Глава 8. Карина

Едва мы сели, как на космодроме показался знакомый уже "драндулет". Это Кэвин Шварцкопф приехал встречать катер. Спрыгнув на стеклобетон, он шумно по кареоллианскому обычаю приветствовал нас, и его пшеничного цвета борода развевалась на ветру, который помимо прочего шевелил густую вьющуюся поросль у него на груди. А расстегнутая клетчатая рубаха казалась лишней на его массивном мускулистом теле. Поведение ребят изменилось на глазах. Только что они были, можно сказать, серьезными, по их меркам конечно, но, увидев заместителя главы Планетарного Совета, бегом помчались по трапу и взялись носиться вокруг машины с радостными воплями. Кэвин одобрительно улыбался, глядя на них.

- Хорошие ребята! – восхищался он.

Я не стал спорить и от комментариев воздержался.

- Сильные, на открытом воздухе выросли, на парном молоке!

И он уже обращается к ним:

- А ну, живей залезайте в этот короб!

"Экипаж" бегом помчался в машину. Никак не могу привыкнуть к подобной форме выражения чувств. На Земле такое не принято. Человек обязан быть сдержанным, выставлять на показ свои эмоции нежелательно. И внутренний мир, где действительно кипит буря страстей, обязательно должен быть закрыт для окружающих. Лишь иногда, в кругу друзей, можно порезвиться, как эти подростки. Но даже тогда многое подчинено различным условностям. Я неторопливо подошел к вездеходу и одним движением запрыгнул в высокую кабину, не коснувшись ступенек, а затем лениво развалился на сиденье. Кэвин беззлобно усмехнулся, уж он-то был прекрасно знаком с особенностями поведения землян, которые всегда с трудом привыкают к кареоллианским обычаям, но, однажды привыкнув, потом считают их самыми лучшими на свете.

Мы уже выезжали с летного поля, когда из-за облаков чуть ли не на наши головы спикировал флаер. Развернувшись у самого стеклобетона, маленькая машина на бреющем промчалась вдоль улицы, чтобы снова взмыть вверх.

- Во! Сорви голова! – жизнерадостно прокомментировал Шварцкопф.

- Кто это? - меня разбирало любопытство, хотелось поскорее узнать, кому это взбрело в голову повторять мои собственные шутки, о которых, к слову сказать, на Кареолле пока никто не знал.

- Это Анитка! Только она так летает!
Флаер качнул крыльями и развернулся для посадки. А вскоре из машины выскочила хорошенькая девочка в голубой курточке из кожи местного носорога и сходу заявила:

- Папа послал меня за вами!

Тут оказалось, что Бабай, выполнив работу на орбите, давно уже вернулся на свою ферму, где у них с дочерью всегда куча разных забот. А сегодня он зовет всех на семейный праздник (я не уловил какой), где собирается устроить фейерверк, поэтому нам с Кэвином с трудом удалось убедить девочку, в том, что прежде чем праздновать, необходимо закончить с делами. Скоро предстоит везти группу лесорубов и оборудование в Индастри-сити, так уже называли будущий город на Первом Экваториальном. Мы договорились, что я прилечу в Логово, как Бабай называет свою ферму, сам и прихвачу с собой Светлану Конькову, девочку с соседнего участка.

Место для будущего промышленного центра выбрали очень красивое, несмотря на то, что главным условием при этом являлось наличие ровной материковой плиты, одним своим краем выходящей к берегу океана. Но там же нашлась богатая железом горная гряда, и глубоководный залив с впадающими в него реками, который образует естественную гавань для морских судов.

Площадка получилась ровная настолько, что можно даже "Альбатрос" сажать, причем на шасси, а не вертикально. И стеклобетон нет необходимости накладывать. Лишь в центре опаленного космическим лазером поля оставлена небольшая горушка, с остатками первозданного тропического леса. Здесь, в самом центре будущего мегаполиса, предполагается создание городского  парка. Вплотную к южной границе площадки подходят горы, ровно срезанные сбоку лазерным лучом, открывшим взору рудоносные слои богатые железом, цинком, медью и золотом. В соответствии с генпланом все должно находиться поблизости: две мощные электростанции, месторождения полезных ископаемых, и первый крупный металлургический комбинат Кареоллы. Севернее Индастри-сити будет располагаться космодром, способный принимать тяжелые грузовые катера. И рядом с таким богатством разместятся на плодородных экваториальных землях обширные фермы, способные прокормить все население будущего мегаполиса. Конечно же, один современный пищевой комбинат мог бы  дать гораздо больше продукции, занимая при этом много меньшую площадь, но раз уж кареоллианцы предпочитают фермерство - это их дело. Да и получилось, по-моему, нечто довольно-таки оригинальное.

И вот, решив с Кэвином неотложные вопросы, я сел во флаер и отправился в гости, забросив попутно по домам своих ребят. Только Света Конькова осталась со мной, т.к. ее родители не просто живут на соседней ферме, но и постоянно часто общаются с Бабаем и Анитой. А помимо прочего они при необходимости присматривают за их хозяйством, потому что старик вместе с дочкой много летает, что необходимо для всей колонии.

Без колебаний я передал девочке управление машиной, стремясь как можно лучше подготовить ее, как и остальных ребят к поступлению на факультет Астронавтики. Поразительно, но за штурвалом моя спутница выглядела столь естественно, будто налетала уже невесть сколько часов. Манера у нее такая. Вроде бы берется за новое для себя дело, но старается не показывать, как ей трудно. Создается впечатление уверенности в своих силах. Длинные косы, выглядывая из-под шлемофона, аккуратно ложатся на грудь. Точеные брови. Темные глаза. Яркие губы. Я любовался ей в зеркало, не решаясь показать свой интерес. Все-таки трудно видеть красивую девушку и ничего при этом не чувствовать.

Света посадила флаер и осторожно подрулила к забавному домику, напоминающему "теремок" из детских сказок. Интересная архитектура. Здешним фермерам очень нравится. В доме помещается все: и амбар, и гараж, и мастерская, и жилое помещение. Просто потрясающе! Строение целиком изготовлено из дерева, которого на планете сколько угодно. Откуда-то из-за угла выскочили Жека с Мизаром. Собаки весело запрыгали вокруг машины, и тут я растерялся. Животные - не моя стихия. Иное дело техника. Но на крыльце "теремка" появились люди. Кроме Бабая с дочерью присутствовали мужчина и женщина, оказавшиеся родителями Светланы, а так же ее старшая сестра Карина и младший брат Гарик. Мальчик сразу же вцепился в меня, уговаривая дать ему флаер покататься.

- Покажи ему, Рольф, что значит летать, - с радостной усмешкой посоветовал Бабай.

- А что, Светке можно, а мне нельзя?! - возмутился мальчишка, забираясь в кабину.

- Между прочим, дядя Рольф устал, он только сегодня из космоса прилетел, - заметил отец Гарика.

- Сам знаю, где тут что, - упрямо возразил сын.

- Ну что? Летим? - спрашиваю его, закрывая кабину.

- Давайте! - радостно воскликнул мальчик.

И тогда снова мягко запели двигатели. Нос машины плавно поднялся вверх, позволяя ей с места почти свечей уйти в небо. Мальчишка удивленно озирался по сторонам, он такого еще не видел. Подмигнув своему спутнику, включаю дополнительные для этой модели двигатели. Они восторженно взвыли, и машина сорвалась с места и радостно помчалась в высь, автоматически снижая площадь несущей плоскости. Я не стал давать полную тягу, все-таки со мной ребенок. Но пацану и того хватило. Его вжало в кресло, где с непривычки, он судорожно вцепился в подлокотники, хотя при данном угле подъема упасть с сиденья невозможно, но ведь он даже пристегнуться не пожелал перед стартом.

Поднявшись над нежными перистыми облаками, выравниваю флаер, и мы, оставив позади звук, стремительно мчимся в сторону джунглей. Внизу проплывают леса и пастбища, реки и поля. А потом все сменяется сплошным темно-зеленым покрывалом густой растительности, расстилающейся до самого океана. На виражах быстро сбрасываю скорость и, подогнав привязные ремни по фигуре мальчика, спрашиваю:

- Ну что? Высший пилотаж видел когда-нибудь?

- Да, Бабай показывал, - на этот раз без напускного позерства отвечает он.

Показал и я, прокрутив каскад петель, чередующихся с бочками и иммельманами. Потом, поднявшись повыше, нырнул в штопор. Гарик мужественно держался, когда флаер, медленно вращаясь, падал на приближающиеся джунгли. Затем машина перешла к пикированию, зеленое море рванулось навстречу, и на глубоком вираже флаер пошел ввысь. Мимо кабины промелькнули близкие деревья, шарахнулись в сторону испуганные птицы. А Гарик смотрел на это полными восторга глазами. Затем последовала косая петля, когда через наружные динамики мы слышали вой двигателей и вопли перепуганных насмерть животных. А после, промчались над крупной птицей, в ужасе выметнувшейся из-под полога леса. Снова поднимаю машину над облаками и, ложась на обратный курс, включаю дополнительные. Флаер резво рванулся вперед.

- Здорово! - воскликнул Гарик, - Как будто коня в карьер посылаешь!

- Никогда не посылал коня в карьер, - не понял я, подумав, чего это ради отправлять животное на горные разработки.

- Разве Вы никогда не ездили верхом? - удивился парнишка.

- Не доводилось, - отвечаю ему, но, вспомнив, что с точки зрения мальчика такого не может быть, добавляю, - Видишь ли, на Земле мало лошадей, много людей и еще больше разнообразной техники. Верховая езда превратилась в спорт, причем довольно редкий.

- И Вы им не занимались, - догадался Гарик.

- Признаться, никогда не имел дела с животными, - говорю ему.

Но мальчишку интересовало не это, он стал спрашивать о флаерах, космокатерах и квазифотонных кораблях. Удовлетворить его любопытство в данной области не составляло труда, поэтому мы приземлились очень довольные друг другом и попытались продолжить беседу в "теремке", но там оказалось столько разных вкусностей, что разговор сам собой свернул на гастрономические темы. Обсуждались особенности приготовления мяса голубых носорогов в связи с отсутствием в нем цистеина и некоторых, необходимых человеку жирных кислот. Несмотря на это результат получался просто изумительный. А когда стемнело, Бабай объявил, что пора смотреть салют. И тут я потихоньку связался с Гретой, спросив ее, что там Сергей затевает. Киберсистема была не в курсе, поэтому пришлось попросить ее зафиксировать все параметры фейерверка, чтобы иметь возможность повторить его.

- Это не опасно? – поинтересовалась машина.

- Нет, что ты! Это должно быть очень красиво.

- С кем ты разговариваешь, Рольф? - вдруг спросила стоящая рядом Карина - сестра Светы и Гарика.

- С Гретой, это наша бортовая киберсистема, - отвечаю ей.

- Ой, как интересно! - воскликнула женщина.

- Хочешь, поговори с ней сама, - предложил я, передавая ей гарнитуру.

- Как это?!

- Обыкновенно, как мы с тобой разговариваем.

Карина неуверенно взяла устройство связи и надела его себе на ухо.

- Здравствуй, Грета, - произнесла она.

Любопытно было наблюдать за их беседой, казалось, будто две женщины разговаривают по телефону. И как раз в это время небо окрасилось всеми цветами радуги, переливаясь яркими красками, сплетающимися в причудливый узор. Мы с Кариной расположились на скамейке среди кустов круглолиста - местного растения цветущего и плодоносящего круглый год. Крупные желтые ягоды на вкус оказались слегка кисловатыми с непривычным терпким ароматом. Прибежал Мизар, ткнулся носом в колени. Я почесал его за ухом, и пес снова умчался  куда-то. Лицо Карины светлым пятном выделялось в темноте, прорезаемой яркими мерцающими над головой цветными сполохами. Но фейерверк продолжался недолго, и, так уж вышло, что мы остались вдвоем в тишине кареоллеанской ночи, изредка нарушаемой ржанием лошадей на пастбище.

Мое внимание привлекали точеный профиль лица и сильные полные руки женщины. Ее грудь неторопливо вздымалась при дыхании, а едва заметные ниточки бровей время от времени поднимались вверх во время разговора. Грета описывала природу явлений, использованных Сергеем для иллюминации, а Карина говорила, что видела в небе и удивлялась способности киберсистемы  воспринимать красоту фейерверка. Машина видит мир по-своему, но описание зрелища, зафиксированного ее сенсорами, иначе как красотой не назовешь. А Грета умеет рассказывать, поэтически описывая физические процессы. Сам не знаю, каким образом так получилось, но моя рука легла на колено женщины, а ее ладонь крепко сжала мою.

- Все так необычно, - заметила она.

- Да, - соглашаюсь с ней, - Совсем как на Земле ранней осенью.

- Вечная осень, и непрерывная весна одновременно…

Неожиданно Карина положила голову мне на плечо, и я обнял ее, ощущая тепло человеческого тела и забытый аромат женщины. Хотелось приласкать ее, и я провел ладонью по ее руке, погладил волосы. Она ответила, положив руку мне на бедро.

- Хорошо, правда? - спросила Карина, коснувшись виском моей щеки.

- Да, - сказал я, нежно сжимая ее локоть.

- Я так давно не сидела рядом с мужчиной…

- А я с женщиной…

Муж Карины погиб на юге материка, куда поселенцы ездят за особо ценными породами дерева. Не осталось даже ребенка, поэтому  моя новая знакомая вернулась к родителям.

- Больше не хочется замуж, сама не знаю почему, - говорила она.

Наши губы сами собой соприкоснулись, а руки искали и находили то, к чему стремились. Чувствуя ее желание, я не мог не ответить сам, стремясь к тому же. Мы любили друг друга, прекрасно зная, что скоро расстанемся, но это было не важно, главное, нам хорошо сейчас вместе, и ничто не препятствует нашей любви. Не замечая ночной прохлады, мы просто были вдвоем. Ее сильное тело стремилось ко мне, и я делал все, чтобы ей было хорошо, кажется, это удавалось. Устал страшно. А Карина взяла меня за руку и повела за собой.

Полуобнаженные мы вошли в комнату, где женщина налила два бокала вина, сделанного из тех самых ягод, что растут во дворе. Потом Бабай рассказывал, что они обладают тонизирующим эффектом, но тогда я этого еще не знал. У нас продолжалась ночь любви. Мы вместе стремились воспользоваться кратким мигом счастья, который подарила нам жизнь. Казалось, кончится ночь, и судьба снова разлучит нас. Умом мы понимали, что в нашем распоряжении имеются, как минимум несколько месяцев, прежде чем вечная тьма космического пространства заставит расстаться навсегда, но чувства почему-то говорили иное…

Мягкие лучи Джессики разбудили меня поздним утром. Под окном нежно поквакивали две желтые птички. Забавно, но издалека незаметно отсутствие у них перьев. И только вблизи можно увидеть кожистые, как у летучей мыши крылышки. А так птички и птички, с клювиками и широким хвостом, реально тоже кожистым, как бы натянутым на две, расходящиеся веером косточки. Яркий свет делал их похожими на золотые искорки на фоне темно-зеленых кустов, покрытых вкраплениями белых цветов и светло-желтых ягод. Неспешной походкой вошла Карина, села рядом. Ее пахнущие молоком руки обвились вокруг меня, и сонное вроде бы тело отреагировало мгновенно. Мы снова любили друг друга, наслаждаясь каждым мгновением нашего мимолетного счастья. А ближе к полудню позвонил Ирвин. Оказывается, на космодроме уже грузили оборудование на борт "Альбатроса", так что завтра необходимо лететь в Индастри-сити, как без предисловий председатель Совета назвал подготовленную Бабаем площадку на Первом Экваториальном, иначе именуемую Черным Плато. Я выслушал, сказал, сейчас буду. Но вставать не хотелось. Слишком уж сильно расслабился после напряженной работы.

- Уже улетаешь? – спросила Карина, обнимая меня.

- Да, долго бездельничать никто не даст.

- Но ведь вечером ты снова будешь свободен?

- Сегодня это исключено…

- Я буду ждать тебя.

- Завтра.

- Хорошо, жду тебя завтра, - согласилась моя возлюбленная.

На рассвете взревели двигатели космокатера, и под крыльями вновь замелькали леса и пастбища, вскоре сменившиеся неспокойной холмистой равниной океана, за которым появился сплошной зеленый ковер джунглей. Я не стал выходить за пределы стратосферы, на небольшой скорости, направляясь в сторону Черного Плато, издалека заметного среди зелени экваториального материка. Очень долго здесь ничего не будет расти. Об этом позаботились Бабай с Сергеем, сплавив пепел сгоревших растений и мелкие камни со сплошной скальной плитой, залегающей в этой части континента. Именно ровная поверхность первозданного камня определила местонахождение будущего Индастри-сити. Ведь космопорт необходимо построить поблизости от мегаполиса, а для посадки тяжелых катеров типа  нашего "Альбатроса" требуется прочное каменное основание. Теперь нет необходимости бетонировать поле, не нужно укладывать твердое покрытие будущих дорог, придется только бурить шурфы при строительстве зданий и завозить почву для газонов и скверов.

Шасси мягко коснулись поверхности Черного Плато, и тяжелый космокатер легко покатился  по ровному полю. А чуть в стороне от "Альбатроса" опустился "Волчонок" Бабая и тоже плавно помчался по гладкой, напоминающей черное стекло поверхности. Машины остановились неподалеку одна от другой, из них вышли люди, и вскоре закипела работа. В течение дня необходимо собрать герметичный "теремок", рядом с которым скоро появятся ангары для техники. Всего четыре километра отделяют нас от опасного тропического леса, и нет гарантии, что какая-нибудь живность не прилетит или не прибежит сюда. Даже ветер может принести споры, способные прорасти на живом теле.

Но какой бы быстрой ни была сборка домика, мы провозились с ней до самого вечера. И вот посреди раскаленной ярким светом Джессики рукотворной пустыни вырос объемистый "теремок", способный защитить своих обитателей от многих опасностей дикой нетронутой человеком инопланетной флоры и фауны. В лучах заката он выглядел колдовским замком, воздвигнутым неведомым чародеем посреди черной пустыни, оплавленной волшебным огнем. Золотой диск светила медленно опускался в далекие джунгли, освещая все вокруг  призрачным светом. И когда взгляд натыкался на космокатер, казалось, будто он прилетел в сказку.

Становилось темнее. И вот уже "Альбатрос" "превратился" громадного дремлющего дракона, распластавшего свои усталые крылья рядом с жилищем волшебников. А "Волчонок" стал похожим на исполинское чудовище, заснувшее посреди мертвой равнины, и его мигающие бортовые огни казались огненными глазами зверя, устремившего свой взор во тьму, в одному ему видимые дали.

К вечеру стало ясно, что надежда привести вторую группу людей и техники именно завтра  являлась весьма опрометчивой, поэтому Бабай, позвонил Ирвину, попросил дать хотя бы еще одни сутки, для подготовки к прибытию лесорубов. Глава Кареоллианского Совета прекрасно понимал, что надежды коллег на суперскоростное строительство основаны больше на  желании ускорить дело, чем на реальных возможностях, поэтому сообщение его не удивило, он, как выяснилось, ожидал именно такого поворота событий. И только мы со Светой Коньковой не могли ждать. Тепло попрощавшись с поселенцами, я поднял "Альбатрос" в темнеющее небо, чтобы сверкающим болидом промчавшись над планетой, опуститься на космодроме, где мы поспешно пересаживаемся на флаер и, форсируя двигатели, мчимся на ферму.
         
К тому времени ночь уже опустилась на планету, полностью вступив в свои права, поэтому пришлось сажать машину вертикально, ориентируясь лишь по свету окон жилища Коньковых. При этом я едва не задавил пару дремлющих коров, с жалобным мычанием умчавшихся в темноту. Неподалеку залаяла собака. И, как только мои ноги коснулись земли, откуда-то выскочила здоровенная развеселая псина с жестким, как терка языком. Она свалила меня с ног и принялась неистово лизать. Еще неизвестно еще чем бы это все закончилось, если бы Карина со Светланой не спасли меня от любвеобильного животного. К подобным ласкам я так и не сумел привыкнуть. Местные жители объяснили, что все кареоллианские собаки рады любому человеку, хотя это не означает, что они обязательно обмусолят и вываляют в пыли каждого. Просто нужно уметь обращаться с животными, и мне следовало бы этому научиться.

- Не беспокойся, в худшем случае собаки тебя только оближут и одежду запачкают, - заверяли меня.

На ферме, расположенной в излучине реки Желтого Удава, нас ждали несколько раньше, но поскольку было заранее известно о возможной задержке, никто не ложился спать до нашего возвращения. Вера и Рональд всякий раз очень переживали за дочь, если она не появлялась вовремя. Короче говоря, ужин пришлось греть заново, но, несмотря на это, он прошел весело, а удивительный напиток из ягод круглолиста чудесным образом прогнал усталость. Мы просидели почти до самого утра. Только Гарика сморило, и мальчик уснул прямо за столом. Поначалу этого никто даже не заметил, потому что в тот момент все мы смеялись над лохматым "чудом" с шершавым языком, которое совсем недавно вываляло меня в пыли. Здоровенная псина ползала на попе по полу, подметая его пушистым хвостом, и старательно выпрашивала лакомые кусочки.

- Как бы хорошо ни кормили собаку, а со стола для нее и сухая корка вкуснее, - прокомментировал поведение животного Рональд.

Но Вета, словно решив посмеяться над нами, решительно отказалась от хлеба, впившись умоляющим взглядом в лежащую на столе изрядную косточку, покрытую остатками мяса. Получив желаемое, она с громким хрустом принялась грызть, устроившись около стола. Я погладил собаку по голове, чувствуя, как напрягаются мощные мышцы животного, вгрызающегося в большеберцовую говяжью кость. Ощутив прикосновение моей руки, Вета лишь вильнула хвостом, продолжая трапезу.

Следующий день был в нашем с Кариной распоряжении. Раньше чем через двое суток "Альбатрос" все равно не будет готов к полету в Индастри-сити. А пока мне показывали ферму, где земные животные - коровы, овцы и лошади паслись вместе с кареоллианскими голубыми носорогами. Смешные существа с толстым рогом на сонной морде по характеру сродни земным бегемотам. Они удивительно легко приручаются, быстро растут и размножаются. Их вкусное, сочное мясо является естественной принадлежностью кухни земных поселенцев. Карина предложила отвезти их яйца на Землю, ведь если законсервировать молоко этих животных, можно будет кормить им вылупившихся на Земле детенышей. Я с сомнением посмотрел на крупные кожистые яйца, рядами лежащие в инкубаторе, как фермеры называют небольшое грязевое болотце, где  должны были вылупиться детеныши голубых носорогов и чешуйчатых страусов, существ очень похожих на птиц и динозавров одновременно. Животные отлично прижились на фермах и плодились с ужасной скоростью.

- Уже сейчас мы отправляем избыток мяса на ледник за полярным кругом, - похвасталась Карина.

- Зачем? – глупо спросил я.

- Разве ты не знаешь? – удивилась она.- Ждем транспорт с новыми поселенцами.

- Разумеется знаю, но меня удивляет, что при таком огромном количестве скота, вы запасаете что-либо помимо зерна.

- Разве может быть же иначе? – возразила моя собеседница, - Этих животных не так много, как кажется. Во-первых, необходимо отправлять мясо в город, - начала перечислять она, - Во-вторых, надо пополнять запасы продуктов на приходящих к нам кораблях. В-третьих, местные хищники наносят стадам непоправимый урон.

- И много тут бегает желающих полакомиться говядиной?

- Достаточно, есть змееволки, птеродактили, бурозубые медведи, синие крокодилы, шестиногие удавы.

- Н-н-да. Сочетание великолепное! А почему удавы шестиногие?

- У многих здешних змей есть маленькие лапки, только они ими практически не пользуются, - пояснила Карина. – Местные звери не похожи на земных, и свое название они получили больше из-за повадок. Например, кареоллианские волки – это покрытые чешуей ящерицы. Обычно они почти не опасны, но иногда почему-то собираются большими стаями, и могут уничтожить целое стадо. Птеродактили, наоборот, относятся к птицам, хотя они больше похожи на летающих рептилий, только зубов у них нет, и клюв, как у земного орла. Медведь представляет собой нечто среднее между земным медведем, крупным котом и тираннозавром. Он является яйцекладущим млекопитающим, это очень опасный хищник. Крокодилы с удавами - живородящие млекопитающие. Кстати, не удивлюсь, если в джунглях обнаружатся шестилапые звери.

- Почему именно шестилапые? - слетел с языка идиотский вопрос, ведь и Карина уже говорила, что у некоторых представителей аборигенной фауны имеется по шесть конечностей, да и, кроме того, информация эта ни для кого не была новостью.

- У удава есть маленькие ножки, их шесть штук, только он на них не бегает, а вместо этого пузом по земле извивается.

- Подожди! У крокодила тоже, кажется, должно быть шесть конечностей?

- Да, только третья пара рудиментарная, и находится она на хвосте.

- Интересно, - заметил я, мы с ребятами не придали значения этой информации, поставив ее в ряд со многими фактами, не имеющими прямого отношения к нашей работе.

- Между прочим, - продолжала Карина, - В нашей речке можно поймать настоящую кистеперую рыбу с шестью плавниками.

- Она большая? – почему-то спросил я.

- Нет, на сковородке целиком помещается.

Мы шли вдоль опушки леса, где земные березы причудливо смешались с местными деревьями. Вот видна компактная кучка белых стволов, окруженная синелистными кареоллианскими тополями. Посреди поляны высится весьма крупный хвойный дуб, а чуть в стороне от него разросся настоящий земной малинник. Вот еж-дерево, напоминающее смесь пальмы с кактусом, а рядом с ним заросли акации и обыкновенные земные тополя. То же самое и с травами. Зелено-желтые участки чередуются с темно-зеленой аборигенной растительностью.
Беру Карину за руку и привлекаю к себе. Хочется полнее использовать краткое отпущенное судьбой время нашей любви. И впервые в жизни не было желания говорить о космосе, который скоро разлучит нас. В те дни я забыл даже Флинтину, неверное потому что давно знал - девушка все равно не будет ждать. Все космолетчики сталкиваются с подобными проблемами. Известно это было и мне, уже, когда поступал в Аэрокосмический. А сейчас, рядом со мной находится столь привлекательная женщина, соответственно не хочется вспоминать других представительницы слабого пола.

- У тебя есть девушка на Земле? - неожиданно спросила Карина.

- Была, но вряд ли она дождется меня.

- Действительно, трудно вас ждать. Ни жена, ни невеста, ни вдова…

- У нас редко бывают семьи, - сообщаю подруге.

- И ваши жены обычно тоже космонавты?

- Не всегда, но чаще всего их работа, так или иначе, связана с пространством.

С этими словами я нежно поцеловал Карину, ласково обнимая ее. И мы опустились на удивительную траву этой планеты, говорящую о лете и осени одновременно. Здесь не бывает зимы. Есть два сезона – теплый, как сейчас, напоминающий раннюю осень, и холодный – похожий на май и конец сентября одновременно. Даже снег иногда выпадает, правда ненадолго. Поэтому практически всегда можно любить прямо на опушке леса рядом с пасущимися коровами и овцами. Мы не замечали ничего вокруг, ощущая лишь близкое тепло разгоряченной человеческой плоти, ласку и нежность. Потом лежали в траве, тесно прижавшись друг к другу. В голубом небе плыли нежные перистые облака. С опушки доносилось поквакивание и трели напоминающих летающих ящериц местных птиц. Глядя на пасущихся животных, можно было бы подумать, будто бы мы находимся на Земле, где-нибудь в Техасе или в Башкирии. И только когда взгляд натыкался на голубых носорогов или чешуйчатых страусов, становилось понятно - это совершенно другая планета. Спросонок можно и перепутать. Неожиданно я почувствовал острую боль. Ногу как огнем обожгло. Карина заметила это.

- Что с тобой? – встревожено спросила она и тут же ахнула, увидев синего слизня размером в ладонь на моем бедре.

- Не трогай его! – резко потребовала женщина.

Я замер, а моя возлюбленная, достав острый нож, срезала существо с ноги вместе с куском кожи и аккуратно проткнула его сухой веткой. Раздался неприятный писк. Карина воткнула палку в землю так, что слизень целиком оказался на свету.

- Мы так уничтожаем их, - виновато пояснила она.

Я попытался встать, но не тут то было. В ногу будто бы впились тысячи мелких игл. Карина
мгновенно оказалась рядом, помогла подняться и сказала:

- Подожди! Надо посмотреть, нет ли их еще.

Слизней больше не оказалось. А я почувствовал, как рубашка легла мне на плечи, и услышал ставший почему-то далеким голос:

- Пойдем, милый, надо двигаться и нельзя останавливать кровь.

Я попробовал сделать шаг, это оказалось нелегко, и пробормотал:

- Дикая планета, где тебя могут запросто съесть!

- Именно так, Рольф! Сейчас надо двигаться, чтобы хоть немного нейтрализовать действие яда!

Мы побрели вдоль опушки. Честно говоря, мне было проще, даже когда в кабину флаера влетел водородный флинтинианский еж. Тогда я, по крайней мере, нормально видел, а в этот раз словно какой-то туман застилал глаза, и, как будто издалека, доносился голос любимой женщины.

- Синий слизень ядовит, но не смертельно. Мы все прошли через это. Иди, не останавливайся.

Я вспомнил белый шрам на ее руке. Примерно такие же имелись у всех Кареоллианских ребят. Значит вот в чем дело! И здесь мирная картина человеческого благополучия оказывается обманчивой. Надо постоянно быть начеку, чтобы отразить нападение каких-нибудь существ. Ведь, если местные животные и растения попадают к людям на стол, значит и человек съедобен для аборигенной флоры и фауны.

- Что случилось, Рольф? – донесся озабоченный голос Греты, постоянно находившейся на связи.

- Ничего, - вслух отвечаю ей, - Говорят скоро пройдет.

- Эй! С кем это ты разговариваешь? – испугалась Карина.

- С Гретой. Она же постоянно поддерживает связь со мной.

- Скажи ей, что будешь отлеживаться несколько дней.

- Дай Карине микрофон! – потребовала киберсистема.

Я послушно протянул руку к уху и передал своей спутнице гарнитуру. Дальше все было как в тумане. Видимо я слишком сильно устал за последнее время, часто работая по 15-18 часов подряд, при этом, злоупотребляя инфрастимулоном, без которого подобный график был бы нереален. Действие яда оказалось более сильным и продолжительным, чем бывает обычно, поэтому только к вечеру следующего дня появилась возможность добраться до видеофона. Но по причине вечернего времени никого не удалось застать, так что связался только с кораблем, и Грета отрапортовала о полном порядке на борту. Выслушав ее, я решил пока остаться у Коньковых и хорошенько отоспаться. Кроме того, не хотелось обижать гостеприимных хозяев, стремившихся подольше задержать меня на ферме. В тот вечер Вера долго расспрашивала о космосе и о нашей работе, она очень переживала за дочь, но в то же время не пыталась удержать ее.

- Пусть уж лучше летит, - говорила мать девочки.

- Ничего плохого не случится, - пытаюсь успокоить женщину, - Такие ситуации как у нас на Флинтине - большая редкость.

И это была чистейшая правда, так как инопланетные корабли пока еще никто никогда не находил.

- О чем говорить! - махнула рукой Вера. - Светланка, если не в космос, так в джунгли отправится. У вас хоть дисциплина, а там что? На Первом Экваториальном, помяни мое слово, много людей погибнет.

- Почему?

- Да потому, что планета эта враждебна человеку. Даже на Северном приходилось первоначально жить внутри периметра, до сих пор окружающего Космотаун. Я этого уже не застала, но мама рассказывала, как все боялись выходить за стену. У нас даже в самых благополучных районах нередко гибнут люди. Раньше никто не решился бы валяться на травке, как вы с Кариной. Я покраснел. Действительно, мы были крайне неосторожны. Мирный вид пасущихся коров усыпил бдительность.

- Но как же земные животные, если планета столь враждебна людям?

- А ты знаешь, сколько молодняка выживает?

- Нет.

- То-то и оно! Мы вынуждены разводить носорогов и страусов, потому что поголовье коров и овец растет очень медленно. Кстати говоря, мясо местных животных, несмотря на прекрасные вкусовые качества, хуже усваивается организмом человека, чем продукты земного происхождения.

- О плохо усваивающихся жирах мне известно, об отсутствии цистеина и ряда незаменимых жирных кислот тоже.

- Как видишь, полностью питаться только кареоллианскими продуктами человек не способен. Но, кто знает, может быть, со временем земной скот лучше адаптируются к местным условиям, а пока не спасают никакие прививки.  Хотя животных, в отличие от людей, неплохо защищает шкура, по крайней мере, от пакости вроде той, которая тебя укусила. Местную фауну отпугивает шерсть, которой нет у кареоллианских зверей, - усмехнулась Вера. - Кроме того, скотина адаптировалась лучше нас. У людей всего лишь третье поколение родилось на Кареолле, А у животных какое?

- Понятия не имею.

- Я тоже. Но вот укусил тебя землянина ядовитый слизняк, и вторые сутки ты очухаться не можешь, несмотря на всю свою супервеликолепную подготовку. А у наших детишек отравление через несколько часов полностью проходит. Потом остается только дождаться, когда рана заживет.

- Утром буду в форме.

- Не знаю, - с сомнением сказала Вера.

- На работу надо!

- Куда же ты в таком-то виде?

- Скорее всего, на корабль.

Она только руками всплеснула, а я не стал говорить, что буду в норме, когда потребуется.

Утром удалось дозвониться до Ирвина, он рассказал, что вместо меня в Индастри-сити пришлось лететь Игорю, а потом посоветовал поскорее побывать на борту "Гремящей Радуги".

- Что там случилось?

- Пока ничего, но, как только сможешь, сразу же отправляйся туда.

- Стартую, как только смогу, - пообещал я.

Хотелось задержаться на ферме хотя бы на пару суток, но после слов Мак-Нелли поступить так было уже невозможно. У меня не было желания надолго расставаться с Кариной и, честно говоря, после напряжения последних месяцев я охотно пожил бы у Коньковых, помог бы им починить старых киберов. А живность здешняя после флинтинианской напугать уже не могла. Но, оставив сообщение гостеприимным хозяевам, с обещанием, скоро вернуться, я похромал к флаеру. Машина стояла с полностью разряженными аккумуляторами, так как на ней уже успел покататься Гарик. Я только выругался то такого и потопал на ферму Бабая, где стояла "Блоха" - двухместный космокатер с "Вервольфа", который старик с дочкой недавно привели в рабочее состояние. С компьютером незнакомой машины договорился легко, и вскоре Грета распахнула передо мной шлюз ангара.

- Как дела? – спрашиваю у киберсистемы.

- Все в порядке, - говорит она.

Интересно, думаю, где Нгамо, и почему он не отвечает, а главное, что имел в виду Ирвин, ведь вроде бы, действительно, все нормально. Неожиданности начались в кают-компании, где на диване сидела Мариса собственной персоной. Я обалдел.

- Ну, здравствуй, капитан, - жеманно поприветствовала женщина.

- Эм-м-м-м-м………….. Как ты сюда попала?!!

- Как все.

- Кто все?!!

- Кто хотел посмотреть на корабль.

- И где они теперь?

- Улетели, естественно.

- А ты, значит, здесь.

- И что в этом особенного?

- Где Нгамо и ребята? - продолжаю расспрашивать Марису, сложившееся положение дел мне совершенно не нравилось.

- В литейной, я им сказала, что ты прилетел, они скоро придут.

- Что тут вообще происходит?

- Ничего особенного, - ответила Грета, - Просто колонисты хотят побывать на корабле.

- И ты считаешь нормальным пускать сюда всех?

- Сергей говорит, на малоосвоенных планетах это в порядке вещей.

- Здорово, Рольф! – воскликнул Нгамо, радостно врываясь в кают-компанию.

- Привет! Как ты тут, старина?! - мы стиснули друг другу руки.

- У нас весело! - загадочно усмехнулся Джексон.

- Да уж!

- А ты как?

- Отоспался немного.

В дверях показались ребята, резко притихли, а потом хором закричали:

- Здравствуйте!!!

- Привет, мальки! Значит, у вас тут веселье?!

- Мы столько листов накатали! – гордо заявил Фрэнк.

- Молодцы! - похвалил их я.

Вошел Афоня, толкая перед собой магнитную платформу. Внешность кибера несколько изменилась, теперь на его голове красовался белый поварской колпак, спереди был надет фартук, а на "шее" появился галстук "бабочка".

- Здравствуй, капитан! Я очень рад! Прошу за стол я всех подряд! – радостно провозгласил робот.

Мы уселись за стол, и Афоня стал расставлять тарелки. Вернулась, уходившая на камбуз, Мариса с объемистым тортом в руках, поставила его, и расположилась рядом с Нгамо, а ее голова самым естественным образом легла ему на плечо. Джексон обнял женщину, хотя видно было, насколько он смущен. Ребята приняли все, как должное, охотно набросившись на еду. Откуда-то из-под стола выползла Омега и полезла на колени.  Тут я чуть не заорал во все горло, когда кибер всем весом навалился на поврежденную ногу.

- Ты что, идиотка!

- Забери меня из этого дурдома! – захныкала киберкрыса.

- Какого черта! – вырвалось у меня, и несчастный робот оказался на полу.

Омега обиженно спряталась за диваном, и прошипела:

- Еще друг называется…

Я подхватил ее и, посадив на колени, тихо сказал:

- Ну, чё ты, больно же!

- Дурак! – пропищала она, - Я лечить могу!

- Между прочим да, тут Фрэнк немного обжегся, так она  мигом вылечила, полежала на руке, и все прошло! - сообщил Виктор.

- Интересно, раньше она этого вроде бы не умела, - подумалось вслух.

- Давно переписала  все подходящие для моей конструкции программы, - обиженно фыркнув, заявило киберсущество.

- Отправлялся бы ты в медотсек, капитан, - начала Грета.

- Замолчи, техника! - взвыл я.

- Сбежал что ли? – полюбопытствовал Нгамо.

- Не совсем, но…

Я уже не знал ругаться или радоваться. Обстановка на борту нетривиальная. Вот и Мариса обнимает Джексона, даже не стесняясь мальков…

- Не злись, Рольф, - попросил Нгамо, - На борту, действительно, все в порядке.

- Да уж, порядочки! – взвизгнула Омега. – Они меня чуть на запчасти не разрывают!

- Омегу принимают за животное, - весело сообщила Мариса.

Я захохотал. Естественно, за кого еще ее можно принять!

- Чего ржешь над чужой бедой! – раздался возмущенный писк киберкрысы.

- С тебя надо снять шкурку, чтобы металл был виден! – сквозь смех ответил я.

- Тогда меня растерзают еще быстрее, - обреченно вздохнула Омега.

Я растроганно погладил киберсущество, к которому так сильно привязался. Как рассказать ему, что на планете его "растерзают еще быстрее". И вдруг, вспомнив предыдущий разговор на эту тему, сказал:

- Омега, на Кареолле помимо прочего много маленьких детей.

- Не хочу туда! - испугалась она, - Если здесь взрослые так одичали, дети меня просто съедят!

Тут хохотали все, имеется в виду люди. А Виктор жестами изобразил, как малыши начнут пожирать Омегу, давясь микросхемами. Последовал новый взрыв смеха. И только киберы изумленно замерли, они не понимали, как можно смеяться не только над гибелью киберсущества, но и над смертью маленьких детишек, по собственной глупости проглотивших несъедобные для них предметы.

Быстро разобравшись в сложившейся ситуации, я отправил Нгамо с Марисой "провести выходные на природе", так пришлось это назвать. А сам остался на борту вместе с Антуанеттой и Виктором. Необходимо было привести "Гремящую Радугу" в порядок после визитов многочисленных гостей. На вид на корабле было все нормально, но кто-нибудь мог покрутить что-нибудь из чистого любопытства. Кроме того, требовалось продолжать плавку, а для этого необходимо присутствие на борту хотя бы одного человека из основного экипажа.  В целом же все складывалось неплохо, и только Карина сказала, что в следующий раз приведет лошадь, чтобы мне не надо было ковылять пару километров пешком до космокатера. Я представил себе, как сяду на неудобное сиденье, прикрепленное к спине животного, и не понял, шутит она или издевается.