Круговорот рулетки

               
- Лёлька, привет!.. – навстречу мне бежала красивая, чуть полноватая блондинка Ирина, помахивая синим шейным платком.
- Приветик, Ирина, ты на работу? – про себя думая, надо же, почему некоторым так легко живётся. А тут вкалываешь, вкалываешь и хоть бы какой маломальский просвет в жизни. "Вкалывай, вкалывай, сама себе на жизнь хомут повесила, своим Серёжкой, - горько усмехалась моя душа, словами моей мамы".
- Да, на неё родимую, сегодня постановка нового спектакля.
- И у тебя, как всегда главная роль?
- Лёлька, а как же иначе?
Ирина работала актрисой в местном театре, в своём деле профессиональна, ничего не скажешь. Только профессию актрисы, она не забывала и в жизни. Так до работы, болтая ни о чём, дошли вместе. Она, легко взбегая по мраморным лестницам, направилась в гримёрку. Я пошла в художественную мастерскую.
     В этот небольшой северный городок мы с мужем Серёжкой приехали относительно недавно. Живём каких-то неполных три месяца. На первое время я устроилась в местный театр, художником-оформителем. Мужу повезло, как говорили местные горожане с работой. Он устроился личным водителем к Петру Ивановичу, к знаменитой фигуре не только северного городка, но его даже знали пингвины Северного полюса. Знаменитым он стал, занимаясь добычей золота, обработкой алмазов, а в межсезонье, занимаясь сплавом леса.
     Не знаю, насколько повезло мужу с работой, для нас главное – собрать деньги и расплатиться с долгами. Долги в последние месяцы росли, как снежный ком. Серёжка, незаметно для себя, да и что греха таить, даже я, любя его всей душой, не заметила, как он пристрастился к игровым автоматам. Влез в долги, чтобы отыграться. Но рулетка удачи крутилась совсем в другую сторону, а Серёжка всё падал и падал в низ. В тот день, будто что-то чуя, даже сердце прихватило, пошла домой пораньше. Уже заходя в подъезд, почувствовала запах газа. Тогда ещё подумала, надо вызвать газовиков. Подходя к дверям, почувствовала, запах стал ещё явственнее. Быстрей открыла ключами двери, забежала прямиком на кухню, шарфом прикрывая рот и нос. Закрыла открытые газовые конфорки, еле как открыла настежь окна и к Серёжке, он был мертвецки пьян и в полудрёме. Вызвала скорую помощь, слава богу, всё обошлось. После этого случая, я боюсь за него. Мне он нужен в этой жизни, как воздух. Только в тот миг поняла, Боже, как я его сильно люблю.
     Даже продав трёхкомнатную квартиру, машину, нам не хватило средств отдать все долги. Был только один выход – уехать куда-нибудь на север и заработать. Ничто нас в родном городе не останавливало. Остаться – потерять Сергея, уехать, пусть даже в неизвестность – всё-таки шанс изменить жизнь и судьбу. Собирались мы недолго, запаковали чемоданы, переночевали у его мамы. Перед отъездом, попили чаю, Нина Григорьевна всплакнула. Моя же душа, напротив, ликовала. Бежать, бежать и бежать хотелось, лишь бы с Серёжкой никогда ничего плохого больше не случалось.
     Дорисовав на огромном холсте очертания красного города, в темноте, для очередного спектакля, оставила его сушиться. Сама побежала в местный буфет, узнать, что там будет на обед и попить горячего чайку.
     Когда пришла на рабочее место, удивилась. По помещению весело бегала Ирина и щебетала, словно птичка. Недалеко стояли двое мужчин, а у импровизированного стола сидели, мой Серёжка и как я догадалась, Пётр Иванович. У Серёжки щёки краснели, будто зашёл с мороза. "Ясно, - подумала про себя, - раз раскраснелся, как девица на выданье, значит, выпил больше, чем 150 грамм".
- Пётр Иванович, познакомьтесь, моя красавица-супруга Лёля.
- Очень приятно, Лёля, наслышан о вас от Сергея, - привстал Пётр Иванович, целуя галантно мою правую кисть руки.
- Надеюсь, наслышаны только о хорошем? – про себя отмечая его галантность, ухоженность и очень мягкую ладонь руки для мужчины.
- Конечно, Лёля, конечно, вы присаживайтесь, - наливая в бокал шампанского, - выпьем за знакомство, Сергей, у тебя сегодня выходной, за руль сядет Михей.
     Тут я обратила внимание на тех двух мужчин, что стояли недалеко от окна.
- Кстати, Гена, Михей, подойдите и познакомьтесь с дамой. А Ирина всё щебетала и кружилась в танце.
- Ириша, красавица моя, иди ко мне, - так нежно проворковал Пётр Иванович.
     За знакомство выпили, закусили бутербродами с чёрной икрой. От икры я не отходила, ела, при этом испытывая блаженство. Люблю все морепродукты. Мужчины остались за столом, а мы с Ириной отошли тоже поболтать о своём, женском. Ирина обняла меня за плечо и зашептала:
- Лёлька, радуйся, твой Серёжка с Петром Ивановичем не пропадёт. Ты знаешь, какой он великодушный.
Я не знала, какой он великодушный, знала только, что чужие долги просто-напросто душат, не дают ни спать, ни есть, ни жить.
- Лёлька, у вас всё будет путём, - пьяно откидывая рукой назад, волнистую золотистую прядку волос, прошептала Ирина.
- Слушай, Ирина, ты сколько выпила?
- Да, грамулечку всего, Лёлька. Ты думаешь, от шампанского голова у меня кружится, нет, Лёлька, я люблю Петра Ивановича, от любви, от любви кружится. Он настоящий мужик…

Теперь я понимала, почему у Ирины в спектаклях всегда главные роли – Пётр Иванович спонсировал театр, подкидывая деньги, то на декорации, то на костюмы, даже отреставрировал здание театра. Он вообще театрал, какие бы переговоры, какая бы срочная работа ни была, он не пропускал ни одной новой премьеры.
     Посадив Ирину на подвернувшийся театральный трон, уловила взгляд Михея. Он смотрел на меня проницательно, холодным взглядом. Нога на ногу, облокотившись об стену, смотрел на всех со стороны, стараясь не принимать участия ни в веселье, ни в разговоре. Мне отчего-то стало страшно, где-то внутри под ложечкой желудка стало посасывать. Лицо его было каменным, но глаза, глаза – бушующий тихий океан, который не ведает, что такое жалость. Я поскорее отвела взгляд от Михея, стараясь не показывать своего страха перед ним, хотя хотелось спрятаться под одеяло, свернувшись в клубок.
    Сергей и Пётр Иванович, ходили в обнимку. Хотя ходили, мягко сказано, лучшее описание их походки – лодки в шторм. Гена сидел за столом, уплетая яблоко.
- Хабаров, не подавись, ложки у нас с собой нет, - смеялся Пётр Иванович. Позже я узнала, Генка Хабаров – высокий, худощавый парнишка, страдает с детства эпилепсией. И время от времени у него случаются приступы удушья, когда язык западает в гортань. Работал бригадиром на золотых приисках Петра Ивановича. Работу знал хорошо, на приисках был правой рукой Петра Ивановича.
 - Всё, ребятушки, собираемся, - громкоголосо прокричал Пётр Иванович, - Лёля, если хочешь, довезём домой. Кстати, надо мне посмотреть, где вы живёте.
- Спасибо, Пётр Иванович, но мне надо ещё поработать.
- Хорошо, люблю работящих людей, а за Сергея не переживай, он будет с нами.
- Хорошо, если с вами, Пётр Иванович, то переживать не буду, - как же мне хотелось, чтобы все быстрее ушли, особенно Михей.
Пётр Иванович в обнимку с Ириной, Сергея поддерживал Генка Хабаров, всю процессию завершал Михей.
    На лестничном марше всё ещё были слышны их голоса, стук каблучков Ирины, а я уже бежала к окну, растворить створки. Мне не хватало воздуха. Сильный порыв ветра обдувал моё лицо, на душе становилось спокойнее.

                *   *   *

     Утром проснулась от щелчка дверного замка. Посмотрела на часы, было половина шестого утра. Сергей тихонько подходил к кровати, я притворилась, будто сплю. Так же тихонько разделся и лёг под одеяло.
- И где ты был?
- Лёлик, давай потом, ты же знаешь, где был, с Петром Ивановичем.
Сергей уснул, протяжно похрапывая. Ладно, пусть спит, выходной всё-таки. И, что я пристаю к нему, расслабился мужик, ничего. Главное – живой, вот он рядом. Я нежно погладила его по спине. Родной мой. Хотелось бы ещё поспать, всё-таки тоже заслуженный выходной, но сон улетучился вслед за теменью ночи.
     Прошаркав большими тапочками до ванны, приняла душ. Пошла на кухню, включила тихую музыку и сварила кофе.
     Размер окна у нас большой, выходит на опушку леса. Деревья высоченные, кажется, ещё немного и достанут до солнца. Солнце, когда же оно будет в нашей жизни? Во сне, и то, который раз снится рулетка, крутится, крутится!.. А шарик бежит, подлетает, но не падает, потому что круговорот рулетки не останавливается. Я смотрю со стороны и думаю: "Боже, сделай так, что бы всё остановилось. Почему же колесо так крутится? Что нам ждать ещё от этой злополучной рулетки?.." В ответ тишина, только темень и холод. Где-то далеко-далеко бледный отсвет лучика солнца… Но я понимаю, свет далеко.
    Серёжка проспал около трёх часов. Проснулся довольный, омлет его уже ждал на столе.
- Лёлик, ты не представляешь. Мне Пётр Иванович такое предложил! Такое!
- Серёж, ты сначала поешь, потом поговорим.
- Да, еда как-то разговору не мешает, - уплетая омлет, торопливо запивая молоком, говорил Сергей, - завтра мы поедем в командировку на неделю. Сегодня у нас вечером сбор, у него на даче, там надо кое-что обсудить. Кстати, поедешь со мной? Он тебя приглашал. Лёлик, поговорим, шашлычки на природе… Слышишь запах шашлычков? Поехали!
- А кто там будет?
- Пётр Иванович с Ириной, Гена Хабаров, Михей и я.
- Спасибо, Серёж, но я, наверное, останусь дома, что-то немного нездоровится, - при имени Михея, мне вновь стало страшно и холодно, - а Михей, кем работает у Петра Ивановича?
- Честно, Лёлик, не знаю. Да, как-то и не задумывался.  Может быть, он у него вместо охранника? Чисто случайно у него как-то заметил пистолет. От слова пистолет мне стало ещё страшнее.
- Серёж, ты с ним как-то будь осторожнее, не нравится он мне почему-то, даже объяснить не могу.
- Да, ладно, Лёлик, перестань. Он хороший малый. Кстати, после командировки, из этой трущобы переедем в хороший домик на берегу озера, - улыбался Серёжа, допивая молоко.
- Что ещё за домик?
- Подарок Петра Ивановича, только после командировки. И ещё, хорошая новость, скоро мы, то есть я – никому не будем должны! Свобода, понимаешь, Лёлик! Свобода! Куплю тебе машину, будешь добираться до работы, а хочешь, Лёлька, так вообще, не работай. Заведём детей, будешь сидеть дома, готовить пироги.
- Ой, пироги не хочу, а детей, наверное, пора.
Таким радостным  Серёжку давно не видела. Он буквально оживал на новом месте, мне было и радостно, и отчего страшно.
- Серёж, а что за дела такие-то? Что сразу - прочь долги и свобода?
- А вот о делах, Лёлик, говорить не будем. Пошли лучше в лес, прогуляемся. Иди, одевайся. Посуду сам уберу.
     На улице по-весеннему грело солнышко. Мы шли рука об руку. Я всегда любила идти рядом с Сергеем, обязательно взявшись за руку. Когда он держал меня за руку, все сомнения и страхи улетучивались прочь. Мне было всегда так спокойно и хорошо от чувства защищённости. Мы с мамой прожили всю жизнь одни. Папа ушёл в другую семью. И оттого, что мне не хватало отцовской ласки, я этот пробел восполняла Сергеем.
     К вечеру, Сергей уехал. Я включила телевизор и смотрела последние новости. По новостям, как всегда, одни происшествия и ни капельки хорошей новости, пощёлкала по каналам, нашла фильм, времён советской эпохи, и пошла, наглаживать Серёжкины вещи. Надо приготовить вещи к его отъезду.
     Спать легла пораньше. Как Серёжка пришёл, даже и не услышала. Утром, покормив мужа, отправилась на работу. Серёжка меня довёз.
- Лёлик, ты не скучай и главное – не переживай. Приеду через неделю, плюс, минус два дня. Хорошо?
- Хорошо, Серёж, только ты береги себя, - поцеловав любимого Серёжку, вышла из машины.
Машина резко тронулась, протяжно сигналя, а у меня на душе так стало не спокойно, будто душа заныла. Захотелось побежать следом за машиной, но еле как себя, уговорив, пошла в мастерскую.
     Осталось, дорисовать ещё несколько декораций. Взялась за кисть, подержав, бросила в ведёрочко. Достала сигарету, закурила.
- Лёлик, приветик! Всё колдуешь над холстами.
- А, Ирина ты, заходи. Что-то не работается мне.
- Соскучилась по Серёжке?
- Да, не тому что соскучилась, как-то неспокойно за него.
- Брось, Лёлик, он же не маленький. Притом, не один, а с Петром Ивановичем. За ним, как за каменной стеной будет, не сомневайся. Бросай малевать, пошли в ресторанчик посидим, поболтаем.
- Пошли, Ирина.


     На улице накрапывал дождик. Мы с Ириной бежали без зонта. Ирина остановила машину, и нас довезли до местного ресторанчика. В гардеробе сдав  пальто, подправив причёску у зеркала, вошли в зал. В углу играл одинокий саксофон. Мы заняли столик недалеко от саксофониста. Ирина заказывала официанту, не проглядывая меню, видимо, всё их меню изучила наизусть. Я же погрузилась в музыку. Боже, как он играл!.. Я растворилась в музыке, то взлетая птицей, то кружась ветром, то плача ивой у реки, то тонула в круговороте воды, набрав воздуху, вновь выныривала.
- Лёлик!.. Лёлик, ты чего, - смеялась Ирина, - спустись на грешную землю, это играет наш местный музыкант Демьян. Он у кого хочешь, душу вынет и положит на стол.
- Знаешь, Ирина, никогда не чувствовала так музыку, - немного смущённо улыбнулась Ирине.
- Если тебе так понравилось, мы потом можем музыку заказать, послушаешь, а сейчас давай поедим. Кушать хочу страсть как, - уплетая бифштекс, проговорила Ирина.
    В тот вечер мы с Ириной просидели долго. Спешить было некуда, наговорились от души. Ни один раз, заказывая музыку Демьяну, болтали, ели, слушали.  Душа отдохнула, тело расслабилось. За полночь разъехались по домам.

                *   *   *

     Прошла неделя. Серёжки дома не было. Значит, плюс два дня ожидания. На работе был аврал, работы прибавилось. Приходилось оставаться после рабочего дня, засиживаясь допоздна, дописывать, доделывать, кромсать, главное – успеть к сроку. Работы Лёлик не боялась, работа даже как-то спасала её в трудные мгновения жизни.
     Лёлик села на перекур. Ещё не успела прикурить сигарету, как влетела в мастерскую Ирину, явно чем-то взволнованная. Лёлик побледнела.
- Ирина, что с Серёжкой?
- Лёлик, ты главное – не переживай. С Сергеем всё нормально. Как бы тебе объяснить.
- Ирина, говори так, как есть.
- Лёлик, Сергей в реанимации, в местной больнице. Но ты не переживай, у Пётра Ивановича там всё схва…
Не дослушав Ирину, бросив не подкуренную сигарету, Лёлик выбежала на дорогу, остановив первую попавшуюся машину, поехала в местную больницу.
     По коридору сновали туда-сюда люди. Добежав до справочной, Лёлик спросила у дежурной:
- Девушка, будьте добры, здесь лежит мой муж, Тихомиров Сергей, хотелось бы узнать, где именно и к какому доктору обратиться по его поводу.
- Минуточку, так Тихомиров Сергей, Владленович?
- Да, да, Владленович.
- Третий этаж, но вас, наверное, не пропустят. Доктор Павел Игнатьевич Смирнов. Он как раз сегодня дежурит.
- Спасибо Вам.
Лёлик понеслась по ступенькам, столкнувшись лицом с мужчиной в белом халате.
- Извините, - глянув мельком на бирку, успела прочитать "Врач Смирнов П.И.", - вы мне как раз и нужны, - я жена Тихомирова Сергея.
- Так-так, пройдёмте в мой кабинет.
Мы прошли в широкий кабинет доктора.
- Вас как зовут?
- Значит так, Лёля, вашему мужу операцию сделали, пулевое ранение.  Пулю нашли, её забрали на экспертизу. Сейчас он в реанимации. Не буду от вас скрывать, состояние крайне тяжёлое. Он в коме уже вторые сутки. Что будет дальше одному богу известно. Вот мой номер телефона. Приходить пока не надо, звоните, узнавайте.
- Может быть какие-то лекарства нужны?
- Нет, Пётр Иванович уже всё, что нужно было, завёз, операция оплачена.
     Назад шла, не разбирая дороги. У моего дома стояла Ирина, держа в руках мои вещи. Безучастно глянув на неё, взяла пальто, сумочку.
- Ирина, извини, мне надо побыть одной.
     Всю ночь снились кошмары. И вновь колесо рулетки, которая крутится без остановки, вместо шарика по колесу бежит Серёжка. Бежит, изнемогая от усталости. Вокруг темнота. "Серёжка, остановись!.. Спрыгни с колеса!.. Прыга-а-ай!.." – в холодном поту  проснулась от своего крика.

                *   *    *

     Жизнь моя остановилась. Ко мне подошла соседка, хорошая женщина, тётя Груня.
- Слышь, милая, ты прямо как тень стала. Лица на тебе нет. Слышала твоё горюшко. Сходила бы в церкву, помолилась, глядишь – Серёжке полегчает. Да и тебе самой станет легче. Сходи. Поставь свечку, - тихонько тронув, меня за локоть, проговорила тётя Груня.
     С того дня, каждый день ходила в церковь, как на работу, стоя целыми часами. Не знаю, что помогло, но мой Серёжка из комы вышел на двенадцатые сутки.
     Через два месяца выписался. Но ходить не мог. Я возила его на инвалидной коляске. Мы переехали в тот дом, который нам подарил Пётр Иванович. Он, действительно великодушный человек. Нас в беде не оставил. Часто забегал Генка Хабаров поболтать с Серёжкой, заходили Пётр Иванович с Ириной. Михея посадили в тюрьму. Не знаю, какая именно ссора произошла между ним и Серёжкой, но Михей выстрелил в него. Ирина, как-то обмолвилась, что Михею Сергей сразу не понравился, потому что он, как бы занял его место у Петра Игнатьевича. Но имя Михея больше никто и никогда не вспоминал.

                *    *     *    

     Однажды днём в выходной день, забежала к нам Ирина. Щёки от мороза разрумянились, золотистые кудри, слегка у краёв покрылись лёгким инеем.
- Лёлик, поехали с нами вечером в казино. Мы с Петром Ивановичем решили немного поиграть.
- Ирина, только не казино. Меня трясёт от слова казино и рулетка!..
- Почему? – удивлённо смотрела на меня Ирина.
- Да, из-за колеса рулетки мы здесь оказались, из-за неё Серёжка теперь на инвалидной коляске. Мне же ночами снилось колесо рулетки, в самых страшных снах. Нет-нет. Извини, я не поеду.
- Надо же, Лёлик, я и не знала.
- Лёлик, подай, пожалуйста, пульт от телевизора,- донёсся голос Сергея с другой комнаты.
- Ладно, Ирина, извини, побежала я.
     Ирина ушла. Пульт у Серёжки. Я зашла в ванную комнату и слёзы полились рекой. Останавливать их не стала. Зачем? Пусть уйдёт вся тяжесть, которая навалилась в последнее время,огромной горой на душу. Пусть наконец-то остановится тот бег, что напоминает белку в колесе. Стоп. Какая белка? Да, я же, как шарик, тот самый шарик из сна, который несётся по колесу рулетки. И нет там конца и края. Круговорот. Круговорот рулетки.



               

                07.10.10 г.