Новопосвященный

 ...Вечером на горизонте появилось подозрительное зарево. Ветер доносил до таамских носов запах соленой рыбы, а до их ушей долетал протяжный звук, похожий на удары церемониальной колотушки по натянутой на черемуховый обруч китовой шкуре. Маленькая женщина старательно скребла и без того уже порядком облезлую шкуру серпом из раковин моллюсков, то и дело вытягивая в направлении зарева и запаха тощую шейку, кое-как прикрытую намотанным тряпьем. И только она видела новопосвященного шамана, проворно сооружающего некое кособокое строение на ледяном постаменте крошечного фьорда. Далеко, почти на горизонте таамскго обозрения, Hieronymus, бормоча и отфыркиваясь, мастерил ритуальную изгородь, орудуя колотушкой на кожаной петле. Клубящимися змейками вокруг стройплощадки изящно поднимался розоватый пар. Раздвоенные верхушки костей, из которых воздвигалась клетка – приемник, тускло светились в сгущающихся сумерках.

Маленькая женщина остервенело орудовала скребком из раковин. Ее глаза были прикрыты, а тряпье на шее едва заметно вздымалось и опускалось, колеблемое дыханием, вырывающимся из блестящих от влаги прорезей. 

В свежей полынье на площади образовывался целительный настой рыбы на талой воде, в которой вчера уже дважды отражались полярное сияние и молодой месяц. Некто сидел на корточках, и сквозь него просвечивали звезды. Он спокойно смотрел на мельтешащую спину шамана, отчаянно спешащего успеть к ночи. Успеть перетащить пень. Установить его в центре круговой изгороди, а саму изгородь прикрыть сверху выделанной шкурой. Только бы серп из раковины моллюсков не подвел.