Костность сознания

Часть 1
Спор

Ночное время идеально развеселило гостей на этой вечеринке. Идеально настроило их совесть на совершение великих глупостей. Кои здесь разгорались…
Джон Халкидона, недавно потерявший отца (отчема), из-за этого вынужденный прекратить учебу в США, был приглашен на этот праздник элиты в Афины лучшим другом отца Сатирисом Ниннисом.  Сатирис, приходился крестным отцом, и, в связи со сложившимися обстоятельствами, он вдруг почувствовал великий груз ответственности, который несет за Джона, человека, с которым в жизни своей разговаривал то раза четыре. И то ли из жалости, все-таки отец почти все пропил и оставил долги и сына на присмотр Сатирису, то ли из-за желания поскорее сблизиться с неожиданно возникшей проблемой, он решил пригласить его  на развлекательную вечеринку, где такие же, как он,  влиятельные люди Греции, обмывали с Русскими успешный бизнес договор.
И Джон там выдал! У него разгорелся отчаянный спор с высокопоставленным, но не в коем случае высококомпетентным, русским чиновником. Исторический спор, касающийся богоизбранности русского народа. Точки зрения были полярными, как и достойные доводы с обеих сторон. Доводы Джона были достойными с точки зрения социологии, доводы чиновника по статусу. Высокопоставленный, но не в коем случае не высококомпетентный, Тарас Сергеевич Дарасов не может нести чушь! Полюбас! Быстро и непринужденно летел разговор, и глупый спор закончился тупейшим на первый взгляд пари. А может и на второй тоже.
Это пари перевернет всю жизнь Джона с ног наголову. Уже через месяц, сын русской мамы и американского отца, проживший большую часть жизни с греческим отчемом, который его усыновил, будет вынужден работать пять лет на Руссой электростанции в городе Дыринске. Слесарем. В данном социологическом споре каждый будет стремиться доказать свою точку зрения. В случае победы Джона чиновник отваливал бы ему состояние, и он бы резко прекращал непривычную, нудную, угнетающую, не богатую жизнь, вдруг обрушившуюся на него недавно, с началом падением отца и последовавшей вскоре  за этим смертью. В случае же поражения он получал бы приличную сумму, неплохой стартовый капитал на будущее, но не состояние! А почему нет? Пять лет избалованному мальчишке с западным нормальным сознанием придеться жестко въёбывать в грязи не на Западе, а в Дыринске. Город такой находиться где-то в центре его Родной России, кою он и не помнит. Некая сумма денег была как бы компенсацией за угробленную жизнь, душу, и унижение. Так говорил Тарас Сергеевич. Но Джон не верил этому тщеславному человеку, из-за того, что душа Тараса Сергеевича, пропахла не полезным для здоровья запахом денег, однако на его компенсацию он естественно согласился. Компенсация будет к месту! Утверждал он свысока и насмешкой. Дарасов настаивал на ней, иначе, как он говорил, его будет мучить совесть. Будет мучить то, чего у него нет. Ведь как человек, утверждал он, ты изменишься, перестанешь быть европейцем в этой новой не хилой жизни, и, скорее всего, сломаешься. Он решил доказать это следующим предположением: сейчас Джон думает что потратит компенсацию на то чтобы стартовать в каком-то бизнесе а на самом деле, если так получиться, он их пропьет. Станет простым обычным русским, коим считает себя сейчас, станет таким, что не будет готов духовно к более- менее большим деньгам, а лишь может жить на грани,  их тут же пропьет. Как обычный сегодняшний русским! А обычному русскому свойственно решать тяжелые неинтересные проблемы и между делом воевать с водкой время, от времени осознанно тактически проигрывая ей сражения, мечтать о лучшей жизни, справедливости и все. И тут их мнения разошлись.
Дыринская Государственная Электростанция (ДЭС) и сам Дыринск с радостью ждали его, именно с радостью, он ведь едет туда как чернорабочий. С огромным волнением и с сопротивлением против сказанного. С сопротивлением против того, что в  душу его отчаянно будет врываться пустота, да и только. Через месяц пятилетний спор вступит в свою силу и Джону предстоит совершенно иная жизнь, насыщенная множеством эмоций разной приятности. Он ехал в другой мир, в другую страну, к другим, не таким людям и естественно тупо боялся, явно ссал. А как же еще?
А сам спор был о людях русских. Мама Джона, несмотря на то, что Джон рос не в России, пыталась, как можно больше вложить русского в Джона. И поскольку из Джона сам по себе получился парень немного заботанный, сообразительный, умный, его эту заботанность было не трудно переключить на познания России во всех ее ипостасях, заставить полюбить ее от Истории до Литературы. По началу Джон был затюканным маминым ботаником и внимание девушек не то чтобы обходило, а даже оббегало его стороной, поэтому неудивительно, что он подсел на угрюмого, но, естественно, великого Достоевского. Когда же радость от физиологии постигла его, постигла как он начал избавляться от ботана в поведение, которого он резко начал выбрасывать из себя как начал ездить в гости к бабушке с дедушкой в Россию, в Дыринск, к знаниям он стал относиться уже как к хобби, ветрено, но вот любовь к Достоевскому осталась. Причем ярая. Она и привела его в итоге обратно на родину. Ведь в споре он отчаянно отстаивал позиции Достоевского. Русский народ богоизбранный, великий, особенный. Чиновник, частичный хозяин энергетики обсмеял его. Джона задело. Он всегда, когда уверенно называл себя русским, испытывал внутренний стыд, но все же к России относился патриотично, а когда слышал слово родина то и вовсе -  внутри бурлило. Тарас Сергеевич Дарасов, оставлявший до глубокого знакомство с ним по средствам диалога приятное впечатление его огорчил. Человек на мероприятии вел себя мило, воспитанно, очень уступчиво в разных разговорах на европейскую тематику и деликатно. В судебных вопросах касающихся работы с европейцами казался гуманным и законопослушным гражданином. Словесная стычка с Джоном показала его с другой стороны. Виделось так: к законодательству РФ он относился смешно и тоталитарно, русский людей держал за рабов. Просто другим неизвестным человеком предстал, когда завелся в споре. Небо и земля. Всех передернуло. И Джон позволил выразить себе оскорбительную мысль в его сторону:  допустим, что я зря упрекаю вас за отсутствие патриотизма и вы правы в том, что это глупо. Но смеяться в лицо слову Родина, Россия, - бесчеловечно. И куда только не заносило их эмоциональное противостояние, в какой только науке они не побывали. В конце концов, Дарасов заявил, что многого тебе все-таки не понять потомучто Русским ты не являешься, о чем так яро мне кричишь. Хочешь стать Русским? Почувствовать Россию?  А не боишься? Есть одна идея.
Джон начнет работу в качестве слесаря второго разряда по паро - газотурбинному оборудованию. Повезло что в Дыринске, где он родился, находиться ДЭС, и эта ДЭС находиться под властью Дарасова. Все совпало хорошо. И бабушка с дедушкой помогут в буту. И следить за ним будет достаточно легко. Пари же заключалось в следующем. Джон должен был ощутить все прелести « гражданского общества на себе» за эти пять лет работы. В случае если он честным путем добьется того, что достигнет должности мастера – Дарасов проиграл. Любое другое развитие событий – проигрыш. Дарасов прав. Ну и компенсация за то, что человека испортил. Обоим было очень интересно. Понятно, что Джон будет сопротивляться до последнего. А вот сможет ли? Ну и заодно узнает: прав был Достоевский или Дарасов? Русский народ великий или тупо рабы?