О взаимопонимании

     Кто-то помнит себя с раннего возраста, кто-то с более позднего, а иной жизнь прожил и помнит только, что он съел на завтрак.
    Мое первое воспоминание, очень небольшое, относится к восьми месяцам от роду. Где-то с двух лет эпизоды идут цепочкой, с трех - линия.
    Я расскажу о двух маленьких эпизодах между годом и двумя. Причем в них меня интересует вовсе не память, а нечто другое. (Так положено интриговать читателя.)
    Работа забросила родителей в башкирское село Зиянчурино. И отдан я был под пригляд и на воспитание одинокой старухе.
    Эпизод 1-ый
    Сидим на траве, расстелив цветастую тряпку. Солнечно. Бабка рассказывает о своей жизни. Трудной, горемычной, с множеством потерь и обид. Мне становится ее очень жалко и я плачу. Бабка, спохватившись, начинает смеяться и утверждать, что не так уж все плохо, а все плохое было давно и уже забылось. Я успокаиваюсь и нам хорошо.
    Эпизод 2-ой
    Бабка уходила куда-то в гости. Вернувшись, затащила меня в уголок, развернула платочек и из него угощает меня чем-то мелким (память не сохранила). Одновременно рассказывает, как ее хорошо принимали, отнеслись с уважением, посадили куда-то, куда она сама и не ожидала и т.д. Мне было приятно это всё слышать.
    К чему я? Дело в том, что бабка говорила только по-башкирски. А я не то, что башкирский, и русский-то не знал по причине возраста. Напоминаю: между годом и двумя. И это не додумано, не дофантазировано. Об этих эпизодах в самых мелких деталях я помнил ВСЕГДА.
    Может быть у еще не умеющих говорить детей действует какая-то другая коммуникативная система? Ведь просыпается же мать ДО того, как ребенок заплачет?

    Зимой мать получила новое назначение и уехала одна. Отец заканчивал свои дела. Через два месяца уезжали из Зиянчурино и мы. Было много слез.