Ангел умер

              ... С самого утра все знали, что что-то случится: ноги сами приводили их владельцев к камням, о которые те и спотыкались; предметы сами выскакивали из рук и бросались наутек от пытающихся их поднять; узлы еще крепче завязывались при малейшей попытке их развязать.
              И оно случилось. Прямо в разгар поста один из ничем не примечательных ангелов, абсолютно не делая из этого никакой тайны, вкушал жаренную курочку. Вкушал-вкушал, подавился куринной косточкой и... умер. Нет, не так, как умираем мы каждый день. И не так, как привыкли умирать там наверху (т.е. понарошку). Он умер окончательно и бесповоротно. Основательно, по-настоящему, навсегда. Т.е. без какого-либо намека на "продолжение банкета".
              Он умер. УМЕР он. И никто (опросили всех) не был заинтересован в его смерти.
              В начале все подумали, что это была шутка, розыгрыш, спектакль, сговор наконец, протест против чего-либо. Потом, когда кончился смех, а шок еще не начался, возникли вопросы. И впервые с начала времен ответов на них не было ни у кого.
              Потом была паника, которая пришла в сопровождении шаоса. Потом была аппатия. А потом не было ничего...
              Все ждали главной реакции. Но только на следующий день осмелились постучаться в самую главную дверь на свете.
Постучали. Дрожа, открыли. Холодея, вошли. Вошли, да так и остались на пороге. Ожидали всего, чего угодно, но... Полного отсутствия всего не ожидали.
             Перед ними, как картина неизвестного автора, висел взгляд того, кто уже сутки как знал, что его нет. Ангел умер, а мир не рухнул, не остановился, не исчез. Все сущее продолжает быть, не смотря на то, что фундаментальный постулат жизни был неожиданно попран, растоптан, смешан с грязью огромного количества ног.
             Перед ними висел взгляд того, кто уже сутки как знает о том, что его обманули.
             Перед ними висел взгляд того, кто впервые в жизни не знал, что ему сказать не только себе, но и всем остальным, не знал, о чем ему думать, что ему делать и как себя вести.
             Мир должен был остановиться, но... не остановился. Не остановился даже тогда, когда остановилось все внутри и вокруг него.
             Мир должен был остановиться. Его так учили! Мир должен был исчезнуть. А он должен был всю свою жизнь его от этого защищать.
             Но мир не остановился.
             Он трогал себя. Трогал предметы руками, глазами, сердцем. Он впервые шел ощупью, как слепой. Глаза открывались медленно, как у новорожденного котенка были закрыты матовой пленкой. И каждый увиденный им заново предмет норовил резануть его по лицу опасной бритвой. Он прошел через окаменевшую толпу насквозь и ничего не почувствовал.
             Ангел умер. И не было на свете такого места, где бы они смогли его снова увидеть...
             Ангел умер. И не было на свете более бесполезного, более нелепого существа...
            
            
©Regiel
2010 г.