Клумба на углу

Клумба на углу

Бывает так сидишь дома за компьютером, глядя на белизну открытого пустого файла и чувствуешь, что душа просит писать. Хочется написать что-то странное, необычное, психоделическое, что-то из ряда вон. Сначала пытаешься вымучить какой-нибудь этакий сюжет, потом мучительно подбираешь наиболее удачные слова, образы, эпитеты. Заканчиваешь абзац, перечитываешь весь этот бред и понимаешь, что всё – не то. Описания получились какими-то посредственными, да и сам сюжет – ничего в нём нет такого неординарного, ничего из того, что хотелось бы создать. Стираешь текст, закрываешь файл, уходишь курить. И ощущаешь, что творческие порывы твоей души вновь нереализованы.

Но однажды в жизни случается то, благодаря чему понимаешь: не нужно ничего придумывать, не нужно искать сюжеты и подбирать слова. Достаточно всего лишь освободить свой разум, своё восприятие и просто оглядеться по сторонам. И ты увидишь, что вся эта мистика, психоделия – она здесь, в твоей жизни, рядом с тобой, вокруг тебя. Нужно лишь научиться подмечать все эти странности, чудеса этого мира. Достаточно лишь широко раскрыть глаза и просто приглядеться.

Это был понедельник или вторник, обычный июльский день. Я в очередной раз лежал в больнице под капельницей, в наушниках очень громко звучал тяжёлый металл, и я, глядя на подвешенный флакон с каким-то ядрёным лекарством, ощущал в душе некий надрыв и обречённость. Впрочем, не в первый раз. Как и полагается на дневном стационаре, после капельницы я пошёл домой. Вернее не домой, а к своему солнышку. Был жаркий летний день, и к тому же мне надо было сэкономить денег на сигареты, поэтому я пошёл пешком, благо было недалеко. И хотя мне было несколько нехорошо не то после лекарства, не то от жары, а может от всего этого вместе взятого, я купил бутылку дорогого пива и не спеша побрёл вдоль многолюдной, залитой солнцем улицы.

Чудеса начались уже на пешеходном переходе, когда я увидел льва с зелёным хвостом, которого вела на поводке женщина с коляской. «Ну, вот уже и глюки пошли», - подумал я. В самом деле, я далеко не сразу понял, что это всего лишь чау-чау, которую полностью обрили, оставив лишь огромную мохнатую гриву на голове. Может из-за сильной жары, которая этим летом была и впрямь фантастическая, а может, потому что болела – недаром ведь хвост, тоже обритый, был полностью измазан зелёнкой. Но первое впечатление было конечно… да…

Свернув за поворот, я побрёл дворами в сторону того места, где обитало моё солнышко. В наушниках демонически завывала Диаманда Галас, а в бутылке уже заканчивалось пиво. Наконец, я выбросил пустую бутылку и закурил. Оставалось пройти последний квартал.
- Как Вам не стыдно!? – вдруг услышал я откуда-то сбоку. Я снял наушники и обернулся. Слева от меня стоял незнакомый мужчина лет пятидесяти.
- А почему это мне должно быть стыдно? – удивился я.
- Как вы могли пройти мимо такой красоты и не обратить никакого внимания? – мужчина указал на цветочную клумбу на углу рядом с ним, - Вы просто обязаны остановиться прямо сейчас и посмотреть на неё! – буквально требовал он.
Я остановился и стал внимательно рассматривать эту клумбу. В самом деле, клумба была восхитительна: огромные бутоны на длинных стеблях – жёлтые, оранжевые и фиолетовые – я даже не знаю, что это были за цветы – впервые такие видел. Но самое поразительно было то, что я каждый день ходил этой дорогой, иногда даже по нескольку раз за день, но действительно, ни разу её не замечал.
- А ведь Вы, - продолжал мужчина, - судя по Вашей внешности, просто обязаны были её заметить! Ведь Вы нисколько не похожи на эту современную молодёжь, которая только прихорашивается перед зеркалом и любуется собой.
На мне были голубые джинсы, чёрная рубашка, волосы, и без того всегда лохматые, вконец растрепались от сильного ветра. Верно, хотя на недостаток средств я не жаловался, я и правда никогда не походил на всех этих меркантильных яппи в фирменных шмотках и на дорогих тачках. Вероятно оттого, что всегда был погружён в свои мысли, занят своим творчеством, а на внешнюю оболочку мне всегда было наплевать.
- Дело в том, что я подошёл к Вам неслучайно, - снова заговорил странный незнакомец, - мне нужна помощь. И может быть, именно Вы сможете мне помочь. Потому не могли бы Вы остановиться и выслушать меня?
- Конечно, - ответил я. Я вообще всегда не прочь был поговорить с прохожими – в отличие от большинства представителей современного общества, я никогда не игнорировал вопросы и просьбы людей, пусть даже незнакомых.
- Мне нужно спрятаться, - продолжал мужчина чуть тише, - где-то отсидеться недели две.
«Уголовник наверное какой-нибудь, - подумал я про себя, - накосячил и хочет скрыться. Или просто бомж, которому негде перекантоваться сейчас. Ну, конечно же, я знаю, куда его отправить».
- Можете попробовать сходить к приёмке на М-скую – там много людей, которые знают отличные места, где можно спрятаться и они, несомненно, Вам подскажут, куда пойти.
- Нет-нет-нет, - испуганно ответил мужчина, - я понял, о каком месте Вы говорите – там люди, которые мне не помогут – они сделают только хуже. Может, Вы возьмёте меня с собой?
- Простите, но я никак не могу. Дело в том, что я живу не один – с родителями. Но если хотите, я сейчас схожу за своими друзьями, и может они согласятся отвести Вас к себе.
- Нет, - опять испуганно отвечал мужчина, - они не поймут меня и тоже сделают только хуже. Хорошо, я придумал, что я сделаю. Я пойду в лес, - он указал в сторону вала, за которым действительно был лес, - и отсижусь там две недели.
Мужчина выглядел несколько странно: он был одет в длинную светлую, небрежно застёгнутую рубаху, не заправленную в чёрные брюки, с седыми волосами и бородой. И хотя он и выглядел несколько неопрятно, всё же он вовсе не походил на бродягу или бомжа, которые частенько пристают к прохожим с разговорами. В таком странном виде он скорее был похож на художника или писателя, который целыми днями творит, не выходя из своей мастерской, но вдруг зачем-то вышел на улицу, забыв взглянуть в зеркало и не подумав о своей неопрятной одежде и многонедельной небритости.
- Может тогда я смогу вам помочь? – спросил он меня?
- Чем же Вы можете мне помочь? – удивился я, - Мне вроде бы не требуется помощь.
- Нет? Ну, тогда может хотя бы деньгами? Может быть, рублей сто? – мужчина полез в нагрудный карман рубахи.
Я оглядел себя: одежда может и не шикарная, но вполне чистая и опрятная, за плечом рюкзак, на шее болтается плеер – вряд ли я походил на человека, жаждущего материальной помощи.
- Нет, что Вы, мне не нужны деньги, - даже несколько оскорблено ответил я.
Однако мужчина достал из кармана нехилую пачку денег, правда, состоящую из мелких купюр – в основном сотни и десятки.
- Для меня деньги – не проблема, - продолжал он, - моя жена очень богата, у неё свой банк, а живу я вон там, - мужчина указал на элитные дома из красного кирпича в соседнем дворе – там, по слухам, живут новые русские или просто очень богатые люди.
Незнакомец вытащил из пачки сотню и буквально запихал её мне в руку. Я понял, что там не одна сотня, а две. Решил для себя, что быстро суну ему их обратно, когда буду уходить.
- Скоро будет моя выставка, - сменил тему мужчина, - приходите. Мои выставки проходят в «Д-е», думаю, знаете, где это.
- Художник? – спросил я.
- Нет. Я киллер.
- Киллер???
- Я убиваю людей. Очень хороших и добрых людей.
- Каким образом?
- Словом. Взглядом. Я не хочу их убивать. Именно потому мне и нужно спрятаться, отсидеться где-то недели две. Иначе я опять убью какого-нибудь хорошего и доброго человека. Вроде Вас. Вообще я странный человек, например, я верю в бога, но почему-то ношу на шее вот это, - мужчина указал на белый полупрозрачный камень, висящий у него на шее на грубой бежевой верёвке, - Я сам не знаю, почему.
- Так что за выставки? - вернулся я к начатой им ранее теме.
- Выставки теней… - ответил он с таинственной интонацией, - Вы, наверное, знаете, что это такое?
- Примерно представляю… - ответил я, вспомнив про театр теней, который как-то посетил ещё в детстве.
- А знаете, что я выставлю в этот раз? Я выставлю свой скелет.… Знаете, как красиво получится! – последнюю фразу незнакомец произнес, улыбаясь и с невероятной радостью и даже какой-то торжественностью в голосе, - Вы придёте посмотреть?
- Да… - недоумённо ответил я.
- Сегодня мне подсунули красную метку… - снова таинственно заговорил мужчина и полез в задний карман. Он достал и протянул на ладони пивную крышку ярко-малинового цвета с золотистым рисунком, на которой было изображено дерево и два человеческих силуэта по обе стороны от него, - Это означает, что сегодня я встречу двух человек, которые смогут мне помочь. Я встретил Вас – значит, один из них – Вы. И Вы мне поможете. И значит, сегодня мне предстоит встретить ещё одного человека, который тоже сможет мне помочь.
Внезапно он схватил меня и резко рванул на себя:
- Немедленно выйдите из этого чёрного круга!
Я обернулся в недоумении и оглядел то место, где стоял прежде. Вся дорога была заасфальтирована, однако там, где я стоял, асфальта не было, а была земля, неестественно чёрная и действительно в форме круга.
- Вот Вы не замечали, куда я смотрю, а я всё это время смотрел на этот круг, на то, что Вы почему-то встали в него и так в нём и стояли, и не замечали, где стоите. А я вытащил Вас из него!
Вдруг мужчина сменил тему снова:
- А вообще-то да – я художник.
- Что рисуете?
- Я пишу рассказы. Рисую словами. Простыми словами можно столько всего нарисовать!
- А я пишу стихи.
- Отлично! И я надеюсь, что наш разговор не останется для Вас просто разговором, а когда Вы сегодня придёте домой, Вы напишете благодаря ему какое-нибудь замечательное стихотворение.
Потом он назвал мне какой-то адрес – название улицы, которое я прежде почему-то не слышал (хотя ранее работал на почтамте и, как мне казалось, уже знал названия всех улиц в этом городе) и номер дома. При этом он указал рукой куда-то вперёд, сказав, что это здесь недалеко. Предположил, что раз я поэт, я, наверное, знаю это место и часто бываю там на собраниях. Я ответил, что первый раз слышу об этом и попросил уточнить. Он сказал, что по этому адресу проходят собрания поэтов и проводит их… (далее он назвал какую-то фамилию). Порекомендовал мне обязательно заглянуть туда. Я пообещал, что схожу, пытаясь удержать в памяти название улицы и фамилию, думал что, в крайнем случае, если забуду, переспрошу в конце разговора. Но к концу разговора я об этом вообще не вспомнил, а потом, уже дома, сколько ни пытался – так и не смог воспроизвести в памяти даже приблизительно ни название улицы, ни фамилию.
Внезапно незнакомец схватил мою руку и повернул ладонью вверх. Помимо капельниц, уколов и таблеток, мне некоторое время приходилось обрабатывать раны лекарством под названием «фукорцин». Это какое-то вещество, именуемое «фуксин», без спиртовой основы, насыщенно-малинового цвета – как раз точь-в-точь как та пивная крышка.
- Видите? Это знак! – сказал он, снова показывая свою крышку, - Кто Вас так покрасил?
Я предпочёл не вдаваться в подробности своей болезни и лечения, и просто промолчал.
- Я бы подарил Вам её, - продолжал вести речь мужчина о своей крышке, - но её подсунули именно мне – значит, она должна остаться у меня, - и спрятал крышку обратно.
На горизонте появился прохожий.
- Давайте сейчас я помолчу, - сказал незнакомец, - и Вы тоже помолчите, а когда он пройдёт – мы продолжим разговор.
Так и сделали. Причём каждый раз, когда мимо нас кто-то проходил, он всё также замолкал и просил молчать меня.
- Я алкоголик, - продолжил своё бессвязное повествование мужчина, - У меня есть жена – у неё очень престижная работа, есть дети, внуки, шикарный дом и очень много денег. Но я – алкоголик. Я не хочу позорить свою семью. И по этой причине тоже мне нужно куда-то скрыться. Вам, наверное, тоже неприятно, что я тут стою перед Вами пьяный в хлам и несу всякую чушь.
Казалось бы, в этот момент ситуация должна была бы проясниться: передо мной алкоголик и он просто несёт какой-то невразумительный пьяный бред. Однако он выглядел абсолютно трезвым, и я бы даже не предположил, что он хоть сколь-нибудь пьян, тем более пьян «в хлам», если бы он этого не сказал. Более того, что меня больше всего поразило – так это его речь: абсолютно внятная, ничуть не пьяная, и что самое удивительное – речь его была не разговорная, а скорее литературная, он грамотно строил предложения и ни разу не употребил ни жаргонных, ни матерных слов, ни даже просторечных выражений. Причём говорил он с такой интонацией, каждый раз меняя её под стать сказанному, будто бы не просто общался с прохожим на улице, а читал в театре со сцены свою роль. По крайней мере, я впервые слышал, чтобы кто-то разговаривал так в обыденной жизни. Даже сейчас я, казалось бы, пишу рассказ – пусть и любительское, но в некотором роде литературное произведение, пытаюсь подобрать наиболее удачные слова, но даже не смотря на это у меня не получается идеально точно передать его речь. Я лишь передаю общий смысл сказанного им, но само построение предложений и подбор слов у меня передать не получается. Слишком уж красиво и идеально он говорил.
- Наверное, мне уже пора идти, - вдруг вспомнил я, что давно опаздываю к своему солнышку.
- Я уже всё решил, - ответил мужчина, - я пойду в лес и пережду там. А вы идите домой. И смотрите, смотрите почаще новости. Смотрите, что делается в мире. А в мире сейчас делается много страшного. Самое страшное сейчас делается в Египте. Я не знаю, зачем они это делают, но я знаю, что они это делают. Вы мне верите?
- Да, - ответил я просто так, хотя понятия не имел, что там такое делается в Египте.
- Вот Вы меня сейчас слушаете, а зачем Вы меня слушаете? Вот Вы верите тому, что я Вам говорю, а зачем Вы мне верите?
- Не знаю, - ответил я, - просто мы сейчас разговариваем и, наверное, Вы знаете, о чём говорите.
- Вообще-то это была проверка. Я Вас проверял. И Вы прошли проверку. А хотите ещё проверку?
- Ну?
- Итак, вторая проверка. Могу ли я сейчас поцеловать левую грудь какой-нибудь девушки?
- Ну не знаю… если бы здесь сейчас была какая-нибудь девушка…
- Нет, вот Вы мне скажите, могу я или нет?
- Ну, если она не замужем и была бы не против…
- Я не об этом. Вот Вы мне скажите – я могу или нет?
- Ну, теоретически человек может всё. В жизни нет ничего невозможного.
- Нет, Вы мне ответьте, я могу?
Я уже реально не представлял, что ещё можно ответить на этот теперь уже откровенно нелепый вопрос, и понятия не имел, какой именно ответ хотел он услышать от меня, чтобы «проверка» была «пройдена», и поэтому просто промолчал.
- А знаете, - незнакомец наконец-то сменил уже исчерпавшую себя тему, - Вы последний человек, которого я вижу в жизни, и я рад, что это именно Вы. Потому что сегодня меня не станет.
Я хотел что-нибудь возразить из разряда «психологических отговорок для самоубийц», но он продолжал:
- Я – не из этого мира. И Вы тоже! Я это точно знаю, я это сразу понял, я это почувствовал. Мы – чужие в этом мире. Эти люди вокруг – они нас не понимают. Они не видят того, что видим мы.
- Да, Вы правы, - ответил я, потому что, признаться, как бы высокомерно и самонадеянно это не звучало, сам всегда так считал относительно себя самого.
- Вы, наверное, думаете, что я сумасшедший. Несу тут какой-то бред. И Вам, наверное, уже надоело всё это слушать.
- Нет, почему же. Все мы иногда говорим нечто подобное – что-то, что другим может показаться бредом, и из-за чего они сочтут нас сумасшедшими. Но для меня всё это – нормально. И раз я всё ещё здесь – значит, я не прочь послушать Вас.
- Правда? Это хорошо. Так вот, сегодня меня не станет, и больше никто и никогда меня не увидит.
- Нет, что Вы, - вдруг неожиданно для себя я заговорил как какой-то сентиментальный ребёнок, которому в новинку подобные разговоры о смерти (хотя, признаться, я не был уверен, что он говорит именно о самоубийстве – мне и в тот момент казалось, и сейчас кажется, что он говорил о чём-то совсем другом, что я, несомненно, должен был понять, но почему-то так до сих пор и не понял), однако я продолжал, - Я уверен, что всё наладится, всё у Вас будет хорошо!
- Вы так считаете? – вдруг оживился он и посмотрел на меня с улыбкой радости и теплом во взгляде, будто бы я, неожиданно для самого себя, дал ему какую-то надежду на светлое будущее и безграничное счастье.
- Да, я уверен, что именно так и будет.
- Правда? Вы меня успокоили. Теперь я действительно уверен, что всё будет хорошо. Я действительно встретил Вас не случайно, и я очень рад, что встретил сегодня именно Вас. Вы действительно помогли мне.
Создалось чёткое впечатление, что разговор окончен, и я повторил:
- Пожалуй, мне пора.
- Да, и мне тоже. Я сейчас пойду дальше, и всё будет хорошо. Может быть, мы ещё с Вами встретимся через несколько дней, на этом же самом месте. Приходите.
- Да, я часто хожу этой дорогой. Возможно, мы действительно ещё увидимся именно здесь.
Мы сказали друг другу до свидания и направились в разные стороны: я – через дорогу к месту обитания моего солнышка, он – как ни странно, в сторону того самого вала, за которым лес (впрочем, его дом находился в той же стороне).
Я сделал два шага и подумал, что вдруг он идёт следом за мной, а мне не хотелось бы, чтобы он проследил дорогу и узнал, где живёт моё солнышко (дело в том, что мы обитаем в некоем секретном месте, о котором предпочитаем не говорить другим). И я обернулся. С того момента, как мы попрощались, прошли буквально пара секунд. Я обернулся, но позади никого не было. Не было ни у клумбы, ни на дороге, ни где-то во дворах. На этой улице лишь редкие кусты и деревья, два двора, разделённых сетчатым забором, на углу которого как раз и находится та самая клумба, оба двора отчётливо просматриваются с того места, где я находился в тот момент, а вал расположен далеко вниз по дороге. Даже если бы незнакомец очень быстро побежал, за эти несколько секунд он не успел бы убежать настолько далеко, чтобы его не было видно ни на дороге, ни во дворах. Ведь вокруг не было никаких укромных уголков, за которыми можно было бы так быстро спрятаться, чтобы я его не увидел. Он просто словно бы исчез, и на секунду мне показалось, что это был призрак. И я быть может даже бы решил, что весь этот разговор мне причудился, если бы не двести рублей, зажатые в руке. К концу разговора я совсем забыл о них, и поэтому, прощаясь, не вернул ему деньги, как собирался. И я стоял в недоумении посреди проезжей части, оглядываясь по сторонам, а из болтающихся на шее наушников очень уместно продолжала завывать Диаманда Галас.

Я пришёл к своему солнышку, и мы с двумя друзьями направились «соображать на троих», вернее на четверых. Я показал 200 рублей, случайно «заработанные» сегодня и дословно пересказал, откуда они у меня. Однако история не произвела должного впечатления. Они лишь долго смеялись над услышанным. Больше всех веселился Колдун, особенно после слов «Вы, наверное, думаете, что я сумасшедший»:
- Конечно, а кто же ещё! – прокомментировал он и залился своим традиционным омерзительным смехом.
Я был не согласен, но не стал возражать – и так было ясно, что они меня не пойму, а лишь тоже поднимут на смех. Во всей этой истории их радовало лишь то, что благодаря этому «сумасшедшему» у нас оказалось халявных 200 рублей на пиво.
В тот день мы до вечера прогуляли в другом районе, и назад возвращались другой дорогой. Я предлагал пройти той же дорогой, на случай вдруг странный незнакомец всё ещё там, обосновывал это тем, что, может быть, мы вместе смогли бы ему ещё чем-то помочь, даже высказывал предположение, что раз он так богат, может быть он дал бы нам ещё денег – каждому по 200 рублей – на пиво. Но они ответили, что нам не по пути, и вообще это ни к чему.
А ещё я в красках им описал ту клумбу на углу и спросил, видели ли они её. Они сказали, что по моим словам поняли, где она должна бы находиться, но они не видели там никакой клумбы, или тоже просто не замечали. Мол «мы вообще-то по делам ходим той дорогой и всегда торопимся, так что нам некогда обращать внимания на какие-то там цветы».

На следующий день, рано утром, мы шли опять другой дорогой, а уже буквально через час возвращались назад той же. И вот мы уже прошли дворами все кварталы и вошли в тот двор, где находилось наше «тайное убежище», как вдруг я осознал, что мы так и не встретили на пути той самой клумбы. Я решил для себя, что просто как и прежде не заметил эту загадочную клумбу, которую почему-то никто не замечает. Но когда пойдём в следующий раз, я уже не буду отвлекаться ни на что другое и точно покажу им её.
Вечером мы снова пошли той же самой дорогой. «Хорошо, - подумал я, - сейчас нам достаточно пройти через двор, перейти через дорогу, и там, на углу будет клумба». И вот мы подошли к тому самому месту… но клумбы не было! Не было никаких огромных красивых цветов, которых никак нельзя было бы не заметить. На углу забора, где ещё вчера я рассматривал прекраснейшую клумбу с разноцветными цветами, торчало лишь несколько зелёных веток из земли. «Ну не могли же за один день уничтожить всю клумбу и вырвать все цветы, да и зачем кому-то это могло понадобиться?!» - изумился я. Клумба буквально просто исчезла, как и тот странный незнакомец внезапно исчез тогда. Я рассказал об этом своим друзьям, а они лишь снова посмеялись, припомнив всю эту историю.
С тех пор мы, как и прежде, каждый день по нескольку раз шли той дорогой, проходили мимо того места, но никакой клумбы не было. Я каждый раз останавливался в недоумении и смотрел на этот убогий клочок земли с редкой зеленью, находившийся на месте прежней огромной пышной клумбы.
- Ну, нету её, нету! – отвечали мне друзья, - И скорее всего не было. Тебя, наверное, белочка в тот день посещала опять, - смеялись они. А я продолжал задумчиво смотреть перед собой…
Таинственного незнакомца с той поры я тоже больше не видел.

Разумеется, всему этому можно найти самое банальное логическое объяснение. И любой рационально мыслящий человек, читающий это, лишь посмеётся над мечтательным поэтом, углядевшим в этой истории какой-то мистический смысл. Таинственный незнакомец действительно был самым обычным алкоголиком, или сумасшедшим, или и тем и другим, и просто нёс пьяный бред душевнобольного. Быть может, он даже когда-то был художником или писателем, и потому не утратил способности говорить так красиво и литературно, но теперь сошёл с ума и бродит по округе, утомляя прохожих своими бреднями. Или же это был актёр, возжелавший «пометать бисер» перед кем-нибудь, и тут, на его удачу, встретился ему такой благодарный и заинтересованный слушатель, жаждущий видеть в банальном мистическое. И никуда этот незнакомец не исчезал – просто мне показалось, что я оглянулся сразу, а на самом деле прошло уже достаточно времени, чтобы он успел уйти и скрыться во дворах, а я задумался и не заметил этого. И клумба действительно была, просто какие-нибудь хулиганы по странному стечению обстоятельств именно в этот день вырвали все цветы, а благородные жители окрестных домов решили быстро привести эту клумбу в порядок – перекопали землю и успели засадить какой-то зеленью.
Но скажите… нет, пожалуйста, не отвечайте сразу, а подумайте, загляните в глубь своей души и ответьте честно. Разве Вы не устали от всего этого рационализма и логики? Разве Вам не хотелось хотя бы иногда снова, как в детстве, поверить в сказку?
Здесь на самом деле даже с позиции логики есть слишком много «но». Исчезнувший незнакомец, исчезнувшая клумба – не слишком ли странное совпадение? Ведь именно он показал мне её, и в тот же день они оба исчезли. А то, что он каждый раз просил прекращать разговор, когда мимо шли люди, будто это и впрямь был призрак, которого видел только я, и он не хотел, чтобы окружающие подумали, будто бы я стою тут посреди дороги и разговариваю сам с собой? Малиновая крышка, малиновые пальцы – тоже, не слишком ли странно то, что человек с малиновой крышкой, в которую он вкладывал особый смысл, как в некую метку, повстречал человека с малиновыми пальцами – так ли много людей с малиновыми пальцами бродит по улицам города? А то, что он назвал меня человеком не из этого мира, чужим для окружающих, словно прочёл мои мысли? Да скажи он это кому угодно, и любой бы поднял его на смех, но он ведь сказал именно мне.
Здесь действительно есть слишком много «но», и пускай любой мне возразит, что я «пытаюсь притянуть факты за уши», поскольку хочу углядеть в самой банальной ситуации какую-то мистику, чудеса, сказку… но я ведь и правда – хочу!..

(2010)