Призраки несуществующего

       Оля споткнулась о порог и раздражённо выругалась. Потом, роясь в сумке в поиске ключей, поносила и захворавшую мамашу, и всех своих клиентов. День ото дня её настроение становилось всё хуже. Может быть из-за погоды (почти неделю над Москвой висело серое бесплотное покрывало, окропляя столицу мелким моросящим дождём), а может виной была работа, в последнее время из увеселительной прогулки превратившаяся в настоящую пытку.
    Едва Ольга повернула ключ, кто-то сзади негромко кашлянул.
    Развернувшись в пол- оборота она увидела мужчину в плаще с глубокими, как дорожные колеи региональных трасс, морщинами на лбу, мявшего в руках кепку. На вид ему было лет сорок.
    -Частник или от больницы?- Ольга повернула ручку и бедром толкнула неподатливую дверь.
    -От больницы,- мужчина, вытянув вперёд руку с бумажкой, склонился как паж перед королевой.
    -Хорошо, хорошо. Проходите.
    Опять! Если бы не проблемы с чиновниками, она никогда не стала бы иметь дел с гос учреждением. Оплата начнёт приходить только через две недели, да и то по частям.
    -Снимайте куртку. Вешалка вон там, рядом с дверью,- Ольга повесила шубу в шкаф.- Садитесь на стул.
    -Можно вопрос?- мужчина не пожелал расставаться с кепкой, продолжая её теребить.
    -Да?
    -А почему в подвале? Здесь как-то неуютно.
    -Мало шума. Ничто не мешает концентрироваться,- Оля выдвинула нижний ящик стола и достала полупрозрачную призму. Её грани на свете от ламп заблестели серебристым.- Итак, какие у вас проблемы?
    - В детстве была психологическая травма. Доктора считают, что мне нужно пройти курс триптерапии в жёстком формате. Вот, всё на бумаге написано.
    Ольга прочла направление и откинулась на стул.
    - Персональный ад?
    -Да. Доктор Фадеев сказал то же самое.
    -Хорошо. Тогда отложите кепку в сторону и сконцентрируйтесь. Если у вас была травма, значит, будет трудно. Очень,- сказала Оля и шёпотом, так, чтобы клиент не услышал, добавила.- Думаю, мне тоже.
    Ольга встала и принялась бегать глазами по деревянной полке, висящей над головой мужчины. Наконец она нашла нужное. Встав, вытащила с полки диск с фильмом “Восставший из ада”.
    -Готовы?
    -Да. Начинайте,- клиент вцепился ладонями в крышку в деревянного стола.
    Оля вставила диск в проигрыватель. На небольшой плазменной панели появилось изображение ценебита, лицо которого было сплошь утыкано гвоздями. Из экрана вырвались несколько сплетённых из сияющих частиц кнутов и устремились к призме. Ударившие из неё лучи осветеили самые тёмные уголки комнаты. Он проникал через глаза, через нос, сквозь губы, а потом феерверком взорвался в мозге.
    -Добро пожаловать,- прозвучал режущий, словно пила, голос.
   
    Маленький Юра сидел на краю кровати. Сверху, прямо из потолка, чадил снег. Он сплошным ковром покрыл всю комнату за исключением прямоугольника под койкой и лежал погонами на плечах и шапкой на голове мальчика. Юрочка теребил куклу с длинными золотистыми волосами и улыбался чему-то своему посиневшими от холода губами.
    Но вот выражение его лица стало меняться. За дверью, казавшейся такой ненужной в этом помещении, послышался мужской баритон:
    -Юр, ты где? Где ты, гадёныш?
    И тут же женский голос:
    -Коль, ну прошу тебя! Не надо! Какая разница, а?
    -Как какая?! Чего ты буровишь?
    Дверь со скрипом отворилась и вошёл отец. В руках он держал игрушечную машинку.
    -Опять в куклы играешь, дебил? Ну-ка отдай!
    Николай схватил куклу за ноги и потянул на себя, но Юра не отпускал. Вдруг он оскалился и заорал:
    -Не отдам! Моё! Моё, моё, моё!!!
    Попыталась вмешаться мать, но тут же получила оплеуху и, ударившись о косяк, свалилась на пол.
    Юрочка , с ненавистью стиснув зубы, взглянул на отца, но тут же в ужасе отпрянул.
    Лицо у того плавилось, словно воск. Ошмётки кожи, гной и мясо шлёпались в кузов грузовичка. Рот, наполовину оставшийся целым, продолжал повторять:
    - Отдай… Куклы… Дебил. Тварь. Тварь…
    Машинка, выпавшая из рук отца, разрослась до половины комнаты. В нос мальчику ударил запах гниения. Внезапно грузовик дал ближний свет и двинулся на Юру. Тот, облокотившись о заднюю стену, закрыл лицо руками и закричал. Звук, вырвавшийся из глотки, превратившись в плотный поток энергии, растворил сначала грузовик, а потом и комнату…
   
   
    Ольга с тревогой смотрела на клиента. Юрий, покачиваясь на стуле, то хватал кепку и начинал ожёсточённо её мять, то с силой бросал на стол.
    Трудно ему приходится, и Оля прекрасно это понимала. Но нужно ждать.
    Наконец в глазах у мужчины стала появляться мысль. Он перестал качаться и принялся оглядываться по сторонам. Одев кепку, он вдруг улыбнулся.
    -Спасибо!
    -Да не за что,- Ольга успела накинуть на себя маску равнодушия. Никогда не показывать клиентам, насколько она волнуется- одно из самых важных пунктов в работе.
    Юрий поклонился и вышел за дверь.
   
    В дверь постучали.
    -Войдите!- крикнула Ольга и скрестила пальцы.
    Хоть бы частник. За квартиру ещё платить, а денег почти не осталось.
    -Здрасти!- вместе с клубами мёрзлого воздуха в помещение ворвался парень лет двадцати пяти. Крепкий, в облегающих джинсах. Оля выжидающе на него уставилась.
    -Это у вас здесь триптерапия?- он улыбнулся.- Вот, друзья посоветовали. Хотелось бы попробовать.
    -Вы не от больницы?- Ольга с облегчением вздохнула.
    -Нет.
    -Ну, присаживайтесь на стул. Знаете, как у меня с оплатой?
    -Ага. Полсуммы до, полсуммы после. Всё у друзей узнал.
    -Тогда и расценки мои знаете.
    Парень молча протянул четыре пятитысячных бумажки. Оля удовлетворенно кивнула и спрятала купюры в кошелёк.
    -Куда путешествуем?
    - Хотелось бы проклятие.
    -Американское или японское?
    -Неплохо бы пострашнее. Японское.
    Снова полка и нужный диск.
    -Сконцентрировались? Начинаем!
    Свет.
   
    Что-то не так. Ольга поняла это почти сразу. Обычно она смотрела как бы со стороны, но в этот раз стояла прямо напротив паренька.
    -Можно начинать?- он растерянно мотал головой.
    -Да, конечно,- сказала Оля, едва сдерживая страх.
    Парень двинулся мимо облупившихся, местами почерневших от старости и сырости стен к лестнице, ведущей наверх. Заскрипел деревянными полусгнившими ступеньками.
    Ольга в это время, до сих пор не понимая, что происходит, пошла направо к валявшейся на полу тетрадке.
    Пролистав несколько страниц, она остановилась на изображении глаза. Углы страницы были закрашены чёрной ручкой. Один из них порван- так усердно его замалёвывали.
    Сзади кто-то прошмыгнул, и почти сразу же за этим раздался мужской крик, переходящий на визг.
    Оля резко развернулась. Никого. Лишь сквозняк, пробившийся сквозь заколоченные досками окна, легонько трепал то, что осталось от штор.
     Она вытерла лоб. Темные круги в области подмышек сильно увеличились. Так же мокро было и в паху.
    Ольга закрыла глаза, ожидая, что её вот-вот перекинет обратно в подвал, но ничего подобного.
    Кррррр. Дзиииньг! Раздалось сверху.
    Кррррр. Дзиииньг! Звук повторился через минуту.
    Оля вспомнила про тетрадку и взглянула на неё. Глаз ожил. Он безумно ходил в глазнице, периодически закатываясь и обнажая белок. Ольга вскрикнула и бросила тетрадку. Та, ударившись, превратилась в кучу опарышей.
    Кррррр. Дзиииньг! Снова наверху.
    Оля кинулась к выходу. Она открыла дверь и, шагнув за порог... оказалась на верхнем этаже.
    Кррррр. Дзиииньг! Уже совсем близко.
    Колени задрожали. Мочевой пузырь не выдержал и моча заструилась, спускаясь к носкам.
    Ольга приоткрыла дверь, за которой слышался странный звук.
    На полу лежал её клиент. От него воняло дерьмом и какой-то затхлостью.
    Кррррр. Дзиииньг! Из шкафа.
    Медленно, стараясь почти не дышать, Оля подошла к шкафу. Остановилась. Волнами накатывалась тошнота. Дёрнула ручку.
    Куча прелой одежды. И всё.
    Ольга вернулась к трупу. Рот у парня был открыт так, словно он целиком хотел заглотнуть кочан капусты. Наклонилась. И с криком упала. Из глотки на неё смотрел мальчик, излучая мертвенно-синий свет.
    Ноги отказались слушаться. Оля отползла в дальний угол комнаты. Тряпье в шкафу преобразовалось в лицо девушки, испускающее такой же свет, как и парень. Оба глаза кровоточили. Шкаф превратился в волосы. Распухший, полуистлевший язык вывалился изо рта и пополз к Ольге.
    -Нет!Нет!
    Схватил за лодыжку и потащил к пасти.
    -Отвали! Аааа! Отъе…
    Кррррр. Дзиииньг!
   
    -Говорят, после того, как баба, которая триптерапию делала, пропала, жильцы съехали за три дня.
    -Да гонишь! Тут семнадцать этажей!- Митяй выпучил глаза
    -Нифига не гоню,- обиделся Диман.- Спорим, ты туда не зайдёшь!
    -На что?- спросил Митя с вызовом.
    -На сотен.
    -Договорились.
   
    Я старалась, как могла. Сначала кричала издалека, потом в самое ухо.
     -Сюда нельзя! Смерть! Уходи!
    Но он лишь встревожено озирался и упрямо двигался в дом.
    Не увидел он, как дорогу назад перекрыла паутина из волос, не увидел, как друг, заметив в окнах сотни похожих лиц с пустыми глазницами, в панике бросился бежать. Спотыкаясь и падая. Снова вставая и снова падая…
    Крик Мити услышали в доме за сто метров отсюда. Испуганные, растерянные люди выходили на балкон и пытались понять, что случилось и что могло случиться, чтобы ТАК кричать.
    Нет. Невозможно. Нельзя. Так больше нельзя. Я должна вырваться. Десятки погибли, а погибнут гораздо больше…
   
    Майор Васильев сидел напротив фотографии, запечатлившей его жену и сына. Ещё живых, до аварии. Он откинулся на стул и затрясся от рыданий.
    К чему была эта триптерапия? От воспоминаний стало только хуже.
    Женщина и ребёнок на снимке принялись извиваться и завопили тысячами голосов:
    -Ты! Ты виноват! Куда гнал? Зачем? Почему не ты? ПОЧЕМУ?
    -Заткнитесь!- заорал Васильев и ударил кулаком по рамке. На костяшках тотчас же проступила кровь.
    Майор достал табельное оружие и засунул дуло в рот.
    Москва превратилась в десятый круг ада, но кому какое дело?
    Выстрел.