Встреча

 

                Ошибки были? Что ж, возможно.
                Но оценить насколько можно
                Разлуки, встречи, долгие пути,
                Удары? Их не обойти.


Виноградов выехал на вокзал. Сегодня должна была приехать его жена Валя, со своей матерью и дочкой. Пленный немецкий врач, спас его дочь, болевшую менингитом, но с ногами у крошки, были еще проблемы. Николай стоял на перроне, оглядывая встречающих. Опытным взглядом, он оценивал проходивших мужчин в штатском. Было видно, что некоторые совсем недавно, сняли военную форму.
Он знал, что три дня назад, Ионас встретился с «гостем», из короткого сообщения можно было понять, что ему «гость» не доверяет, от себя практически не отпускает. Единственная возможность захвата «гостя», была в поезде, при переезде в Вильнус. Больше Ионас не сможет выйти на связь.

Подошел поезд, люди рванулись к вагонам, не давая приехавшим выйти из него. Николай был в форме, плечом вперед, проталкивался к вагону.
- Передавят друг друга, - подумал он, и направился к коменданту станции, как услышал рвавший сердце, такой знакомый голос:
- Ма-ма-ма!
Николай остановился, повернулся к вагону.
- Валя! - крикнул он.
- Ма-мочка! – голос, полный ужаса и бессилия.
К вагону бежал патруль, со старшим сержантом во главе. Николай кинулся к вагону, раздвигая людей руками. В тамбур не протиснуться, Николай представился сержанту, тот  с удивлением, внимательно посмотрел на него, что-то сказал, но Николай не разобрал.
Солдаты прикладами раздвинули толпящихся у дверей пассажиров, освобождая проход.
Сержант, обгоняя Виноградова, рванулся в тамбур, закричал:
- Сеструха!
А Валя, это была она, осевшим голосом пыталась кричать:
- Мама, это Витя, это Николай!

В проходе вагона, притиснутая к стене, она пыталась удержать дочь, которая почти вывалилась из свертка, ее головка почти касалось пола, вот-вот будет под ногами обезумевших людей.
Сержант, раздвинув руки, уперся ими в стены, сдерживая напор. Валя подняла дочь, плача, обратилась к сержанту:
- Откуда ты здесь, братик. Витя, спасибо.
Какой-то майор, вышел из купе, взял из рук Вали почти голенькую девочку. Валя, обессилев, повисла на руках у брата, так и не представив его Николаю.
Майор, передал дочь Виноградову, сказал:
- Зайди в купе, капитан.
В купе, у окна, сидел Ионас. Он сразу узнал Виноградова и Валю, но, опасаясь не осторожного возгласа женщины, отвернулся и полез на вторую полку. Майор подошел ближе к Вале, потянулся к ребенку, поглядывая на открытую дверь.
Николай устало вздохнул, вытер мокрый лоб платком, усадил жену и мать на освободившуюся полку, вышел за дверь, встал перед старшим офицерского патруля.
- Все в порядке! – будто не замечая настороженного взгляда майора в купе, Николай продолжил, - мы с женой едва не разминулись, такая толкучка, сейчас мы будем выходить.
Виноградов, грудью отодвинул офицера, повернулся к нему спиной, вошел в купе, не глядя на остальных, взял в руки завернутую в одеяло дочь.
Валя громко заплакала, поочередно осыпая поцелуями брата, мужа, дочь.

Майор заулыбался, поднял глаза на Виноградова, в его лицо, смотрел зрачок пистолета.
- Не вздумай, жалеть не буду, - шепотом сказал Николай.
Майор покосился на Ионаса, тот, свесив ноги с полки, спокойно глядел на происходящее.
- Приехали, - подтвердил Ионас, спрыгнул с полки, достал из кобуры майора пистолет, еще один, достал из его галифе.

Вошли подполковник Балзарис и Зина. Гость посмотрел в словно застывшие, глаза Смирновой, потянулся к вещмешку, в котором были гранаты, но Ионас опередил его.
Вывели «гостя», после того, как освободили вагон от всех людей. К самым ступеням, подъехал трофейный «оппель - капитан»

Когда выходили из вагона, прозвучал  выстрел,  Ионас, закрыв своим телом Виноградова, покачнулся, стал падать, но Николай придержал его.  Пули из пистолета, одетого в добротное пальто и шляпу, профессорского вида, еще не старого мужчины, рикошетили от вагонных колес, металлических ступеней.
Виноградов, выхватив свой «ТТ», выстрелил только раз.

В госпиталь,  Ионоса сопровождала вся семья Виноградовых.
Ионас улыбался впервые за последние годы и все смотрел на возбужденного Николая, Валю, которая не отпускала из своей руки пальцы Николая.
Ионас вдруг вспомнил рождественские праздники, огромный стол в их доме, он, маленький и веселый, на коленях у матери, в его руках, самая длинная соломинка, а впереди, большая и счастливая жизнь.
Ионас прикрыл глаза и потерял сознание.


                Послесловие.
               
          В 1982 году, по состоянию здоровья, отец не смог пойти на торжественное собрание, посвященное Дню Победы.  Наградные часы, привезли ему в больницу, но он не стал их рассматривать, а сразу протянул мне.
- Сохрани…

Летом этого же года, в УВД решался вопрос о выделении отцу трех - комнатной квартиры, до этого, он всю жизнь жил в служебных.
Без него, мы с матерью получили ордер, без него перевезли вещи и теперь, рассматривая нарисованный на листке бумаги план квартиры, он все просил:
- Отвезите меня домой, отвезите…

Потом, как-то по-особенному, он посмотрел на меня, я наклонился к его лицу:
- Ты будь осторожнее на работе…

Я сразу понял его.
Пять лет назад, когда он еще служил, из колонии был побег, отец был в группе захвата, догонял в поле осужденного и сорвался в  траншею, упал в воду, пока его вытащили, простыл, шел октябрь месяц.
Потом, было двухстороннее, крупозное воспаление легких,  белокровие, аритмия и вот...

Последний раз я услышал его просьбу в сентябре:
Я погладил отцу руку, а он тихо попросил:
- Приведи внучек.

Мои дочурки, щебетали рядом с ним, а он, смотрел на них, и слезы катились из его глаз.

22 ноября, вечером, отец отказался от еды. Он настолько ослабел, что стало трудно понимать его речь.
 Он уже не мог, а может, не хотел говорить, а на мои вопросы, только прикрывал глаза.
Когда открывал, его глаза, заметно выцветшие, ярко блестели, словно в них отражались огни военных пожаров, которых так много пришлось увидеть ему в своей жизни.


1980-1983 год,