Расскажи мне про войну

      Вечером 7-го мая Василию Федоровичу в Бердск позвонила дочь Татьяна из Новосибирска и сообщила, что завтра они с мужем и сыном собираются приехать к нему в гости, чтобы поздравить с наступающим праздником Дня Победы. Радости Василия Федоровича не было предела, потому что они не виделись с новогодних каникул, а в самом младшем внуке, шестилетнем Сашке, он просто души не чаял.
      Долгожданная родня приехала на своей новой машине. Хорошо посидели за столом, душевно поговорили. На прощание Татьяна еще раз обрадовала отца, сказав, что на этих выходных Сашку оставят с дедом, поскольку они с мужем поедут отдыхать на природу.
      Утром 9 мая Василий Федорович надел пиджак с наградами и пошел с внуком на мемориал Славы, где должно было состояться празднование 55-ой годовщины Великой Победы. Возле монумента с Вечным Огнем, который зажигали только по специальным датам, выстроился почетный караул. Немногочисленные ветераны разместились на скамейках. Погода стояла на редкость хорошая, и пришло довольно много людей. Сначала произносили пафосные речи и поздравления, возлагали венки под грохот ружейного салюта, затем выступали местные музыкальные коллективы. Сашка, сидя у деда на коленях, старательно махал красным флажком и кричал «ура».
      После торжеств они пошли в центральный парк, где были аттракционы, а к вечеру отправились к деду на дачу. Там Василий Федорович сначала пошел наводить порядок в доме и на огороде, затем стал топить баню, а Сашка помчался проверять, на месте ли его тайник, закопанный в прошлом году за теплицей. В тайнике лежали настоящие гильзы, черный камень и несколько цветных стеклышек. Убедившись, что все на месте, он побежал на свой наблюдательный пункт, сделанный дедом на тополе, росшем возле огорода. На дерево вела лестница. С пункта были видны сосновый лес и краешек реки. Отсюда Сашка осматривал в бинокль окрестности в поисках воображаемых врагов и сообщал об их появлении командиру отряда.
      Хорошенько попарившись в бане, дед с внуком сели пить травяной чай с мамиными булочками и смотреть по черно-белому телевизору фильм про войну. Потом неугомонный Сашка полез в картонную коробку, где лежали старые солдатики, машинки и другие игрушки, и устроил на полу целое сражение. Дед в это время подкидывал дрова в печку – майские ночи в Сибири стоят холодные.
      Пришла пора ложиться спать. Василий Федорович приготовил постель на большой старой кровати - мягкую перину, лоскутное одеяло и две пуховые подушки.
       - Деда, споем «Варяга»? – спросил Сашка, уютно примостившись под теплым одеялом.
       - Ну, давай, - ответил дед, лежа рядом на боку. – Слова помнишь? Тогда запевай.
      Сашка затянул тонким голоском:
                Наверх вы, товарищи! Все по местам!
                Последний парад наступа-ает!
      Дед подхватил сиплым баритоном:
                Врагу не сдае-ется  наш гордый «Варяг»!
                Пощады никто-о не желает!
      Допев «Варяга», спели «Тачанку» и «Песню смелых».
       - Ладно, Сашка, давай спать, - дед зевнул и повернулся на другой бок, выключив торшер.
      Сашка немного полежал в темноте с открытыми глазами, потом вдруг кликнул шепотом деда:
       - Дедуль, а расскажи мне про войну.
      Дед хмыкнул и включил свет. Помолчав в задумчивости, он повернулся к Сашке и начал рассказывать:
       - Ну, слушай! Служил я связистом всю войну. Мы обеспечивали связь между командными пунктами. Однажды наш батальон попал под сильный немецкий огонь. Сперва налетели самолеты и стали нас бомбить, потом стали из пушек и минометов обстреливать. Страшно было! Гром стоит, земля трясется. И вот наш комбат хочет вызвать подкрепление, а связь не работает. Где-то провод оборвался. И вот один наш связист, старшина Герасименко, пополз под этим смертельным огнем, чтобы восстановить связь, соединить оборванные провода. Не побоялся ничего. Понимал, что если он этого не сделает, то почти весь батальон погибнет. И он дополз и восстановил связь. На обратном пути его ранило  осколком мины. Но он все равно вернулся. Разные люди на войне были, Сашка. Были и такие храбрецы. Потому-то мы и победили.
       - Деда, а почему немцы напали на нас?
       - Они хотели жить на нашей земле, а всех нас сделать своими рабами.
      Сашка замолчал.
       - Ну, ладно, Сашка, давай закругляться, - сказал дед, приподнимаясь и спуская ноги с кровати. - А то нам влетит от мамы, что режим твой не блюдем. Спи. А я сейчас приду.
      Он подоткнул внуку одеяло, поцеловал и вышел на крыльцо, натянув старый пиджак и брюки. Холодный вечерний воздух заставил его поежиться. С реки тянуло свежей сыростью. Между облаками скользил расплывчатый месяц.
      Василий Федорович присел на ступеньку крыльца и закурил. Рассказ внуку про войну неожиданно сильно взбудоражил в нем воспоминания о том далеком времени.
      Учитель физики в сельской школе привил ему любовь к радиоделу. Весной 1943 года восемнадцатилетний Вася попал под призыв и был направлен на курс связистов в Новосибирскую спецшколу. Через три месяца в начале августа Василий оказался на фронте. Самое тяжелое время для Красной Армии было уже позади. В прошлом остались Сталинград и Курская битва. Наши войска перешли в глобальное наступление. Но немцы отчаянно цеплялись за каждый кусок чужой земли. Каждую высоту превращали в крепость. Передовой батальон, в котором служил связистом Василий, при штурме одной такой высоты под городом Ельней попал под мощный авианалет и артобстрел. Батальон методично стали уничтожать. Бомбы, мины, снаряды ложились густо, превращая все вокруг в клочья и пыль – землю, растения, людей. В первый раз оказался Василий под таким страшным огнем.
      С наблюдательного пункта прибежал комвзвода связистов лейтенант Попов и сообщил, что связь с полком прервана, что уже один телефонист ушел ее налаживать и до сих пор не вернулся.
       - Казанцев! - заорал Попов Василию сквозь грохот. - Срочно иди устранять порыв!
      Но Василий смотрел на Попова остекленевшими от ужаса глазами и ничего не отвечал.
       - Ты что, едренов корень, стоишь?!  Выполняй приказ, сучонок! – Попов схватил его за гимнастерку и крепко ударил о стену окопа.
      В это время старшина Герасименко, который был земляком Попову и служил с ним с первых дней войны, втиснулся между лейтенантом и Василием.
       - Володя, давай я пойду, - сказал он. – Васька не сможет.
      Но Попов грубо оттолкнул его:
       - Старшина, отставить! Казанцев, иди по-хорошему, или я тебя здесь же придавлю за неисполнение! – лейтенант выхватил пистолет и ткнул им в почти ничего не соображавшего Василия. Но тут его прервал взрыв упавшего рядом снаряда. Земля содрогнулась и вздыбилась фонтаном. Их, присевших от страшного удара, засыпало серым песком. Герасименко, воспользовавшись положением, схватил телефон, катушку с проводом и выскочил из окопа.
       - Стой! Куда ты?! – Попов кинулся за другом, но уже было поздно. Побледневший лейтенант набросился на Василия. Со всей силы бил ему кулаком в лицо, в живот. Бил сосредоточенно, молча, не замечая, как по его щекам, покрытым седой щетиной, текут слезы.
      Герасименко восстановил связь, но не вернулся. На обратной дороге осколком мины он был смертельно ранен. Вскоре на помощь батальону прибыли танки, дружно ударили «Катюши», расчистив дорогу пехоте. Батальон пошел в атаку и выбил немцев с высоты. В этом бою погиб и Попов.
      Василий закончил свой фронтовой путь в Прибалтике в звании старшего сержанта с орденом и двумя медалями.
      После войны он вернулся в Новосибирск, работал на заводе, потом поступил в электротехнический институт, на последнем курсе женился.
      Как-то в середине 50-х годов к нему пришла мысль навестить родственников Герасименко. Он знал по рассказам самого старшины, что у него в Свердловске живут мать, жена и дочь. Он нашел адрес матери и приехал к ней. Старушка очень обрадовалась и стала рассказывать про сына, показывать семейные фотографии. Василий с болью в сердце узнавал знакомые черты лица своего первого старшины. Оказалось, что жена Герасименко еще во время войны умерла от туберкулеза. Дочь жила у бабушки, училась в пединституте. Она приехала позже – в черном платье, с тугой косой, на груди – комсомольский значок. Василий Федорович отчетливо помнил ее серьезный взгляд и режущий  вопрос:
       - Как погиб мой отец?
      Василий рассказал им про тот страшный день, не сказав, конечно, что случилось на самом деле.
      Он вышел от них с обещанием матери навещать их и в подъезде остановился. Ему защемило в груди, навернулись слезы. Прошло больше десяти лет с того боя. Он перенес за оставшуюся войну сотни тяжелых часов, рисковал своей жизнью, и каждый раз, когда ходил по краю жизни, перед ним невольно вставал образ старшины. Несчетное число смертей прошло перед его глазами, но одна смерть была не такой как все.
      Перед отъездом в Новосибирск он зашел на телеграф и перевел матери и дочери Герасименко приличествующую сумму денег.
      Больше никогда Василий Федорович не рассказывал про тот бой. Война постепенно уходила в прошлое. Перестали сниться кошмарные сны. А фильмы про Великую Отечественную уже не вызывали былого неприятия. В конце 50-х его пригласили работать инженером на бердском радиозаводе. Пришли заботы о семье, ответственные посты, машины, дачи.
      Сын Андрей окончил университет, работал программистом, а после развала страны уехал со всей семьей в США.
      Сашка был третьим у Татьяны, и появился, когда ей было уже под сорок. Он рос каким-то особенным ребенком, сильно отличаясь от остальных внучат. Как все дети, он баловался, играл, но иногда становился не по годам серьезен.
      Никто – ни из детей, ни из внуков - не расспрашивал у него про войну. Да он и сам к этому не стремился. Конечно, его приглашали в школы и училища, где он рассказывал про фронтовые годы, про работу связистов, но это случалось в качестве общественного долга. Не было никого рядом, кому он просто мог поделиться, поведать, что такое на самом деле война, каким ужасным катком прокатилась она по людям, калеча их судьбы. Страшным Судом явились военные годы для живущего тогда поколения – кто оказался трусом, кто - предателем, кто - героем.
      После того боя Василий Федорович стал по-другому относиться к смерти. С каждым новым сражением страх уходил все дальше. Смерть стала привычной, обыденной, как сами боевые действия, атаки, привалы. В 1943 году желание порвать немцам глотку постепенно овладело каждым солдатом. О смерти уже не думалось. Только вперед, сверх своих сил, до самой победы. Великая держава к тому моменту достаточно окрепла, подлечила кровавые раны, потом рванулась всей многовековой мощью, поднялась во весь рост и пошла освобождать землю от нацистской вони.
      И всю дальнейшую жизнь мысли о смерти не тревожили его. На здоровье он никогда особенно не жаловался. Но после того, как похоронил пять лет назад жену, тоже стал чувствовать неотвратимое приближение могилы, - то невидимые стальные когти с невыносимой болью сжимали сердце, то ныли суставы, то внезапно накатывали слабость и головокружение. Жизнь клонилась к закату. А рядом с ним росла другая жизнь, еще маленькая, но уже пытливая и многообещающая. Сейчас эта жизнь беззаботно посапывала в доме под старым одеялом. И если бы довелось Василию Федоровичу прожить еще лет десять, то он непременно рассказал бы Сашке всю правду про тот бой, про то, как старшина Герасименко подарил ему жизнь взамен своей и дал возможность прожить жизнь его детям и внукам.
      Он встал, кряхтя, и пошел в дом. Сашка спал, раскинувшись на постели. Ему снилось, что он на войне. Вокруг стреляют фашисты. Страх пронизывает его до самых пяток. Но вот он чувствует, что рядом стоит его дед, а потом вдруг оказывается, что это вовсе не дед, а старшина Герасименко держит его за руку. И Сашка успокаивается, зная, что ничего не может случиться плохого.