Преступление и наказание

Преступление и  наказаниe

Закончена "учебка" и я, радиотелеграфист 2 класса, назначен в спецподразделение - танковую разведывательную роту в экипаж плавающего танка ПТ- 80. Мы еще не старослужащие, но уже и не "салаги", как называют молодых солдат первого года службы. Теперь  повольготнее чем в "учебке", меньше нарядов, строевой, политзанятий.
 Рядом клуб соседней части,  куда раз в неделю водят на очередные старые фильмы, но и они для нас являются лакомыми кусочкоми - мы готовы по многу раз смотреть эти повторы.  Впрочем,  бывают и исключения -  по праздникам смотрим что-нибудь из проката "континента".
Суббота . Oтличный  морозный вечер. Распахиваются двери клуба и толпа теплых солдатских тел вываливается на  прилизанные метелками солдат –штрафников  тротуары. Воздух оглашается криками солдатского юмора, матерщины и командами сержантов, собирающих свои отделения в строй. От этой бесформенной стаи отделяется группа озабоченных людей и шустренько выстраивается в незатейливую шеренгу за углом клуба, беззаботно поливая его промерзшие стены.
 Так уж случилось, что среди них оказался и наш герой, решивший облегчиться после двухчасового сидения. Кто-то что-то крикнул, моментально все разбежались, но наш герой замешкался…
-"А ну- ка, солдатик, поди сюда! Кто таков? Какой части?".
 На опустевшем тротуаре стоял полковник - командир части в сопровождении дежурного по части и старшины. „Экий писатель! Порядка не знаешь?,” -  и уже, обращаясь к старшине: "Вот и славненько, морозы давно стоят, солдатский- то нужник поди зарос. Своих не назначай, пусть чужие поработают! " .
-"Вот тебе и будет развлечение до утра",- и уже сердито добавил: "Писатель!"
Я стоял с упавшим сердцем куда-то ниже пяток и не понимал, почему из многих я один остался таким нерасторопным. И стыдно. После некоторых процедур опознания уже в своей части, после отбоя, в сопровождении дежурного, последовал к месту наказания.
Часть была полновесная. Несколько сотен мужиков обслуживало это, необходимое для больших масс людей, заведение. Цветные сталактиты обросли в больших количествах. Я с ужасом ощутил обьемы работ мне предназначенных. Противно ныло под ложечкой и страшно захотелось в тепло и спать бы. Вот, когда начинаешь ценить тепло и сон!
Дали мне ломик и метелку. Старшина пообещал утром проверить работу:
" Плохо выполнишь, найду еще работу, мне чужих не жалко!".
 Остался один. Стояла звенящая тишина. Ярко светила луна. Мороз и сумрак создавали ощущение синевы. Где-то залаяла собака. Деревня находилась в нескольких километрах, но морозный воздух так четко доносил звуки, словно все происходило совсем рядом. Вот звякнуло ведро. Видно какая-то хозяйка закончила дневные заботы.
Начал мерзнуть, надо работать, согреюсь. Неуверенно застучал ломик. Брызги льдинок полетели в разные стороны, покрывая и меня, забиваясь во все щели моей одежды. Остановился. Провоняю я всем этим хозяйством, когда по карманам все это растает. Лучше бы на "губу" посадили - это не так позорно. Вернешься домой - спросят, а на "губе" был? Ну, скажешь был. Значит, хлебнул всех солдатских трудностей. Не был - это вроде как в школе, не совсем уважительно звучит слово " отличник" – значит подлиза, домашний, не хулиган, ну, вроде белой вороны.
Время тянется долго. Я работаю поочередно  то метлой , то ломиком. Хорошо еще снег не идет…
 В этом году на Сахалине его выпало очень много. Дороги, где почищено, выглядят как туннели. Машина идет сбоку  - ее не видно. На учениях мы танки закапываем в снег. Он плотный. Большими деревянными лопатами обозначаешь себе кубик 60 на 70 и укладываешь вокруг танка, получается "апарель" - укрытие. Как правило, с нами идут разведчики, одетые в белые маскировочные халаты. Врезаются в снег, а на полях он почти в рост человека, и, не высовываясь наружу, под снегом, ползком преодолевают поле или воображаемую линию врага. Иногда и меня, как радиста берут. Тяжёлое это дело  ползать по компасу!
Худо - бедно дело движется. Ступеньки, проходы обстуканы. Конечно, тут хорошо и за неделю не управиться, но как-то что-то обозначил. Значит пахал. Может, сойдет. Уже и синева пропадать стала, скоро подъем и может мое освобождение.
Я люблю моменты пробуждения. Вначале начинает работать радио и всегда с одной и той же музыки " Рассвет на Москве-реке ". Кто слышал её - поймет. Появляются звуки - первые солнечные лучики. Радостный мотив наполняется, слышно как просыпается  природа. А звуки все мощнее, сочнее и вот солнце уже все полностью выкатывается на  небосвод в каком- то радостном апофеозе. Вроде мгновение, но какое радостное! Замирают последние звуки и дневальный во все горло орет: "РОТА, ПОДЪЕМ ! "
 В несколько секунд пульс подскакивает. Впрыгиваешь в брюки, в сапоги и, как был в постели, без гимнастерки  - на мороз! В тот самый дворец,  который я сегодня так  "любовно " обстукивал. И тут же строем пробежка несколько километров, чтоб пар валил. Быстро умываешься и, наконец, приятная процедура – завтрак! Манка или геркулес, стакан чая или компота…
 И уже чувствуешь,  как сила наливается в твое тело, и ты ВСЕ МОЖЕШЬ!