступал сезон на судака. Тогда дедушка стоял на краю высокого обрыва и, показывая направление рукой, кричал:
-Туда, туда заводите! – Я был маленьким, смотрел на все это с берега. Вытаскивали несколько большущих судаков. Я думал, что же он там видит сверху на воде? Оказывается, самец судака во время нереста трется брюхом о камни и выпускает свои молоки, чтобы оплодотворить икринки самки. Жиры всплывают на поверхность, и течение несет по поверхности воды светлую полоску, на которую дедушка и направлял тех, кто тащил бредень. Вот наука!

       Рыбалка

Для меня самый любимый вид рыбалки – с удочкой. Готов сидеть часами и ждать, когда поплавок шевельнется. В это время кроме поплавка ничего не видишь, ничего не слышишь, никто тебе не нужен. Забываешь обо всем. Только поплавок шевельнулся, наклонился, ты уже весь напрягся. Еще чуть-чуть, вот он нырнул и ты подсекаешь! Ну! Вот она! Вытащил удочку - пустой крючок. Сорвалась! Сожрали червяка безнаказанно, негодяи! Но терпения хватит надолго. Еще попытка. В следующую минуту поплавок слабо повернулся  влево, вправо, чуть заметно ушел под воду, пора! Удилище прогнулось, дрожит, сопротивление страшное, силища какая! Ближе, ближе –  есть! Вытащил. Оказался  сазанчик сантиметров 12 длиной, не больше 100 грамм. А я думал, на целый килограмм. Маленький, но всё же, удовольствие! Уже рыбку снял с крючка, червяка надел, удочку забросил, а руки до сих пор дрожат. Волнение еще не улеглось. Первая рыбка.
 Здесь время идет незаметно. Даже не думаешь ни о чем, кроме рыбы. Опять поплавок зашевелился, крутит его, словно течение меняется. И вдруг медленно уходит под воду. Подсекаю. Куда там! Мертво стоит. Наверное, за камень зацепился. Все это занимает какие-то доли секунды. Потому что, в следующее мгновение – леску резко рвануло и ты уже весь в борьбе. Оказалось, не камень. Что-то сильное и тяжелое! Удилище дрожит и потрескивает! Кто-то тянет леску вглубь. Резко дергать нельзя, леска оборвется, послаблять ее слишком тоже нельзя – сорвется, уйдет. Ближе к берегу начинает водить то влево, то вправо. Потихоньку подтаскиваешь. Наконец, вот он, карп граммов на восемьсот! Вот это отдых, ради которого можно провести целый день на реке. Вот опять клюет! Весь во внимании, подсекаю и поднимаю удочку. Но что это? Так дёрнуло, что оторвалась леска у самого удилища, и помчалась моя снасть в реку. Да с такой скоростью, что поплавок ушел под воду. Вот эту бы рыбу поймать! Ушла. Нужно привязывать новый комплект снасти. Обновляешь удочку, а сам смотришь на ведро и примеряешь ушедшую рыбину к нему: поместилась бы она туда или нет?

Иногда случаются интересные истории. Однажды мне пришлось наблюдать, как небольшая щука подняла из воды на поверхность свою жертву – маленькую плотвичку.  Просто как наваждение какое-то: стою на берегу, держу в руках удочку, внимательно смотрю на поплавок, вдруг вижу, как в двух метрах от поплавка медленно выныривает из воды рыбья голова. Да что же это такое, посмотреть решила, что ли? Присмотрелся и увидел в воде голову щуки, в зубах которой находилась эта рыбка, а затем и все ее серое туловище. Было огромное желание попасть камнем в нее. Вот была бы добыча! Благо, камней под ногами много. Чуть шевельнулся, а она погрузилась в глубину. Точно не помню, но тогда мне казалось, я где-то читал, что хищная рыба, когда не может справиться с захваченной добычей, высовывает ее голову на поверхность воды, чтобы та на воздухе скорее потеряла силы.

Я видел рыбалку в Адлере. Пирс уходит в море на полсотни метров. Вдоль ограды по периметру расселись двадцать три рыбака. У каждого по две – три удочки. Кто-то стоит, кто-то предусмотрительно запасся походным складывающимся стульчиком. Я ждал полчаса времени, чтобы на моих глазах кто-то поймал хотя бы одну рыбку. За это время прибыл прогулочный теплоход с туристами. Музыка, веселье, праздничный шум, громкие объявления. Две бездомные собаки пришли попросить пропитание. Еще через несколько минут на пирс с шумом летящего на бреющем полёте истребителя примчались молодые мотоциклисты. Штук десять. Мотоциклы иностранные. Покричали, порычали движками, уехали. Народ несколько минут дышит выхлопными газами. Тут же гуляют отдыхающие обыватели. Это рыбалка, или что?
Ещё один раз наблюдал рыбную ловлю на набережной сочинского морского порта. Бухта для яхт. Вода прозрачная. Рыбку – ставриду или кефаль размером в двенадцать - пятнадцать сантиметров видно очень хорошо. Но она в тот день, очевидно, была не голодна. Рыболовы сидели в половине метра друг от друга. Потому что кромка набережной всех не вмещает. Их там было человек семьдесят. А за спиной ходят зеваки и наблюдают за этой пародией на рыбалку. Кто-то спросит, на что ловят. Кто-то дает совет, как надо подсекать.  А кто-то, просто молча, стоит за спиной, вызывая у некоторых соискателей клёва неприятное ощущение. Они там сидят и боятся сделать лишнее движение, чтобы не задеть соседа или наблюдателя.

Что такое рыбалка? Это таинство действий, которое свершается над набором из рыболовных снастей и наживки. Вот человек пришел на берег водоема, осматривает место лова, разматывает удочку, готовит приманку, достает из баночки наживку, нацепляет её на крючок. И наконец, самое долгожданное движение – забрасывает снасть в воду. О чём он в это время думает, какие мысли вынашивает? Что он при этом шепчет, никто не знает. Он и только он один должен начать этот поединок, эту молчаливую борьбу с обитателями подводного мира. В это время рядом может находиться лишь его коллега по общему делу, да и то, на почтительном расстоянии.
А тут Вам общий обзор. За Вашими действиями наблюдают сотни глаз. Да ещё сосед машет локтем у твоего уха. В этом мероприятии я должен нервничать только из-за рыбы. И только из-за неё! А здесь куча посторонних. Они развлекаются, смеются, кричат, разговаривают о чем-то.
Нет! Это не рыбалка. Это – телепередача «Дом три».

Но не всегда приходилось ловить рыбу традиционными методами. Я двадцать три года жил в Туркмении. Там много арыков, каналов, коллекторов, в которых водится рыба. Ловить ее можно разными способами. Удочками, сетями, бреднем. Можно просто закрыть трубу арыка под мостом куском сетки или хотя бы охапкой соломы. В нескольких метрах от моста перекрыть этот арык сетью и рыба в ловушке.  Лови ее руками, коли вилами. Вот и вся рыбалка.

        Сетка - рабица

Наш участок находился в Теджене, а объект – севернее километров шестьдесят,  в Кировском районе. Рядом, в колхозе жили наши заказчики, они же – наши друзья. Как-то директор предприятия Багшиев Тойли, пригласил нас на обед. С нами из Ашхабада в этот раз приехал Никифоров  Алексей, заместитель директора нашей ПМК. Он все время говорил о рыбалке. После обеда Тойли сообщил, что буквально в шести километрах от села есть арык, в котором мы легко поймаем рыбу и там же устроим ужин с ухой. Конечно, мы согласились.  Взяли с собой все, что нужно для ухи и поехали. Было нас семеро: Тойли, Алексей, Александр Подмогильный –  начальник участка, Анатолий Костин – начальник соседнего участка, Чары – наш мастер из Теджена и я. Алексей всегда отличался практичностью и находчивостью. По его настоянию у Тойли со двора мы прихватили с собой сельскохозяйственные вилы и зачем-то рулон металлической сетки  «рабица».
      - Ну, вилы то знаем зачем, а сетку рабица куда? Алексей, ты что собираешься, арык перекрыть, чтобы подождать, пока рыба вырастет? – спросил я его.
      - Потом увидишь, ответил он.

Приехали. Арык очень старый, неухоженный, но широкий. Ширина его по водной поверхности была метров восемь – десять. Откосы заросли камышом. Но на первый взгляд воды там много. Алексей командует:
     - Ребята, вы раздевайтесь, разматывайте сетку и тащите ее по дну арыка в сторону моста, а я пойду к мосту, перекрою воду.
     - Да ты что, с ума сошел, рабицей рыбу ловить?
     - Ничего, ничего! Потом, когда поймаете, еще спасибо скажете, - сказал он и убежал к мосту.
Честно говоря, мы до последнего момента считали, что сеткой перекроем арык и будем рыбу гонять, да вилами колоть. А оказалось, что ее нужно тащить по руслу арыка. Делать нечего, размотали сетку, начали ее ставить вертикально, она не поддается. Валится то вперед, то назад. С великим трудом растянули ее поперёк арыка. Удержать трудно, а уж тащить совсем невозможно. Алексей тем временем пошел к мосту и закрыл соломой метровую трубу, через которую медленно протекала вода. Медленно, в силу того, что арык оказался  занесен илом наполовину своей глубины. Мы об этом узнали, когда уже забрались в него. По колено мы стояли в иле, а выше  –  до трусов, была вода. Вернулся Алексей и начал нас подбадривать криками и нехорошими словами. Наши друзья поняли, что это надолго и ушли за мост в тень деревьев.

И вот мы кое-как начали куском металлической сетки, длиной около восьми метров, высотой метр, вместо бредня, бороздить этот ил с водой.
    - Слушай, Алексей, ты что, не мог найти бредень, или какую-нибудь матерчатую сеть? Это, что за рыбалка такая? Или ты решил нас тут утопить?
     - Ничего, ничего. Давай-давай, тащи! Уже почти получается! –  Он бодро ходил с вилами вдоль арыка вперед-назад и не унывал.

Перебранки, шутки, но мы все-таки напряглись и как бурлаки поползли по арыку. Именно поползли, потому что идти в полный рост по илу, который выше колен, без всяких тяжестей физически почти невозможно, а тут еще и металлическую сетку нужно за собой тащить. И вода мешает двигаться. Мы передвигались  коленями по илу, чуть не захлебываясь водой. Только так, наклоняясь вперед, под углом в сорок пять градусов,  упираясь всеми четырьмя, можно было кое-как продвигаться. Что-то там всплеснулось, мы даже не обратили внимание. Возможно, рыба прошмыгнула под сеткой и ушла. Нам уж было не до рыбы. Нам бы только до моста доползти. Продвигались вперед по полметра и останавливались для отдыха. Вытаскиваешь одну ногу, завязла другая. Даже, если будет тонна рыбы, нам не до нее. Наши шутки быстро иссякли и перешли в тихий ропот. Мы уже не обращали внимания на упреки Алексея и призывы увеличить скорость. И обижаться неудобно, и ругать его неприлично. Давние друзья. «Эх, Алексей, Алексей! Мы еще на тебе отыграемся», - думали мы.
 
Каких-то метров десять мы преодолели минут за сорок. Это было испытание на выносливость. Когда подошли к мосту, что-то заплескалось в воде. К этому моменту Алексей был уже в арыке. Несколько попыток, и он проткнул кого-то под водой своими вилами. Он победоносно поднял вилы  над головой. Это оказалась змея. Рыбы нет! Вот и вся рыбалка. Столько мучений и на тебе! Пусто. Вот уж нам было, что сказать Алексею. И мы сказали, конечно. А сколько времени мы смывали ил с себя! Он жирный как мазут! И черный как смола. Это еще одно мучение. Частично справившись с илом, серые, не отмытые до конца, мы устало поплелись наверх.

Наши компаньоны этого издевательства не видели. Спрятались за мостом от ветра, в затишье развели костер для нашей ухи. И вот мы усталые, грязные, без единой рыбки вышли на берег и идем жаловаться нашему старшему товарищу Тойли, на то, что Алексей без толку эксплуатировал нас, как рабов. Но когда  приблизились к костру, то были удивлены приятным запахом, исходящим из казана.
    - Чем это у вас так вкусно пахнет? 
Тойли ответил:
     - Я на затею Алексея сильно и не рассчитывал,  поэтому, на всякий случай прихватил с собой курицу, так что вместо ухи будет шурпа. Вот, радость-то какая! Значит, рыбалка все-таки состоялась. Этот опыт пригодился мне через несколько лет в России.

        Телевизор

В Байрам Али на участке взрывных работ у нас работал геодезист Сапар. Он был женат. Жена инвалид с детства. Хромала на обе ноги. Классический случай женитьбы в Средней Азии. Невесту показывали только издали в парандже. Замуж выдали, потом открыла лицо и все остальное. Что же делать. Такой обычай. Но это не мешало им рожать здоровых детишек. Но, всё же - о рыбалке. Однажды Сапар сказал своему начальнику участка, Костину Анатолию Григорьевичу:
      - Вчера бросил телевизор в арык, утром прихожу, а его нет: кто-то украл. - На  русском языке он говорил не очень хорошо.
      - Что, с женой поругался? – спросил Анатолий
      - Нет, дома всё хорошо.
Анатолий подумал, что Сапар сказал не то, что хотел и спросил со своей манерой подтрунить:
      - А зачем же ты его в арык бросил, на свалке места нет?
      - Зачем свалка, а рыбу чем ловить?
Ну, тут уж совсем тупик:
      - Удочкой не пробовал?
      - Пробовал. Телевизором лучше.
      - Слушай, Сапар, ты мне голову не морочь. Какой телевизор, причем тут рыба?
      - Григорич, ты что, не знаешь, что телевизором рыбу ловят в арыке?
      - Да я и радиоприемником могу, только зачем, если у меня удочка есть.
Теперь Сапар понял, что тут не до шуток. Этот способ рыбалки еще только набирал обороты, и даже местные жители не все знали, как это – ловить рыбу телевизором.  Он объяснил Анатолию, что такое «телевизор».
Секрет прост. Из лески вяжется такая же рыболовная сеть, как и обычная, только размером, скажем, один метр на полтора. С противоположных сторон привязываются жерди из дерева, но лучше из толстой проволоки. «Телевизор» готов. А ведь и верно, это же - экран. Сеть устанавливают в арык, в котором есть рыба, на несколько часов, лучше на ночь. Жерди утапливают в дно. Обычно в качестве арыка используют дренажный коллектор. Он  похож на арык, по которому течет соленая вода, дренирующая с поливных полей. Почвы от природы засоленные, поэтому вода после полива полей становится соленой. В этих коллекторах водится рыба «маринка». Вкусная, крупная рыба. Когда мы поняли в чем секрет рыбной ловли с  «телевизором», то и сами стали заниматься рыбалкой.

 Рядом с нашим складом взрывматериалов расположен дренажный коллектор. Весь зарос камышом. Там была рыба! Столько лет мы здесь базировались и не знали, что там есть рыба и её можно поймать. Ведь рядом. Я поставил туда такую сетку и поймал несколько крупных рыбин.  Но в этой рыбе есть свой секрет. Внутренности ее нельзя употреблять в пищу. А мне попалась вся рыба с икрой. Рыбу я пока разместил в холодильнике, а икру очистил от пленки, посолил. Через часик уже намазал ее на хлеб, съел один маленький бутербродик, и пошел еще раз проверить «телевизор». Прошел полста метров и у меня появились сильнейшие боли в животе, рези, тошнота. С трудом добрался обратно до вагончика. От дикой боли несколько раз приседал, чтобы перетерпеть приступ. Началось  расстройство желудка, рвота. Охранник со склада  даже хотел меня в больницу отвезти. Отказался. Дня три отлеживался. Потом мне объяснили, что из внутренностей этой рыбы ничего нельзя есть. Даже в кастрюлю для навара нельзя класть. Ни икру, ни сердце, ни печень, ничего. И внутреннюю полость рыбы, которая всегда покрыта черной пленкой, необходимо всегда очищать от этой пленки. Тогда эта рыба безопасна. Маринка очень вкусная рыба. Поначалу мы думали, что это свойство достается ей от пребывания в соленой воде коллекторов. Но позже, когда мы работали в горах на юго-западе Туркмении, выяснили, что маринка водится и в горных пресноводных реках. Местное население там соблюдает такие же правила: перед приготовлением этой рыбы её очищают от внутренней пленки и все внутренности выбрасывают. 

        Отпугивание рыбы

Что такое командировка? Это, прежде всего - работа. Но, при возможности, ее можно совместить с отдыхом. Ты ведь находишься вдали от офиса, от дома. Свободное время можно уделить, допустим, рыбалке. И вот мы находимся на севере Туркмении. Вдали от цивилизации. Один из многочисленных коллекторов. Но этот коллектор можно назвать великим. Его русло – громадина. Нам поставлена задача, с помощью взрыва углубить дно коллектора с тем, чтобы вода ушла ближе к середине русла и не подмывала берег. Коллектор называется Дарьялыкский. От одного берега до другого вода гуляет на 1800 метров. Вот такая ширина поймы. И обрывы – высокие и отвесные. Само же водное русло в нормальные, не паводковые дни не широкое, до восьмидесяти метров. На севере у нас начальником участка работает Павел. Ему для выполнения этих работ заказчик выделил несколько кают на земснаряде «Шкода». Это плавучее средство чехословацкого производства для углубления дна любого водоема и других целей, например для намыва плотин. Размеры его соответствуют трехэтажному дому. Один этаж подводный, а два этажа над уровнем воды. Все удобства на борту. Здесь этот земснаряд постоянно углубляет дно коллектора.
Работу нам нужно выполнить уникальную. Течение воды сильное. Взрывчатку закрепить на дне нет возможности. Попробуем углубить дно у одного из берегов вдоль границы берега и воды. Рядом находится компрессорная станция газовиков. Ее нельзя потревожить. На взрыве будет присутствовать инспектор Госгортехнадзора, теперь это Ростехнадзор. Мы приедем туда вместе с инспектором на автомашине. Начальник участка будет нас ждать на месте со своими рабочими и привезенным материалом. На предварительной встрече в Ашхабаде я его предупредил, чтобы перед инспектором не ударить в грязь лицом, все должно быть в порядке: и охрана, и документация на взрывчатые материалы, и автотранспорт соответствующий. В общем, никаких отступлений от правил. Заранее все подготовить! Инспектор, Геннадий Хакимович – человек не злой, не вредный, но справедливый и принципиальный. Хорошо, всё ясно, договорились.

Несмотря на большое расстояние – около шестисот километров, мы приехали на объект в назначенный день и час. Потому что, автомобиль – Уазик, вездеход. Водитель надежный, Борис Иванович. Павел встретил нас, как и полагается встречать в Средней Азии. Стол был уже накрыт всякой закуской, а особенно - рыбой. Вареная, жареная, маринованная. Ведь работы ведутся на крупнейшем водном объекте. Здесь много рыбы, почти как в реке Сырдарья.
Но инспектор, прежде всего, попросил представить документацию для проверки. Я думаю, что он хотел произвести хотя бы видимость проверки. Ведь его направили специально, провести контроль безопасности проводимых работ, потому что работа – редкая и уникальная. Народу вокруг много. Наши рабочие, экипаж земснаряда. А уж потом - обедать. Сядь он сразу по приезду за стол, выпей сто граммов водки. Подумают, ну все: инспектор свой парень. Дойдет через некоторое время до руководства. Да тот же водитель, Борис Иванович пойдёт и расскажет обо всем начальнику инспекции. Они хорошо знакомы. Перестанут доверять.
Нормальные, серьезные люди всегда начинают работу с проверки. А потом обед. Тем более что времени на подготовку у них было достаточно. Ну что же, проверяем. И тут оказалось, что всё далеко не так, как мы надеялись: охраны не было, документация не в порядке, автомобиль не соответствует требованиям. Поэтому инспектор, чтобы как-то выправить создавшуюся ситуацию, рассчитывая, что уж со взрывматериалами у нас все в порядке, подошел к взрывнику и сказал:
   - Покажи мне один электродетонатор, промаркирован? – Маркировка - это такой штампик миниатюрный. Он наносится на капсюль и указывает индивидуальный номер, присвоенный данному взрывнику.
   - Да, - ответил взрывник, вытащил из сумки один капсюль и показал инспектору. Он оказался не промаркирован. Проверили другие. То же самое.
   - Я же тебя, Павел, просил, проверь лично всё сам! - негодовал я.
   - Да это заведующий складом, лентяй, не промаркировал, отвечал Павел. Вообще, по секрету скажу тому, кто это читает, Павел хороший, опытный специалист, но он относится к тем людям, которые всегда что-нибудь, да забудут. А если его обязать присутствовать на совещании с блокнотом, чтобы в него всё записывать, он запишет, но этот блокнот потеряет. Так что, я не слишком удивился сложившимся обстоятельствам. Инспектор сказал:
   - Доставайте все злектродетонаторы, посчитаем количество. Достали. Посчитали. Девятнадцать штук. А по документам – двадцать. В чем дело? Посчитали во второй раз, в третий.
   - Не хватает одного капсюля! Ребята, что такое? – спрашивает инспектор и вопросительно смотрит на меня. Все молчат. А в голове у него уже, созрели какие-то мысли.
   - Разгружайте КамАЗ, будем взрывчатку считать, -  распорядился Геннадий Хакимович. Ну что ж. Он имеет право. Начали разгружать. Посчитали. Одного мешка не хватает. Мешки в заводской упаковке. В каждом мешке 42 килограмма взрывчатого вещества.

   - Виктор Иванович. Думайте, что делать. Пусть все пишут объяснительные записки, -сказал инспектор и ушел в каюту. Обед сорвался. А думать тут нечего. На складе весь этот материал выдан и получен взрывником. Там его точно нет. Нужно искать здесь. Но не под машиной, конечно и не на дороге, а в документах. Мы поговорили вдвоем с Пашей. Затем я посоветовался наедине с инспектором.
 У меня возникла идея, которая, как мне казалось, является единственно возможным вариантом выхода из создавшейся ситуации. Рыбу поймали к нашему приезду работники земснаряда с помощью своих сетей. У них всегда сети с собой. Об этом и Павел нам сообщил, как только приехали. Нам необходимо  ответить на вопрос, куда девали мешок взрывчатки и капсюль? Тут я мысленно поблагодарил себя за то, что перед подготовкой проекта, прочитал литературу о взрывных работах под водой. В водоемах, где обитает рыба, перед производством массового взрыва, чтобы она не погибла от ударной волны, необходимо провести мероприятия по ее отпугиванию. Это может быть взрыв под водой небольшого количества взрывчатки. В пределах одного килограмма. По моей версии, руководитель взрывных работ пытался действовать в соответствии с Правилами ведения взрывных работ под водой, хотя и грубо их нарушил. Тем, что слишком превысил допустимое количество заряда взрывчатки для отпугивания рыбы. В том смысле, что он взорвал вместо одного килограмма один мешок взрывчатки. Инициировал его естественно одним электродетонатором.

Договорились, что по приезду в Ашхабад, я покажу литературу по этому вопросу, а инспектор, если мои слова подтвердятся документально, напишет свои предложениями по наказанию виновного начальника участка. Естественно, никакие другие варианты по использованию взрывчатых материалов не рассматривались. На том и согласились. Останавливать работу на месте Геннадий Хакимович не решился, потому что это мероприятие было под контролем Правительства Республики. С поставленной задачей мы кое-как справились. Работу сделали за три дня. Рыбу ели в течение всего этого времени совместно с экипажем «Шкоды», на которой мы и жили. Пока выполняли работу, пока и пробовали всевозможные рыбные блюда. Одно меня огорчало. Мы с инспектором жили в одной каюте. Он за все это время к рыбе не прикоснулся. Питался консервами, которых у работников земснаряда полно. Их обеспечивало свое начальство.
А к нашему Павлу, на основании предписания инспектора о нарушении правил ведения взрывных работ, мы у себя на работе вынуждены были применить какие-то дисциплинарные меры. Но ничего. Все остались на своих рабочих местах. Рыбалка эта запомнилась мне обилием разного сорта рыбы и разнообразием рыбных блюд. 

        Обед на берегу

Если уж речь зашла о севере Туркмении, то там есть еще одна рыболовная история. Наша работа была связана с применением взрывчатых материалов, поэтому участки взрывных работ и объекты регулярно проверяли представители местных  инспекций Госгортехнадзора. Были плановые проверки, внеплановые. На одну из таких плановых проверок в поселок Газ Ачак меня, пригласил местный инспектор горнотехнической инспекции Чарджоуской области. Газ Ачак находится в другой, Ташаузской области, но инспекция была одна. Существовала обязанность: техническому руководству минимум один раз в год принимать участие в проверках местных органов надзора. В Газ Ачак я по работе приезжал часто. А теперь поехал для участия в комиссии по проверке. Начальником участка взрывных работ там был Шилоковский Павел Феоктистович.

Маленькая предистория, не связанная с работой. Я к этому времени давно бросил курить. Года четыре уже прошло. Не смотря на длительный срок, мне снилось иногда по ночам, что я опять закурил. Во сне я ругаю себя, бросаю окурок на пол и переживаю, что не отвык от этой пагубной привычки. И часто так случалось, что я себя еще ругаю, а ведь я уже не сплю. Сон продолжается наяву. Так это же мне приснилось! С облегчением вздыхаю. Ведь это только сон!
Но вот, прошло время, и мне стало иногда приятно подышать дымом от хорошей сигареты, когда рядом кто-то курит. Однажды на каком-то мероприятии, я попросил у друзей сигарету. Закурил. Вроде бы ничего приятного. Но, в следующий раз эта история повторилась. Дальше – больше. Через некоторое время мне уже после бутылки пива хотелось покурить. Сигарет я не покупал. Можно сказать, что не курил, но пробовал. Однажды я почувствовал, что со временем вновь приобщусь к курению. Что-то надо было предпринимать. Решил бросить пить ровно на полгода. Ничего в рот не брать, даже пиво. Взятое обязательство успешно выполнял.

И вот спустя три месяца после начала трезвого образа жизни, я в командировке. Наш участок выполнял работы на карьерах строительных материалов. Участок наш проверяли комисионно. От инспекции присутствовал инспектор Бурмистров Виктор Александрович. От нас – я и Павел Феоктистович. Еще кто-то от заказчика. Дело в том, что склад мы арендовали у заказчика. Поэтому их присутствие необходимо. После посещения всем коллективом базы участка, проверки документации, осмотра склада взрывматериалов и подписания акта проверки Павел Феоктистович  вместе с представителем заказчика устроили обед на берегу водохранилища. Местное водохранилище – это бескрайние просторы воды. Рыба была выловлена сетями рыболовецкой артели. Постарался заказчик. На берег ее доставили еще живую. Готовили в нашем присутствии. Было очень хорошо летом под вечер, когда уже спадает жара, посидеть у костра на берегу этого водоема, а по существу – это почти озеро. Нас было, как я уже сказал, не более четырех человек. Уютная компания. Хороший человек и приятный собеседник  -  инспектор Виктор Александрович. Лет на пять старше меня. Разговор спокойный, неторопливый, без лишних эмоций. Любая затрагиваемая тема одинаково приятна для всех участников разговора. Но время идет, все выпивают, а я употребляю минералку. Наконец, Виктор Александрович не выдержал и сказал:
   - Вот вернется Виктор в Ашхабад, пойдет в наш комитет и скажет моему начальству, что местный инспектор Бурмистров выпивает на проверках. И будут у меня неприятности. Поэтому мне больше не наливайте. – Пришлось мне рассказать всем присутствующим историю своего обета трезвости. Затем я попросил:
   - Павел Феоктистович, налей мне водки, пожалуйста. Павел налил полную пиалу. Чокнулись, выпили. Обстановка разрядилась. Больше я не пил. На меня не обращали внимания. Надо заметить, что первая порция жирной жареной рыбы встала у меня комом в желудке. Я есть не мог, как следует. А после того, как выпил водки, все прошло, и состояние улучшилось. Я после этого не пил спиртного еще три месяца и отвык от сигаретного дыма, думаю, навсегда. По крайней мере, с тех пор к сигаретам тяги не было.

Эту историю с жареной рыбой и ухой в компании инспектора, начальника участка и заказчика, (не помню его имени) на берегу водохранилища - можно ли назвать это рыбалкой? Не знаю, но благодаря хорошей компании, когда в течение двух дней работы, которая тесно связана со взрывчаткой, целых двух дней! -  не случилось или не вскрылось ни одной неприятности, она запомнилась надолго светлым пятнышком. Да, это была удачная рыбалка.

Марш-бросок

Начальник нашей СПМК – 4, мой друг Броцман Яков Иванович, организовал поездку на рыбалку на водохранилище «Тедженстрой –II». С ночевкой. Надо ехать от Ашхабада вначале на восток до Теджена, затем на юг километров тридцать. Всего почти триста километров. Недалеко – граница с Афганистаном. Нас было шесть человек: Яша, я, Саша - наш друг и коллега по работе, его шурин - Анатолий, еще один Анатолий – Яшин приятель. Ехали на нашем Уазике-фургоне. Водитель – Борис Иванович. Собрали всё, что надо для ухи и просто продукты. Приятель Яшин, Анатолий знал место, где можно накопать червей. Возможно, поэтому его и взял Яша. Действительно, летом в Туркмении это проблема. Все выгорело от жары, а черви живут во влажной земле.
Только расселись в фургоне, как пора уже выходить. Оказывается, в городе, где расположен кинотеатр «Бахар», рядом с ним подготовлена клумба для цветов. Вот в этой клумбе, как сказал Анатолий, и живут черви, потому что её поливали. Вскопали всю клумбу, это сотка земли, набрали штук тридцать худых червяков. Их там, наверное, не один раз уже выкапывали, поэтому они не выросли. Потеряли час, а из города еще не выехали. Ну что делать, поехали дальше. Через сто двадцать километров заехали в село Каахка, к нашему общему знакомому, одному из многочисленных заказчиков – Сабиру.  Накопали банку червей за десять минут. Пообедали и поехали дальше.
Приехали на водохранилище к вечеру. Быстренько размотали снасти, подождали, пока у кого-то рыба клюнет. Ни у кого не клюет. Решили, что рыба уже поужинала и отошла спать. Срочно собрали ужин. Надо торопиться. Ведь у нас ящик водки, а нам завтра к вечеру уже нужно ехать обратно.
Наутро, проснулись, кто где. Сразу же проверяем снасти. Ничего нет! Распределились по берегу. Выходной день. Народу понаехало, трудно выбрать хорошее место. Время бежит, рыбы нет. Солнце печет. Тедженстрой -  место очень жаркое. Ближе к обеду собрались, приготовили обед без рыбы, покушали. Я решил поменять место. Перешел на другую сторону сбросного сооружения и забросил удочку. Не прошла и минута, и вот она удача! Поймал карпа весом в килограмм. Все наши прибежали ко мне, рядом забросили удочки. Чужие рыбаки пришли, тоже забросили снасти. Стоим все по колено в воде, ждем. Ничего нет! Так прошло еще несколько часов. Пора варить уху. Что еще делать? Рыбы больше нет. Положили в казан побольше картошки, пряностей, уха получилась хорошая. Покушали. Выпили в честь меня, как единственного рыбака, которому повезло. На десерт – арбуз. Затем чай. В перерывах – водка. Отдыхаем, рассказываем любопытным гражданам, как нам удалось поймать рыбу сегодня, когда никому не везет. И тут я случайно встал босой ногой на арбузную корку. И надо же, не заметил, что на ней уже обедал шершень! Это как оса, только раза в четыре крупнее, и очень ядовитое насекомое. Он ужалил меня прямо в подошву! Хорошее настроение, связанное с единственной рыбой, которую я сегодня поймал, пропало. Нога опухла и поднялась температура. Но нужно было выходить из создавшегося положения. Мне дали лечебную дозу водки. Я взял себя в руки. Не показывал виду, что мне больно. Действительно, через полчаса мне стало легче. Ну, конечно похромал потом дня три. На этом наш отдых с рыбалкой завершился. День шел на убыль, еда и водка заканчивались. Пора собираться. Все было замечательно, если не считать неудачную рыбалку. Но уха ведь была! Спасибо Якову Ивановичу за то, что организовал этот отдых. В этом мероприятии я для себя уже не в первый раз сделал вывод:  едешь на рыбалку, возьми с собой продукты. На память об этой поездке у меня остались фотографии: мы купаемся в водохранилище.

        Рыба в газете

С этим названием водохранилища связано еще одно воспоминание. Только это было южнее, ближе к границе с Афганистаном. И водохранилище называется «Тедженстрой-I». Нужно ехать километров тридцать южнее, до поселка Тедженстрой. В 1977 году я работал в городе Байрам Али. Водохранилище было пустое. Река поменяла русло и текла под самым правым бортом, подмывая его с каждым месяцем сильнее и сильнее. Мы получили задание вернуть русло реки в первоначальное положение. Нужно было с помощью взрыва дать ей новое направление. На участке погрузили на автомашину КрАЗ всё, что необходимо для работы, сели туда сами и поехали. Нас было четверо: я – прораб участка взрывных работ, русский; взрывник Володя Вильданов, татарин; и двое подсобных рабочих: туркмен и кореец. Вот такая интернациональная гвардия.
Приехали на место, разгрузились и отпустили автомашину. Она нужна на участке, а за нами должна была приехать через пять дней. С заданием мы справились за два дня. Теперь ходили по поселку Тедженстрой без дела. Продукты заканчивались. В местном продуктовом магазине не разгуляешься. Даже мясных консервов не было. Но вот мы заметили движение на улицах. Все немногочисленное взрослое мужское население поселка спешило к водохранилищу. Рыба шла на нерест. Как обычно, она плывет против течения в верховья реки и здесь, на дамбе, встречает преграду. Пытаясь преодолеть препятствие в виде сбросного сооружения, она выпрыгивает над встречным потоком воды и летит обратно в воду, ударяясь о бетонную плиту водосброса. Этот процесс повторяется ежегодно, поэтому местные жители подготовлены к рыбалке. С борта сооружения люди с помощью веревки опускают корзины, сплетенные из алюминиевой проволоки, подводят под бурлящую воду с рыбой и вытаскивают наверх. Складывают рыбу в мешки и грузят в машины.
Очень практичное использование человечеством даров природы. Вот кто-то приехал на легковушке. Ему в машину погрузили два мешка рыбы. Уехал. Оказалось, местный рыбнадзор. Мы, ни на минуту не отрываясь от этого интересного зрелища, ждали, когда все уйдут и думали о том, как бы нам тоже поживиться рыбой. К концу дня весь народ ушел и рыба, как-то исчезла. Но несколько мелких сазанчиков плавали на боку под стеной водосброса. Они обессилели от ударов о бетонную плиту и кружились на поверхности воды. Кто-то снял майку, связали ее снизу, привязали к ней проволоку и поймали эту рыбу.
А приготовили мы ее по рецепту наших ребят – подсобных рабочих. Нашли газету. Разорвали ее на несколько одинаковых кусков и смочили их в воде.  Рыбу выпотрошили, посолили и завернули в газетные обрывки. Собрали дров, разожгли костер. Когда он догорал, в жар положили обернутую газетой рыбу. Через полчаса она была готова. Когда очищали ее от газеты, с ней отстала и кожа. Бумага не сгорела, потому что прилипла к  рыбе. А рыба, благодаря бумаге, испеклась. Было очень вкусно. За годы, прожитые в Туркмении, я многому научился у местного населения: туркмен, казахов, корейцев, в том числе и кулинарии.

        Маэстро

Был у меня в деревне друг. Бабенко Виктор Григорьевич по прозвищу «маэстро». Он хорошо играл на баяне. Был заведующим клубом и там же штатным баянистом. Играл на концертах и организовывал вечерние танцы. Когда у него появилась невеста в другом селе, он стал по вечерам отлучаться. Поиграет на танцах перед киносеансом и уезжает на свидание. Ключи от всех дверей в клубе оставлял мне. После показа фильма всегда были танцы. Я играл на его баяне до самого закрытия. Утром Виктор Григорьевич приезжал ко мне домой и забирал ключи. Вот так и жили. А я, в связи с тем, что бывал иногда «хозяином» клуба, умел играть на баяне, гитаре и немного пел, претендовал на звание «первый парень на деревне». Учился в институте и приезжал почти всегда на выходные.

Но речь пойдет о рыбалке. В очередной мой приезд маэстро предложил поехать на речку за деревню и затянуть бредень. Мы затянули его всего два раза и поймали два мешка толстолобиков. Все по двадцать сантиметров в длину, один к одному. Виктор знал, что идет толстолобик, поэтому меня и пригласил. Отвезли рыбу домой за два рейса. Правда, вялить было нелегко. Погода стояла жаркая, ветра не было. Нельзя допустить, чтобы на рыбу, пока она еще не высохла, села муха. Будет запашок. Вот мы и носились с ней. В пять утра отец поднимал ее на чердак: там нет мух. А на ночь выносил на улицу. Но при отсутствии ветра рыба вялилась очень долго. Как только подсохла, мы с мамой отвезли ее в Таганрог и продали. Для меня это было испытание: стоять на рынке и торговать рыбой за прилавком. Стыдно, до покраснения. Вдруг кто-то из знакомых увидит. Я ведь учился в четырех школах. Одноклассников много. Но никто из знакомых меня не увидел и я успокоился. Комплекс такой имел, не скрою.

Однако испытания с торговлей рыбой не закончились. В следующий мой приезд Виктор настоял на рыбалке в ночь. Он приехал за мной на мотоцикле вечером часов в одиннадцать. Было это осенью, поэтому в это время темно. Поплыли на лодке подальше от берега и поставили сети. Поехали по домам спать. В три часа ночи он опять приехал ко мне, и мы поплыли еще раз – снимать сети. Рыбы было много. Часть поделили, а часть оставили у него в подвале для продажи. Утром погрузили рыбу в коляску мотоцикла и поехали продавать подальше от реки, в село Таврия. Там рыба была дороже, чем на берегу. Я ходил по дворам и предлагал товар, а Виктор продавал рыбу. Ох, как мне было это неприятно! Мы с ребятами из этого села учились вместе в ивановской восьмилетке. Увидит кто-нибудь, умру от стыда. Так я думал, потому что закомплексован был. Никто меня не увидел, и я опять остался жив. Погонял бы меня Маэстро на продажу ещё раза три, от стыда бы и след простыл. Ведь некоторые мои одноклассники торговали на рынке. И ничего.

Еще один раз Виктор меня пригласил на ловлю раков. Была у него раколовка, это бредень, только короткий, всего шесть – семь метров в длину. Снизу грузила, сверху поплавки. Поехали в село Ломакин, через одно селение от нашей деревни. Там в реке илистое дно, подходящее для обитания раков. Зашли в реку, протащили этот невод несколько раз. Наловили почти ведро раков.
   - Ну, давай еще раз, - говорит Виктор. - Вон туда дальше пройдем, там всегда раков много. - Прошли, начали тащить.
   - Правее бери, правее, - кричит маэстро. Беру правее, тащу. Вода – до подбородка. Трудно двигаться. Иду на самых пальчиках. Вдруг, как в пропасть упал, под ногами пустота! От неожиданности бросил снасти, стал барахтаться. Настолько резко провалился, что не успел воздуху в легкие вдохнуть. До дна не достал. Выныриваю, откашливаюсь водой из легких. Думал, что Виктор тоже за меня испугался, не меньше, чем я. Слышу, а он ржет во всю глотку. Оказывается, здесь имеется фарватер для причаливания каких-то судов местных. Очень глубокая траншея под водой с вертикальными откосами. Он решил меня адреналином побаловать. Ему это удалось.
 
Рыбалка с ночевкой

А еще была рыбалка с ночевкой. На реке Волге. Мы вдвоем с внуком Мишей ездили в отпуск на автомобиле из Красной Поляны, что в районе Сочи - к родственникам в Таганрог. А оттуда поехали в Волгоградскую область к Анатолию Григорьевичу Костину. Ходили втроем ловить рыбу на ерики и озера. Ерик – это такой удлиненный водоем. Его заполняют водой в половодье. Он как речка, только с одной стороны у него тупик. Приносили всегда карасей, гибридов и окуньков на хорошую сковородку. Но, однажды сын его, Володя, предложил поехать порыбачить на Волгу с ночевкой. Он занимается ремонтом холодильных установок всех видов. А рыбалка – его хобби.
   - Что вы мелочитесь, дядя Витя. Мелочь с папой лОвите. На Волге поймаем, так уж поймаем. –  На следующий день взяли с собой все снасти, все необходимые продукты для приготовления ухи: картошку, хлеб, воду, соль, перец, зелень, лавровый лист, лук, чеснок. Взяли посуду, казан. В общем, всё, что необходимо и поехали на двух машинах. Ехать всего четыре – пять километров по местности, пересеченной лесом, ериками, и полями. Заехали по пути в магазин и взяли спиртное. Я немного задержался под видом, что хочу взять еще пива, а сам незаметно, чтобы не обижать профессионала-рыболова Володю, кроме пива купил две банки тушенки и спрятал в сумку. Я не профессионал, но давно уже знаю, что такое рыбалка. Бывает, что рыба и не клюет.

Приехали на берег Волги. Сначала нашли очень хорошее место для отдыха в пятнадцати метрах от берега. Место чистое. До берега метров пятнадцать. Над головой высокие деревья. Собрали дрова. Закинули снасти и стали ожидать клев. Когда первое желание поймать рыбу не удовлетворилось, пошли готовиться к ужину. Развели костер. Рыба пока еще не клевала. Но это ведь пока, всё ещё впереди.
А нам пора уже ставить на костер бульон для ухи. Поставили казан, положили картошку. Время идет, стало уже темнеть, картошка почти готова, а рыбы нет. Внук Миша поддерживал огонь, Володя проверял снасти, а мы с Анатолием начали потихоньку пробовать водку. Чем-то же надо было заниматься. Наконец, вопреки нашим ожиданиям и возмущению Володи, стало ясно, что сегодня мы остались без рыбы. Тут-то я и обрадовал всех тушенкой. Открыли обе банки, сварили прекрасный суп. Шурпа называется. Миша бегал вокруг костра. Ему нравилось здесь все: и огонь, и комары, и шурпа, и то, что ночевать будем здесь. Сидели, можно даже сказать, полулежали на расстеленных одеялах, кушали шурпу и овощи. Стол нам подсвечивал костер. Он же отгонял комаров. В завершении этого пикника был вкусный чай с запахом дымка.
Когда совсем стемнело, против нас, на противоположном берегу реки, наискосок, можно было наблюдать подсвеченную и красивую центральную набережную города Волгограда и мощную освещенную «Родину-мать» с мечом. Люди ходили по улицам и тротуарам, машины сновали по дорогам. Где-то там, за километр от нас еще кипела жизнь, шумели обитатели города, а мы этого не слышали, у нас была тишина. Спали мы в машинах, потому что комары здесь оказались голодными.
И не важно, что рыбы нет. Зато отдохнули хорошо. Да, к вечеру мы все-таки поймали рыбу – два бычка с мизинец величиной. Значит можно гордо сказать, что рыбалка удалась. Утром на обратном пути заехали на ерик и наловили карасей. Рыбу привезли, и перед хозяйкой стыдно не было.
Вот такие рыболовные истории.