Охота на сурка, ,Глава7

ГЛАВА 7
...Нина Летникова за последние годы похорошела, ей шел двадцатый год.
 Из щупленького подростка она превратилась в стройную белокурую красавицу.
На нее стали засматриваться парни и зрелые мужчины, даже Генка Мерков, который ни одной симпатичной девушки не пропускал мимо себя, и тот стал уделять ей внимание, делать комплименты.
Нине он тоже нравился как мужчина, но от Сашки она знала обо всех его интрижках и похождениях.
 Окончила курсы машиниста крана и работала с братом на одном заводе.
 Там они с Геной часто пересекались.
То в столовой, то по пути на работу, или после, по дороге домой.
Генка всегда подтрунивал над ней:
– Ниночка, как дела? – и, не дожидаясь ответа, продолжал: – Когда же ты меня полюбишь?
Нина ничего ему не отвечала, просто улыбалась.
– А когда мы с тобой в кино сходим или на танцы?
 Ты такая красивая, как принцесса, – не унимался Мерков.
Нине было очень приятно его внимание, и она также не оставалась в долгу, отвечала кокетливо:
– А что мне? Я девушка молодая, незамужняя, а ты, Геннадий, для меня слишком старый.
– Это я-то старый? – у Меркова чуть не пропал дар речи.
 – Да я и тебе, Ниночка, и твоим молодым ухажерам еще фору дам.
- Ну-ну, поглядим, посмотрим, что ты за орел, – весело отвечала Ниночка.
- А когда посмотрим-то, как скоро это будет? – заводился Мерков.
- Рано еще, Геннадий, время не пришло, это право надо заслужить, вот тогда я посмотрю и решу.
- Ох, и заноза же ты, Ниночка. Состаришься, и никто на тебя смотреть не будет.
 Так что подумай, прежде чем такого хлопца отвергать.
Так шутками друг над другом Гена и Нина пытались сблизиться.
В тот день Сашка с Генкой отметили после работы какой-то праздник и, как всегда в таких случаях, пошли в ДК развеяться.
Там уже стоял гудеж.
Пьяные парни из соцгорода цеплялись к парням старого города, но пока обходилось без мордобоя.
Мерков и Летников пришли в самый разгар веселья.
Генка сразу высмотрел в кругу танцующих симпатичных девчонок.
 Пристроился рядом с ними и, не теряя времени, начал знакомиться.
Позже выяснилось, что это были девахи из соцгорода, и резвые наскоки Меркова сразу не понравились их парням:
- Эй вы, фраера, быстро отвалили от наших девчат! – крикнул один из них.
- А где это написано, что они ваши? – вызывающе ответил Генка.
 – Мы вроде бы в одном городе и в одной стране живем.
- Если они ваши, то пусть сидят дома, а вы молитесь на них, как на иконы, – изрядно захмелевший Сашка поддержал друга.
- Ну ты, ухарь! – Толик Кандыбин выступил вперед.
 – Выйдем на воздух, я тебе популярно объясню, чьи это девочки, а то ты в замкнутом пространстве медленно соображаешь.
Кровь ударила парню в виски, он уже себя не контролировал.
- Пойдем, пойдем, тварь! – ответил Летников.
Генка попытался их урезонить, поняв, что назревает что-то нехорошее.
– Саня, их больше, не связывайся с ними, пусть забирают своих «подстилок» и валят.
Летников нащупал в кармане металлический кастет, который он втихаря от бригадира сделал на работе в прошлом месяце и вышел на улицу.
Мерков крикнул знакомых парней, вкратце рассказал им ситуацию, и вся толпа поспешила на помощь товарищу.
 «Боксер» был здоровее Сашки, тучнее и медлительнее, что и решило исход драки. Он первым внезапно, круто развернувшись, ударил Летникова в лицо, из разбитого носа брызнула кровь.
 Завязалась борьба, парни из разных районов принялись мутузить друг друга.
У Сашки от полученного сильного удара, боли и обиды, «поехала крыша».
Он выхватил из кармана брюк кастет и нанес обидчику резкий удар в голову.
«Боксер» сразу упал на землю и затих, потеряв сознание.
- Убили! Убили! – раздались крики.
- Милиция, разбегайтесь, а то всех повяжут!
Сашка бросился бежать вдогонку за всеми.
 Он слышал свистки милиционеров, но сумел оторваться, уйти в сторону и убежать в город. Прежде чем зайти в дом, отдышался, тихо вошел, тщательно умылся и лег спать.
 Часть парней в парке милиция все же сумела задержать.
 В их числе был и Геннадий Мерков.
За ночь всех допросили.
К утру органы уже знали, что парень с кастетом – это Александр Летников, и это он во вчерашней драке в ДК едва не убил Анатолия Кандыбина.
Этим утром Татьяна Михайловна с Ниной встали пораньше.
 У дочери был выходной, и они хлопотали на кухне, думая приготовить чего-нибудь вкусненькое.
В девять часов раздался громкий стук во входную дверь, и без приглашения вошел участковый милиционер Серик Ахметов.
– Здравствуйте женщины, как живы-здоровы? – спросил он, сняв фуражку.
- Да потихоньку, вашими молитвами живем и не жалуемся, – предчувствуя беду, ответила Татьяна Михайловна.
- Ну, это хорошо, это отлично, – тянул время участковый, собираясь с мыслями.
Ахметов в свои неполные тридцать лет, последние семь работал в милиции и пять из них участковым старого города. К работе относился ответственно, знал, кто чем дышит.
 Знал и Сашку Летникова с Генкой Мерковым, в последнее время ему неоднократно приходилось проводить с ними профилактические беседы.
Вообще-то он сам по себе был человеком незлобным и у жителей старого города пользовался уважением.
– Где Александр? – спросил Ахметов у женщин.
– Как где? Спит. Что случилось, Серик, что он натворил?
Ахметов молча прошел в Сашкину спальню.
– Ну-ка, вставай, герой, – сказал он негромко.
Сашка открыл глаза, сел на кровать, спросонок ничего не понимая, чего хочет от него участковый в такую рань.
– Ты вчера на танцах в драке чуть Кандыбина не убил, голыми руками этого не сделаешь, он здоровый малый, к тому же все видели, как ты кастетом размахивал, – Ахметов сменил тон с добродушного на строгий.
– Где железяка, куда дел?
- Не знаю, не помню ничего, – промямлил Летников, с трудом вспоминая, вчерашний вечер, с похмелья сильно болела голова.
- Что, нажрались, как поросята?
Не помнишь, как человека покалечил? – и, повернувшись к женщинам, стоявшим у порога, спросил: – Где его одежда?
- Вон, на стуле лежит, – кивнула Нина.
Участковый подошел к стулу, взял брюки, обыскал карманы.
– Дурень, хоть бы улику выкинул, – сказал участковый, вынув из кармана зловеще блеснувший кастет, – Что скажешь? Сам, небось, сделал на заводе?
Сашка потерянно молчал, боясь поднять глаза на милиционера, а тем более – на мать и сестру.
– Ты же ему челюсть сломал, он без сознания до сих пор в больнице лежит, – мрачно сообщил Ахметов.
 – Собирайся, герой, срок тебе светит.
Не жалеешь ты мать, она, как никто другой в этой жизни настрадалась, подумал бы об этом.
Летников оделся, вздохнул, виновато посмотрел на мать с сестрой, которые с тревогой и со слезами на глазах смотрели на него, и шагнул за порог родного дома.
Его теперь ждала новая, неизвестная жизнь.
Оставшись одни, женщины долго стояли у окна и смотрели вслед ушедшим.
Они не понимали, как будут жить дальше одни, без сына и брата, единственного родного мужчины.
Отделение милиции находилось неподалеку от дома Летниковых, через две остановки, и участковый с задержанным дошли туда пешком, не спеша.
 Ахметов, войдя, кивнул дежурному:
- Забирай задержанного, определяй его в камеру, это тот самый главный виновный по вчерашней драке в ДК.
- Слушаюсь, – сказал сержант, который находился в небольшой комнате, огороженной решеткой.
 – Проходите, задержанный, будьте как дома, – с усмешкой пригласил он Летникова.
Сашка вошел внутрь, тон дежурного сразу сменился на официальный:
– Из карманов все на стол, ремень из брюк снять, шнурки из ботинок вытащить и побыстрей.
У Летника от страха и унижения задрожали руки, ремень на брюках не слушался, долго не расстегивался, шнурки, как назло, запутались.
 Наконец, все, что велел сержант, он выполнил и выпрямился, поддерживая брюки, которые без ремня предательски сползали вниз.
– Руки за спину, – скомандовал дежурный. – Иди вперед прямо по коридору, КПЗ будет в конце.
Сашка повиновался и, держа одной рукой брюки, пошел по коридору, смешно шлепая расшнурованными ботинками.
Со скрежетом открылась тяжелая дверь камеры, в которую он по команде вошел…

Продолжение http://www.proza.ru/2010/10/05/1054