Глава 18. Пуск

Вскоре мне официально разрешили работать в пространстве, и уже в июне начались предполетные тренировки. Параллельно с ними шла модернизация корабля. Занимались этим, как и полагается, соответствующие специалисты, но такое положение дел не означает, что экипаж оставался в стороне. Мы принимали участие во всех работах, монтируя оборудование, которым будем пользоваться, и мне тогда пришлось мотаться с Земли на орбиту и обратно. Первоначально пару раз слетал на орбиту на рейсовом челноке, это оказалось долго и крайне неудобно, но тут уже никуда не денешься. Но, когда принимали новые катера, на глаза попалась небольшая машина, очень похожая на "Блоху". Выяснил, что да как. И действительно, катер оказался экспериментальной моделью, за компактность названный "Мухой". Их пока всего несколько штук изготовили. Ну, позвонил туда да сюда и выпросил ее. У нас, говорю, крейсер или что? Три малых грузовых катера дали, спрашивается, как мы должны у Элиоса исследовательскими работами заниматься, где там большую машину сажать?!! Короче, договорился. Отдали нам эту малютку. И тогда прямо с завода я рванул на ней на орбиту к кораблю, пока на верху никто не передумал.

Но наконец-то новое оборудование установили, на тренажерах действия свои отработали. Пришло время в ближнем пространстве на малых скоростях то же самое попробовать. Баранов собрался вместе с нами.

- Хоть внутри системы слетать! - мечтательно говорил он.

- А нам с Вами потом не влетит? - спрашиваю его. - Вам ведь в пространстве работать запретили, и ко мне придираются все, кому не лень.

- Обойдется как-нибудь, сейчас момент подходящий, многое спишется, - отмахнулся адмирал.

Маневры мы, конечно, отработали, как положено, а на остальное время уступил я Даниэлю свое место. Так Баранов, словно мальчишка, обрадовался, он, оказывается, "Радугу" нашу вдоль и поперек знал, потому что на ней и ходил в свое время, пока на другой корабль не перевели, уже капитаном.

А дело было как раз в начале ноября. Возвращаемся в Звездный, там снежком слегка припорошило. Воздух чистый такой, свежий. И тут Джетта заявляет, словно обухом по голове:
- Вашу "Радугу", - говорит, - По стерео показывали, и тебя крупным планом, еще за точность стрельбы хвалили.

- Вот это да! - отвечаю ей, - Родителей теперь точно кондрашка хватит, они ведь до сих пор не знают ничего!

- Звонили уже, спрашивали, и я им все рассказала, - сообщает жена.      

Я схватился за голову, не зная, что же теперь делать, а потом говорю:

- Скажи, если что, меня пока нет, завтра к Молли схожу, а там видно будет.

- Сам пойдешь, или он вызвал? - интересуется Джетта.

- Он самый, - отвечаю, - И что ему надо, понятия не имею!

На следующий день захожу к командору-медику. Вижу, на столе у него микродиск лежит, и на нем написана моя фамилия. А Молли без предисловий начинает:

- По-хорошему, Максимов, тебя следует оставить на Земле.

- Почему? - спрашиваю его, - Связки закачал, рука работает нормально.

- Да это тут вообще не причем, - неожиданно сообщает он. - Связки, кости, мышцы восстановить можно. Дело в травме головы, если бы ты после нее отлежался несколько дней, вопросов бы к тебе не было, а так, полного восстановления нет, и это заметно через раз.
Он протянул мне карту памяти со словами:

- Тут пакет программ для медкибера, на всякий случай.

- Спасибо.

- Надеюсь, тебе это никогда не потребуется, но ты не один такой, и на практике бывает по всякому.

Я не стал спорить, несмотря на то, что совершенно не понимал, зачем мне может потребоваться эта карта памяти, если до сих пор удавалось обходиться стандартным программным обеспечением. Командор-медик вручил мне документ, где было написано: "Годен без ограничений", что противоречило его словам.

- Не удивляйся, - посоветовал он, - Мы не можем переводить в наземные службы людей, которые могут работать в пространстве, несмотря на старые травмы.

Мы с ребятами отметили это событие должным образом.

- Флибустьеры! Мне написали "Годен без ограничений"!!! - с порога воскликнул я.

- Ура!!! - закричали они.

С легкой руки Баранова за нашим экипажем закрепилось такое неформальное название. Оно всем понравилось, и мы стремились соответствовать избранному архаизму.

- По этому поводу надо что-нибудь взять на абордаж! - заметил Абдулла.

- Тогда хватайте кто, что может, летим!

И мы полетели подальше от зимы, туда, где можно круглый год ходить нагишом.  Экипаж сработался прекрасно. Искры с крыльев при входе в атмосферу летели у всех. Ребята подобрались примерно такие же, с какими мы с Джексоном в прошлый раз уходили в пространство, потому и общий язык с ними нашелся легко. Кроме того, мы с Нгамо прекрасно помнили, как собирались в свой первый самостоятельный рейс, поэтому там, на Африканском берегу не отставали от остальных, и на окраине курортного городка отплясывали под бубен в бликах костра, украсив свое тело глиной и перьями, в полном соответствии с модой здешних любителей неформального танцевального искусства. А потом, на следующий день, сверкая формой космофлота, прощались с новыми знакомыми на взлетно-посадочной площадке, после чего красивым крылом поднялись в слегка украшенное белоснежными облаками, сияющее голубизной небо.

Дома все было иначе. Джетта особо не переживала. Ее устраивал и мой предстоящий рейс, и маленький мальчик, который к тому времени уже весело агукал в кроватке. Жена только почему-то вдруг стала жуткой домоседкой и постоянно дразнила меня, обвиняя то в супружеской измене, то в излишней неловкости. Но в этом вся Джетта. Язык - не дай и не приведи! Зато к общению с моими родителями она относилась на удивление стойко и в их присутствии выглядела такой пай-девочкой, что я всякий раз посмеивался над ней после каждого очередного визита в дом моего детства. Старики, естественно, были в шоке. Они-то уже давно решили, будто сын навсегда останется на Земле, и представления не имели, что он давно уже работает в пространстве, готовя корабль к старту, мало того из числа дальнозвездников не уходил никогда. И вдруг, смотрят стерео, а там показывают, что их Рольф, оказывается, не только летает, но еще и лихо расстреливает метеороиды и ракеты сбивает.

- Как же так, - причитала мать. - Тебя же по болезни списали, и тут вдруг, как снег на голову!!!

- В прошлый раз ты отправился на одну планету, побывал на двух, чуть живой вернулся! А теперь что? Какой еще может быть крейсер?!! - возмущался отец.

- Как это какой? - невозмутимо отвечал я. - Разумеется "Гремящая Радуга"!

- И когда теперь домой вернешься?!! У тебя ребенок растет! - никак не мог успокоиться мой благовоспитанный папа.

- Через 4 года вернусь, - легкомысленно отвечаю им, - Ничего страшного. Ну, космос. Ну, звезды…

- Ты посмотри на себя! - продолжал возмущаться папа, - Как снимешь форму, ну прямо лоботряс лоботрясом!

- Вот видишь, - отвечаю ему, - Есть даже определенные плюсы в том, что нас заставили ее носить.

Джетта тоже пыталась их успокоить:

- Ничего страшного, - говорила она, - Тони будет гордиться своим отцом!

Мне потом совсем другое выдала!

- Как это ничего страшного?!! Тебе одной ребенка воспитывать придется! - возмущалась новоявленная бабушка.

- Зато пример для него положительный имеется, есть, что рассказывать, - пыталась возражать Джетта.

- Пример?!! - воскликнули старики, чуть ли не хором. - Да ребенку показать нечего! У Рольфа, что ни запись, то сплошные флаеры, парашюты, дельтапланы, а теперь еще и чудовища космические добавились!

- Не космические, а инопланетные, - поправляю я.

- А пауки эти твои рогатые кто?

- Разумные существа.

- Очень "разумные"! - злился отец. - Того и гляди, война с ними начнется!

- Не начнется, - меланхолично отвечаю ему.

- Почему ты так считаешь?

- Потому что нет смысла воевать.

Все общение проистекало в таком духе. Мне хотелось хотя бы немного сгладить давно возникшие разногласия, но ничего не получалось. Навсегда потеряв друзей на Флинтине, оставив на Кареолле Карину с малышкой Луизой, я начал немного понимать отца с матерью. Но путь сквозь всегда непредсказуемое, словно живое, межзвездное пространство, странствия по неведомым орбитам и частый, не всегда оправданный риск, однажды сделавшись судьбой, а не просто профессией, становятся для человека целью его существования. И здесь родители никогда не смогут понять меня. Успокоить их не удалось, быть может, это было невозможно в принципе.

Когда, возвращались домой, я включил автопилот и попросил у Джетты Тони.

- Что? Опять заболел? - сухо полюбопытствовала она.

- Нет, просто мне после "Мухи" на флаере летать неинтересно.

- Новая игрушка завелась?

- Ага!

- И ты надеешься, будто Тони будет таким же чокнутым, как его дражайший папаша? - вопрошает моя черная, как межзвездный вакуум, жена, неохотно передавая ребенка.

- Ага!

- Смотри! Он весь в меня и будет жить на Земле!

- Конечно, дорогая, - отвечаю, - Разумеется, наш Тони негритенок, но это не означает, будто бы я не передал ему свои гены.

- Что ты хочешь этим сказать?!!

- Вот подрастет немножко, тогда видно будет в кого он, в моих жутко земных родителей, или в нас с тобой, экстремалка моя!

- Негодяй!!! - прошипела Джетта.

Не смотря на новый статус, "Гремящей Радуге" предстоит почти такой же рейс, как в прошлый раз. У нас забрали тяжелый космокатер типа "Альбатрос", предназначенный для посадки на более-менее обжитые планеты, имеющие настоящий космодром. Вместо него дали три машины одной и той же модели, ориентированные на вертикальную посадку. Может получиться, что одна или даже две из них останутся на исследовательской станции, той самой, где произошла авария, то есть у Ока Дракона.

На этот раз главным нашим грузом будет информация. Но корабль все равно не пойдет порожняком. Идет погрузка продуктов питания и оборудования, заказанного учеными. Сейчас станция полностью восстановлена, но на Элефанте есть жизнь, причем достаточно высокоразвитая и, по всей вероятности люди будут находиться на планете очень долго. Вполне возможно, наш корабль на какое-то время задержится в том секторе, сменив, находящуюся там "Тень Дракона". Кроме того, на планете обнаружены некие развалины неизвестного происхождения, и существует вероятность, что они имеют какое-то отношение к деятельности паучников. Скоро "Гремящая Радуга" доставит ученым свежую информацию, возможно, тогда что-нибудь прояснится.

Но наш экипаж имеет и другое задание. Необходимо побывать в системе Элиоса. Дожидаться там шестиногих покорителей пространства нет никакого смысла, но необходимо проверить, не появлялись ли там они сами. Хорошо если нам удастся получить новую информацию. Не многие верят в это, но, тем не менее,  капсулу, подготовленную специально для чужаков, погрузили на борт в первую очередь. Так что после Ока Дракона мы снова пойдем к Элиосу. Расстояние между двумя системами не малое - около 40 световых лет, то есть больше часа движения в экзопространстве. Но космос на трассе чист, а для суперсветовика нет принципиальной разницы на 15 или на 75 мнимых минут  входить в экзопространство, лишь бы необходимого для движения вещества было достаточно.

И вот произведена отстыковка от станции, находящейся на стационарной околоземной орбите. Медленно растет черная щель пустоты, отделяющая корабль от залитого сверкающими огнями иллюминаторов обжитого людьми колеса. Мигают бортовые огни, предупреждая о скором старте суперсветовика. На малой мощности заработали маневровые двигатели, отводя "Гремящую Радугу" от рукотворного спутника Земли.  Начинается отсчет секунд, оставшихся до старта.
- Пуск! – командуют со станции.

Нажимаю клавишу, включающую маршевые двигатели. До полной мощности им сейчас еще очень далеко, но и без нее корабль сразу превращается в рукотворную комету, движущуюся на фоне бело-голубого диска Земли. Это изображение старта, транслируемое со станции на один из экранов рубки.

Медленно, очень медленно суперсветовик сходит с околоземной орбиты. И лишь на безопасном для родной планеты расстоянии увеличиваю мощность ускорителей, выбрасывающих в пространство потоки сверкающей плазмы. Корабль движется все быстрее. Это ощущается по возрастающей силе тяжести. Она постепенно приближается к 2g. Несколько часов спустя, мы перестанем замечать увеличившийся вес собственного тела. Суперсветовик мог бы идти и на 6g, при этом путь до ближайших звезд составлял бы меньше трех стандартных месяцев, как раз столько времени тогда проходило бы у нас на борту. Но для человека длительные перегрузки, превышающие земную силу тяжести более чем в два раза нежелательны, хотя, если возникнет необходимость, мы воспользуемся возможностями нашего корабля, а пока, в соответствии с составленным на Земле расписанием, "Гремящая Радуга" уходит в пространство.