Глава 8. Взрыв

«Конечно, на улице ночует немало хороших людей. Они не дураки, просто они не вписались в нужные механизмы эпохи».
Чарльз Буковски – «Макулатура»

До взрыва 1 день. 12 июня 2009 года, пятница.

Сегодня я проснулся в холодном поту и понял, что я доигрался. Допрыгался. Добегался. Используй, какой хочешь глагол. Сегодня, когда я проснулся, я понял, что всё, что когда-то казалось мне привычным и вечным, более не существует на моей территории.

Я - Эдвард Тор, маргинал, наркоман, сексоголик, подросток с неуравновешенной психикой. Рядом со мной спит Фред - рыжая малолетка-проститутка. Я его не люблю. Я вообще не интересуюсь парнями, но мне нравится, когда он меня трахает. К тому же, это бесплатно.

Сегодня я проснулся в холодном поту, потому что мама зашла ко мне в комнату и завопила. Заткнуть бы ее на веки вечные. Фред тоже проснулся от этих криков. Чмокнул меня, оделся и молча ушел. Я не забыл шлепнуть его по тощей заднице на последок. Сегодня он впервые за долгое время покинул этот дом через парадную дверь.

Я выхожу на кухню.

-Ублюдок! Сукин сын! Чёртов сукин сын!

Голос мамин. Или очень на него похожий.

-Пидорас! Гребаный гавнюк! Придурок!

Словарный запас явно не мамин.

-Человеческое отродье! Ничтожество! Педик!

Нет, это точно не мамин семейный монолог.

-Чтоб ты сдох, уебок!

Может быть, ваша мама так разговаривает. Моя - нет.

Отчим молчит. Он смотрит куда угодно, но только не на меня и источник этого очаровательного монолога. Это - точно мой отчим. Сандра, из каких-то педагогических соображений, удалена на улицу.  Сандры здесь нет. Я не могу сказать, она ли моя сестра. Но возле моего молчаливого отчима вечно крутится докучливая женушка. Следовательно, это чудо в голубом махровом халате - моя мама. Даровательница моей жизни, моя прародительница.  Мама рвет и мечет, если так можно выразиться. Ее поступки ограничиваются выкрикиванием всевозможных слов, несущих оскорбительный характер. Мама в панике. Она обращается за помощью к мужу, но тот молчит. Он всегда молчит, когда мы решаем семейные вопросы. На повестке дня вопрос о моем сосуществовании с этими людьми.

Вообще-то моя мать влюблена в м-р. Оуна, отца Фреда, но тот педик и не разводится с женой, чтобы об этом никто не узнал. Мой отчим - биологический отец Сандры, но Сандры сейчас нет. А я есть. И я понятия не имею, где мой биологический отец. Моя мать всё так же носит махровый халат, даровательница моей жизни. За это я должен ее безмерно любить. Не важно, кто меня трахал, и кого представляет отчим, когда мастурбирует, я обязан любить свою мать. Наверное, меня теперь это мало волнует. Я сейчас уйду из дома, мама грозится сменить замки. Я спрашиваю отчима, что мне делать. Отчим играет в глухого.

Вообще-то он мне как отец, так что я спрашиваю его:

-Папа, что мне делать?

Он безразлично скользит глазами по листу с типографской краской. Я кричу во всё горло:

-Что, чёрт возьми, мне делать?!

Мать бьет меня по щеке и выталкивает из кухни. Она, конечно же, не хочет, чтобы я уходил, но ни за что в этом не признается, и я ухожу.   

Я встречаю на улице Фреда, я постоянно где-нибудь его встречаю. Я встречаю его на улице, он спрашивает, как всё прошло, и куда это я собираюсь с такой огромной сумкой. Я говорю:

-В поход. Погода хорошая.

Я говорю:

-Солнышко, - и улыбаюсь, чтобы и Фред так думал. Он недоверчиво смотрит на то, как я переставляю ноги.

Я говорю:

-Ты сегодня отлично выглядишь, милый.

Фред хмурится.

-Тебя выгнали? - я отрицательно машу головой. Фред знает, что меня выгнали, потому что его папа уже несколько лет спит на диване в гостиной. - Выгнали, - уверенно повторяет он.

-Я сам ушел, - и снова улыбаюсь, чтобы Фред тоже так думал.

Но Фред знает, что меня выгнали, потому что его самого уже давно выгнали. Он живет в съемной квартирке, где в ванной проходит труба с горячей водой. Она отапливает ванную, на ней удобно сушить носки. Я говорю:

-Ты сегодня отлично выглядишь, милый.

Фред хмурится:

-Хочешь, можешь пойти ко мне, - предлагает Фред, этот милый рыжий малолетка. Я отказываюсь, потому что не хочу, чтобы он из-за меня беспокоился.

-Нет, спасибо, - я хлопаю его по плечу, Фред явно расстроился.

-У тебя есть, где ночевать? - спрашивает он.

Как будто я бы стал спать на улице.

-Пойдешь к Мужику? - спрашивает он.

Фред, с каких пор ты стал любопытным малым? О, ну конечно, ты спросил просто так.

Настя смотрит на меня с жалостью, она впускает меня в свою квартирку, где, пока что, никого нет. Под глазом у нее красуется огромный синяк. Я нащупываю трусики под одеялом и вижу Матильду на подоконнике. Это ее кошка, она царапает Настины ноги. Настя плохо ладит с отчимом, поэтому весь вечер предпочитает ходить в солнечных очках, таких огромных, как у сестричек Олсен. Мы напиваемся. К ночи меня тошнит. Я блюю, высунувшись из окна 6ого этажа. Настя бегает по кругу и кричит, она думает, я хочу покончить жизнь самоубийством.

-Меня зовут Мэрилин! - кричит она. Нам хорошо.

Но мне снова нужны деньги. И я знаю только один способ, как их достать. Я звоню Саше и прошу меня забрать. Я говорю, еле ворочая языком:

-Будет супер скидка. Можешь делать со мной, что хочешь несколько дней по цене одного.

Я говорю, мало соображая:

-Короче, я ведь тебе нужен. А мне нужны твои деньги, так что я тебя жду.

Фред умер бы со стыда, узнай, в какой ситуации я оказался. Саша и Саша, они оба теперь с волосами черного цвета, так что я не понимаю, кто из них выходит из такси ко мне на встречу. Он или она обнимает меня, и только тогда я понимаю, что это - мой бывший дружок. Мы едем в такси. Скоро весь мой кошмар повторится. Похоже, этот тип, он в меня влюблен и ни за что не отдаст меня Фреду. Мы едем на такси, чьи-то заботливые руки гладят меня по голове. 

Я хочу ошибаться.
Я ненавижу себя.
Они меня любят.
Меня. Меня. Меня.
Они меня любят.
Я тоже люблю эти руки.

-Обними меня, - говорит моё тело. Оно не слушается меня. Слабое существо, жаждущее любви, тепла и ласки.
-Я люблю тебя, - шепчет чей-то голос.
-Не избегай меня больше, - просит чей-то голос, и теплые пальцы прикасаются к моей щеке.
- Ты мне нужен.


День взрыва. 13 июня 2009 года, суббота.
«Уйди молодым и красивым, не пачкай собой чистоту».
Akado

Я просыпаюсь в до боли знакомой комнате, но понятия не имею, как я тут очутился. Рядом абсолютно голый спит Саша. Пошатываясь, я брожу по квартире и ищу свои вещи. В прихожей появляется его сестрица. Я узнаю ее по голосу. Она протягивает мне деньги и пытается убить меня взглядом.

-И что мой братец в тебе нашел?

Я хочу забрать у нее деньги, но она отдергивает руку, мои пальцы хватают воздух, она смеется.

-На, шлюха, держи свои бумажки.

Она швыряет их мне в лицо. Деньги падают на пол. Я быстро собираю их и ухожу. Меня тошнит так, что хочется блевать. Я с трудом доезжаю до квартиры Фреда. Судя по всему, сейчас утро. Мы с Фредом, вроде как, встречаемся, и он, вроде как, по утрам бывает дома.

Он открывает дверь заспанный, кутается в одеяло.

-Фу, ты всё-таки спал на улице?

Я захожу и ложусь с ним. Мне так плохо, что сон не идет. Фред радуется, что мы, наконец, оказались в одной постели.

-Мне нужна доза, - жалостливо говорю я.

-У меня сейчас нет денег, - извиняясь, говорит Фред. Мой личный маленький фанат.

-Да ладно! Ты же знаешь, как мне сейчас плохо! - сержусь я. - Помоги мне, черт возьми.

-Но у меня нет денег, - извиняясь, говорит Фред. Рыжая малолетка-проститутка. Я поднимаюсь, отталкиваю его.

-Долбаная шлюха.

Нахрена ты мне нужен, если у тебя нет денег?

Фред чуть не плачет. Ну ладно, я же не такой ублюдок. Я ведь тоже умею любить.

-Прости меня, - я обнимаю его. - Слышишь, у меня есть деньги. Достаточно денег.

Я целую его в лоб, как целуют маленьких детей.

-Ты просто достань мне дозу, ок? Я заплачу.

Фред ничего не отвечает. Меня тошнит так, что хочется блевать. Я плохо помню, что было вчера ночью. Но меня выгнали из дома. И если мы с Фредом сейчас поругаемся, мне некуда будет податься.

-Где это ты был вчера? - медленно произносит он после долгой паузы.

Я пытаюсь вспомнить, был ли я где-нибудь еще кроме Настиной и Сашиной квартир. Я слезаю с кровати подальше от своего личного маленького фаната. Он тоже поднимается. На нем надета пижама: длинные штаны и футболка с портретом Джокера.

-Ты опять ходил к этому ублюдку? - вопит Фред не хуже моей матери.

Я боюсь, как бы он не разбудил соседей.

-Ах ты, сукин сын! - он хватает первое, что попадается под руку и швыряет в мою сторону.

Это справочник по медицине.

-Я же говорил тебе даже не смотреть в его сторону! - он швыряет в меня пульт от телевизора, тарелку с крошками.

-Ты тоже самое говорил и про Колина, - оправдываюсь я.

В мою сторону летит подушка, сумка с учебниками, настольная лампа, маленькое зеркальце.

-Долбаный наркоман! Прекрати меня использовать!

Он подходит к тумбе, на которой покоится вся его косметика, и кидает в меня каждую баночку крема. Он начинает плакать, меня это раздражает. Меня тошнит от него так, что блевать хочется.

-А ты, - спрашиваю я, - ты скольким вчера отсосал?

-Я за это деньги получаю, - кричит Фред, и в мою сторону летит его мобильный.

-Я тоже, - замечаю я.

-Нихрена!

В меня летит сперва содержимое верхнего ящика, а затем и сам ящик.

-Тебе он нравится, вот почему ты с ним трахаешься!!!

Ящик со стуком падает на пол, его передняя стенка с ручкой отваливается.

-Ну-ка! Иди сюда, - вопит Фред сквозь слезы и ищет, чтобы еще потяжелее кинуть.

На нем надета пижама: длинные штаны и футболка с портретом Джокера, а волосы убраны специальной повязкой. У него все лицо в веснушках, глаза покраснели и губы припухли. И вообще, он сейчас такой миленький. Лучше любого наркотика. Лучше Любиной груди, лучше Лизиной попы, лучше шоколадного торта. Он все еще ищет во втором ящике тумбочки, что бы потяжелее кинуть в меня. Такой миленький. Я бы влюбился в него. Прямо сейчас. Нет, серьезно.

-Ну, всё, гавнюк, - обращается он ко мне. - Ты доигрался.

Я смотрю, сперва на его губы, потом на то, что он держит в руках. Сердце замирает на секунду. Нет, на целую вечность.

Я люблю тебя.

-Придурок, - говорит он сквозь слезы, голос его дрожит, - больше никогда так не говори.

-Потому что Я не люблю тебя, - говорит он.

Голос его дрожит.

-Ни сколечко, ни капли.

-Совсем не люблю, - говорит он.

Я смотрю сперва на его губы, потом на то, что он держит в руках. Сердце замирает на целую вечность.

Да ладно, малыш. Ты же пошутил, да? Он же не заряжен? Врачи же не убивают своих пациентов?

-Я не врач, - говорит Фред сквозь слезы, голос его дрожит, - а ты - не мой пациент.

-Ты, - говорит он, - всего лишь мой клиент.

Один из миллиона. Такой же как все. Я тебя не люблю. Ни сколечко. Ни капли. Совсем не люблю.

Ты задолжал мне кучу денег.

-Понял? - говорит он мне, и то, что у него в руках, издает щелчок.

Я видел такое по телевизору. Сейчас в этой штуковине произойдет маленький взрыв. Крошечный. Очень-очень крошечный. Такой крошечный, как вся моя жизнь.

-Ты трахался со мной кучу раз, - говорит Фред, - а теперь пора вернуть должок, - и нажимает на курок.

Вот он, этот крошечный взрыв. Я же сказал, что он очень маленький. Я видел его по телевизору. Я знаю, что говорю. Я доигрался. Добегался. Допрыгался. Используй, какой хочешь глагол. Мой горячо обожаемый мир рухнул. Я вдруг осознал, что влюбился. Это будет сильная любовь. Мой избранник ходит со мной в одну школу и посещает со мной один туалет. Я вдруг осознал, что влюбился. В этого продажного мальчика. Я - Эдвард Тор, маргинал, наркоман, сексоголик, подросток с расстройством психики. Это будет сильная любовь.

Навсегда. На веки вечные. До гробовой доски.

Фред роняет свой пистолет, доставшийся ему от его странного бывшего любовника Оливера, и бежит ко мне. Он, конечно же, не хочет, чтобы я уходил, но ни за что в этом не признается, и я ухожу.

Навсегда. На веки вечные.

Такое иногда случается. Я имею в виду, все ведь иногда врут. Я, Катрин из 10ого, Леа из 11ого, Сяде из моего, Мужик, Колин, Фред, М-р. Оун, мамина подружка Ииви, Лиза, Люба, Андрей, Эльза, Тони, Майло, моя учительница математики. Не важно, кто ты. Всё когда-нибудь заканчивается. Моя история закончилась сегодня.

Всё, что будет дальше - неправда.