Способный попугай

СПОСОБНЫЙ ПОПУГАЙ
Евгений Степанов

Надо признаться – с соседями мне повезло. 30 лет в коммуналке, а я еще жив, хотя один молодой из ранних как-то упек меня в обезьянник с помощью знакомого ему майора.
А второй сосед, огромный, как старинный дубовый шкаф, бывший «вертухай» на зоне под Ташкентом, накурившись травки, ласково обещал сбросить меня с балкона.
По сравнению с ними нынешние соседи – милые люди. Тишина и благодать. Одна из супружеских пар, уезжая в отпуск на родину, в Самару, оставила клетку с попугаем на кухне, где я с ним и встретился.
Я и Рахмет (таково имя сей птички) заинтересовались друг другом, и каждый из нас, глядя друг на друга через решётку, думал: «эх, бедолага, сидит за решёткой, как арестант»! И это вполне объяснимо, ибо живущий за решёткой имеет право думать, что он таки свободен, а иные, коих он видит из-за этой решётки, находятся как раз за ней.
Все в мире относительно. В этом мы сошлись, и Рахмет начал меня учить чирикать по попугайски. Сначала у меня не получалось, но учитель был строг, а ученик терпелив и послушен. Вода камень точит, и я к давно забытому немецкому добавил попугайский, на котором мы оживленно болтали, рассказывая друг другу о жизни и, конечно, о женщинах.
Но однажды Рахмет ворчливо чирикнул:
- Дружище, Я тебя обучил нашему, на котором говорят все попугаи мира, а ты почему не обучаешь меня своему? Кстати, на каком языке ты так смешно говоришь?
- На русском…
- Так давай, учи меня русскому!
Я смущенно чирикнул, мол извини, и начал преподавать курс русского языка. Накрыл клетку полотенцем, чтобы Рахмет не отвлекался, и стал давать уроки русского, используя слова и фразы наших вождей, ибо они просты, ёмки и доходчивы.
Однако любознательный попугай время от времени живо интересовался значением заучиваемых слов:
- А что такое сортир?
Я терпеливо объяснил.
- Знаешь что? Хочу в сортир! Это же некультурно оправляться там, где ты спишь и ешь.
Я открыл дверцу, и попугай вспорхнул на мою головсу, чирикнув:
- Это сортир?
- Не совсем – ответил я. Пойдем, покажу.
И я показал Рахмету унитаз старинной работы с журчащим бачком, косо висящем на высоте двух метров.
- А это зачем? – спрашивает Рахмет.
- Чтобы мочить…
- Хочу мочиться!
С этими словами попугай спорхнул с моей головы в унитаз и чуть не погиб в его изгибах. Мокрый, но счастливый, Рахмет, высушенный мною над газовой плитой, радостно чирикал. Потом, опомнившись, сказал по-русски:
- Теперь я знаю, что такое «мочить в сортире»!
Взъерошившись и оправляя клювом пёрышки, Рахмет, скосив голову, смотрел на меня из-за решётки и, чирикнув, сказал:
- Свобода лучше, чем несвобода!
А в коридоре заливался звонок и из-за двери кто-то скучно бубнил:
- Скорую вызывали?