Хроники буйного класса. глава 6

ГЛАВА 6. Кое-что из Бертовского периода.

Первые три года обучения пролетели быстро. Запомнились они мне в ярких светлых тонах и радужных красках. Учиться было легко и интересно, особенных проблем в общении с товарищами не возникало. В огромной степени это была заслуга нашего классного руководителя, большая ей за это благодарность и вечная память!

Все три первых класса слились для меня в один отрезок времени, названный мною «Бертовским».

Первый класс мне запомнился поступлением в «ОКТЯБРЯТА». Красная алюминиевая звездочка с кудрявым маленьким Володей Ульяновым посредине для меня была не столько  каким-то приобщением к коммунистической идеологии, сколько являлась символом, отличавшим меня школяра от воспитанника детского сада.

Мне хорошо запомнилось, как еще теплым осенним днем после уроков я шествовал по улице Дзержинского мимо своего «Колокольчика». У меня на груди красовалась звездочка, и я горделиво поглядывал на малышей облепивших детсадовские ворота. В сущности в ту пору я являлся таким же малышом. Таким, да не таким – между нами просматривалось существенное отличие, а именно та самая октябрятская звездочка! Какая разница кто там на ней изображен, но у меня она была, а у них нет! Это было как первая награда, мой первый в жизни знак отличия, приравненный к ордену!

Звездочки, выданные нам на торжественной школьной линейке, были выполнены аляповато и некачественно, к тому же у них часто отламывалось крепление. Приходилось идти в магазин и покупать новую. Цена им была пять копеек, но особым шиком считалось купить улучшенный вариант звездочки. Он был сделан аккуратно из пластмассы рубинового цвета, а посредине была настоящая фотография маленького кудрявого пролетарского вождя! Такая «награда» стояла уже в три раза дороже. Конечно, 15 копеек в ту пору были не бог весть, какие деньги, но такие звездочки мог позволить себе не каждый ученик!

Праздник прощания с БУКВАРЕМ, тоже оставил в моей памяти яркий след, так словно он был только вчера. Странная особенность человеческой памяти заключается в ее избирательности. Многие более значимые события жизни навсегда стерлись из ее анналов, а вот поди ж ты презентация, как теперь принято выражаться, какой-то книги под названием «ЗВЕЗДОЧКА» запомнилась навсегда.

То было целое театральное действо, происходящее в актовом зале при большом скоплении народа. На сцене красовался огромный макет этой самой «ЗВЕЗДОЧКИ», выходили ученики разных классов и читали небольшие стихи. Каждое четверостишье посвящалось определенной букве алфавита. Запомнился мне Игорь Чуркин, который смешно декламировал про Гуся-гармониста!

В этой главе я постараюсь использовать оригинальные воспоминания учеников нашего класса. Для более точного восприятия я постарался оставить стилистику написания, взятую из первоисточника.

Вот какие воспоминания из того временного отрезка остались у Марины Бирфир:

«Я помню, что у нас было два экземпляра тетрадей – одну мы сдавали на проверку, а вторую нам возвращался после проверки. Передавали мы тетради над головами. Все время шло соревнование – какой ряд раньше сдаст тетради.

А еще мне вспоминается, что в 1-ом классе, когда мы уставали писать, то сгибали и разгибали пальчики и при этом приговаривали:

                "Мы писали, мы писали,
                Наши пальчики устали!
                А теперь мы отдохнём
                И опять писать начнём!"

К воспоминаниям Марины лично я могу добавить, что для разминки нижних конечностей во время урока существовали другие упражнения и другая речёвка:

                "Тра-та-та-та пулемет,
                Выше, выше самолет.
                Бах артиллерия.
                Несется кавалерия!"

После этих слов все энергично стучали ногами по полу, изображая топот копыт мчащейся кавалерийской лавы. Нам это очень нравилось, так как сглаживало монотонность и официозность классических уроков.

Все это было ново, непривычно и стояло в ряду таких нововведений как перевод на прогрессивную программу трехклассного начального образования вместо четырехклассного, введение нового учебника «ЗВЕЗДОЧКА» заменившего собой устаревшую «РОДНУЮ РЕЧЬ», задачи с иксами, а также снятие дурацкого запрета на писание шариковыми ручками.

Совокупность всех этих фактов переполняла нас гордостью и осознанием собственной исключительности.
«Вы первые, на вас возлагаются большие надежды, вы должны доказать, что вы сможете»! И мы старались, как могли, чтоб не разочаровать неких неосязаемых дядь и теть, которых мы знать не знали, но полагали, что они пристально следят за нашими успехами!

За три года «Бертовского» периода мы превратились из детсадовской мелюзги в полноправных членов школьного сообщества. Берта Нусимовна заложила в нас такой огромный начальный багаж не только научных, но и общечеловеческих знаний, который послужил нам хорошим трамплином до самого конца школы и подспудно повлиял на всю нашу дальнейшую жизнь.