В ожидании Халка часть 1

    



    
Я мчалась, сломя голову, по направлению к дороге, отчаянно размахивая руками и очень надеясь, что кто-нибудь из автомобилистов заметит меня. Где-то позади, раздавалась отборная матерщина в мой адрес и натужное сопение. Оборачиваться не очень-то и хотелось, и так понятно, что народ не оставил надежду меня поймать.
На мое счастье притормозила машина, и я, очень вовремя вылетела на дорогу. Рванув на себя дверь черного « Гелендвагена» и плюхнувшись на сидение, я пробормотала:
- Здрасте, - и даже не потрудилась рассмотреть благодетеля, а, глянув в окно, убедилась, что два здоровячка благополучно пересекают газон, отделяющий их от дороги, оставляя за собой легкие клубочки дыма.
Махнув водителю рукой, я  не могла оторвать  глаз от преследователей. Расстояние между нами быстро сокращалось. Мужик оказался сообразительный и мой жест истолковал совершенно правильно. Машина сорвалась с места и полетела по проспекту, а я не смогла сдержать вздох облегчения. Села с удобством и ручки на коленках сложила, совершенно позабыв сообщить водителю цель поездки.
Проспект конечно у нас еще тот, широкий и длинный, как и полагается столице, но, к сожалению, не бесконечный. Водитель, видимо, догадался об этом раньше меня и, деликатно кашлянув, напомнил о своем присутствии.

Женщина вообще-то я воспитанная, если меня постоянно не вводить в стресс, и о водителе, конечно, я когда-нибудь вспомнила бы, можно было ему в мою сторону и не кашлять. Не люблю я, когда кашляют. Всегда заразиться боюсь. Пришлось обернуться к источнику инфекции, поблагодарить, а заодно потребовать немедленную высадку моей особы.
- Спасибо, - сказала я, широко улыбнувшись, и ошарашено уставилась в его глаза.
Лукаво улыбаясь, на меня смотрел Ленчик, моя первая любовь, и любовь всех дамочек на Парковой, по совместительству. Я слабо икнула, продолжая таращить глаза, а Ленчик расхохотался, невероятно радуясь произведенному эффекту.
- Вот это встреча! А, Елка, - сквозь смех сказал он, и покачал головушкой. Вообще-то, по паспорту я - Иоланта Ковальска, а в умах недоброжелателей Елка Ковальская. Звучит паршиво, полностью согласна. Но еще хуже, когда какая-нибудь невежда брякает не к месту – Ола Ковальчук. Естественно, я нахмурилась, особой радости от встречи не испытывая. Во всяком случае, сейчас, когда и без Лени проблем навалом. Но сказать-то что-то надо было, и я сказала:
- Привет Леня. Здорово выглядишь. Останови-ка  мне здесь, - ткнула я пальцем на обочину. Лицо у Лени омрачилось, не на то рассчитывал. Радостной встречи с объятиями и поцелуями не вышло. Ленины переживания в данный момент мне были по-фигу, у самой день с утра как-то не заладился, и распускать слюни  я была не намерена. Известный сердцеед маетно вздохнул и глянул на меня с укоризной.
- Как всегда. Ничего не изменилось, - сказал он. – Домой отвезти не надо?
- Хороший вопрос, - подумала я, внимательно рассматривая обочину дороги. Может здоровячки не такие уж прыткие, и не успели еще добежать до моего дома. Тогда стоило попробовать. В слух же сказала: - Надо Леня, надо… - и адрес продиктовала. Дорога не близкая. Значит, с Ленькой говорить все равно придется, и стала себя мысленно настраивать на романтический лад.
 
Леня немного помолчал, сворачивая с проспекта, и влившись в поток машин на одной из центральных улиц, как-то расслабился, откинувшись на спинку сидения, а потом спросил, будто не в курсе:
- Сколько ж лет, мы с тобой не виделись?
- Много Леня. Когда расставались, мне двадцать два было, тебе двадцать три.
- Красивая ты стала, - покосился он на меня, а я рассмеялась.
- Раньше значит, некрасивая была.
- Да нет, - спохватился он. – Очень симпатичная девчонка, а теперь очень красивая женщина.
Вот дает Леня. Хоть ты в пояс поклонись за такую высокую оценку. По-второму разу со мной такой номер не пройдет, может не рассчитывать. Я глянула на него и усмехнулась.
- Ага, - мол, стараемся, растем, что бы не дай Бог не оскорбить, ваше чувство прекрасного.
- Что за мужики гнались? – без всякого перехода спросил он, а я, дура-то, совсем позабыла, что Леня видел их так же хорошо, как и я.
- Так, - пробормотала я, внимательно рассматривая свои ногти. – Сам знаешь, народ нынче нервный.
- Но что-то же они хотели? – не унимался он, а мне уж надоело отвечать.
- Наверно изнасиловать, - ляпнула я мечтательно, тяжко вздохнула, и решила пожаловаться: - Вот она женская доля. Ходишь тут, ходишь. Подолом метешь, метешь, а внимания никакого. Даже догнать даму не могут, хилые мужики пошли.
Леня глянул на меня, как на умалишенную, и на какое-то время заткнулся, ну и мне болтать чепуху надоело. Стала в окно смотреть.
- Замужем? – Все Лене надо было знать.
- Нет, - пораскинув мозгами, решила я сказать чистую правду. Замужем, конечно, я когда-то была, и не один раз. Но в подробности вдаваться как-то не хотелось. Да и не было в моем двухразовом замужестве ничего примечательного. Первый муж был предпринимателем. Жутко жадный и скучный человек, все время думавший о деньгах. Второй вроде был  человек простой и хороший - по словам окружающих. Лично мне все эти качества не довелось разглядеть по причине затяжного запоя, продлившегося не менее двух лет, по окончании которых я благополучно стала вдовой. Как он продержался целый месяц до свадьбы, до сих пор для меня загадка.
  - Здорово! – обрадовался Леня, вполне удовлетворившись моим ответом. Чего здорового в незамужних женщинах, было не ясно. Я лично придерживалась другого мнения. Но спорить по понятным причинам не стала. Здорово, и здорово. Всегда приятно порадовать человека, особенно если это ничего не стоит. - Я часто тебя вспоминал,- сказал он душевно. - Как-то не по-людски расстались, с обидой. Да и вообще зря. Можно ведь было договориться.
  - О чем? – удивилась я. Потому что договариваться и вправду было не о чем. Ссорился со мной Леня дважды в неделю, а почувствовав себя свободным человеком, баб к себе таскал табунами. Всякому человеческому терпению когда-либо приходит конец. Вот и моему пришел. Любила я его конечно сильно, думала - руки на себя наложу. Оказалось, время действительно лечит.
  - Дурак я был по молодости. Могла бы терпение проявить.
  - То, что дурак, так это точно, - согласилась я. – Зачем тогда соседям дверной звонок оторвал.
  - Чтобы тебе голову не оторвать, когда гнала от себя, - сказал он серьезно и так на меня глянул, что домой пешком идти захотелось. И я вспомнила, что дверным звонком тогда Леня не ограничился, не иначе как от широкой души своей переколотил все в подъезде. Эдак моих конечностей вряд ли хватило бы, чтобы Ленино уязвленное самолюбие побаловать.
  - Надеюсь, ты быстро утешился, - сказала я больше из вредности, сейчас, если честно, мне было все равно.
  - Ну, не без этого. Ты ж знать должна, - сказал он как-то загадочно, а я фыркнула от возмущения и отвернулась. Еще раз убедившись, что рядом находится настоящая сволочь, за годы не изменившаяся. – Как тебя разбирает, - ухмыльнулся он. – А вид делаешь, что все равно тебе.
  - Хочешь, что бы я вышла из машины? Попроще способ найди, зачем оскорблять.
  - Хотел бы, уже б вышла, - жестко сказал он. – Строишь из себя вечно…- А я схватилась за ручку, чтобы открыть дверь. – Не рыпайся, - рыкнул Леня. – Подъезжаем…
  Дружеских чувств к нему я и раньше не испытывала, а теперь исчезли и просто человеческие. В окошечко уставилась, смиренно дожидаясь конца путешествия. Свои дела решать надо, а не Ленины психологические тесты разгадывать.
  Во двор въехали, я на свои окошки глянула. Главное от Ленчика избавиться, домой заскочить, вещи собрать - и поминай, как звали. Только я так подумала, как что-то грохнуло, окна мои сверкнули и вылетели на асфальт, а я вроде бы вскрикнула и лицо руками закрыла.
  - Что за дела? – взвился Леня, догадавшись по моей реакции, чья квартирка приказала долго жить. – Ты что, газ выключить забыла? – Я головой отчаянно мотала, слезы по щекам размазывая. На часы сквозь слезы глянула и еще пуще зарыдала. Муж мой первый, царство ему теперь небесное, мойку сегодня мне поставить обещал. Кто ж знал, что так выйдет. У Лени терпение быстро закончилось, он им никогда и не отличался. Тряхнул меня так, что кости хрустнули. – Я тебе вопрос задал!
  - Электрическая у меня, - завыла я, аж у самой в голове зазвенело, и стала из Лениных рук вырываться. Видно в горячке решив, что Вовку, мужа моего бывшего еще реанимировать можно. Долго бороться Леня со мной не собирался, влепил пощечину на правах бывшего дружка, я и затихла, хмуро наблюдая в окно, как мы покидаем двор.
 
   
  Куда ехали непонятно. Раз пять просила машину остановить. Леня молчал, хмурился, будто меня и нет вовсе. За городскую Ратушу свернули и во двор нового дома въехали, охранник за нами ворота запер. Вокруг сплошь забор кованный, двухметровый. Не простые люди проживают, а главное не бедные. На Леню с сомнением покосилась. Как-то слабо верилось, что он из их числа. Хотя все бывает. Я вот сегодня, тоже не рассчитывала, что моя квартира на воздух взлетит…
  - Выходи, - сказал он. Я, конечно, с места не двинулась. Сижу, коленки свои внимательно рассматриваю, в голове пустота. Как дальше жить, понятия не имею, но и с Ленькой куда-то идти - радости мало. На забор глянула: дураку ясно, что вот просто так не сбежишь. – Опять начинаешь? – По лицу видно, что вот сейчас из себя выйдет, и у меня настанут тяжелые времена. Хотя они и без Леньки нелегкие. Чего ж себе жизнь усложнять. Конечно, вышла, и тут же к воротам направилась. Характер у меня неважный, что есть, то есть.
  В два шага меня догнал. Так за руку рванул, что я ему в грудь носом влетела, и, как змея, что-то нехорошее прошипел. Вслушиваться, я не стала. Себе дороже. Лишние обиды не к чему копить. Долго уму, разуму учить не стал, под мышки меня подхватил и в подъезд направился.

  Квартира у Леньки приличная, тут уж ничего не скажешь. В два этажа. Я глазами признаки присутствия женщин и детей, поискала. Ничего. Успокоилась и дорогу в ванную комнату спросила. Лицо от слез, точно пленкой стянуло. Леня у дверей дожидался. Думал, наверное, что в бега пущусь. После на кухне устроились. Он коньяк достал, по рюмкам разлил.

- Давай, выпей. Чтоб мандраж снять, - и мне рюмку протянул. Я выпила, а он опять пристал. – Рассказывай, кто гнался за тобой. Квартиры просто так на воздух не взлетают.
- Может и не взлетают, - согласилась я. – Моя особенная, вот и полетела. – Чуть затрещину не заработала, так он ко мне дернулся. Зажмурилась и рюмку для коньяка ему протянула. Как ни крути, а второй мой муж был совершенно прав, утверждая, что все невзгоды лучше встречать в пьяном виде. Выпила и загрустила, а Ленька точно репей пристал. Прямо допрос с пристрастием.
- Еще скажи, что насильники приходили и дома тебя не застали, вот и расстроились, - вспомнил он вдруг мою сказочку и скривился.
- Ага, - обрадовалась я. – Маньяк теперь, не как прежде, с огоньком к делу подходит. Сам видел, как полыхнуло. - Леня на меня глянул, глаза нехорошие стали, и начал закипать. Левая щека дернулась, а я на ней только сейчас длинный, тонкий шрам заметила. От глаза до скулы. Глаза, от греха подальше, опустила и в рюмку пустую уставилась. Все никак решить не могла: еще выпить попросить или лучше разреветься. Он рюмку выхватил и по новой налил.
- Пей! – так рявкнул, что чуть ту рюмку не проглотила. – Выбирай: или в подвале сидеть будешь, или добром рассказывать. – Я подвалы вообще не люблю, а сидеть в них так и подавно. По части верности в любви, Ленька человек ненадежный, а вот что касается наказаний, слово – кремень, это я помнила хорошо. В глаза нежности напустила и на него уставилась – не помогло. Он еще рюмку налил и сказал: - Давай, на дорожку…
Посидела я, подумала, коньяк залпом выпивать не стала. По глоточку пила, выход на дорожку оттягивая. Решила все-таки рассказать. Как узнает, сам отвяжется.
- Года три назад дело было… - начала я, и глаза тут же защипало, слезы сами собой наворачиваться стали. Сбилась, подышала немножко, стало легче. – Подруга у меня была, хорошая девчонка, Лилькой звали. Замуж она вышла за парня какого-то. Толком я его не знала, а если бы знала, все бы сделала, чтобы той свадьбе помешать. – Леня ближе подсел и на меня уставился. Слушал внимательно. – Парень так себе оказался, с характером авантюриста. Что ни день, то в какую-нибудь передрягу влипал. Она же счастливая ходила. Что с людьми любовь делает, ничего вокруг себя не замечают. – Я на Леньку взгляд недобрый метнула, и в его огород камушек. – В один день он себя предпринимателем возомнил. Стал с какими-то мужиками таскаться, документы на фирму выправил. Важный ходил, в костюме с портфелем. Эта дурочка совсем ум от счастья потеряла. Муж крутой, денег, как грязи. Он от ума небольшого все какие-то договора подписывал, а я пару раз вмешаться попробовала. Просила, что бы без меня бумаг в руки не брал. Сначала сама прочитаю. Куда там! Он же крутой. Все лучше всех знает. В один прекрасный день кинули его по-крупному. Тогда и выяснилось, что он у половины города в долгах. Все тряпки, побрякушки, машины – в долг. Проблемы росли снежным комом. Сама два раза его выручала. Братков просила помочь, по старой дружбе. В лихие годы, адвокатом работала. От трех кредиторов его избавили. Миром разошлись. Никто никому не должен, - я паузу взяла, дух перевести, а Леня еще по рюмке налил. – Тут вроде только вздохнули. Новая напасть. Кидок тот на поверхность выплыл, и все снова началось. Угрожали ему, увозили, привозили, короче, не жизнь, а дом сумасшедший. Как очередной раз в машину запихнут, Лилька мне звонит, вся в слезах. Делать нечего, опять мужиков прошу, искать едем. Только домой вернем, через пару часов его опять свистнут. Измоталась вся. Своими делами заниматься некогда, все их проблемы решаю. Он тоже хорош был, нет, чтобы поберечься, одним вечером в гости поперся. Из гостей возвращался, его и встретили. Хоть ночь была, а опасной бритвой лучше любой парикмахерской побрили. Прямо в темноте. Я у мужиков спросила, а они мне понять дали: держись мол, подальше, последнее предупреждение ему вынесли. Так и случилось. Я в поездку отправилась, дело было срочное, очень просили. Вернулась, только на похороны и успела. Ладно бы только его, не велика потеря. Лильку за что? Она даже не вникала, чем он там занят, - я всхлипнула,  и вдруг в голос зарыдала, уронив голову на колени.

Ленька мои волосы погладил, за плечи приобнял. Утешить пытался.
- Все не реви. Дальше что было.
- Дальше, - я усмехнулась сквозь слезы. – Дальше я Лилькиных убийц искать стала.
- Ну и как?
- Сам видишь, на правильном пути… - я слезы вытерла, и от Леньки на всякий случай отодвинулась: знаю я, как он утешать умеет.
Ленька мой маневр заметил, нахмурился и вторую бутылку коньяка открыл. Не иначе как споить стервец хочет.
- Дура ты, Елка, ей-богу, - сказал. – К Лильке своей присоединиться хочешь?
- Может и дура, - легко согласилась я. – Только жить не буду, пока эту сволочь не достану.
- Жить и так не будешь. Дело времени. – Я плечами пожала. Не люблю о своей смерти рассуждать. – Неужели знаешь, кто это сделал? – спросил он.
Я кивнула.
- Даже год в МВД трудилась, чтобы сведениями разжиться, недоступными для простых граждан.
Ленька глянул как-то неодобрительно. То ли мой недолгий трудовой путь расстроил на ниве охраны правопорядка, то ли еще что, было непонятно.
- Ну и кто?
Коньяка я еще выпила, и лимончиком закусила. Говорить не торопилась. Не уверена была, стоит ли. Потом решилась.
- Севка – идиот, чтобы положение исправить, когда по-крупному попал, денег вроде одолжил под будущий кредит у человека не простого. Отдать не смог. Вот и сыграл в ящик, а вместе с ним Лилька, - я опять рыдать принялась, тут уж коньяк услугу оказал. Слезы лились градом. Если еще пару рюмок выпью, того и гляди, вешаться побегу. Надо завязывать. Леня кофе сварил, в руку мне чашку сунул, чтобы в себя пришла поскорее. Больно сказка интересная, дослушать до конца собирался.
- Кто он?
Я на Леню глянула, и головой покачала.
- Зачем тебе? Меньше знаешь, дольше живешь, и так много тебе разболтала. Сам видел, от меня лучше подальше держаться. – Тут, конечно, я малость промахнулась. Позабыв за годы о Ленином буйном характере. Был Леня кем угодно, но трусом не был никогда. Когда мы еще с ним вместе были, в одном из ресторанов на нас пять мужиков напало. Чего им было надо, за давностью лет не скажу, не помню. Леня тогда меня за свою спину толкнул и к стеночке прижал, а сам уже отбивался. Происходящее я видела плохо, но в скором времени дяди по углам отдыхали, глазки закатив.
- Не тебе решать, - сказал строго и вроде опять начал злиться.
Я мысленно рукой на все махнула, не иначе в тот момент от алкоголя со мной белая горячка случилась, и сказала, как выдохнула:
- Халк…
Он как от удара дернулся, глаза лютой ненавистью полыхнули, шрам на щеке ходуном заходил. Что и говорить: мои слова произвели впечатление. Впрочем, как и на многих, кому имя это знакомо было. Каждый реагировал в силу своего характера, кто пугался, кто так же, как Ленька, злился. Вот только хозяина имени никто пока не видел. Во всяком случае, те, с кем меня судьба за эти три года сталкивала.
 - Это вряд ли… - сказал Леня, и не по-доброму усмехнулся. – Сумма большая была?
 - Пол-лимона.
 - Должников не убивают. Особенно, когда бабки большие, - сказал он, заметно успокоившись. – Кто за тобой гнался?
 Я тяжело вздохнула, Лене бы в опера податься, цены бы не было.
 - Точно не знаю. Позвонили, назвались известным именем, в определенных кругах. Сказали, что есть для меня информация о Халке, я и пошла. Теперь понимаю, что ловушка.
 - Дура несчастная, - покачал головой Леня. – Как ты вообще до сих пор жива, понять не могу. –  Я обиделась.
 - Жива, потому как ворон не ловлю, а действую на опережение противника, - заявила я, и гордо шею вытянула. – А Ленька захохотал весело так, аж слезы на глазах выступили. Ну, не зараза? – Чего ржешь? – рассердилась я. – Если ты мужиков видел, то должен был заметить, как от них дым валил. У меня подруга химик по образованию. Она меня оружием собственного изготовления снабдила, - покачнувшись, за сумку схватилась, баллончик вытащила и Леньке протянула. Пусть любуется, что мы не из этих, а из тех,… Что несу?…Я головой потрясла, и лицо руками растерла. Вроде легче стало.
 - И что? – спросил он сквозь смех.
 - Подошла к ним, и сразу что-то почувствовала. Глаза у ребяток недобрые, да и не те они люди, что бы информацией обладать. Обычные шестерки. Я их  и окропила чутка. Сама не ожидала, что их куртки так дымить начнут. – Ленька так хохотать принялся, что врезать ему захотелось (такое мне в голову только по пьянке могло прийти).
 - Короче, мужики растерялись и фарт свой упустили, - сказал он, кое-как успокоившись.
 - Вроде того, - согласилась я, вспомнив глупые лица здоровячков.
 Леня опять за коньяк принялся и мне не забыл налить. Помолчали немного, выпили. Он руку свою по спинке дивана вытянул, моих волос как бы невзначай коснулся.
 - Что делать собираешься?
 Я плечами пожала и на край дивана сдвинулась, от шаловливых ручек подальше. Вид сделала, что рюмку на стол пристраиваю.
 - То, что и делала.
 - Пока не грохнут?
 Я головой кивнула.
 - Вдруг повезет, - и спохватилась: сижу, болтаю, нет, чтобы о жилье подумать. Одно слово – девичья память. Из сумки телефон вытащила и номер набрала. Когда ответили, Валеру позвать попросила, сказали через десять минут позвонить, занят очень.
 Леня внимательно за мной наблюдал. Лицо каменным стало.
 - Кто такой?
 - Друг, товарищ и брат, - съязвила я. Ленино желание лезть по уши в мои дела начинало доставать. – Если помнишь, у меня квартиру взорвали. Ночевать мне где-то надо.
 Он глянул на меня исподлобья.
 - Спишь с ним? – Совсем дурак. Хорошо жить на свете человеку, которого только это и волнует.
- Нет. Хотя, не твое это дело. Могла бы и вовсе не отвечать, - разозлилась я и голос в горячке повысила. Мама моя, что началось. Леня кулаком по столу грохнул. Все разлетелось. Хорошо, успела с дивана соскочить, а то бы и по мне прошелся. Вот нет у меня ума, нет и все. Нашла к кому в гости поехать. Вокруг стола оббежала, чтобы от военных действий подальше быть, а тут телефон возьми да зазвони. На диване моя «Сонечка» осталась. Ленька – мерзавец, аппарат схватил и вместо меня ответил. Оказалось, Валера не ко времени освободился. Что за напасть? Такое ему сказал, что ни один порядочный человек повторить не сможет, и «Соню» мою об стенку шарахнул. Валерка переживет, в крайнем случае, навру, что телефон хулиганы отобрали, в принципе так и есть. Самой теперь как без связи жить. Леня тем временем головой крутанул как жеребец, по сторонам огляделся, чего бы еще разбить, и вроде успокаиваться стал. На меня волком глянул.
- Чего вскочила?
- А не надо было? – поразилась я.
- Не надо было хахалю звонить. Сядь.
- Ага, что бы ты меня как телефон раскроил.
- Может и стоило… - буркнул он, и опять за коньяк схватился. – Хазар у нее в дружках ходит. Да поет как: солнышко мое, где ты… - передразнил он Валерку. – А говорила, что не спишь…
- Ну, влюблен в меня мужчина, что с того. Повода не вижу, чтобы спать, - сказала я осторожно и к подоконнику придвинулась, стоять навытяжку тяжело было.
- Повода она не видит, - ахнул Леня. Вот человеку не угодишь. Всем самодурам самодур. Сказала бы наоборот, на следующий день схоронили бы. – Дурак Хазар, не знает, с кем дело имеет, - рявкнул он. Вот те раз, я аж рот от удивления раскрыла, а он опять заводиться начал. – Когда меня гнала, повод быстро нашелся? – Отвечать на поставленный вопрос я поостереглась, в целях собственной безопасности. Леня меня суровым взглядом окинул и заговорил, видно накопилось: - Думал о тебе. Так тянуло, хоть волком вой. Во все тяжкие пустился. Такое творил…. Два года как в тумане. Челюстей сломанных, зубов выбитых не меряно. С какими бабами спал, бил до смерти. Все синими ходили. Думал, с катушек съеду. Дружки и то бояться стали, - он тяжело вздохнул, никак воспоминания нахлынули.
- Слышала, что лютуешь, - подала я голос. Кто за язык тянул?
- Слышала, - зашипел он и с дивана поднялся. – Чего же не пришла? – Я аж на подоконник полезла, совсем не надеясь пережить очередную бурю. Ленька страх мой увидел и отступил. – Не бойся, не трону, - сказал, и по кухне прошелся. Я с него глаз не сводила. Боялась, что передумает. – Долго на подоконнике сидеть будешь? – спросил заметно успокоившись.
- Леня, можно я уйду, - тихо попросила я. Голова от всего пережитого просто раскалывалась. Не денек, а Содом и Гоморра.
- К Хазару побежишь?
- Причем тут Хазар. Мне жить негде.
- Живи, не гоню. Здесь для тебя безопасно, - заверил он. Я лично сильно в этом сомневалась. По скандалу каждый день, и я умру гораздо раньше, чем планировала, а еще Ленька - страшный бабник. О какой безопасности тут говорится?
Он на часы глянул.
- Дела у меня на пару часов. Выбирай комнату и отдыхай, - сказал и тут же вышел. Дверь хлопнула, тогда я с подоконника слезть решилась. Сумку схватила, останки телефона собрала и в прихожую выскочила, не иначе как на закрытую дверь полюбоваться. Уходя, Леня на ключ меня запер. Все как у людей: мой дом - моя крепость.
По квартирке погуляла от нечего делать. Заодно и с комнатой определилась. Уйти в ближайшее время вряд ли удастся. Дверь еще раз на всякий случай подергала и в ванную отправилась, смывать налет ненастных дней.
Когда уже спать шла, в холле телефонный аппарат заметила. От радости просто запрыгала, а он отключен оказался. Все мерзавец предусмотрел.
 
Всю ночь спала как мертвая. Будто и не случилось ничего, ни  снов, ни кошмаров. Только глаза открыла, сразу все вспомнилось. По комнате глазами пошарила – никого. Слабо верилось, что Ленька за годы изменился. Постель вот рядом подозрительно смята, а я аккуратно сплю. Подушку соседнюю к лицу приложила, как следует, вдохнула. Так и есть, навещали. Ленькин парфюм.
В холле его обнаружила. В одних спортивных штанах, на пороге балкона стоял. Вдаль глядел и о чем-то думать пытался. Будто есть чем.
Я за спиной его помаялась немножко.
- Доброе утро, - сказала. Когда оно для меня добрым было?
- Завтракать иди, - сказал, не оборачиваясь, как соседке.

Ну, я и пошла. Салат и заливное съела в одиночестве (из ближайшего ресторана продукт). Тогда и он появился. Взгляд дружелюбным не назовешь. Мне, конечно, не привыкать, как говориться, и в Ленины глаза лучше пореже заглядывать, тогда и жизнь  светлее покажется.
- Расскажи, как мужа твоей подружки кинули, - и напротив меня устроился. Опять допрос. Хорошо хоть пальцы дверьми не ломает, чтобы разговорчивее была.
- Дело обычное по тем временам, - сказала я. – Предложили ему Дом быта купить, со всеми мастерскими, парикмахерской и тому подобным. Оборудование естественно прилагалось. Он и купил, а действительно ли владелец собственником был, особо интересоваться не стал. Липовым документам поверил. Через какое-то время, выяснилось, что домик этот в аренде у государства числился. Время арендного договора к концу подошло, и местные власти не преминули сообщить об этом. Бывший «собственник», естественно, к тому времени исчез.
- Где же он бабками такими разжился…
- Дружок у него, незадолго до этого появился. Почти старик. Зурабычем его все величали. Он и Дом быта подсуетил, и деньгами снабдил, клятвенно заверяя, что у многих друзей задолжал, но благополучный бизнес нового друга и не таких жертв стоит.
- Как Дом быта подсуетил?
- Очень просто. Сказал, что ему предложили, но по старости своей, мол, не потянет. Здоровье уже не то, чтобы таким предприятием успешно управлять. Как истинное положение выяснилось, так и друзья Зурабыча подтянулись, деньги вернуть свои пожелали. Севка искать бросился. Так не у всех такие деньжищи в наличии были, да и веры ему уже не было, многих людей еще раньше подвел. Короче, всем миром собрать такую сумму не удалось. Кто ему Халка присоветовал, еще до конца понять не могу. Рад был необыкновенно. Зурабыч в тот же день, за деньгами приехал. Я как раз к Лильке заглянула, рядом в комнате с ней находились, слышала… Цветисто разговаривал, в своей обычной манере. Долго Севку обнимал, говорил, что мужик он настоящий, и он в нем, как в друге, ни секунды не сомневался. Дружба, она ведь превыше любых денег будет. По плечам похлопал, мол, молодец, не подвел старика. Голову седую прилюдно позором не покрыл. Севка от таких высоких оценок в собственных глазах мигом вырос. Уже на следующий день по всем банкам шустрил, кредит себе выпрашивал. Сумму естественно побольше указывал, чтобы и с Халком рассчитаться, и с Зурабычем новое дельце затеять.

У Зурабыча не голова была, а просто кузница идей, - я замолчала и тяжело вздохнула. Больше мне рассказывать было нечего, или почти нечего.
- Тебе в голову не приходило, что тебя в поездку на неделю, неспроста отправили, - сказал он лениво, и на диван, ко мне пересел.
От такого предположения все сжалось внутри.
- Как? – не веря своим ушам, пискнула я.
- Чтобы под ногами не путалась, и нос свой, куда не следует, не совала. Тебе же чужие разговоры дороже собственных дел. Останься ты в городе, пришлось бы и тебя на кладбище устраивать. Хлопотно очень. Лишись, романтично настроенный Хазар своей любви, многим бы не поздоровилось. Землю ковырял бы, а обидчиков достал.
- Не понимаю…
- Чего тут не понимать. Получил твой Севка кредит. В ту неделю получил, семьсот тысяч баксов под сомнительный проект и гарант. В тот же день со счета и снял. За меньшее убивают. Халк ваш, как я понимаю, денег не получил. Не успел Севка с долгом расплатиться. Взял и помер, вместе с семейством, а деньги исчезли.
Меня замутило, в глазах звездочки заплясали. Закрыла лицо руками, а даже плакать не могу, внутри так больно стало, что хоть криком кричи.
- Откуда знаешь?… - прошептала.
- Земля слухами полниться, - хмыкнул Леня, а я на что рассчитывала.
- Как же банк? Они должны были…
- Никому они не должны, - перебил меня Леня. – Обычно им все. Банкир волосы на себе рвать не стал, выкрутился, смог списать деньги. Каким образом? Не скажу, дело не мое, - сказал, и потянулся. Я сидела, как громом пораженная. Все это время бестолково личность Халка выясняла. Если бы о банке знала, в другом  бы свете ситуация представилась.
- Это что же получается, Халка самого кинули?
- Похоже на то, - усмехнулся Леня
- Надо с банкиром поговорить.
- Ага, ступай, поговори. Мало тебе блудняков, - покачал головой Леня, и на меня как на дурочку взглянул. – Банкиры от таких кредитов всегда откат получали. Там все липа, что проект, что гарант. Концов не найдешь, а пулю схлопочешь, если упорствовать станешь.
- Что делать-то теперь? – запечалилась я, и сильно задумалась.
- Для начала из дерьма выбраться и глупой головы не лишиться, - посоветовал Леня, и подло улыбнулся. – Затем, как все путные бабы, замуж выйти, хотя бы за того же Хазара.
- За Хазара не пойду, - ответила я машинально и рукой махнула, думала совсем о другом.
- А за кого пойдешь? – он ко мне придвинулся и в глаза заглянул. Я не ответила, и отвернулась. Надоел с глупыми вопросами, будто мне больше думать не о чем. А из дерьма и вправду выбираться надо. Он помолчал немного и сказал: - Пока ты просто в мстительницу игралась, никто внимания не обращал. Уверены были, что в безопасности. А тебя нелегкая вдруг Халка искать понесла. Как ты о нем пронюхала, спрашивать не буду. Но дядям такой поворот событий не понравился. Одно дело тебя за нос водить, совсем другое, его. Денежки они увели не чьи-нибудь, а именно Халка.
Я головой кивнула. Прав был Леня.
- Значит для них Хазар теперь не в счет?
- Ну, Хазар… - улыбнулся Леня. – Из двух зол, обычно выбирают меньшее. Лучше от Хазара натерпеться, может и пронесет, чем с Халком в прятки играть. Если бы тебя вчерашние ребятки не успокоили, то тротил наверняка.
- Ты так о Халке говоришь, будто хорошо его знаешь, - покосилась я, на него с подозрением.
- Ничего я не знаю, и тебе не советую, - отрезал Леня. – Слышал, что тип не мальчик – с пальчик. Этого вполне достаточно, особенно для тебя, а у меня и своих дел полно, теперь еще твоих прибавилось. Так что заткнись. Надоела со своим Халком, - он резко встал и к окну подошел, что-то там высматривая.
Я глаза опустила. Леня, конечно, хам редкий. Умеет настроение испортить. Я тоже хороша, народные мудрости в жизни совсем не использую, а, как известно: любопытство  Варварину красу и сгубило. Я встала и в ванную направилась. В горяченькой водичке полежу, может не душой, так телом отогреюсь.
Он мне в след крикнул:
- Правильно! Лучше в порядок себя приведи. Вечером в кабак поедем, нечего в четырех стенах сидеть.
Я быстренько обратно вернулась.
- Совсем с ума сошел! В чем я пойду. Вся одежда в квартире сгорела.
- Я все купил. В комнате пакеты.
- Деньги отдам, когда отсюда выйду, - буркнула я.
- Обойдусь – сказал он, и даже не повернулся.
Я потопталась на месте и в ванную поплелась. К Леньке теплых чувств не прибавилось. Ишь ты, выискался благодетель.

- Жадным не назовешь, - думала я, вытряхивая содержимое пакетов. Вон сколько накупил. Интересно сам выбирал или как? Белье так точно сам. Все в Ленином вкусе. Я вообще по части белья консерватор. Кое-как нарядилась, даже прическу сделала. Где он был все это время, мне неизвестно. Когда из комнаты вышла, в холле дожидался. Костюм, рубашка с запонками, прям звезда Голливуда. Поглазели друг на друга в тихом шоке и отправились. Не
дать, не взять – семейный выход в люди, да и только.

Ресторан дорогущий выбрал. Я на него покосилась. Наверно, решил впечатление произвести. Забегаловкой восторг не вызовешь. Сели за лучший столик, заказ сделали. Официантки какие-то испуганные, чуть ли не в пояс кланяются, директор лично подбежал, приятного аппетита пожелать. Сижу, как идиотка, царственной особой себя чувствую. На «царя» глянула, а ему по-фигу, даже внимания не обращает, с коньяком общается, видно привык уже. Вот, что значит, когда у человека деньги водятся.

Зал не особенно полным был. Приходили люди время от времени. Тут в очередной раз стеклянные двери распахнулись, Хазар с ребятами вошел. По залу глянул, и со мной глазами встретился. Обрадовался необыкновенно, а как Леню рядом углядел, радость на убыль пошла. Сразу столом заинтересовался, куда их официантка пристраивала. У Лени при виде Хазара лицо, как по команде, задергалось. Следующую порцию коньяка, уже не рюмкой, фужером опрокинул. Я тихо сидела, икру по тарелке, вилкой размазывая. Есть и пить что-то расхотелось. Все думала, удастся ли вечер пережить. Видя, как Леня коньяк точно воду пьет, сомнения одолевать стали.

Конечно, очень скоро ему не понравилось, что я как истукан сижу. Внимания должного не оказываю и разговор приятный не поддерживаю. Давай меня доставать да придираться. То чего не пью, то чего не ем. Пошло и поехало. Мужики за соседними столами притихли, женщины в тарелки уткнулись. Все как опущенные в зоновской столовке (приходилось видеть, когда адвокатом работала). Тишина, даже вилка не стукнет. Пару раз за руку схватил, больно сделал. Вот напасть. Улыбку из себя силой давила, головкой кивала, мол, критику принимаю, буду исправляться. В дамскую комнату попросилась, он официантку призвал, повела меня.
   
В зеркало смотрела, ничего не видела, все думала, как из ресторана с миром уйти. Всю жизнь в туалете не отсидишься, в зал возвращаться надо, а не хочется. Вышла в фойе, там у зеркала потопталась, вроде прическу поправляю. Тут рядом Хазар возник, тоже внешностью занялся.
- Тебя как угораздило к Лене Мечу попасть? - тихо сказал, и волосы старательно поправил.
Я глаза от удивления вытаращила. Слышала о Мече, в голову не приходило, что Ленька Мечников, так высоко взлететь сможет. Да и именем Меча не интересовалась, на что он мне.
- С юности знакомы. Откуда я знала…
Хазар только головой покачал, и на дверь в зал украдкой глянул.
- Что случись, тут ничем помочь не смогу, - и даже запечалился. Прямо жаль его стало. У самой мурашки по спине побежали. Чтобы Хазар в своем бессилии признался, это я вам скажу….Вот везуха. Не в дерьмо, так в красную армию. А он быстро говорить стал: Ребятки, которые тебя чуть не прихватили, шестерки Саркиса. Он приказал тебя в тихое место вывезти и успокоить. Ничего личного. Кто-то сильно его попросил. - Опять моя очередь удивляться пришла.
- Откуда о них знаешь?
- Все о тебе знаю. Потому, что хочу знать, - и так глянул, любую женщину проймет. Любовь, однако. – Больше не побеспокоят…
- Ты что сделал? – и вздохнула. – По-другому никак?
- Нет, - серьезно сказал, он. – Мы ж их не конфетами угощали, всерьез поспрашивали. Куда они в таком виде. День тебя искал, как сквозь землю ушла. В голову не могло прийти, что ты у Меча в гостях отсиживаешься.
- Голову Хазар беречь надо, - услышали мы неподалеку от себя голос Лени. – А то дельным мыслям приходить некуда будет. Так что не разменивайся, - посоветовал Леня и ближе подошел. Я вздрогнула, а Хазар молодец, смог сдержаться. Мерзавец, видно через кухню вышел и опять с центрального входа зашел. Чтобы мы разбежаться не успели.
- Здорово, брат! – сказал Хазар и первый руку к пожатию протянул. Леня помедлил, но все же руку подал. – Мы с Иолой по-дружески парой слов перекинулись.
- Перекинулись, и перекинулись, кто ж против, - и так нас взглядом полоснул, что мне в голос заорать захотелось. О впечатлениях Хазара судить не берусь. Под руку меня ухватил и опять в зал ресторана направил. Не нагулялся, значит.
За стол сели. Дрожь в коленках унять не могу. Он с меня глаз не сводит. Рожа злая, аж пылает. Вот-вот приступ бешенства начнется. Что делать, ума не приложу. Сдуру попробовала улыбнуться. Опять не в тему. Все грехи мне вспомнил, которых и не было.
Вдруг на более интересную для себя тему переключился. Вспомнил, как после моего дня рождения мы ночь вместе провели. Сижу красная, помидор позавидует, а он от подробностей удовольствие видно получает.
    
Тут, как назло, музыка заиграла. Ему, конечно, танцевать захотелось. Развлекаться, так по полной. Пришлось идти. Так ухватил, думала, позвоночник треснет. Он опять вопрос задает, как змея шипит:
- Чего Хазар от тебя хотел?
Правду говорить, себя не жалеть.
- Думал, что помощь еще нужна, - сказала я, и дыхание затаила.
- Пусть он о душе думает, а не о чужой бабе! – так сказал, не одна слышала. Вот те раз! Дня не прошло, а я уже в Лениных личных вещах числюсь. Что же дальше-то будет?
Танцевать ему вдруг разонравилось, на выход пошли. Какой-то парнишка джип подогнал.

Домой ехали, всю дорогу скандалили. Пьяный Леня - зрелище жутковатое и трудно переносимое. Уже перед дверью опять свою любимую обиду вспомнил. Как гнала его, как жизнь парню исковеркала. У меня терпение и лопнуло. Сейчас отчетливо понимаю, что вхожу в разряд самых отчаянных самоубийц. Но что было, то было.
- Пропади ты пропадом! Ненавижу! – так заорала, что уши у самой заложило. Он памятником застыл, а меня понесло. – Прогнали несчастного, какое оскорбление. Не интересно за что? Думаешь, твои левые бабы меня волновали? Ошибаешься! Плевать мне на них. Я беременной была, месяц тебя со дня на день ожидала, а ты все нагуляться не мог. Подруга моя, Алка, тебя встретила, все рассказала, хоть я и запрещала об этом говорить. Ты, конечно, ей не поверил. Потому что удобно было не верить, а когда все же пришел, поздно было. У меня от любви к тебе дурацкой, от переживаний, выкидыш случился. Поверь мне, после этого как отрезало! Так что нечего здесь жертвой произвола прикидываться. Да тот же Хазар в жизни такой подлости не сделал бы… - это было последнее, что мне удалось выкрикнуть. В квартиру пулей влетела, он следом. Набросился точно зверь, только ножки мои в воздухе сверкнули. Визжала так всю ночь, будто режут меня. Вся одежда, что на мне была, в мелкие клочки. По всей квартире меня протащил. Только под утро успокоился. Я калачиком свернулась, ноги подтянула и глаза закрыла. Голова пустая, уже и сама не знаю, кого больше ненавижу, себя или его. Зато точно знала, что утром на ноги встать не смогу.
    
До обеда спал. Я тоже вроде задремала. Когда проснулся, в лицо мне заглянул, а я спящей прикинулась. Из спальни ушел, слышу, по телефону обед заказывает, проголодался. Вытянулась под простыней, и аж сморщилась. Все болит, живого места нет. За все годы предоплату выдал. Только расслабилась, опять появился, не успела спящей прикинуться. Рожа медным тазом светиться. Прямо позавидуешь человеческой радости. Рядом устроился, руку под простыню запустил, и такое сказал, что у меня дар речи отняло:
- По-другому теперь будет. Рожай мне хоть каждый год, больше не уйду. – Осознал, называется. Кому я речь толкала… Только и осталось, что матерью-героиней в течение часа стать.

Я губу закусила, что бы о Лениных мозгах случайно не высказаться, и судьбу свою незавидную еще хуже не сделать. Пару раз поцеловал нежно. Я в ванную попросилась. На руки подхватил и лично отнес. От собственного благородства прямо распирало.
У зеркала стояла, себя оглядывала. Слава Богу, кости все целы. О Хазаре вспомнила и загрустила. Дура несчастная, ведь могла жить как человек. Хазар бы на меня молился, и любовь свою на расстоянии выказывал. Теперь уж неизвестно, свидимся ли когда. Полежала немного в водичке, Ленькин халат накинула и вышла.
На кухне его застала. Еле добралась туда. Пока в ванне отсиживалась, обед привезли. Леня ухаживать взялся. Отец благородного семейства. Когда ели, мечтала, что бы он чем-нибудь подавился, на смерть. Попросила телевизор включить, хоть на нормальных людей гляну. Как раз на городские новости попали. Расстроенный диктор вести с полей комментировал, и не с колхозных, как полагается, а с полей сражений. У меня ложка в руке застыла, а Леня усмехнулся.
- Война.
Я на него уставилась, понять ничего не могу.
- Что за война?
- Хазар с Саркисом воюют. – Я, наверное, побледнела, потому что Леня, задержав взгляд на моем лице, нахмурился.
- Как же так…
- Говорил я, что дурак Хазар, так и есть.
- Не поможешь Хазару? - осторожно спросила я (к Саркису сейчас со всех углов сбегутся, смотрящим его поставить собирались).
Он неопределенно пожал плечами.
- Пока мне делить с Саркисом нечего, потом видно будет. Ты мне лучше скажи, кто тебя в поездку отправил, и для чего?
Я сразу не поняла, о чем спрашивает, пока дошло, он ждал терпеливо.
- Ты имеешь в виду, когда Лильку убили? – Он головой кивнул. – Константин Сергеевич ….
- Гром, что ли…
- Для кого Гром, для меня Константин Сергеевич. Доверенность вручил, сказал, что его друга племянник в оборот попал, вытащить парнишку надо. Молодой еще, зона не исправит, как бы хуже не сделала. Дядя с ним потом сам разберется, баловать не будет.
- Парнишка действительно был? – Я головой кивнула. Он телевизор выключил. Надоело про стрельбу да взрывы слушать. Поднялся, спросил, куда меня отдыхать отнести. Я плечами пожала, все равно было, лишь бы от него подальше. Конечно, вслух не сказала.
В спальню определил и ушел. Слышала, как дверь в прихожей хлопнула. Сама все о Хазаре думала, переживала очень. Хоть бы жив остался. Опять телевизор включила. По каналам пощелкала, чрезвычайные происшествия отыскала. Труп в лесном массиве обнаружили. Лицо показали, а я ахнула – дружок Хазара. Горло от уха до уха располосовали. Мне от этих кадров, совсем нехорошо сделалось. Даже позвонить не могу. Голос бы услышала, легче стало, да и Хазару мое внимание сил бы добавило. Романтик он, тут уж ничего не поделаешь.

Как уснула, сама не знаю. Спала долго, когда глаза открыла, в комнате стемнело, а Лени не было. Спустилась в кухню, свет включила, и кофе сварить собралась. Тут и он появился. Сразу в ванную пошел, долго там находился. Я осторожно подкралась, и в неплотно закрытую дверь глянула. Стоит, руки старательно моет. Физиономия, хуже не придумаешь. Злющая, на скулах желваки ходят. Я быстренько в кухню вернулась. Очень надеясь, что не ко мне опять претензии накопились.
Через некоторое время сам появился, фужер водки налил, залпом выпил. Меня аж передернуло. От предложенного мной кофе не отказался. Все молча. Я от нервов на диване ерзать стала, так сяду, эдак – не сидится. Глаза не знаю куда девать, и куда лучше смотреть. Случайно взгляд на манжете его рубашки задержался, а там пятно. Небольшое, как смазанное, но то, что кровь настоящая, это несомненно. Не сдержалась, охнула и рот рукой прикрыла. Он за моим взглядом проследил, усмехнулся.
- Ты же адвокатом была, чего пугаешься? Не божьих одуванчиков защищала, должна понимать.
- Будем считать, что ты палец оцарапал, - сказала я.
- Ага, - согласился Леня. – Только не свой.
В дверь позвонили. Опять из ресторана еда прибыла. Надоело просто. Он заметил, как я поморщилась, и сказал:
- Ничего не поделаешь, дорогуша. Домработниц не держу, а святым духом питаться пока еще не научился. С твоим косяком разберусь, и буду рассчитывать на обеды и ужины. Готовить умеешь, надеюсь?
Очень хотелось сказать: и не надейся. Но в целях безопасности промолчала. Из головы пятно не шло. Интересно было, кому сегодня не повезло, и еще страшно.
Он все-таки сходил и в спортивный костюм переоделся, чтобы пятна неизвестного происхождения меня в тоску не вгоняли. Ужинать сели, он мне коньяка налил.
- Выпей и расслабься, - сказал. – Рожица у тебя, будто ты отца родного схоронила.
Тут у него в кармане, телефон зазвонил. Леня удаляться не стал. При мне ответил.
О чем говорил, едва понимала. В один момент с издевкой, ухмыльнулся.
- Царство ему небесное, - и добавил. - Счас заплачу… - У меня внутри все опустилось, о Хазаре подумала. От Леньки любой подлости ожидать приходилось. Раньше слышала: люди говорили, что Меч, ни с чужими, ни со своими не церемониться. Думала, народ краски сгущает. Быть не может, чтобы человек в их системе никого в счет не ставил. Теперь вижу, похоже на правду. От предчувствий под ложечкой засосало. Про пятно вспомнила, и того хуже сделалось. Он на меня покосился, и собеседнику заткнуться предложил. Телефон в карман спрятал и на меня уставился, не зло, а с насмешкой. Я глаза опустила, он себе опять водки плеснул, а мне коньяка и сказал:
- Не дрожи, выпей лучше за упокой души раба божьего Саркиса. – Я коньяк от неожиданности пролила, так вздрогнула, а он засмеялся. -  Надеюсь, по Саркису горевать не станешь. Поверь на слово, не тот человек, - он брезгливо поморщился.
- Хазар убил? – спросила я с дрожью в голосе.
- Может и Хазар, а может кто другой, - он  равнодушно пожал плечами.
- С Хазаром что? – понимала, что вопрос опасный, знать хотелось, жив ли.
- Жив твой обожатель. Правда, подстрелили малость, но, как известно, любовь все раны лечит, - сказал и в ярость не впал как обычно. Видно уж совсем уверен стал, что никуда не денусь.
Я вздох облегчения подавила. Сильно расслабляться не стоило. Гроздь винограда в тарелку себе перетащила. Вид сделала, что меня ягодки больше всего в этой жизни интересуют. У самой кончина Саркиса из головы не выходит. Свидание с двумя ребятками и тротил - его идея. Войну с Хазаром из-за них и развязал. Тоже понятно. Саркисовы солдаты не только задание провалили, но и голов глупых лишились. Одно настораживает: утром военные действия начались, к вечеру закончились. У каждого братвы под рукой куча. Не на один месяц войны хватит.

Так задумалась, что про Леню забыла. Он вилку отложил, и на меня видно давно смотрит, а мне хоть бы что, очередную загадку разгадываю. Не выдержал и по столу кулаком стукнул. Не сильно так, чтобы только в чувства меня привести.
- Чего притихла? – и головой покачал. – Сейчас угадаю: Саркисовых убийц вычисляешь.
Я на него возмущенно глянула.
- Что мне до него….
- Другому вкручивай, - посоветовал Леня. – У тебя в тарелке виноград давно кончился. Пустую ветку уже минут десять щиплешь. Пришлось вмешаться, чтобы всякой ерунды не наелась.
В тарелку глянула, так и есть, правду говорит. За коньяк схватилась, выпила, что бы как-то свою растерянность скрыть. Он на меня поглядывал, усмехался.
- Чего веселишься? – не выдержала. – Ты вроде не думаешь?
- Чего мне думать? – искренне удивился он. – Меня мужики не интересуют.
Тут опять телефон ожил. Леня ответил. Что говорил человек, отчетливо слышно не было. Одно понятно, что волновался очень, но Леню это мало тронуло.
- Не парься, Гром, - лениво так сказал. – Саркисову долю с рынков бери в качестве компенсации, живи и радуйся, что повезло больше, чем ему. – Я даже рот приоткрыла, то ли от удивления, то ли от мелькнувшей догадки. Леня телефон отключил, лицо спокойное, будто ничего не происходит. Люди вон как волнуются.
- Ты Саркиса убил, - сказала я вдруг, а как вырвалось, понять не могу.
Он на меня исподлобья  глянул.
- Сам виноват. Прежде, чем квартиры минировать, биографией жильцов не лишне поинтересоваться. Я не Хазар, в войну играть не стану. Базары пустые не веду.
- Как же ты его поймал? – спросила по глупости.
Леня на меня так глянул, только что слабоумной не назвал.
- Чего мне ловить. Позвал, он и пришел. Не мог не прийти, - он помолчал немного. Я с глупостями тоже решила повременить. – Помнишь, ты сказала, что Гром тебя в поездку послал, - я кивнула. – С подачи того же Саркиса. Прикинулся мальчиком, вроде подойти к тебе робеет, отношения не те, в городе без году неделя. Короче, туфту гнал. Гром от недалекости своей и поверил. Взял на себя договор с тобой. - Я руками всплеснула. Что делается! Змеиный клубок, а не город. – Когда с ним встретился, решил поинтересоваться, как  робость врожденную ему преодолеть удалось, что с бомбой к тебе домой полез. Каялся до слез, мол, черт попутал. Час вспоминал, как черта зовут. Чуть ужин с тобой не пропустил из-за придурка, - расстроился Леня, дернув шрамом. – Какого-то земляка назвал. Если поищу – найдется, - заверил он.
- Ужас! – воскликнула я. – Ты понимаешь, что убил его…
- Тебе не угодишь! – рявкнул Леня, совсем не испытывая угрызений совести на этот счет. – Сама просила Хазару помочь, а тут у меня интересы совпали.
Я голову руками обхватила, думать, что дальше будет, страшно. Смогла кашу заварить, как расхлебывать буду, не позаботилась. Он меня с дивана, на колени к себе перетащил, с плеч халат сбросил, целовать принялся. Попробовала освободиться, даже думать нечего. Пришлось терпеть. Потом вдруг вспомнил, что собирался стать отцом и в спальню со мной отправился.

Утром рано проснулась, за плечо глянула: спит Леня, как младенец. Будто никаких дел не было. Ни кошмаров у парня, ни мук совести. Мне страдай. Как ни крути, смерть Саркиса и на мне лежит. Хоть он меня первый убить пытался, все равно чувствовала себя неловко. Саркис, тоже мне крутизна местного разлива, пешкой в чужой игре оказался. Нет бы, своими делами заниматься, глядишь, и жизнь сохранил. Я еще раз на Леню посмотрела. Знал бы Саркис, что бывшую подружку Меча, головы лишить собрался, сам бы под охрану взял, что бы ненароком на него не подумали.
Леня глаза приоткрыл, увидел, что его рассматриваю. Взгляды по-своему истолковал, и опять любовь свою демонстрировать кинулся. После, когда из дома уходил, спросить решилась:
- Век теперь в твоих четырех стенах сидеть буду?
- Других стен у тебя нет, насколько знаю.
- Я не об этом. Мне по улице пройтись хочется. Будто в тюрьме у тебя.
Он ко мне подошел, за плечи взял и в глаза мои уставился. Я не выдержала, взгляд отвела.
- Вот как, - сказал с некоторым разочарованием. – Когда уверен буду, тогда и погуляешь.
В чем Леня собирался быть уверенным, я так и не поняла. Вариантов было много. В моей безопасности, например, или в верности, или в том, что не сбегу, но, наверное, это одно и то же. Постояла в прихожей, дверь запертую глазами посверлила, будто не взгляд у меня, а автоген, ясное дело, что все напрасно. В холл отправилась, телевизор смотреть.

Фильм какой-то дурацкий показывали. Час отмучилась. После киношедевра, криминальная хроника в эфире пошла. Разную бытовуху освещали, Саркиса на закуску оставили. Как всегда волынку затянули про заслуги в криминальном сообществе, где сидел, где стоял. Вот нет ума у журналистов, хоть убей. Нашли о чьих заслугах распинаться. Тут откуда ни возьмись, майор милиции в кадре появился. Заверил, что последние минуты жизни криминального авторитета счастливыми не назовешь. А если уж в подробности вдаваться, то тело почившего не иначе как под асфальтный каток угодило.
Я только головой покачала, и вспомнила Ленино умиротворенное лицо во время сна. Действительно асфальтный каток, что по форме, что по содержанию.

Часик на диване полежала, и на балкон отправилась. Вид приятный оказался, солнышко светит, люди внизу гуляют. Не так что бы и высоко. По балкону из конца, в конец прошлась, интересную деталь заметила. Все балконы между собой соединены, симпатичными, деревянными лесенками, для вьющихся цветов. Мне это необыкновенно понравилось. Ухватилась за лесенку, подергала, на крепость проверила. Сделано на совесть. Значит, побег при известной ловкости дело не хитрое.

В комнату вернулась, на диване, среди подушек устроилась. Оставалось решить, для чего я в бега пущусь, и что при удачном стечении обстоятельств делать собираюсь? Лилькиных убийц искать. Предположим, нашла, и что? В милицию их сдам, может, посадят. Тоже мне наказание. Для таких, как они, это не в первой. Сильно не напугаешь. С милицией самой встречаться не хочется. После взрыва в моей квартире, у них ко мне тоже вопросы накопились. Замкнутый круг, да и только. Тут еще про Леньку вспомнила. Если поймает, то на радость Лилькиным убийцам  лично головы лишит.

(Продолжение следует)