Лики Кавказа продолжение 2

                5. Котляревский.

Тебя я воспою, герой,
О, Котляревский, бич Кавказа !
Куда ни мчался ты грозой -
Твой ход, как черная зараза,
Губил, ничтожил племена …»
А. С. Пушкин

 Жизнь героя иногда зависит от случайностей. Жил, например,  человек размеренной спокойной жизнью, и вдруг его величество случай меняет все в его жизни. Это определение к герою Кавказской войны Петру Степановичу Котляревскому относится как ни к кому другому. Сын простого сельского священника небольшого села Ольховатки Харьковской губернии, Петя Котляревский шел по стопам отца. Примерно обучался в Харьковском духовном училище, и, разумеется ни о какой славе или лаврах героя, скорее всего, не помышлял. Случай привел ненастной зимней ночью 1792 года в дом  Котляревских двух путников. Одним из которых оказался подполковник Кубанского егерского корпуса И. П. Лазарев, прибывший по делам службы к начальству Харьковской губернии. (Вторым путником был местный гражданский губернатор).  Бойкий смекалистый мальчик, который в то время тоже оказался на каникулах у отца,  приглянулся подполковнику Лазареву, поневоле из-за ненастной погоды задержавшемуся в Ольховатке в доме священника, отца Котляревского.  Перед прощанием с высокопоставленными путниками отец Стефан уступил настоятельной просьбе егерского подполковника. Дал обещание отдать сына в военную службу. Со своей стороны подполковник клятвенно заверил, что заменит мальчику отца, будет относиться к нему как к родному. К слову, свое обещание Лазарев сдержал. До самой своей смерти он относился к юному Котляревскому как к родному сыну.
 Через год одиннадцатилетний Петя Котляревский покинул отчий дом и прибыл в Моздок, к месту службы Лазарева, где был зачислен рядовым в Кубанский егерский корпус, в 4-й батальон.  В неполные 15 лет, в 1796 году, Котляревский, к тому времени уже сержант, участвует в своем  первом боевом походе,  в знаменитой Зубовской экспедиции на Каспий против Персии.
В 1799 году Котляревский, произведенный к тому времени в подпоручики, и адъютант уже генерал-майора, шефа 17-го егерского полка Лазарева  сопровождает своего командира в переходе через Кавказский перевал в Грузию. Поход этот был вызван с осложнившимися политическими событиями в Закавказье, после смерти правителя Картлийско-Кахетинского царства Ираклия Второго.  Новый правитель Георгий 12 через своего посла в Петербурге обратился к императору Павлу Первому с просьбой принять в подданство российской империи Грузию и тем самым оградить его народ от возможного вторжения Персии и Турции. Жители Тифлиса встретили русскую армию со звоном колоколов и пушечными залпами.  Их тут ждали как избавителей от вторжений суннитской Турции, шиитского Ирана и набегов горских племен Дагестана.  И с самого прибытия Котляревский  оказался  в гуще политических событий. Выполняя штабную работу, связанную с бумагами и документами, Петр Степанович столкнулся  с политическими интригами. Однажды  на него донесли в Петербург, за то, что, нарушая субординацию и дворцовый этикет, имел аудиенцию у царя Георгия 12.
Персия, которая к тому времени переживала глубочайший кризис, не могла все же смириться с потерей своего влияния на Грузию. Силы у персидского шаха Фетх-Али были давно не те, что прежде, в пору могущества Персии. И посему он вступает в переговоры с некоторыми кавказскими владетелями, чтобы сообща бороться против русских. Нанести им двусторонний удар, с севера и с юга. А также привлечь к себе в союзники внутренние силы Грузии в лице царевича Александра, претендента на царский престол. В 1800 году на Тбилиси с севера, со стороны Дагестана двинулся могущественный  аварский правитель Омар-хан. Персы, увлеченные своими вновь обострившимися внутриполитическими проблемами, не смогли выступить сообща. Но и у самого Омар-хана были свои причины для выступления в поход против Грузии. Задолго до описываемых событий царь Ираклий Второй вынужден был подписать с аварским владетелем договор, по которому за охрану северных границ Грузии от набегов абреков и всякого отребья Грузия обязывалась платить аварскому  владетелю дань, 5000 рублей в год. После того как в Грузию прибыл русский отряд, Георгий 12 счел нужным не платить более этой позорящей честь страны дани. Именно по той причине, чтобы заставить Грузию снова платить дань, Омар-хан собрал двадцатитысячное войско и в конце октября 1800 года двинулся в поход. Грузинский царь собрал ополчение и при поддержке двух русских батальонов, выбрав главнокомандующим генерала Лазарева, решил отбить атаку горцев. В решающем сражении на реке Иори  Лазарев, противопоставив многочисленности врага умелое и четкое взаимодействие подчиненных ему воинских соединений, нанес Омар-хану сокрушительное поражение. Сам правитель аварский  едва избежал плена. Но получил при этом серьезное ранение. Это было первое настоящее сражение, в котором Котляревский принял деятельное участие и показал себя умелым воином и командиром. По представлении Лазарева он скоро получает награду - орден святого Иоанна Иерусалимского и чин штабс-капитана.
После трагической смерти своего благодетеля генерала Лазарева, Котляревский отказался от лестного предложения князя Цицианова - стать его личным адъютантом; и отпросился в строевую службу. Принял командование ротой в ставшем ему близким 17 егерском полку. В 1803 и 1804 году дважды штурмовал укрепленную крепость Гянджа. Оба раза был ранен. Получил за храбрость по представлению Цицианова чин майора и орден святой Анны 3-й степени Полководческий талант Котляревского по-настоящему проявился в грядущей, 1804-1813 г.г. войне с Персией. Подстрекаемая наполеоновской Францией, с которой позже в 1807 году был подписан договор о дружбе и взаимопомощи, Персия, недовольная потерей своего влияния в Грузии, в 1804 году объявила России войну. Вернее, никакого официального объявления войны вообще-то и не было. Войска персов под предводительством принца Аббас-Мирзы обрушились в пределы уже подвластной России Грузии.
В 1805 году Котляревский со своей ротой в составе отряда полковника Корягина защищал от нашествия персов Карабах. Принял участие в сражении на реке Аскарани недалеко от крепости Шах-Булах. Поначалу дела у Котляревского и Корягина шли хорошо. Отряды персов были рассеяны. Однако вскоре им на подмогу прибыли свежие силы. Теперь русские отряды вынуждены были под напором превосходящих сил врага отступать. Войска персов в этом сражении возглавлял сам принц Аббас-мирза. За упорство и проявленную храбрость   Котляревский заслужил особое благорасположение  князя Цицианова. Окруженный на кургане многочисленными силами персов отряд Котляревского сумел вырваться из окружения и проникнуть в крепость Шах-Булах. Запертый в стенах крепости, лишенный провианта, без боеприпасов, отряд Корягина и Котляревского сумел выйти с честью из, казалось бы, безвыходного положения.
Особый интерес вызывает храбрость, проявленная отрядом Котляревского во время битвы возле замка Мухрат. По словам очевидцев, солдаты Котляревского и Корягина ворвались в замок ,занятый персами «устлав своими телами» крепостной ров. И удерживали замок восемь суток. Выдержали все атаки персов до подхода основных сил русской армии под командованием самого князя Цицианова. Несмотря на полученные в этих боях раны, Котляревский принял участие в экспедиции против бакинского хана.
В 1806 году Котляревский вновь сражался на реке Аскарани и на реке Хонашин. В 1807 году двадцатипятилетний Котляревский был произведен в полковники. В следующем году – участвует в походе в Нахичеванское ханство. 
В 1806 году события в Закавказье для России осложнились тем, что и Турция объявила ей войну (1806 –1812 г.г.). Теперь русские войска сражались и на юго-востоке Закавказья, с Ираном, и на юго-западе с Турцией.  В 1810 году войска принца Шах-Аббаса вновь вторглись в Карабах. Котляревский с егерским батальоном, имея всего лишь четыреста штыков, двинулся им навстречу и предпринял по сути дерзкое наступление -  решил  штурмом взять хорошо укрепленную крепость Мигри. Обойдя ночью крепость с противоположной стороны,  он бросил часть своих солдат на штурм основных ворот крепости. Тем временем остальная часть его батальона предприняла штурм с тыла. Не ожидавшие такой дерзости персы сдались. Затем, когда на помощь персам подоспели основные силы Шах-Аббаса, Котляревский оборонялся до тех пор, пока персы, поняв безуспешность своих усилий взять крепость, отступили. Шах-Аббас снял осаду и направился к границе. Но это было не все. Котляревский ночью настиг отступавших персов на переправе у реки Аракс и разгромил их наголову. В этом бою Петр Степанович был ранен уже в пятый раз. За доблестные действия свои получил награды - орден святого Георгия 4-й степени и золотую шпагу с надписью «За храбрость». Вскоре его назначают командиром Грузинского гренадерского полка.
В 1811 году Котляревскому поручается приостановить продвижение турок и персов со стороны Ахалциха. Самой выдающейся победой Петра Степановича в этой компании было взятие хорошо укрепленной крепости Ахалкалаки. За этот подвиг Котляревский в свои двадцать девять лет был произведен в генерал-майоры, по представлению главнокомандующего русских войск в Грузии маркиза Паулуччи. После овладения Ахалкалакской крепостью, военное командование снова перебрасывает Котляревского на русско-персидский фронт. В заключительной стадии этой войны (1804-1813 г.г.) можно будет выделить два знаменательных события, обессмертившие имя талантливого военачальника Котляревского – это взятие крепостей Асландуз и Ленкорань. 
В то время как русская армия теснила турков уже на ее территории, события на русско-персидской войне временами вызывали серьезные опасения. За то время, пока Котляревский громил турок под Ахалкалаками, осмелевшие персидские войска во главе с Аббас-мирзой в начале 1812 года близ Султанбута окружили батальон  Троицкого пехотного полка и принудили его сдаться в плен. О событиях, произошедших на русско-персидском фронте после того как военные действия возглавил Котляревский, пишет в книге «Гюлистан и Ирам» историк и публицист 19 века Абасс-Кули-Ага Бакиханов: «Весною 1227 (1812 ) г. Аббас-мирза с присланным шахом большим подкреплением прибыл в Мешкин. Эмир-хан Каджар с сарбазами и артиллерией был послан наказать Мустафу-хана Талышинского, снова перешедшего под покровительство русских. Другие войска были отправлены к нему на помощь со стороны Аркавана, Зуванда и Астары. 4 августа Эмир-хан подступил к Ленкорани. Мустафа –хан с русскими ушел в Камышаван. С разрешения наиба ас-салтана Аббас-мирзы персы выстроили три крепости – в Ленкорани, Аркаване и Астаре и, снабдив их необходимым гарнизоном, запасом и артиллериею, сами возвратились. Между тем при посредничестве английского посланника Гора Аузли новый главнокомандующий генерал Ртищев с наиб ас-салтана Аббас-мирзою на берегу Аракса провели переговоры о мире, которые однако закончились ничем. Генерал Ртищев оставил здесь генерал-майора Котляревского с двумя тысячами пехоты и 6 орудиями, а сам возвратился в Тифлис. Аббас-мирза из Султан-Гиссара, послав Пир-Кули-хана Каджара, Мирзу-Мухаммад-хана Каджара и Али-Мардан-хана Хамсе с конницею в ханство Шекинское и Ширванское, сам с сарбазами и артиллериею отправился в Асландуз. Садых-хан Каджар и Джафар Кули-ага были снова назначены им для выселения оставшихся карабагцев. Генерал-майор Котляревский, стоявший в Аг-Оглане, ночью переправился через Аракс и внезапно напал на лагерь Аббас-мирзы, силы которого были в десять раз многочисленнее русского отряда, и разбил его. Многие из персов, напуганные внезапным нападением, разбежались, но Аббас-мирза с остальным войском удержался на позиции. На следующую ночь на 20 октября он был вторично атакован русскими и разбит наголову. Котляревский двинулся на Муган, возвратил карабагских переселенцев и взял приступом крепость Аркаван. Оттуда он отправился в Ленкоран и приступил к осаде крепости. Сопротивление персов было очень упорным, наконец геройская отвага русского генерала превозмогла все препятствия и крепость была взята 1 января 1228 (1813) г. Садых-хан и Мухаммед-бек сарханг Каджар, начальствовавшие гарнизоном, пали на месте, а генерал Котляревский получил три весьма тяжелые раны». Как описывал очевидец событий с русской стороны: «Крепость была взята, а когда солдаты, нашедшие своего командира среди груды мертвых тел, стали его оплакивать, он (Котляревский) открыл уцелевший глаз и сказал: «Я умер, но все слышу и уже догадался о победе вашей». С тяжелейшими и мучительными травмами «генерал-метеор» (как его называли солдаты) выжил. Победы Котляревского сломили персов и они были вынуждены подписать благоприятный для России Гюлистанский мир, по которому Персия отказывалась от своих претензий к Грузии и Карабаху.  Сам же генерал, награжденный орденом святого Георгия 2-й степени, страдая от полученных ран, «живым мертвецом» уехал к себе на родину на Украину. На сумму, дарованную Александром Первым, Котляревский купил себе имение сперва близ Бахмута, а затем около Феодосии. Легенда гласит, что однажды генерал побывал в Петербурге, и на приеме в Зимнем дворце царь, отведя его в сторону, доверительно спросил: «Скажите, генерал, кто помог вам сделать столь удачную военную карьеру?» «Ваше величество, - ответил герой, - мои покровители – это солдаты, которыми я имел честь командовать, и только им я обязан своей карьерой».    
Изувеченный ранами, Котляревский после своего самого выдающегося подвига, Ленкоранского сражения, прожил еще 39 лет. Самым  значительным событием в его жизни, после ратных дел на благо отчества, была женитьба на дочери майора Енохина. Счастье длилось недолго. Вскоре жена умерла во время родов. Все последующие годы Петр Степанович провел практически в одиночестве. Безвыездно жил в имении Добрый Приют, окруженный заботами двух своих племянниц и зятя – бывшего своего сослуживца, майора в отставке Шультена. Россия тем не менее не забыла своего героя. В 1826 году с началом войны с Турцией император Николай Первый лично послал приглашение Котляревскому с просьбой участвовать, вернее, возглавить военную компанию. Увы! Старые раны, от которых нестерпимо страдал Петр Степанович, не позволили генералу-метеору вновь показать свое умение воевать и побеждать врага. Что послужило некоторым недоброжелателям прославленного генерала высказаться, что: «Гюлистанским миром Котляревский воздвигнул себе вечный и несокрушимый памятник, после чего, исполнив свое назначение, он отошел в сторону, оставшись живым мертвецом».
Оставаться безучастным ко всему, быть «живым мертвецом» со своей кипучей натурой Петр Степанович не мог. Одно дело возглавлять армию, вести ее к победе, другое – быть оторванным от мира, созерцать свои былые подвиги. Нет, такого при всей своей замкнутости Котляревский не мог допустить. Он был замкнутым и молчаливым,  если дело касалось  лично него. Он не любил требовать к себе жалости или слышать восхваления. Петр Степанович был и оставался всю жизнь чутким и внимательным к нуждам окружающих его людей. Свою немалую пенсию он тратил на пособия ветеранам-инвалидам, он сам им платил от себя пенсию. Когда майора Грузинского гренадерского полка Павла Швецова горцы взяли в плен и потребовали за него выкуп, Котляревский  принял живое участие. Он сам внес за пленного майора некоторую сумму и обратился через газету с просьбой о помощи. Вскоре нужная сумма была получена и пленный майор вернулся домой. После смерти генерала увидело свет письмо его к шефу жандармов графу Бенкендорфу, в котором Петр Степанович указывал всесильному шефу жандармов на то, в каких жестоких условиях, вызванных повальными голодом в конце 30-х - начале 40-х г.г. оказались южные районы империи. По содержанию своему, в котором автор резко осуждал действия жандармов и правительства в целом, письмо попало в разряд крамольных. Кроме вышеназванной статьи, Котляревский выступал в печати, в частности в журнале «Русский инвалид» с критическими статьями. Особый интерес для исследователей представляет напечатанная под рубрикой «Корреспонденция»  за 1837 год в номерах 25 и 26 статья под названием «Письмо генерала от инфантерии Петра Степановича Котляревского к непременному редактору «Русского инвалида» статскому советнику А.Ф. Войекову». В  ней автор воссоздает события русско-персидской войны 1804 – 1813 г.г.  Автор статьи указывал на то, что в предыдущих номерах «Русского инвалида» многие факты были переданы искаженно. В целом работа Котляревского вызывала интерес у читателей не только тем, что автор указывал на ошибки, допущенные журналистами ранее, а тем, что это было еще и своего рода пособие для командиров. Петр Степанович доходчиво и толково давал советы, как должен себя повести тот или иной командир в подобных обстоятельствах, то есть во время военных действий. В работе Котляревский высказал и свои обиды на то, что столь грандиозное событие, как Гюлистанский мирный договор, был оттеснен в сознании граждан России событиями Отечественной войны 1812 года. В частности, Котляревский писал по этому поводу: «… Подвиги во славу Отечества должны оцениваться по достоинствам их, а не по частям света, в коих они происходили. Кровь русская, пролитая в Азии на берегах Аракса и Каспия, не менее драгоценна пролитой в Европе на берегах Москвы и Сены. Пули галлов и персов причиняют одинакие страдания. Не наша воля лишила нас счастья участвовать в священной войне и действовать в защиту отечества внутри онаго; мы исполнили долг…и, сражаясь в отдаленном краю на земле персидской, не посрамили земли русской».
Умер Петр Степанович в 1852 году. У  славного героя России не осталось на погребение из своих сбережений даже и рубля. Но Отечество, люди, которые  знали и уважали Петра Степановича,  не забыли  его. Похоронен был Котляревский в саду возле дома. Еще при жизни героя командующий на Кавказе князь Воронцов М.С., поклонник Котляревского, поставил в Гяндже, которую тот в молодости штурмовал, памятник. После смерти генерала-героя в его честь по инициативе художника И. Айвазовского близ Феодосии, на высокой горе в виду моря, был построен мавзолей, ставший музеем.
Завершить главу о славном сыне России Петре Степановиче Котляревском хотелось бы словами известного русского журналиста Д.Е. Зубарева: «Незабвенная война 1812 года, во время которой Котляревский разил врагов России в Азии, кажется была причиною, что имя героя наши соотечественники не вспоминают вместе с именем Задунайского, Рымниксого, Смоленского; ибо тогда внимание всех было обращено на спасение отечества…Но зато сыны Кавказа помнят грозного победителя персиян и турок… Пусть имя сего героя не гремело в газетах и напыщенных одах (которые скорее предаются забвению, несмотря  (на то), что пишутся для бессмертия, для потомства); - но зато слава его дойдет до позднейшего потомства в изустных преданиях народных и правдивая история, без сомнения, назначит ему достойное место в летописях Кавказа. Таковые памятники прочнее пышных мавзолеев и газетных возгласов».   








                6. Бей-Булат (Таймиев)


«Свержение ханов не производило никакого потрясения в народе: напротив, народ охотно отделывался от деспотов, его угнетающих, к которым не мог питать ни малейшего сочувствия. С того же момента, когда крестьянская масса начинает ощущать всю тяжесть национально-колониального угнетения и когда одновременно оказалось, что царизм помогает и местным феодалам эксплуатировать крестьянство, разрозненная и быстро прекратившаяся борьба феодалов против царского завоевания сменяется широким массовым движением, которое оказалось для царского владычества много серьезнее, чем предшествующая борьба с ханами»
Окольничий…


Жесткое «правление» генерала Ермолова не могло оставаться без ответа. Мифы о том, что если к кавказцам относиться жестко, то есть не миндальничать, оказалось чистейшей воды глупостью. Как скажет позднее фельдмаршал, князь Барятинский: «Менее всего можно устрашить войной людей, которые с колыбели привыкли к ней». Угрозы и притеснения со стороны царских войск неминуемо должны были привести  горцев к открытому выступлению. Восстание под предводительством Бей-Булата  явилось ответом на действия Ермолова.
После подавления движения шейха Мансура, царизм уже не настаивал на возвращение феодалов на чеченскую землю. Но плодородные земли за Сунжей не могли  не возбуждать аппетиты царизма. В принципе на Кавказе царизмом проводилась та же политика что и за океаном, в Соединенных Штатах Америки. Подписывая многочисленные «мирные» договора с местными аборигенами, с индейцами, американцы с удивительной легкостью нарушали эти договоры и навязывали новые, более грабительские. Подобную политику  проводил  царизм и на Кавказе. Но в отличие от американцев, царскому правительству противостояли народы находящиеся в культурном отношении и по вооружению намного выше аборигенов Америки. К счастью для России  разрозненные силы, которые ей противостояли,  не стремились к единению. Кавказцев  устраивало то, что каждый сам себе был хозяином. Само слово уздень, или уздени переводится как «сам себе хозяин». Также было много и так называемых «вольных магалов» обществ.  Царизм потому и начал действовать на Кавказе по принципу Древнего Рима «разделяй и властвуй», привлекая подарками и пенсионами лояльных, так называемых «мирных», и притесняя, при активной поддержке «мирных», «немирных». Начиная с шейха Мансура, у всех предводителей антиколониальных выступлений против России стояла проблема, как собрать разрозненные силы в единый кулак. Бей-Булат, был одним из тех, кто попытался объединить народы Кавказа в совместной борьбе с захватчиками.
По воспоминанием очевидцев  Бейбулат Таймиев (или Таймазов) был одним из искусных и храбрейших предводителей разбойных шаек. В.А. Потто так описывает его внешность: «…- среднего роста, плотный, широкоплечий, с резкими, энергичными движениями и с хитрыми, налитыми кровью глазами, которые прятались под тучей нависших черных бровей. Родина его была Гельдиген, и там он имел свои хутора. нажитые долговременным разбойным промыслом около русских дорог и станиц. Это человек постоянно был главной пружиной всех возмущений и убийств в Чечне».  Ермолов, став наместником Кавказа, пожелал увидеть Бейбулата лично. И хотя наместник Кавказа был, как известно, противником  задаривания местных князей подарками и пенсионами, но после встречи  с Бей-Булатом, зачислил того в поручики русской армии. Однако после возведения крепости Грозной Бей-Булат в числе непокорных скрылся в горах. По требованию Ермолова генерал Греков предпринимает попытки устранить потенциально опасного абрека-поручика. Попытки физического устранения Бей-Булата окончились неудачно.  После очередного неудачного покушения Бей-Булата сам явился «с пальмовой ветвью мира» к Ермолову. И, как пишет В.А. Потто: «Ермолов объявил ему забвение всех старых счетов и, отправляя его в Грозную, просил Грекова обходиться с ним ласково».  По приезде в Грозный между Бей-Булатом и генералом Грековым начались трения. Известно, что Бей-Булат предъявил Грекову условия следующего характера: «Подчинения всех чеченцев вообще, право налагать на каждого из них денежные штрафы, обещая в этом случае, что не будет ни одного разбойничьего нападения чеченцев в русских пределах. Кроме того, он потребовал жалованья за все прошедшее время, когда он скрывался». Ответ Грекова был жестким: «Сперва надо заслужить, а потом требовать или ожидать награды. Впрочем, - добавил генерал - жалованье ему будет выдано, не прежде, однако же, как он доставит аманатов от покорившихся чеченцев». Разумеется, расстались они врагами. Бей-Булат удалился в горы и стал «возмущать чеченцев».
Основным инструментом  для объединения горцев в единую силу против России Бей-Булат избрал религию, хотя тактика избранная Бей-Булатом в борьбе с Россией, от политики ранее проводимой Мансуром отличалась тем, что религиозный фактор стоял не в главенствующей роли. Приоритет на словах был отдан девизу: «Мусульманство, шариат, чистота веры». Все это, конечно, было оболочкой, под которой скрывалось «стремление и желание вольности», вольности от колониальной эксплуатации и вольности от местных феодалов». Это роднит движение Бей- Булата с восстанием Стеньки Разина, с стремлением казацких выступлений к ничем неограниченной  вольнице. Бей-Булат, судя по  всему понимал безуспешность такой политики. И посему он предпринимает шаги для привлечения духовенства. И с осени 1824 года, когда  брожение перешло в подготовку восстания, он  привлекает на свою сторону муллу майортупского Магому. В 1825 году в Майортупе состоялось собрание руководителей будущего движения. Присутствуют и гости из Дагестана. Например упоминается некий Гаджи Казикумухский (Покровский считает, что это мог быть известный в Дагестане богослов и шейх Курали-Магомы. Но никаких доказательств этому нет). И хотя  призывы к восстанию раздаются из уст религиозных богословов, фактически восстание имело светский характер. То есть еще не укрепились позиции мюридистов накшбандийского тариката. Бей-Булат  использовал влияние шейхов на народ чисто для пропагандистских целей. Мулла Магома  был в узком кругу провозглашен вождем войны, имамом, фактически же во главе восстания стоял Бей-Булат. Трудностей для привлечения  чеченцев к вооруженному выступлению против России у Бей-Булата не было. Главное требование Бей-Булата к русским властям вполне соответствовало чаяниям чеченцев: «мятежные чеченцы требовали, чтобы была оставлена р. Сунжа и уничтожена крепость Грозная». Сигналом к восстанию послужило то, что против попытки чеченцев приостановить царское наступление, сопровождаемое экспроприацией земель, Россия предпринимает  карательные экспедиции, последствия которых для Чечни оказались жестокими. Некоторые близлежащие аулы, подвергнутые разграблению изъявили покорность России, в целом же экспедиции лишь ускорили восстание.
Поначалу не серьезно воспринятое выступление бывшего поручика русской армии,  которого хотели задабривать подарками и разными уступками, приобрело угрожающий размах. Насколько легкомысленно отнеслись царские генералы к восставшим чеченцам видно из  донесений генерала Грекова Ермолову:  «Цели и действия мошенников казались бы довольно смешны и нелепы, но для чеченцев умнее ничего не нужно. Я не ожидаю ничего особенно важного от сих затей злодеев, но уверен, что произведя возмущение покусятся на какое-нибудь злодеяние, и что их надобно побить порядочно, чтобы рассыпать шайку и заставить опамятовать тех, кои влекутся более глупостью нежели каким-либо намерением». В конце своего донесения Греков испрашивал разрешение у наместника чтобы: «пройти в Большую Чечню и отбить у жителей если удастся, скот». Однако прибыв на место генерал обнаружил, что … «прозевал наиболее выгодный момент для подавления восстания в его зародыше, что ему придется теперь иметь дело не со «сволочью» а с вооруженным и сильным неприятелем». На имя Александра Первого Ермолов сообщал: «Теперь главнейший разбойник чеченский и наиболее вреда нам наносящий есть известный Бейбулат, имеющий чин поручика».  Мало того, еще не оправившийся после болезни Ермолов покидает Тифлис и сам лично возглавляет операцию по усмирению горцев. Естественно, в русской историографии причиной восстания считается  «хищническая политика чеченцев», которые тем и заняты были, лишь бы нанести урон русским. А. Шишов, например в книге «Полководцы кавказских войн» пишет: «Как тот волк, который смотрит в лес, Бейбулат продолжал совершать разбойные набеги в различных районах Северного Кавказа, не раз захватывая богатую добычу». Однако объективные причины восстания были иными. Кстати, у того же самого А. Шишова есть высказывание: «Мятеж во многом был спровоцирован жестокостью действий генерал-майора Грекова по отношению к непокорным аулам, которые в наказание лишились немалой части своих стад». Писатель и дипломат А.С. Грибоедов в отличии от А. Шишова высказался более откровенно: «Посмотрим, чем кончится поход против чеченцев; их взволновал не  сколько имам, пророк недавно вдохновенный (Мансур) как покойный Греков, способный человек, но грабитель».  Разумеется, с подачи советских историков, Бей-Булат представлялся в сознании простого обывателя разбойником и абреком. Отчасти оно (это мнение) верно. Но как считает В.О. Бобровников в своем труде «Мусульмане Северного Кавказа: обычай, право, насилие»: «Объективности ради нужно также сказать, что в эпоху покорения Северного Кавказа Российской империей обе стороны применяли бандитские методы борьбы с противником, такие как набеги на вражеское селение с грабежом и убийствами мирных жителей. Достаточно вспомнить, что в первой половине 19-го века грабительские рейды на территорию противника совершали не только разбойники-абреки вроде чеченца Бей-Булата Таймиева, но и царские генералы. В наместничество генерала А.П.Ермолова (1817-1827) в ответ на враждебные действия горцев русские войска сжигали целые аулы, вырезали непокорное население, захватывая скот и прочее имущество». Скептики, конечно могут возразить, что это мол была вынужденная мера, что мол империя тем самым отвечала «насилием на насилие», что иначе «усмирить» непокорных горцев было невозможно. Однако, тема данной работы не выявление истины «кто прав, а кто виноват», тема данной работы – жизнедеятельность Бей-Булата Таймиева…
В мае 1825 года, Бей-Булат собрав значительные силы предпринял поход на крепость Грозную. Это действие подтверждает мнение, что целью чеченцев являлось оттеснение царских войск из пределов Чечни. Выступившие ему навстречу царские  отряды без боя отступили, что придало восставшим большей уверенности  в своих силах. Бей-Булат ободренный вышеописанным действием царских войск,  штурмом, с ходу берет укрепленную крепость Амир-Аджи-Юрт,  и  лишает Ермолова прикрытия переправы через Терек к кумыкам. Велико было значение первой победы восставших. До сих пор горцам не удавалось взять штурмом такие укрепленные крепости. Царское командование забило тревогу по всей линии. Пока Ермолов самолично руководивший подавлением восстания и собирал силы,  Бей-Булат уже приступил к штурму другого укрепления Герзель-Аула. Крепость уже была на грани падения, когда Ермолову все же удалось подтянуть  свежие силы и нанести поражение  Бей-Булату и оттеснить его от Герзель-Аула. Попытка Ермолова расправиться с повстанцами в кумыкской плоскости, после освобождения Герзель-Аула привела однако к новой вспышке в стенах самой крепости. Страшная резня с арестованными, но не обезоруженными кумыками привела тем не менее к гибели двух генералов, руководивших расправой, Грекова и Лисаневича, вслед за чем началась массовая резня всех кумыков плоскости. Результатом чего и стало: «…большая часть аксаевцев, пылая мщением за гибель своих людей, снова бежала в леса и оттуда послала гонцов к Бей-Булату просить помощи». Ермолов быстро учел эту  ошибку своих генералов. Он спешно шлет прокламации к торговцам и князьям аксаевским уверяя их, что восставшие «изменники» хотят отобрать у них имущество и поделить между собой. Действия Бей-Булата,  как бы невольно подтвердили воззвания наместника, причинили вред всему движению. Вызвав представителей Аксая на совещание с муллами – руководителями движения, Бей-Булат: «Сделав им массу упреков и угроз за их вероломство, он в заключение выразил  собранию свое мнение, чтобы конфисковать в пользу восставших  все имущество жителей, скрывавшихся до сих пор вне своих жилищ». Муллы  шумно выступили против такого «бессмысленного» решения. Даже мулла Магома Маюртупский выступил с осуждением решения Бей-Булата. В бешенстве Бей-Булат выбранил руководителей совещания и покинул их. С этого момента начинаются разногласия среди восставших. Аксайское совещание показало, что в самом движении появилась трещина – аульская верхушка начинает отходить от восстания.
Неудачей Бей-Булата под Герзель-Аулом и отходом от восставших кумыкской  знати воспользовался Ермолов. И тогда, закрепляя свой успех, кавказский наместник проводит несколько карательных экспедиций в Чечне. Разоряет несколько «немирных» сел, такие как Старые Атаги, Урус-Мартан и др. На реке Аргун 30 января 1826 года отряды Бейбулата Таймиева терпят серьезное поражение. Сам же предводитель находит убежище в Персии. Был принят ко двору персидского шаха, где тщетно пытался убедить того оказать помощь повстанцам. Но по всей вероятности, ничего из этого не вышло. Вскоре и само восстание окончательно замиряется. Тактика предпринятая Ермоловым по устрашению непокорных до поры до времени возымело действие. Даже когда началась русско-персидская война, чеченцы не нанесли в тыл русским удара. По всей вероятности, чеченцы не выступили против России в отместку, за то, что Персия сама не оказала помощи, когда за нею обратился Бей-Булат. А может быть чеченцам просто надоело бесполезное кровопролитие… 
Многие исследователи считают, что если восстание Мансура, хотя он сам был шейхом, не имело в народе столь сильной религиозной окраски,   не было связано с появившимся в первой половине 19 века мюридизмом, то в выступлении горцев под предводительством Бей-Булата уже просматривается религиозный оттенок, зарождающегося мюридизма. И по праву предысторией имамата можно назвать восстание под предводительством Бей-Булата, а не восстание шейха Мансура, как это принято считать.  И не столько связью на религиозной почве, а в организационных вопросах,  о попытке Бей-Булата  обустроить внутренние проблемы организации государства, едва намечавшегося у повстанцев: «…во всех деревнях, примкнувших к нему, он установил старшин или тургаков, подчинил им жителей, под ответственностью каждого из них, за непослушание начальству, десяти рублей штрафа и сделал старшин под присягой ответственными за поступки населения. Таких старшин 24 августа было назначено только в Старых Атагах 32 человека; подобное назначение последовало и в прочих аулах». Конечно, дело не обходилось без сопротивления местного населения. Некоторые села например, по неясным причинам напрочь отказались от назначаемых старшин. Тем не менее, Бей-Булат, наносил первые удары по патриархально родовому строю. Задолго до Шамиля он пытался установить государственный строй в тех краях, где народ испокон веков не привык подчиняться кому бы то ни было.
Основными причинами неудач Бей-Булата судя по всему было не успехи русского командования во главе с Ермоловым, как принято это считать. Истинные причины поражения кроются в несогласованности самих восставших. Причиной поражения была извечная вражда самих кавказцев к верховенству. Например кумыки аксаевцы считали себя выше чеченцев, так как в отличии от последних в кумыкской среде издавна была развита торговля и имелась потомственная правящая знать, то есть была развита государственность. Попытка Бей-Булата объединить кумыков и чеченцев в одну централизованную общность натолкнулась на резкое противодействие кумыков, считавших что этим самым попадут под власть чеченцев. Это разумеется не устраивало кумыков. О чем и было заявлено ими Бей-Булату на аксайском совещании, что это мол вызовет катастрофу, «разъединение народа». Конечно Бей-Булат, как и следовало ожидать, не согласился с этим мнением. После аксаевского совещания Бей-Булат лишился опоры среди кумыков. Так крупные торговцы и кумыкская знать сорвали начатую Бей-Булатом организацию единого государства. К слову, подобная политика проводилась кумыками - андреевцами и позже в период имамата.
Потерпев поражение от Ермолова Бей-Булат скрылся в горах. Пророк Магома исчез бесследно. На Кавказе сменилось и русское начальство. На смену Ермолову приходит Паскевич. При «мирном» правлении Паскевича-Эриванского Бей-Булат снова появляется на сцене как лицо заслуживающее внимание и милостей. Неудивительно что перед  Бейбулатом, который все еще имел авторитет и уважение среди чеченцев, представители царской власти заискивали. По-прежнему он представлял  им серьезную угрозу.  Случай помог российский властям избавиться от  неукротимого абрека. Четырнадцатого июля 1831 года в восьми верстах от Таш-Кичу БейБулат встретился с аксаевским князем Салат-Гиреем, сыном убитого Бейбулатом за девять лет до этого времени князя Мехти. По законом кровной мести Салат-Гирей отомстил за смерть отца. Некоторые историки считают, что эта встреча была не случайной. Об этом говорит и приговор вынесенный царскими властями  Салат-Гирею.   Потто В.А. в своем труде «Кавказская война» пишет: «Салат-Гирея судили как простого убийцу, и от ссылки в Сибирь спасло его только горячее заступничество командовавшего тогда войсками на левом фланге генерал-майора князя Бековича-Черкасского, любимца и сослуживца Ермолова».
Восстанием Бейбулата закончилась подготовка мюридизма. Борьба горцев переходит в иную плоскость.  Сравнивая восстания 1823 года в Дагестане с движением под предводительством Бей-Булата резко бросается в глаза разница между ними. Если в выступлениях горцев 23 года превалировала борьба беднейших слоев населения и с царскими войсками и с местными феодалами, то в восстании Бей - Булата превалирует больше религиозная окраска, хотя и не является основным. Дальнейший рост массового движения будет иметь уже некоторые принципиально новые отличия, новые моменты, новые лозунги, в основном религиозные.  Восстание горцев под предводительством Бейбулата Таймиева  отличается от предыдущих выступлений горцев тем, что во главе   его становится человек который знал своего врага, царизм,  лучше чем его предщественник, шейх Мансур. И пусть размах движения под предводительством Бей-Булата уступал движению шейха Мансура, но это было уже более организованное и осмысленное восстание, которое в свою очередь положило начало следующему размаху народного негодования,  движению,  известному в истории как мюридизм.