Как Гришка был джентльменом

Бабье лето загостилось почти на месяц, вместо привычной недельки – полторы. Щедрость, с которой погода одаривала тёплом, особо радовала огородников - промерзлые, слякотные деньки всё никак не наступали, а это ещё дополнительные «трудодни» на любимых грядках.

И уже листопад застелил золотым ковром землю, оставив голые ветви. И по утрам леденели лужицы. Но к середине дня   солнышко прогревало воздух до летних температур, и зелёная травка клочками взошла на газонах. А на клумбах яркие цветочки – бархатцы цвели  очень пышно и бурно. Такой подарок  сибирякам приподнесла эта осень.

Говорунья Нинка то и дело выбегала на улицу покурить и каждый раз разглядывала небо – не появились ли облака.

- Ну, пусть бы погодка постояла на выходные, чеснок я ещё не посадила, да и крышу мужики на сарае не перекрыли.- Обсуждая эту тему с покупателями, с мужем Лёхой, что почти каждый день заходил в магазин с работы, она с самого понедельника ждала пятницу.

Но к выходным погода начала портиться, подул северный ветер и облака стали затягивать небо плотной серой ватой. Редкие, крупные дождевые капли   одна за другой падали на  сухую землю.     Есть такая примета: если с утра Нинка ведёт переговоры с родственниками о том, сколько брать пива и кто повезёт их на «огородную» – значит сегодня пятница. И хоть вопреки мольбам и ожиданиям эта оказалась хмурой и холодной - её пыл воткнуть-таки чесночины в землю не остыл. И ровно в семь вечера, закрыв магазин и кутаясь в куртку, она понеслась до киоска за сигаретами, потом прыгнула в автобус, перебирая в голове,  не забыла ли чего, все ли указания дала сменщице, хватит ли товара до понедельника.
 
- Нин, ты чего? -  Буркнул Лёша, легонько  дёрнув её за рукав уже у самого вокзала.

И только теперь она поняла, что рабочая неделя закончилась - впереди два выходных дня:

-  Да, так закрутилась в магазине, что голова не сразу отключается от работы. - Улыбнулась Нина.

Суббота была ещё хуже  –  подул северный ветер и температура ещё понизилась. Моросивший с утра дождик  через час лил уже как из ведра, а потом и вовсе  посыпалась крупа.  Казалось вот, вот пойдёт снег Холод пробрал до костей, пока  Нина утапливала чесночины в только что вскопанную грядку ровными рядами. Её давно уже зазывали на посиделки, но она упорно отказывалась. Ушла с огорода только когда закончила с посадкой.

А веселая семейка, освобождённая непогодой от полевых работ, уже  засела в штабе – гараже. Разнокалиберные кружки с пивом, плошки с салатами, рыбка на газете весело тасовались по столу. Шум гам от споров сменялся тихой болтовнёй за жизнь. Бабушка смотрела на всё это с  мудрой улыбкой и на все обещания кивала. А обещали её ох как много  и второй этаж достроить и окна пластиковые поставить и вспахать верхний огород, чтоб весной засадить картофелем.

Топилась банька и Нину, продрогшую и вымокшую, отправили первой. Самый жар – сухой, обжигающий сегодня достался ей. С особым удовольствием она растянулась на полке, замотав голову полотенцем и время от времени потягивая холодное пивко. Поворачивалась то на спину, то обратно – на живот, вдыхала душистый пар. Потом муж хлестал её веником, подливая то и дело на каменку «компота» из смеси пихтового масла, берёзовой воды и отвара трав.
 
Раскрасневшиеся, напарившиеся они с Лёшей вернулись в гараж. А дальше народ по очереди  покидал заседание, а потом присоединялся вновь. Разбрелись как всегда поздно.

Уже за полночь Нинка пошла покурить на крыльцо. Кутаясь в отцовскую куртку, она открыла дверь  и вместе с ветром  в сени ворвалась настоящая зима! Крупные хлопья снега, подгоняемые воздушными потоками, сыпали с неба и уже  всё покрыли  белым пушистым ковром.  Прилипая, друг к другу, снежинки нарастили на каждой штакетине забора маленькие шапочки. Отчего,  в темноте, ровные ряды ограды  казались солдатиками, выстроившимися, вокруг двора,  как караульные у Кремлёвских ворот.   Такая стража была весьма кстати – непогода загнала всех дворовых собак по будкам. И даже любимый Нинкин Чин (Чингиз), вскормленный ею с ладони, не проявил интереса к её персоне. А обычно, стоило только  выйти в сени, он уже рвался с цепи, вставал на дыбы и скулил.

Только Гришка запрыгал вокруг неё, виляя хвостом. Он, то  подбегал к  будке Чингиза, то снова нёсся на крыльцо, лаял, снова убегал, бежал к дверям бани, лаял там, потом к своей будке, садился возле неё и снова гавкал, потом к крыльцу, вставал передними лапами на старый диван, лаял на Нину и так по кругу, и без остановки.
 
- Да, блин…! Чё тебе надо, то? - Выругалась Нинка.
 
-  Ну, тя, замолкни, перебудишь всех. Иди в свою будку.

Но пёс не унимался и не прекращал свой странный танец.  Докурив сигарету, Нина решила всё же пойти посмотреть, в чём дело.  Заглянув в Гришкину будку, она увидела там мирно спящую соседскую собачонку – Чучу.   Эта маленькая визгливая "пуговица" была ещё та скандалистка и задира. Из-за этой пинчерюшки то и дело кобели затевали драки, да такие, что приходилось растаскивать. Вообще та ещё "дамочка"! И тут, смотри ка! Устроилась на ночлег! Выгнать её сейчас означало то, что надо тащить её домой либо к себе, либо через три дома  к Степанычу, по холоду в галошах на босу ногу. Такая перспектива "не грела душу" и Нинка решила устроить Гришку в бане. Оказалось, что там спит Рыжий - ещё один член собачьего семейства Решетниковых.
 
-Так вот, что ты пытался мне сказать! - Догадалась Нинка.

- Чин в своей будке, Рыжий в бане, у меня спит Чуча, диван на крыльце завален. Хозяйка, а я где спать буду!?

- Ну, пойдём, освобожу тебе "царское ложе".

Нинка скинула с дивана весь хлам, и Гришка тут же на него запрыгнул, повертелся, покрутился, наконец - улёгся. Хозяйка заботливо укрыла его старой Дашкиной шубкой.

Вспомнилось, как она покупала её дочке на рынке, отдала всю свою зарплату. Как маленькая её доченька радовалась обновке,  ни в какую не хотела её снимать. Уговорили Дашку только  после того как  пообещали, что  завтра всей семьёй пойдут в кино, ну, а  она, естественно, в новой шубе. С утра Дашка допекла всех своим нетерпением и Нина одела её и выпроводила на улицу, строго приказав: "В сугробы не лезть!".  А  Дашка  давай в ней с горки кататься! Да ещё и с соседским мальчишкой подралась! На всё про всё у неё ушло с полчаса времени. Естественно пришла домой вся в комках снега, с оторванной пуговицей и разбитым носом. Вместо кино стояла в углу…
 
И Гришку она тоже притащила откуда-то совсем слепым щенком лет девять назад.  Не дала его выкинуть. Сама  кормила  из бутылочки. Она вообще всегда была боевой, упёртой и уж, еже ли, что вобьёт себе в голову - не сдвинуть.

- Вся в меня! - Вырвалось у Нинки.

А теперь Даша выросла и уехала учиться в другой город на ветеринара.   

Жизнь идёт…

- Ну, спи, жентельмен!- Закрывая за собой дверь, сказала Нина.

А про себя подумала о том, что найдёныш Гришка оказался благороднее породистых кобелей…