Суд прямой, да судья кривой

Законное и беззаконное, их обусловленность нравственностью и моралью, отодвинуты на задворки практического законотворчества. Можно сказать иначе: депутаты всех уровней учитывают все что угодно вплоть до коррупционной емкости нового закона, но только не его соответствие, морали и нравственности.
Априори считается, что закон  сам по себе несет отражение морали и нравственности общества. На самом деле это далеко не так: соотношение между законом и нравственностью такое же, как между, идеальным и реальным, между должным и сущим.
Казалось бы – это отвлеченная философия, мало имеющая отношение к практике жизни, но такое мнение ошибочное. Вот пример свежий, буквально горящий пример того, как законное, не действует в среде безнравственной и напротив: мораль и нравственность страдают от отсутствия в законах  правовых механизмов, стоящих на страже моральных норм.
В истории голодовок по невыплате зарплаты, хакаская голодовка отягощена жертвами – один человек погиб от истощения. На лицо факт доведения до самоубийства. Однако такого уголовного дела даже возбуждено не было!
Казалось бы, власть и закон задолго до голодовки, должна была реагировать на факт рабского труда – ведь только рабов и каторжников эксплуатируют на износ, как спецодежду?  Между тем практика рабского труда в явном виде, как в Хакасии и более скрытая, в виде мизерных, ниже прожиточного минимума, зарплат - повсеместное дело. Более того, такая практика  является узаконенной, государственной политикой и отражена, как в пенсиях, так и в тарифных сетках бюджетников.         
На лицо отсутствие в  законодательстве правовых норм карающих за бездействие должностных лиц. С точки зрения морально и нравственно устроенного государства такие санкции должны быть, но их нет.  Власть начинает действовать исключительно под давлением общественности, из страха, что вышестоящий иерарх власти учинит спрос, а не из моральных мотивов. Чтобы предотвратить утечку информации, в регионах отслеживают факты критики властных решений, но вовсе не затем, чтобы устранять причины, порождающие эти негативы, а  только с единственной целью, не дать им выйти за его пределы.
Редактор единственной оппозиционной в области газеты «Край» получил письмо следующего содержания.
«Мы неделю хохотали над публикацией в Вашей газете о том, что у нас, многие учителя увлекаются сектантскими учениями. – И дальше угроза.  – Не хотите ли, господа встречи в суде?»
Должностные инструкции и нравственный императив не стыкуются, часто вступают в конфликт и тем самым подталкивают должностное лицо к моральной и нравственной деградации.
Я  уже писал о всеобщей перерегистрации льготников, устроенной службами социальной защиты, о бесконечных очередях стариков и старух в узких  и душных коридорах этих организаций и о том, как неиспорченные еще властью чиновники, страдали от причинения немощным лишнего и совершенно бессмысленного беспокойства.
Давным-давно все нуждающиеся в социальной помощи зарегистрированы в компьютерах и часто, всего-то требовалось немощному человеку, взять в соседнем кабинете справку и перенести, самолично, в другой кабинет.  Я сравнивал систему социальной защиты с машиной в тысячу шестерен и ни одна шестерня не может, не имеет права на проявление собственной, нравственной свободной воли.
Бездушный, часто безличностный импульс приводит в движение систему и шестерни начинают методично перемалывать человеческий материал.  Воспитанные в духе морали и нравственности, «шестерни», часто не выдерживают напряжения, и таких жалостливых система выплевывает из себя.
Происходит естественный отбор в среде чиновничества. Отбор на предмет полного отсутствия в «шестеренках» морали и нравственности.
Совесть и сопряженная с ней мораль и нравственность вымываются из государства, остаются законы беззаконные, исчезают из среды государственных мужей люди, а вместо их появляются функции.
В таком, нравственно слепоглухом государстве мы живем, вот уже тысячу лет и потому все наши, исконно русские пословицы и поговорки пронизаны духом пессимизма и нигилизма, глубинного разрыва между совестью и практикой жизни.
«И твоя правда,  - приговаривает русский человек, - и моя правда, а нигде её нет».
Мы все время что-то ищем и часто ищем на стороне, схватываем внешнее, но мало обращаем внимание на корень, из которого произросли манящие нас плоды. Удивляемся, от чего у нас заимствованное, худо растет и часто, ожидания благ, сменяются разочарованием. Совсем как в крыловской басне: «Мартышка и очки».

2005 год Прокопьевск.