Испанка на пляже

Отель Vera Playa Club  расположен у самого моря так, что, войдя в него через главный вход с улицы и миновав центральный зал, бар, бассейн и ресторан, выходишь прямо на пляж.
Было субботнее утро. Я взял в баре мороженое для моих ребятишек и вышел к морю. Ступил босыми ногами на горячий песок, поднял глаза на море, щурясь от яркого встречного солнца, и ... остолбенел. На берегу спиной ко мне стояла обнажённая молодая женщина, и очертания её фигуры были очень похожи на силуэт студентки, в которую я много лет тому назад был безумно влюблён. Разумеется, я никогда не видел студентку не то что обнажённой, но даже в купальнике, но воображение моё в те годы легко рисовало множество картин с её участием, и образы эти прочно запечатлелись в памяти. Я подошёл к солнцезащитному зонтику, под которым стоял мой рюкзачок, вынул из него фотоаппарат и машинально, не зная зачем, сделал снимок.
Женщина стояла около песочного городка, который строили мои ребятишки, и я направился как бы к ним, но на самом деле к ней, чтобы поближе рассмотреть её. Женщина наблюдала за своими детьми, плескавшимися в море, и иногда говорила им что-то по-испански. В профиль она тоже очень походила на «мою» студентку. Видимо, устав стоять, испанка села. Я включил фотоаппарат и, делая вид, что фотографирую моих детей, снова сфотографировал её. Женщина заметила это, и ей, видимо, понравилось такое проявление интереса к ней. Она стала принимать картинные позы, а я фотографировал её. Мы понимали друг друга.
Маленькие испанцы выскочили из воды и подбежали к своей маме. Это были два мальчика лет четырёх и семи. Мама вытерла им ладонью лица. Мальчишки некоторое время стояли и смотрели, как мои ребятишки строят из песка дамбы и тоннели, в которые заливается вода, а потом сами принялись разгребать ладонями песок. Но песок был довольно твёрдым, и мягким детским рукам это плохо удавалось. Испанка взглянула на меня, наши взгляды встретились, и мы оба улыбнулись. Она что-то сказала по-испански. Я пожал плечами и ответил по-английски, что не понимаю. Тогда она поднялась и, продолжая всё так же улыбаться, подошла ко мне и показала на две лопатки, лежавшие на песке. Мои дети ими уже не пользовались. «Только одну», - попросила она по-английски. Я наклонился, поднял лопатку и подал ей. Она поблагодарила и отошла к своим детям. Обрадованные братья с усердием принялись за работу.
Прошло ещё несколько минут, и к мальчикам-испанцам подошёл их папа. Он принёс песочный инструмент, и лопатка вернулась к нам. Папа окинул критическим взглядом сооружение, построенное его сыновьями, и сам принялся за работу. Мама, чувствуя более свою ненужность в этом мероприятии, отошла вглубь пляжа и легла загорать. Вскоре и мальчишки, подавленные неукротимой энергией своего папы-строителя, потеряли интерес к игре в песок, побежали к маме и «потащили» её в море. Я смотрел на них, радовался их счастью и любовался красивым телом молодой испанки.
Море, между тем, разыгралось. Волны с шумом набегали на берег, разбивались о него, и вода, пенясь, плавно отходила обратно. В контровом свете стоявшего в зените солнца взлетали тысячи ярких, ослепительно белых, блестящих капель, рисовавшие фантастически красивый фон, на котором играли мои дети. Я включил на фотоаппарате вспышку, чтобы высветить ребятишек против солнца, и, держа фотоаппарат перед собой, стал поджидать большой волны. «Нашёл объект для фотографирования?», - услышал я сзади язвительный вопрос-утверждение. Это подошла жена, загоравшая до этого момента около зонтика. Только тут я заметил, что испанка и её дети плещутся в море довольно далеко, но как раз напротив моего фотоаппарата. Замечание жены немного покоробило меня, но, уже давно привыкший к её порой бестактным выходкам, я не стал эскалировать ситуацию, а обстоятельно объяснил ей, что фотографировать против такого яркого солнца и на небольшом-то расстоянии проблематично, а при удалении вообще ничего, кроме тёмных силуэтов людей на фоне светлого моря, не получится. Она, впрочем, и сама уже заметила, что на экране фотоаппарата видны крупным планом только фигуры наших ребятишек и фронт набегавшей волны. Мы заговорили о том, что солнце уже довольно сильное, и через часик пора бы уже уходить с пляжа. Тема испанки была забыта, так как была не заслуживающей внимания мелочью по сравнению со множеством более крупных событий, случавшихся в нашей более чем тридцатилетней совместной жизни. За такой срок мы привыкли достаточно спокойно относиться к слабостям и уважать интересы друг друга. Да и возраст уже делал своё дело...
«Ола...», - столкнулся я с испанкой во время обеда в ресторане, и мы, улыбаясь, поприветствовали друг друга. За время обеда она несколько раз с улыбкой проходила мимо меня, демонстрируя себя в красивом лёгком платье.
«Ола...», - снова улыбки, приветствия, а потом мимолётные взгляды друг на друга около бассейна после обеда. Здесь фотографировать уже нельзя.
«Ола...», - вечером в ресторане... Она – в белом нарядном платье, особо подчёркивающем красоту её загорелого тела. Я, проходя мимо, сжал правую ладонь в кулак, подняв большой палец, и зафиксировал руку, согнув её в локте. Как бы сказал: «Великолепно!». Она немного склонила голову набок, улыбнулась и кокетливо повела бровями и глазами. Как бы сказала: «Вот так!». Их столик в глубине зала, наш – у окна на терассу с видом на море. В зале шумно, весело и интересно. Большинство отдыхающих заказали вино и уже основательно приняли «на грудь». Я к красному вину взял шашлык, который жарили на терассе, сел у самого окна и бросил взгляд на столик испанки. Её не было. Дети с аппетитом уплетали что-то с тарелок, а их папа вдруг встал, вытащил из кармана мобильный телефон и приложил его к уху. Видимо, позвонили. Некоторое время он стоял неподвижно, а потом вдруг быстро пошёл к выходу на терассу. Испанка подошла к столику и оглянулась по сторонам, ища мужа. Не найдя его, посмотрела в мою сторону и, вызывающе глядя мне прямо в глаза, направилась, слегка поигрывая бёдрами, к нашему столику. Я с испугом взглянул на терассу. Её муж стоял спиной ко мне и что-то говорил, отчаянно жестикулируя незанятой телефоном рукой. «Правду говорят, - подумал я, - что для того, чтобы заставить испанца замолчать, нужно связать ему руки. Они не могут говорить не жестикулируя». Я успокоился, перевёл взгляд на испанку и стал подыгрывать ей, тоже глядя ей прямо в глаза. Она, замедлила движение и выразительно прошла мимо пристально глядя на меня. Я проводил её взглядом и непроизвольно перевёл взгляд на терассу. Её муж стоял около окна и тоже провожал её взглядом. Он всё видел, а она, увлечённая своими мыслями, этого не заметила. Он вернулся к столику, сел и что-то сказал ей. Она застыла на секунду, кивнула головой и уткнулась взглядом в тарелку. «Доигрались..., - подумал я. – Глупо со стороны мужа упрекать её в такой ситуации. Ревнивец... Неужели не ясно, что из этого между нами всё-равно ничего бы не получилось. Условий нет. Просто игра была, которая доставляет радость и будоражит чувства обоим... Но надо заканчивать, раз возникают проблемы».
На следующий день я предложил пойти дальше по берегу и устроиться в месте, где, по моему мнению, лучше песок для строительства плотин и тоннелей, и где меньше волн. Прогуливаясь вдоль моря, я видел испанку, загорающую на пляже у отеля. Она лежала на спине, и лицо её было закрыто от солнца. Она меня не видела. А после обеда у бассейна её уже не было. И потом не было. Видимо, они приезжали только на выходные.
Удивительно, но в последующие дни я думал не столько об этой реальной испанке, сколько о «моей» студентке, в которую в своё время был так сильно влюблён. Я вспоминал каждую мелочь, связанную с ней. Думал о ней и размышлял о том, расскажу я ей об этом случае или нет, если доведётся нам ещё когда-либо встретиться. Если расскажу, обидится ли она, что я встретил её «двойника», обрадуется ли, что помню о ней, или ей всё это будет совершенно безразлично..?