Глава 6. В пору удавиться

…что в пору мне удавиться,
растечься душою в слякоть:
мой Граф надумал жениться,
а мне остаётся плакать.
Из песни менестреля.

Сегодня выдался ещё один удивительно светлый день. Солнце играет бликами на крышах, путается лучами в кронах деревьев и радостно освещает жизнь нашего городка. Но, как бы оно не заглядывало в мои окна, на душе всё равно тоска и уныние. С тех пор, как я узнала о готовящейся свадьбе графа Симона, то потеряла всякий покой. И даже случайно разбила ту самую вазу, с которой начался мой рассказ.
С другой стороны, совсем  скоро вернётся Анри, что само по себе не может не радовать. Но я так и не решила, стоит ли ему говорить о том, что я ведьма. И это тоже печально.   
Итак, этот день был самым обычным, просто ещё одним днём моей тихой жизни. Хотя утром эта самая жизнь не была такой уж тихой: мой дом полнился истошным ором двух кошек и кота, которых я совершенно случайно забыла покормить. Два дня назад. Сейчас милые пушистики уже сыто мурлыкали на своих ковриках, а я прибиралась в комнате, изредка умилённо на них поглядывая.
Взмах – и сама собой исчезает куда-то пыль. 
Взмах - и распускаются повядшие цветы в высоком стакане.
Взмах – и свечи избавляются от нагара.
Взмах, взмах!.. Стук в дверь.
Я замираю. Раздраженно шипят кошки.  Разбивается не долетевшая до кухни чашка с остатками чая.
Ну надо же. Я даже не почувствовала, что к дому кто-то подошёл. Расслабилась, привыкла, что мои силы меня охраняют. Если так дальше пойдёт, то не замечу, как на костёр поведут. 
Стук повторился. Дверь была заперта, поэтому я немного повозилась, открывая её.
Вообще-то, воспитанным девушкам не приличествует употреблять бранные слова, но увидев своего гостя, я не сдержалась от мысленного ругательства.
Стоявший на моём крыльце молодой человек был не старше Анри. Высокий, черноволосый, хорошо сложённый, он пользовался успехом у девушек нашего городка и прекрасно понимал это. И только одному Богу известно, почему вот уже почти четыре месяца он добивается именно моего расположения.
Этого человека зовут Пьер де'Виллард. Ничего, кроме раздражения, он у меня не вызывает.
- Милорд, - склоняюсь я перед сыном графа Симона.
- Жаклин, я пришёл к Вам по делу, – официальным тоном говорит он. Потом в нахальных голубых глазах зажигается лукавый огонёк, как будто их обладатель вспомнил что-то забавное. – А кстати, что это так… громыхало? Перед тем, как Вы открыли дверь, а, Жаклин?
- Это упала чашка, милорд. – спокойно отвечаю я. А в груди уже закипает ярость. Пусть он богат и знатен, пусть он обладает всеми привилегиями, пусть его отец – первый человек в нашем городе, пусть, пусть… Но мне претит унижаться перед ним! И всё равно, я должна…
-А почему она упала? – подозрительно вопрошает этот противный человек.
-Просто я не ждала гостей, и Ваш стук в дверь был неожиданностью для меня, вот я и выронила чашку.
Господи, к чему он клонит? Что ему до какой-то чашки? И почему он так пристально разглядывает меня?
- Неужели? Ну ладно, - наконец бросает он, придирчиво оглядывая мою комнату. Вскоре его взгляд останавливается на цветах, а лицо изображает глубокую задумчивость. Мне начинает казаться, что эта думающая фигура в дверном проёме останется здесь навсегда. Пугаясь такого не слишком светлого будущего, я быстро спрашиваю:
- Кажется, Вы упоминали о каком-то деле, милорд?
Скажу сразу: это было действительно странно. Не то чтобы ко мне редко приходили с какими-то просьбами или вопросами, нет. Просто я никак не могла представить, что у Пьера де’Вилларда могут быть какие-то дела, кроме праздного времяпровождения.
-Ах, да, дело. – тем не менее серьёзно кивает он. – Жаклин, я хотел бы сделать Вам предложение весьма необычного рода. Вы, конечно же, уже знаете, что мой отец надумал жениться. Так вот, я подумал, что недурно бы и мне обзавестись женой. Я всё взвесил, и решил, что Вы, Жаклин, будете мне подходящей супругой.
Сказать, что я была удивлена, значит нарушить одну из заповедей Господа нашего, а именно: «Не обмани». Я даже забыла о вот-вот перетекущей через край моего терпения ярости. Интересно, он сам до этого додумался, или просто кто-то пошутил, а он не понял?
- Вы в своём уме, милорд? – не сдерживаюсь я. – Подумайте хорошенько: я – дочь простых ремесленников, у меня нет ни рода, ни состояния. Всё моё приданное – две кошки, кот, тройка платьев да скверный характер. Нет, Вам стоит подойти к выбору невесты серьёзнее.
Презрения, которым окатывает меня взгляд этого родовитого молодца, не вместит в себе и профиль некоего господина Цезаря, о котором нам с Коралин в детстве рассказывал её отец.
-То есть, Вы отказываете мне, Жаклин? – ледяным голосом уточняет этот противный человек.
-Да. Да, я никогда не стану Вашей женой.
-Почему? Неужели так сложно хоть раз ответить согласием, а, Жаклин? Вы будете жить в роскоши, любви и заботе, рядом со своей милой подружкой Коралин, этой безмятежной дурочкой, ни в чём не нуждаться. Скрашивать мои печальные дни… Что Вас останавливает? Чем я Вам противен? Я дам Вам всё, что вы захотите. Взамен Вы просто должны ответить согласием на моё предложение.
Господи, он что, уговаривает меня? И кроме того, Господи, почему так хочется бросить в него что-нибудь тяжёлое?
-Милорд... – с плохо скрываемой угрозой говорю я. -  Я не в состоянии ответить согласием на Ваше предложение. Во-первых, я должна узнать мнение своего брата Анри, но не могу этого сделать сейчас, потому что Анри ещё за пределами Франции. Во-вторых, я не хочу быть кому-то чем-то обязанной, Вы же говорите только об этом. И кроме того, я вообще не собираюсь  выходить замуж за кого бы то ни было. Пожалуй, достаточно.
В течение всего моего монолога молодой человек недвижим. Он, кажется, даже не дышит.
-Это все причины? – холодно вопрошает он после того, как я замолкаю.
-Все. – соглашаюсь я. Ну не уточнять же, что есть ещё одна, и очень веская. Да и как сказать ему о ней? «Видите ли, Пьер, я не выйду за Вас замуж, потому что сильно и страстно люблю Вашего отца, графа Симона де’Вилларда и из-за этого не могу даже смотреть на других мужчин!» - неужели так? Тогда не миновать мне публичной казни.
-Ну что ж, я всё понял – яростно сверкнув глазами, бросает он. Разворачивается и уходит, страшно хлопнув дверью.
Я падаю на колени.
Господи, скорей бы Анри вернулся!