Хронография ложного величия. Гл 1

Самая подробная хронография шахматной эры от ее истоков до полного завершения, в качестве практического дебютного руководства для начинающих


Эх, спасибо заводскому другу –
Научил, как ходят, как сдают…
Выяснилось позже – я с испугу,
Разыграл классический дебют!
(В. С. Высоцкий)

Глава Первая
Каисса – дочь Джокера

Введение
Непредвзято глядя со стороны на то, как два человека, склонившись над куском фанеры, расчерченной на черно-белые квадраты, неторопливо снимают с нее различные фигурки (так же не блещущие разнообразием цветовой гаммы), и получают за свое, в общем-то, нехитрое действо, в общем-то, приличное денежное вознаграждение, невольно задаешься риторическим вопросом: “Вау?”. При этом всегда по соседству находится много желающих объяснить то, чего они сами толком не понимают. С умным  видом и со снисходительной улыбкой они начинают нудную лекцию по поводу того, что два человека за шахматной доской выявляют чемпиона, для которого уже заготовлен лавровый венок и почетное звание самого умного человека планеты. Не дожидаясь окончания сей высокопарной тирады, есть смысл поинтересоваться: “А почему, собственно, не карты, с их игрой в подкидного дурака?” Почему этому победителю не давать венок и не присваивать почетное звание “Подкидной Дуралей”? Почему бы не назвать “Великим Козлеистом” чемпиона по забиванию костяшек домино? А чем плохи, к слову, не менее почетные звания “Талантливого Кидателя Костей” или “Гениального Перетягивателя Каната”? Да мало ли на свете игр, приятных во всех отношениях? Почему именно шахматы оказались столь благородно выделенными из огромного разнообразия азартных игр? У тех из добровольных и бесплатных “объяснятелей” что немного поумнее (что еще не полностью утратили способности непредвзятого мышления), как-то сразу, при этом, пропадает и умный вид, и снисходительная улыбка, и само желание (точнее, скрывающееся за ним понимание сути проблемы) к продолжению нравоучительной беседы. Всем тем, кто остался в полном недоумении по поводу только что поставленных автором вопросов и адресована настоящая книга.
Началом эры триумфального возвышения шахмат явилась логическая систематизация игровых норм, нашедших свое конкретное воплощение в так называемой шахматной нотации. Шахматная нотация, изобретенная арабским шахматистом Филиппом Стаммой и усовершенствованная позже Гиршелем, не только нумеровала поля шахматной доски, но и давала обозначение фигурам, определяя их перемещения по шахматной доске. По своей сути – это было изобретением шахматной азбуки и созданием шахматного языка, полностью отсутствующих аналогов в иных видах досужих развлечений праздной публики. Именно шахматная азбука позволила осуществлять наглядную запись шахматных партий (чего нет, во всяком случае, пока в других играх). Например: запись “Cc4” означала перемещение слона “C” на поле “c4”, а запись “K:e5” означала взятие “:” конем “K” фигуры либо пешки противника, занимающую клетку игрового поля “e5”. Если на указанное поле шахматной доски (например “f2”) могли попасть одновременно две однотипные фигуры (например, две Ладьи “Л”), то перед обозначением поля назначения “f2” указывался индекс исходного поля фигуры “Л”. Типа: “Лаf2” (“Лhf2”) или “Л8f2” (“Л1f2”). Главное чтобы было понятно о движении какой именно фигуры, из всех готовых попасть на поле “f2”, идет речь. Запись одного только поля, без указания фигуры, типа: “e4” означало передвижение на это поле не фигуры, а пешки. Запись “cd” на шахматном языке означало взятие пешкой с линии “c” неприятельской пешки (либо фигуры), располагавшейся на линии “d”. Шахматной нотацией вводилось (помимо обозначения еще не отмеченных нами главных действующих лиц на шахматной доске: короля – “Кр” и ферзи – “Ф”) обозначение еще и ряда дополнительных понятий: “0-0” – рокировка в короткую сторону (на королевский фланг), “0-0-0” – рокировка в длинную сторону (на ферзевый фланг), “+” – шах неприятельскому королю, “;” – мат ему же. С позиций этой шахматной грамоты автор имеет удовольствие предложить уважаемому читателю самостоятельно разыграть на доске комбинации “детского” и “дурацкого” матов, дабы никогда в своей будущей шахматной практике не попадаться на эти “шахматные крючки”. Для того чтобы воспроизвести на шахматной доске данные комбинации, необходимо знать, что следом за цифрами (обозначениями номера хода) первой следует запись движения белых, а второй – черных фигур и пешек. Например: запись “1. e4 e5 ” – означает, что своим первым ходом белые двинули пешку с поля “e2” на поле “e4” (на это поле просто не могла попасть какая-либо иная их пешка, нежели та, что первоначально располагалась на “e2”). А первый ход черных был связан с переводом их пешки с поля “e7” (по тем же соображениям единственности возможного варианта) на поле “e5”.
1. e4 e5 2. Cc4 Cc5 3. Фf3 Кс6 4. Ф:f7; (Детский Мат)
1. f4 e6 2. g4 Фh4; (Дурацкий Мат)
Появление на свет (благодаря основополагающим стараниям Стаммы) шахматной нотации позволило существенно упростить архивные записи всего шахматного наследия Европы и облегчило процесс обучения тонкостям этой игры всех, кто только этого желал. Шахматное наследие ко времени появления организующего начала (в форме шахматной нотации Стаммы) этой игры имело весьма колоритную основу. Даже если не принимать во внимание древность возникновения данной игры в Индии, откуда она, через Персию, перекочевала к арабам, пока, наконец, не достигла европейского ареала. Несмотря на свою относительную молодость европейских шахмат, а речь идет о колоритной основе именно их, имеющих весьма мало общего в плане тактических правил и норм ведения игры с игрой, возникшей в далекой Индии. Впредь именно европейские шахматы будем именовать просто шахматами, в отличие от:
индийских шахмат (чатуранга) – игры четырех соперников, где право хода определялось набранными очками при бросании костей (кубиков);
персидских шахмат (шатранг) –  игра на тех же условиях уже только двух соперников (попарное слияние сил союзников в чатуранге, второй “правитель”- союзник превращался, при этом, в визиря-Ферзя, при первом);
арабских шахмат (шатранж) – шатранг с жесткой очередностью ходов обеих сторон (без использования костей).

Год 1490
Шатранж попал на территорию европейских государств в результате Реконкисты  – освобождения европейских земель: Перенейского и юга Аппенинского полуостровов – от арабского господства. Конкретно речь шла о территории государства Арагон (северо-восток современной Испании и юг Италии), исчезнувшего с политической карты Европы к настоящему времени. Однако именно в Арагоне произошло формирование европейских правил шатранжа. Причем, в силу территориальной разобщенности Арагона, имело место два центра этого процесса: испанский и итальянский. О единых правилах игры в шахматы пришлось говорить лишь после объединения Арагона с Кастилией в единое государство – Испанию. Так, всего за несколько лет до открытия Америки (точная дата неизвестна, но предположительно где-то около 1490 года, будем ориентироваться именно на эту дату), увидел свет латинский трактат (автор которого, так же, неизвестен), посвященный описанию новых (европейских) правил игры в шахматы. Трактат получил название Геттингенской рукописи и содержал, помимо правил игры, анализ 12-и дебютов (начальных стадий игры) и 30-и шахматных задач (условных позиций, с неначальным расположением фигур и пешек на игровом поле). Анонимный трактат, являлся, по одной из версий, которая совпадает с точкой зрения автора, архивной утратой полулегальной организации, базировавшейся на территории Португалии и именовавшейся Орденом Христа. А сами шахматы являлись не более чем культовой игрой этого Ордена. Главным же лейтмотивом Геттингенской рукописи  было стремление белых фигур с максимальной выгодой реализовать все преимущества своего первого хода, путем стремительной атаки на самое слабое поле противника “f7”. Данное поле занимает черная пешка, которую не защищает никто, кроме собственного короля. Дебютом, являющимся самой короткой дорогой к намеченной белыми цели, предстал дебют Слона:
1. e4 e5 2. Cc4
Выход на втором ходу белого белопольного (перемещающегося исключительно по белым полям) слона на ударную (ставящую под удар атакуемое поле черных “f7”) позицию “с4”, подразумевает дальнейшее развитие событий на шахматной доске по образцу, уже известного уважаемому читателю, Детского мата. Детский Мат – это яркий пример правильного (со стороны белых, но ошибочного – со стороны черных: 3. … Кс6 – их роковая ошибка) розыгрыша именно дебюта Слона. Даже если бы белые на своем четвертом ходу прошли бы мимо: 4. Ф:f7; (не заметили бы своей прямой выгоды, что, впрочем, представляется полным абсурдом), либо даже второй ход черных был иным чем: 2. … Сс5, то и тогда в партии все равно считался бы разыгранным дебют Слона. Потому стоит всегда помнить, что розыгрыш классического дебюта (без понимания его целей и задач) – еще не гарантия успеха в шахматной партии. И, наоборот, игра при полном невнимании к дебютным построениям – это тоже еще не гарантия, но уже реальный шанс получить поражение. Детальный анализ шахматных дебютов (на уровне игры мастеров и гроссмейстеров) далеко выходит за рамки настоящей книги, как руководства для начинающих, и потому заметим только, что от Детского мата (в рассматриваемом выше примере) черных спасал, к примеру, даже ход: 3. … Фf6, а еще лучше: 3. … Кf6. Говоря о “правильной игре” (не следует ее путать с игрой по правилам), стоит отметить, что, оставшись в конце партии (в эндшпиле) с королем и двумя Конями против совершенно “голого” (одинокого) короля противника, нет никакой возможности поставить ему мат!
Только, разумеется, при правильной игре вашего противника (если он сам Вам не будет помогать получить мат, как в примере с Дурацким матом). Это непреложный шахматный закон. Точно так же как закон о мате двумя Слонами, который ставится (одиночному Королю противника) в углу доски не позже 18-го хода из любого начального положения. Если за 18 ходов Вам не удастся заматовать противника, то это будет означать только то, что Вы где-то, по ходу дела, ошиблись. Существуют аналогичные правила (о которых не мешает знать, и которые заранее, в качестве тренировки, следует отработать практически до автоматизма):
Мат Ладьей одиночному Королю противника (о естественном присутствии на доске при этом еще и собственного Короля говорить просто излишне) достигается на краю доски не позднее 16-го хода.
Мат Слоном и Конем – не позже 36-го хода и только в углу доски с цветом поля, соответствующим цвету доступных Вашему Слону полей.
Мат Ферзем достигается на краю доски не позднее 10-го хода из любого (как и всегда, в таких случаях) начального расположения фигур на шахматной доске.
Есть одно любопытное примечание, касающееся частного случая попытки все-таки заматовать неприятельского Короля только двумя Конями. Задача оказывается вполне достижимой, если на поле присутствует хотя бы одна пешка противника (при наличии собственной пешки, есть резон провести ее в Ферзи и, затем, уже не ломать голову по поводу “необузданного” нрава собственных Коней). Когда арабские мастера шатранжа ознакомились (благодаря Геттингенской рукописи) с европейскими правилами их игры, то не пришли в неописуемый ужас только по той простой причине, что не узнали в европейских шахматах шахмат своих. Европейские шахматы они назвали игрой бешеной королевы (ферзя), намекая на новые (европейские) правила ходов для старых (арабских) фигур на длину всей шахматной доски. Новые правила ходов полностью искореняли все теоретические основы и постулаты старых шахмат (шатранжа). Так что подлинная история шахмат (а не шатранжа и чатуранги) начиналась именно с Геттингенской рукописи, примерно 1490 года.

Год 1495
Уже через пять лет после обнародования правил игры (мизерный срок для утверждения в обществе принципиально нового развлечения) выходит в свет книга (первая печатная книга о шахматах) испанца Висента под названием “100 шахматных позиций, приведенных в порядок и сочиненных мной Францеско Висентом”. Исчерпывающе подробное название, особенно в части “приведенных в порядок” вещей (30 задач), содержащихся в Геттингенской рукописи. У автора имеются весьма веские основания полагать, что именно товарищ Висент был причастен, нет ни к авторству, но к извлечению из архивов Ордена Христа шахматных идей, составивших основу загадочной Геттингенской рукописи. Последующие события разворачивались по законам добротного детективного романа. Из череды этих событий выделим, прежде всего, таинственную пропажу самой книги Висента, вслед за не менее таинственной “пропажей” ее автора.

Год 1497
Воистину – свято место пусто не бывает. Через два года после исчезновения одной книги по шахматам происходит появление на свет другой. Шахматная книга “другого испанца” – Лусены: “Повторение любви и искусство играть в шахматы”, с описанием 11 дебютов (один из латинского трактата пропал) и 150 задач. Многозначительное “повторение любви” на деле заключалось в фактическом плагиате Лусеной положений как Геттингенской рукописи, так и книги Висента (в разделе шахматных задач). Явный плагиат лишь слегка маскировался добавлением (в качестве второго раздела книги Лусены) описания правил старых шахмат (шатранжа). Многие аспекты сей темной истории рождения новой игры обретают черты строгой внутренней логики, если допустить, что ВиСЕНт и ЛуСЕНа есть одно и тоже физическое лицо, выпустившее в свет две книги (вторую с дополнением) за подписью различных авторов.
Висент (Vicent) взял псевдоним Лусена (Lucena) не с потолка. Он прочно связал оба эти имени с датой 1490, которая соответствует (приблизительно, с точки зрения архивов) году опубликованию легендарной Геттингенской рукописи. Изъяв из исходной даты (1490) цифры “сотен” и “десятков” (1••0) – в “остатке” будем иметь 10.  Первая буква в фамилии Висента “V” имеет в латинском алфавите порядковый номер 22. Если этот номер уменьшить на полученную десятку, то будем иметь 12, а это есть номер буквы “L”. С последней буквой фамилии Висента “T” (№ 20) проделаем ту же самую незамысловатую операцию. Только, предварительно, удалим из числа 1490 цифры “сотен” и “единиц” (1•9•). “Остаток” окажется равен 19. То есть букву “T” придется заменить на (20 – 19 = 1) первую букву латинского алфавита: “A”. Аналогом второй буквы в слове Vicent – “I” (№ 9) будет буква “U” (№ 21), за счет того, что вычитать придется 14, при комплекте из 26-и букв латинского алфавита. Само число 14 получается путем изъятия из 1490 цифр “единиц” и “десятков” (14••). Таким образом оказываются связанными воедино: дата “издания” Геттингенской рукописи (не как приблизительно, а, безусловно – год 1490); имя человека, эту рукопись “издавшего” (Vicent) и его псевдоним (Lucena). Для столь замысловатых действий, видимо, имелись весьма веские причины. Ведь книга Лусены пропала (о ее существовании узнали лишь по чистой случайности, и то только в XIX веке), подобно книге Висента (последний экземпляр которой, не смотря на все меры предосторожности, исчез в самом начале XVIII века).

Год 1512
Детективная история создания и исчезновения первых книг по шахматам, не идет ни в какое сравнение с примером судьбы другой книги о шахматах, под названием “Эта книга учит играть в шахматы …”, принадлежащей перу португальца Дамиано, опубликованной в Риме. Учебник Дамиано явился, по своей сути, переизложением книги Лусены, содержа из 72-х описанных Дамиано задач, ни много, ни мало, а ровно 70 уже встречавшихся задач у Лусены. Плагиат явно ничем не прикрытый и рассчитанный лишь на то, что книге Лусены уготована (свыше, как принято говорить в подобных случаях, португальским Орденом Христа, как полагает автор) участь полного забвения. К моменту издания книги Дамиано, само существование книги Лусены действительно было уже забыто (до самого XIX века). Как бы там ни было, но только книга Дамиано (а не Геттингенская рукопись, не книга Висента и не книга Лусены) явилась для Европы “самым первым” учебным пособием по игре в шахматы. Но вернемся, однако, к нашим “правильным” дебютам. Не смотря на явный плагиат, книга Дамиано содержала ряд новых шахматных положений. В частности гамбит Дамиано:
1. e4 e5 2. Кf3 f6 3. К:е5
Прежде всего, следует отметить, что гамбит – это тот же самый дебют, только связанный с предложением жертвы одной из сторон (как правило, в роли этой стороны выступают белые, стремящиеся усилить свое преимущество первого хода в партии). А преимущество первого хода не так мало, как может показаться на первый взгляд. И если Вам кто-либо предложит “подарить” три фигуры (к примеру, Коня, Слона и Ладью) всего за три лишних хода в самом начале партии, то учтите, что ситуация может развиваться по сценарию Детского мата (4 хода белых фигур, в условиях полной неподвижности черных, приводят к уже известному Вам финалу). Даже отдав 7 фигур за 7 дополнительных ходов (фактически оставшись с одним Королем и полной шеренгой пешек), черные оказываются в состоянии заматовать белого Короля, не взирая на наличие при нем полного комплекта свиты:
1. e5 2. g5 3. e4 4. g4 5. e3 6. g3 7. ef;
Семь последовательных ходов черных пешек, при полном параличе белых фигур, приводят белого Короля к гибели (то же самое справедливо и при перемене цвета). Это необходимо помнить всегда. Гамбит, по своей сути, представляет подобный обмен фигуры, но чаще все-таки пешки на “условно” дополнительный ход (шахматисты говорят о выигрыше темпа). Однако применять гамбиты на практике, без должного понимания дальнейшей логики событий (предвиденья ответных сильных ходов противником), не стоит. Так и в случае с гамбитом Дамиано. Если Вы никак не можете взять в толк, зачем белым, ходом Коня понадобилось брать защищенную пешку, одновременно теряя этого отважного Коня:
1. e4 e5 2. Кf3 f6 3. К:е5 fe
То не стоило и огород городить ради наиболее естественного продолжения:
4. Фh5+ g6 5. Ф:e5+ (с неизбежным выигрышем Ладьи и полной инициативой белых).
Стоит отметить, что, несмотря на фактическое открытие Европе потаенных красот игры в шахматы, гораздо большую известность Дамиано принесло изобретение им правил игры в домино, игры названной так в честь именно этого человека. Во всяком случае, во времена Дамиано (первая половина XVI века) именно домино, а не шахматы имели явно более предпочтительные шансы превратиться в интеллектуальную игру №1 в Мире. Именно к этому (предпочтительному на фоне шахмат развитию домино), по мнению автора, и стремился Домиано, а вовсе не к популяризации шахмат (этот процесс ему было вполне достаточно лишь взять под собственный контроль). Только последующие события, сделавшие шахматы, а не домино главной интеллектуальной игрой, позволили донести до нас через века принципиальные поединки шахматистов, а не козлятников.

Год 1560
К числу таких поединков (не домино, но шахмат), без сомнения, относятся партии испанского шахматиста Лопеса, совершившего турне по Италии. Как уже отмечалось, Испания и Италия явились двумя арагонскими центрами приобщения европейцев к таинствам арабского шатранжа. И долгое время представители именно этих южных стран являлись бесспорными законодателями в Европе шахматной моды (кстати, и доминошной моды тоже). Испанец Лопес в 1560 году разгромил всех шахматистов Италии (каков был результат выяснения отношений между испанскими и итальянскими доминошниками не известно, во всяком случае, история для нас этих результатов не сохранила только в силу уже вышеизложенных причин).

Год 1561
Триумф заморского турне Лопеса позволил ему написать и издать книгу под названием “Книга об изобретательности и искусстве игры в шахматы …”, в которой были сформулированы два различных (испанский и итальянский) подхода к решению проблемы модернизации столь популярного дебюта Слона. Угроза плавного перехода дебюта Слона в Детский мат снимается черными, посредством профилактического хода: 2. … Kf6 (возможен, так же встречный выпад, с более непредсказуемыми последствиями 2. … Cc5). В целях упреждения “Kf6” и подключения к атаке на поле “f7”  помимо Слона с Ферзем еще и Коня, белые начинают действовать изощреннее:
1. e4 e5 2. Kf3 Kс6 3. Cc4 Cc5
В этом случае, 3. … Сс5 (как симметричный ответ на выпад белых “Cc4”) со стороны черных уже является основным вариантом. И представляет собою типовое дебютное начало итальянских шахматистов, с которыми встретился Лопес. Потому за данным дебютом прочно закрепилось название Итальянской партии. Сам Лопес в подобной ситуации предпочитал полностью отказаться от идей дебюта Слона с ходом “Cc4”, предпочитая напасть на черного Коня, выход которого в данной ситуации испанец считал ошибкой. Сам Лопес в подобной ситуации предпочитал играть: 2. … d6. Тем самым (новой дебютной концепцией), в качестве альтернативы итальянцам, Лопесом развивались идеи Испанской партии, которая изначально самими итальянцами (Леонардо и Бои) именовали дебютом Лопеса:
1. e4 e5 2. Kf3 Kс6 3. Cb5
Кроме данной новинки, Лопесом в матчах с ведущими итальянскими шахматистами был опробован и контргамбит в принятом Королевском гамбите:
1. e4 e5 2. f4 (королевский гамбит) ef (принятый вариант) 3. Сс4 (гамбит Слона) f5 (контргамбит Лопеса), подразумевающий логическое продолжение:
4. Фе2 (сильный ход белых) Фh4 5. Kpd1 fe 6. Kc3 Kpd8 (сильный ход черных) 7. K:e4 c6 8. Kf3 Фе7 (позиция, с равными шансами сторон).
Все дебютные новинки испанца Лопеса, уязвленные своим поражением от него итальянцы, освоили и через пятнадцать лет сами нагрянули в Испанию.

Год 1575
Испанское турне итальянцев завершилось полным триумфом итальянской шахматной школы. Фаворит Лопес был повержен самым сокрушительным образом. Но, не смотря, на все эти значимые в истории шахмат события, сами шахматы все еще продолжали оставаться лишь одной из многих, подобных ей, азартных игр, таких как: игра в кости, в карты, в домино. Все их “Святая церковь” считала дьявольскими изобретениями и подвергала преследованию людей, подверженных бесовской страсти спортивного азарта.

Год 1620
В свете гонений Церкви на все бесовские развлечения наиболее ярко выглядит судьба калабрийца (выходца с юга Италии) Греко (1600-1634), одним из первых сделавших шахматы профессией. Играя в шахматы (главным образом на территории Испании) на деньги, Греко сумел добиться столь выдающихся спортивных результатов, что денег, приносимых ему шахматами, вполне хватало на его весьма не скромное существование. Не имея (кроме шахмат) иных источников дохода, Греко позволял себе весьма длительные путешествия (главным образом, по профессиональной необходимости). И везде, где бы он не появлялся с предложением выиграть у него деньги, путем выигрыша в шахматы, везде находил не мало желающих (людей, считающих себя большими знатоками игры в шахматы) его обобрать вполне “законным” путем. И большинство этих людей, после сокрушительного краха своих иллюзий (вместе с существенным опустошением их кошельков), “искали защиты” своих интересов у Бога и Церкви. Подвергаемый преследованию Церкви за свой неправедный образ жизни, Греко, в конце концов, был вынужден перебраться в Новый Свет (в Вест-Индию), став, тем самым, первым шахматистом Америки. Но и в заморских владениях Испании, Греко не избежал карающего меча слуг господа Бога. Жизнь этого, безусловно, талантливого шахматиста, оборвалась уже на 34-м году. Короткая, но яркая шахматная карьера Греко, так же как и старания его предшественников, не привела к возвышению именно шахмат из общей когорты азартных развлечений Человечества. Джокер по-прежнему продолжал оставаться непризнанным богом азарта, а все его детища (включая шахматы) – забавными развлечениями праздного ума.
На этом нашу вводную часть повествования будем считать завершенной и перейдем непосредственно к изложению Хронографии (описанию времен) шахматной эры, что берет свое начало (в качестве первого краеугольного камня в деле возвышения шахмат) с вполне конкретной даты, уже далекого от нас 1737 года:

Год 1737
Филипп Стамма выпустил в Париже (в общепризнанной культурной столице Европы XVIII века) книгу “Опыт шахматной игры, содержащий правила, как хорошо играть и добиваться выгоды посредством тонких ходов, которые можно назвать секретами этой игры”. В своей книге, родоначальник современного шахматного языка, фактически подвел общий итог всему предшествующему развитию европейских шахмат. Об этом было только что подробно изложено выше. Однако наличие в Париже национального шахматного гения Кермюра Легаля не позволило Стамме стать шахматным оракулом (два медведя не ужились в одной берлоге) Франции и он вынужден был перебраться через Ла-Манш на территорию  заклятого соперника Франции. В туманном Лондоне Стамме пришлось все начинать с нуля.

Год 1745
Стамма в Лондоне выпускает новую (дополненный французский, более обстоятельный вариант “Опыта шахматной игры…”) книгу на шахматную тему, под названием “Благородная игра в шахматы”. Сам Стамма покинул Париж из-за своего значительно более низкого, чем у Легаля умения играть в шахматы. Но Стамма вовсе не собирался (поскольку просто не имел подобной возможности) тягаться с выдающимся мастером, в умении логически обосновано двигать фигурки по куску фанеры, расчерченной на черно-белые квадраты. Стамма вполне согласен был довольствоваться лишь “скромной” фигурой шахматного оракула и иметь возле себя толпу восхищенных почитателей его шахматного таланта. Для утверждения же в умах этих самых восхищенных почитателей шахматного таланта своего кумира необходимо было все же хотя бы немного уметь играть в шахматы. В той мере, в какой это было необходимо Стамме, он владел искусством шахматной игры. Но конкурировать с Легалем (не претендовавшим на роль теоретика игры, а увлечено предпочитавшего лишь саму практику игры) Стамма, понятное дело, просто не собирался. По этой причине конкурирующий с Парижем во всем и вся Лондон (в более широком смысле: конкурирующая с Францией Англия) явилась как нельзя более подходящим местом для создания идеологического центра шахматной игры. Игры, которую именно Стамма (а не кто-либо, вроде Легаля) возвысил над всеми прочими азартными утехами Человечества, введением шахматной нотации (шахматного алфавита). Уважаемый читатель имеет все основания применить поучительный во всех отношениях опыт Стаммы к иным видам азартных игр (например, к домино) и, тем самым, заложить первый краеугольный камень в деле аналогичного возвышения, хотя бы того же, так милого сердцу автора, домино.

Год 1747
Появление в Англии альтернативного для Франции шахматного центра, претендующего, к тому же, на роль священной Мекки шахматного мира, во главе которого стоял “сбежавший” из Парижа Стамма, придало национальный колорит шахматной проблеме. Для выяснения того, чьи шахматисты самые шахматистые шахматисты в мире, в Лондон прибывает лучший ученик Кермюра Легаля, Франсуа Филидор – выходец из старинного рода потомственных французских музыкантов. В 6 лет Франсуа был отдан на обучение в придворную капеллу Версаля. Закончив обучение, переехал в Париж, где вскоре и стал учеником шахматного мэтра. Претендующий на звание шахматного пророка араб Стамма просто не может не принять вызова Филидора сыграть с ним матч из 10 партий на звание сильнейшего шахматиста Европы. При этом Филидор давал Стамме определенную фору, играя все партии черным фигурами и ничью засчитывая себе в качестве поражения. Итог великого шахматного противостояния (здесь и далее, без особого на то указания, приведен учет лишь одних  результативных партий):
Филидор – Стамма 8:1
Полный триумф Филидора и всей французской шахматной школы. Восемь побед Франции, при единственном ее поражении. Лишь одна партия в этом эпохальном матче оказалась завершена вничью. Ее Филидор благосклонно записал в разряд собственных поражений, считая одержанную победу со счетом 8:2. Однако, мы здесь (вопреки воле Филидора, но, сообразуясь лишь со здравым смыслом) и впредь будем придерживаться единообразного подхода к оценке результатов шахматных соревнований. Играя все партии черным цветом, Филидор в ситуации:
1. e4 e5 2. Kf3
Всегда неизменно выбирал продолжением ход, сочтенный Лопесом еще в 1560 году, в качестве самого удачного продолжения:
2. … d6
Уважаемый читатель, по всей видимости, уже сообразил, что в шахматной нотации многоточие после указания номера хода означает “опускание описания хода белых фигур”. Данная комбинация двух первых ходов шахматной партии была известна и описана задолго до исторического поединка двух сильнейших шахматистов своего времени. И даже упоминалась в книге Стаммы. Однако, при всем этом, выдающийся успех Филидора, который во многом оказался обязанным именно данному началу многих партий в принципиальном матче двух шахматных школ, прочно связал это начало с именем именно визитера из Франции, буквально сокрушившего главного шахматиста всей Англии. С этого времени данная последовательность первых ходов игры (ее дебют) стал называться не иначе как защита Филидора:
1. e4 e5 2. Kf3 d6
Так, что если ненароком, либо по другой, не менее уважительной причине, уважаемому читателю с его соперником придется сделать в игре именно эти два первых хода, то (совершено независимо от того какие ходы последуют далее) можно будет смело утверждать, что Вами был разыгран старинный классический дебют под названием защиты Филидора.

Год 1749
Триумфатор Филидор в Лондоне издает книгу “Анализ шахматной игры”, в которой сформулировал свое шахматное кредо: “Мое главное намерение предложить публике новинку. Я имею в виду игру пешек. Они являются душой шахмат. Только они создают атаку и защиту; их расположение решает участь партии”. Пешки, по Филидору, должны располагаться сомкнутой цепью. Фигурам же он отводил лишь вспомогательную роль. Фигуры должны были лишь поддерживать продвижение своих пешек вперед и препятствовать контрнаступлению пешек противника. Правило Филидора (изложенное в его книге) гласило: “если слон владеет белыми полями, то пешки следует размещать на черных полях, чтобы они не мешали слону прогонять чужие фигуры, стремящиеся расположиться между пешками”. Филидор играл в высшей степени интуитивно, поскольку, при выборе ходов никогда не просчитывал конкретных вариантов игры, а всегда руководствовался только суждениями самого общего характера, уделяя большое внимание взаимодействию фигур: “Атаки осуществляются многими соединенными фигурами, а не одной”. В дебюте Филидор всегда стремился увязать отдельные ходы с общим планом игры. И строго придерживался разработанных им шахматных догм: пешки впереди – фигуры сзади, далеко выдвинутая пешечная цепь – главная ударная сила, фигуры не должны загораживать дорогу пешкам.

Год 1750
Сенсационный успех Филидора в Лондоне был подкреплен не менее сенсационной победой его учителя в Париже. В партии Легаль – СенБери была зафиксирована настолько молниеносная победа белых, что было впору заносить этот результат в книгу рекордов Гиннеса. По причине отсутствия данной книги в то время, партия получила “лишь” особое (собственное) название мата Легаля, оставшегося единственно известной партией (педантизма ради подчеркнем принципиальное отличие шахматной партии от шахматного матча состоящее в том, что матчем называется серия из заранее оговоренного числа партий) основоположника французской шахматной школы. 
1. e4 e5 2. Cc4 d6 3. Kf3 Cg4 4. Kc3 g6 5. K:e5 c:d1 6. C:d1+ Kpe7 7. Kd5; (мат Легаля).
Комбинация, получившая название мат Легаля – это Вам не Детский мат, в котором черные, играя, просто не обращают внимания на ходы белых (ходят исключительно в свое удовольствие, словно шахматы – это сольное выступление черных фигур). И даже не мат Дурацкий, где белые сознательно делают все от них зависящее, чтобы побыстрее помочь черным поставить себе мат (сознательно играют “в собственные ворота”). Мат Легаля – это самая виртуозная комбинация белых в шахматной истории всех времен и народов! Комбинация, которая, в своей внутренней логике, не превзойдена до настоящего времени и, скорее всего, уже никогда не будет превзойдена в будущем. Уже на одном этом основании уважаемый читатель просто обязан (с далеко необъективной точки зрения автора) просмотреть в условиях реальной шахматной доски развитие событий в столь шикарной комбинации, как мат Легаля. Хотя бы с целью принятия столь грозного аргумента на собственное шахматное вооружение.

Год 1755
Триумфальное возвращение во Францию Филидора, “утеревшего нос” чопорным англичанам, невольно поставило вопрос о сильнейшем шахматисте Франции (в более широком смысле – о сильнейшем шахматисте Европы, поскольку кроме как во Франции сильных шахматистов нигде в Европе просто не было, а в еще более широком смысле – о сильнейшем шахматисте Мира, по аналогичным причинам). К сожалению подробности матча, вполне заслуженно претендовавшего на статус матча за звание первого чемпиона Мира, остались неизвестны. Известно только, что в принципиальном матче двух великих шахматистов своей эпохи Филидор – Легаль победу праздновал талантливый ученик гениального учителя. Победа Филидора не являлась безукоризненной с точки зрения наших времен, поскольку, играя Легаль, всегда неизменно давал фору (неизменное правило более опытных шахматистов начала шахматной эры) своим соперникам. Не являлся исключением из общих правил Легаля и его любимый ученик Филидор. Однако, как бы там ни было, по завершении этого эпохального матча Легаль официально объявил Филидора своим шахматным преемником. Только отсутствие сколь - либо существенной шахматной элиты во времена Легаля, Филидора и Стаммы (это полный список жителей Европы середины XVIII века достойных звания шахматистов) не позволяют всерьез рассматривать Филидора (как победителя всех сильнейших шахматистов планеты, а именно Стаммы и Легаля ) в качестве, пусть и неофициального, но зато, несомненно, первого чемпиона Мира по шахматам.

Год 1763
Поэмой о Марсе литератора Джонса поставлена (без ведома на то самого Джонса) жирная точка в начальном этапе шахматной эры. В этот период шахматы, как игра, еще не обрели статуса элитарности, с претензией на самый что ни на есть интеллектуальный вид творческой деятельности всего Человечества с большой буквы. Шахматы продолжали оставаться просто азартной игрой, наряду с игрой в кости, карты и домино. Что так же не способствует зачислению Филидора в ранг спортивного чемпиона. Как и прежде, в разных уголках Европы совершенно независимо друг от друга (и эта независимость была общим устремлением, что наглядно видно на примере отношений Стаммы и Легаля) жили большие шахматные мастера. Мастера, основывающие собственные школы и обучающие всех желающих тонкостям редкостной игры, в которой сами поднаторели благодаря своей страстной одержимостью азартом, в хорошем смысле этого слова. Шахматисты, подобно карточным шулерам, предпочитали вести индивидуальный образ жизни, делясь секретами своего ремесла с толпой почитателей их особого таланта. Приятным исключением из этого правила явился Франсуа Филидор, предпринявший первую попытку объединения шахматного мира Европы. Что же касается не имевшего никакого реально значимого отношения к шахматам Джонса, то его литературному образу в виде дриады (душе дерева) Каиссе суждено было в скором времени (по меркам бессмертных богов) превратиться в богиню одной, отдельно взятой игры. И как, вероятно, тут же догадался уважаемый читатель, этой отдельно взятой игрой явились шахматы. Богиня Каисса (как дочь бога азарта) – это и не языческая богиня, и не богиня мировых религий. Но об этом речь впереди.