Четырёхсменка 1

.                Четырёхсменка  1
 

Так уж сложилось в моей жизни, что долгое время, а точнее более 12 лет мне довелось работать в пассажирских перевозках двух крупнейших аэропортов страны - Сочи и Ленинграда. Если быть ещё более точным, то в международных отделах перевозок. За эти годы перед глазами прошли многие сотни тысяч “интуристов”. Сейчас, в наше время, работникам этих отделов даже трудно представить, что список прибывающих и убывающих групп иностранцев еле помещался на двух листах формата А-4, отпечатанного очень мелким шрифтом. Ну да ладно об этом, что-то понесло меня в “светлое прошлое” этих уважаемых тогда ведомств - ”Аэрофлота и “Интуриста”.
В этом калейдоскопе нет- нет, да и мелькали явно русские лица. Казалось, за столько лет работы, глаз должен был “замылиться”. Ан нет, наоборот, почти со стопроцентной точностью выхватывал - опа! Это же свой - русский!
И вот что интересно, в поведении настоящих немцев, французов и прочих “шведов” очень редко можно было заметить пренебрежение и уж тем более презрение к тем, кто их окружал в нашей стране - “совдепии”. Держали себя они уверенно, оживлённо лопотали и внимательно слушали гидов-переводчиков. Довольно длительная процедура таможенного досмотра впрыскивала им в кровь дополнительную долю адреналина, они были уверены, что их шмонает всесильное КГБ. Глупенькие. Ребят из этой конторы зачастую даже в зале не было, а если они и были, то незаметно стояли в сторонке или прохаживались, совершенно не бросаясь в глаза. Только очень хорошо натренированный глаз мог их определить. Вот тогда и становилось ясно, кто в этом доме хозяин.
Переворошив всё, на память приходят только два небольших инцидента, в которых участвовали иностранцы.
Раннее утро. Сочи. Лето олимпийского 1980-го года.
Выскакиваю из дома на улицу. Дочка вприпрыжку бежит впереди, я семеню за ней, застёгивая на ходу рубашку. Наш садик рядом-на соседней улице. Вбегаем в калитку, быстро чмокаемся, и я передаю её с рук на руки воспитательнице. Теперь рысью на автобус. Вбегаю на аллейку и вижу хвост притормаживающего у остановки 51-го номера. Ускоряюсь, но понимаю - не успеваю! По инерции влетаю на остановку. Автобус стоит. В дверях задней площадки, упираясь руками в гармошку дверей, стоит Колька Мухин (как угораздило этого бугая родиться с такой фамилией) и орёт водителю:
- Чего тебе не понятно? Человек на работу опаздывает, а не на базар!
Ныряю под рукой у «Мухи». Уф, всё! Автобус набит битком, очень много аэропортовских- наших с перевозок и технарей. Все заступаем в дневную смену.
Быстро принимаем смену у ребят, отработавших ночную смену,  Начинаем крутить “беличье колесо”. Прилёт - выгружаем багаж, вылет - загружаем. Обычная летняя запарка.
Солнце почти в зените. Небо - цвета блеклой бирюзы, жара под 30 градусов. Марево висит над всем бетонным и асфальтовым покрытием аэропортовского перрона. Уже с самого утра наши девчонки и переводчицы «Интуриста» заныли, что сегодня точно испортят свои «лодочки», шпильки просто тонут в плавящемся асфальте.
Время движется к обеду. По рабочему плану определяемся – сейчас делаем Москву, успеваем ополоснуться под краном на перроне и быстренько на перекус в рабочую столовку. Вовка смотрит на меня, явно ждёт команду: «фас». Он у нас в бригаде непревзойдённый специалист по столовским очередям. Небольшого роста, крепко сбитый парень, жесткий, умеющий «отбрить» любого так, что у мужиков челюсти отваливались от его наглости. Он умел ввинтиться в любую очередь и ещё нас прихватить.
- Давай Вовка!
И уже в убегающую спину: - «себе как хочешь, а нам как обычно».
Наше « обычно» это - салатик, второе и стакан сметаны. А Вовкино «как хочешь» это - первое, салатик, двойная порция второго и сметана. Наш Муха, превышающий все параметры Вовки, как минимум вдвое, наблюдая, как тот осторожно несёт поднос, обычно не выдерживал:
- Ну, ты и проглот! И как это, по такой жаре, в тебя лезет?  Ты у нас наглядное пособие к поговорке о коне и корме.
Вовка садился за стол, плотоядно облизывал губы, потирал ладони и бурчал:
- Ты поговори, поговори Муха, а я кушать буду.
Мы уехали загружать московский борт, минут через пять в зал вышла Валюшка и объявила посадку на рейс 1046 Сочи - Москва.
Группка престарелых англоговорящих туристов человек двадцать не более. Все в светлых панамках. Тёмных очках с козырёчками для облупившихся носиков. В маечках и шортах. Из которых торчат свеже - поджаренные ножки. Не спеша, покряхтывая, начали подниматься из кресел.
В другом конце зала, у барной стойки, громко загалдели. Гортанными воплями собирая сородичей в кучу. Это была вторая группа. Группа наших «друзей» с чёрного континента.
Надеюсь, вы не забыли, как много «друзей» мы имели на этом пространстве. Примерно лет через 15-20 нам с Вами в газетах и по телевидению расскажут, как много и с каким удовольствием  эти ребята перемололи наших зелёных денежек. Думаю, вы понимаете, что речь не идёт о наших советских трёшках. Расскажут, как много они получили «калашей»- лучших в мире автоматов и не только их.
И как ребятки всё это по прямому назначению использовали. Да, наше государство за наш с Вами счёт было очень щедрым.
Не знаю как Вам, а мне Африка до сих пор представляется чем-то вроде мифической чёрной дыры. Она всё всасывает, а выплёвывает только нелегальных эмигрантов к берегам Мальты и Испании. Слава Богу, это от нас далеко. Правда, у нас их и так хватает, одних только выпускников института имени африканского героя сколько.  И все не торопятся возвращаться на родину. Смотришь, а он уже аспирант, женат на русской и детишки появились. Другой, раз, два, а на три - уже «шоколадным зайцем» стал- звезда эстрады!  А звёздами у нас не разбрасываются.
Найдутся у нас и такие люди, которые скажут:
- Да вы что напраслину-то на наших друзей возводите. Да они за нас горой стояли. На всех международных посиделках, начиная с Организации Объединённых Наций и далее на всех шалманах активно за нас руки тянули! Отрабатывали в поте лица своего.
Вот только хочется спросить этих интернационалистов. Куда делись сейчас наши  „друзья»?  Что-то не слышно и не видно радостных репортажей об очередной встрече делегации дружественной « Державы» с какого-нибудь очередного берега их кости. Что, «кейсы» с зелёненькими в Кремле кончились? Да ну Бог с ними! По мне так, как говорит наша поговорка:
- Как  баба с возу, так нашей кобылке легче!
Вернёмся к нашим группам.
Под посадку подали большой автобус и обе группы во главе с нашими дежурными быстренько юркнули в его прохладный салон. Чётко, каждая в свою дверь, не смешиваясь. Вот на этот незначительный нюанс наши девчонки и не  обратили внимания, а зря. В тот момент их больше волновали туфли, как бы не увязнуть в асфальте.
Водитель остановился метрах в десяти от трапа. Быстро вышли и плотными группами встали одни справа, другие слева. Валюшка - наша блондиночка с точёной фигуркой, на которой форма сидела как влитая, весело и громко, на хорошем английском объявила:
- Пожалуйста, обождите одну – две минутки!
И уже тихо по-русски  своей напарнице – Светке:
- Придержи их здесь.
И грациозно, а она это, ох как умела! Побежала вверх по трапу.
Наверное, каждому из нас, в своей жизни не один раз доводилось видеть подобное великолепное действо. Вот только реакция была разная.
Мужики, как правило, тихо замирают или замедляют шаг, происходит активное слюновыделение, нижняя челюсть слегка отваливается. В этот момент мы больше похожи на сеттера, вставшего в стойку.
Ну что , узнаёте себя ?  Да ладно, хоть себе-то не врите. Так оно и есть!

Другая половина человечества – женская, в зависимости от возраста и темперамента ( воспитание, образовательный ценз и вообще цивилизованность в данных случаях роли не играет) тихо или бурно, но про себя, ненавидят свою товарку.  А многие с удовольствием, с корнем, вырвали бы эти молодые, стройные ножки. Только потому, что рядом стоит её или почти её мужчина и тоже смотрит вверх. Иная не выдерживает, незаметно наклоняется к его уху и шепчет примерно так:
- Подбери слюни и закрой рот. А ещё может добавить про собаку – мужскую особь (вот это уже зависит от воспитания и прочего).
Валюшкин взлёт по трапу естественно вызвал реакцию, как справа, так и слева. В группе англичан она была умильно – благожелательной, навевающей воспоминания молодости. Все были примерно одного возраста – шестьдесят пять или шестьдесят пять с  хорошим хвостиком. Но один  не удержался и прошептал:
- Ах, хороша чертовка! Его сосед утвердительно протянул:
- Да - а, хороша!
Правая, «дружественная» нам группа, состояла из молодёжи  25-ти 27-ми лет. Молодёжь имела прямое отношение к проходившей в Москве Олимпиаде. Скорее всего, они отдыхали в Сочи после покорения олимпийских высот в лёгкой атлетике. Женская половина полностью состояла из дискоболок, толкательниц ядра и метательниц молота, с которого ещё свисали обрывки цепей колониального рабства. Представляете, куда они могли его зафителить. Но я думаю, что самые высокие результаты  судьи им не зачли. По всем законам физики  тела, имеющие такие габариты  в бёдрах и в бюсте, должны быть выброшены за ограничительный круг центробежной силой.
При виде Валюшкиного бега по трапу, самцы – а иначе их не назовёшь, стали издавать утробно - ухающие звуки. Белки огромных глаз начали наливаться кровью и не только белки, потому что они вдруг начали переминаться с ноги на ногу, как будто обувь стала на два размера меньше. Прицокивали языками, причмокивали и алчно облизывали огромные, с вывертом губы.
Вдруг вспомнились упорные слухи  о том, что один из африканских царьков (наш большой «друг») злоупотребляет в сфере людоедства. Правда, говорили, что эти блюда готовили ему только из явных конкурентов за кремлёвский «кейс», или из политических противников. Ну а наши делали вид, что они не могут вмешиваться во внутренние дела данного государства и более того, во внутренние  кулинарные пристрастия. Да и государство  уже вышло на путь строительства социализма. Это мне подсунула память, а воображение ещё хлеще.
Если царёк этим балуется, то кто даст гарантии, что его подданные где -нибудь втихаря не позволяют подобное баловство. Кто-то обожает лягушачьи ножки, а кому больше по вкусу другие. Господи, чур меня, чур! Спаси и помилуй!  И привидится же такое. Не позволим!
Да и подружки – соплеменницы не позволят  Вон, как активно ширяют кулаки под рёбра самцов. А некоторые норовят ущипнуть ниже спины,  да побольней, с вывертом. Но они такие «смугленькие», что синяков всё равно не будет видно.
Не прошло и минуты, как Валюшка выпорхнула из люка самолёта и весело прокричала Светке:
- Давай наших старичков, а то им головки напечёт. Светка, стоявшая на нижней ступеньке трапа спиной к африканцам, плавным движением руки указала на трап и проворковала :
- Плиз-з.
Галантные кавалеры слегка потеснились, пропуская первыми дам. Они успели преодолеть одну или две ступеньки и тут раздался злобный рёв!
Наверное такой рёв издаёт стадо антилоп Зебу, когда бросается на львиный прайд, пытающийся отбить от стада детёныша .
Ещё не поворачивая головы в их сторону, Светка мгновенно успела и покраснеть , и побелеть, а обернувшись, в ужасе шарахнулась к группе англичан и прижалась к одному из старичков. Напарница, бледная, с вытаращенными от страха глазами на «автомате» начала спускаться по трапу вниз. Из люка самолёта высунулись головы бортпроводниц. Мы уже успели загрузить багаж и сидели на электрокаре в тени крыла самолёта – нас тоже, как ветром сдуло, бросились к трапу.
А они орали! Господи  как же они орали! Брызжа слюной и страшно вращая белками глаз, а их подруги истошно вопя, пытались через плечи и головы мужиков дотянуться до Светки. Увидев нас, руки убрали, но орать не перестали. Так что же они кричали?
- Расисты! – Проклятые империалисты! – Долой русский фашизм! – Долой сегрегацию!
- Если мы чёрные, то должны подниматься последними! – Белые свиньи! – Мы будем жаловаться!
И что-то ещё на  диалекте, наверняка не менее мерзкое.
Первым среагировал на эту ситуацию мужчина из группы пенсионеров . Уже потом, вспоминая, мы называли его « полковником» и думаю, были недалеки от истины. Одет он был как все - панама, футболка, шорты, но за всем этим чувствовалась военная выправка и явно не сержантского уровня.
Сделав шаг вперёд, он буквально прорычал  что-то в толпу, на их диалекте. И они мгновенно заткнулись. Не давая им опомниться, властно махнул в сторону трапа и уже на английском скомандовал – пошли все наверх!
И эта толпа, покорно повинуясь, быстро устремилась по трапу в самолёт. Но одна из дискоболок, умудрилась « случайно» задеть бедром Валюшку так, что та еле-еле устояла на ногах.  Когда спина последнего спортсмена скрылась в салоне, начали подниматься и англичане. Каждый старался сказать что-то ласковое и успокоить наших девчонок. А внизу на бетонке стояла зарёванная Светка, которую ласково полуобнимал за плечи «полковник». Она, вздрагивая всем  телом, сквозь слёзы бормотала:
- За что они нас так?
- Что мы им сделали?
- Мы хотели как лучше, они молодые,  а Вы старенькие, Вам тяжело.
Бормотала и бормотала,  уткнувшись мокрым личиком в его футболку. Он успокаивающе гладил её по плечу и что – то ласковое шептал ей в ухо. Когда последний турист из его группы уже входил в самолёт, быстро чмокнул её в мокрую от слёз щёчку и довольно легко вбежал по трапу.
Уже в салоне пустого автобуса они дали волю своим эмоциям, тут были и слёзы и такая лексика, которую не преподают в институте благородных девиц, которого они, так же как и мы с Вами не заканчивали. Светка, хлюпая носом сокрушалась:
- Вот сейчас прилетят в Москву и нажалуются куда надо. И попрут нас с тобой. Но потом сама себя поправила:
- Да нет, тебе влепят выговор, а меня точно выпрут, я же ещё на « испыталовке».
Светке очень нравилась работа в международном отделе, все вежливые, культурные, никакого хамства.  А Валюшка возьми да и брякни:
- Да брось ты Светка, самое худшее, переведут тебя на месяц в советские перевозки, а потом вернёшься. Подумаешь, беда большая!
- Нет уж, не пойду я туда, сразу напишу «по собственному» желанию.
- Ну и дурёха, да и вообще, чего ты раньше времени паникуешь. Наш шофёр  Пал - Палыч, добродушно басит :
 - Да брось ты, Светка, ерунду пороть. Они сейчас взлетят, вмажут нашей водочки, закусят, потом  вздремнут и забудут всё, нужна ты им !?      А ты себе нервы портишь, если думаешь у нас работать ты их береги, они тебе ещё ох как пригодятся. Скрипнув тормозами, автобус остановился у нашего отдела. Дежурные выпрыгнули на перрон и не оглядываясь,  звонко прокричали:
- Спасибо Палыч!
Цокая каблучками и прикрывая лица, со следами размазанной туши, побежали в сторону туалета.
Наша диспетчерша – Людмила, выглянув из кабинета, успела прокричать:
- Девочки, давайте быстренько. Там  питерский борт заруливает на двадцатую стоянку, сорок финнов и двадцать немцев.
А они ей хором на два голоса, но не поворачиваясь:
-  Хорошо, встретим!
И от того, что получилось вот так  - хором, прыснули от смеха и нырнули в туалетную комнату.
Быстро умылись холодной водой,  пошлёпали себя по щёчкам – чтобы появился румянец и, присев на корточки, начали сушить мордашки под струёй тёплого воздуха из аппарата для сушки рук. А что делать? Сумки со всеми девичьими прибамбасами остались в комнате отдыха, а туда в таком виде не сунешься. Начнутся расспросы, что случилось? Что, да как? А им это надо?
Согнувшись под аппаратом, Валя, на правах более опытной, давала указания Светке:
-  Сделаем так. Я сейчас заброшу конверт с талонами в диспетчерскую и прихвачу рацию. Вызову Палыча с автобусом. А ты дуй к ребятам и попроси, чтобы они подстраховали нас у трапа, подумаешь, задержат багаж  минут на пятнадцать – это ерунда. Светка испуганно вытаращила глаза. Зачем страховать, опять что ли?
За окном послышался нарастающий шум заруливающей на стоянку 154 –й  «тушки». Переждав, Валентина в свою очередь  тоже удивлённо:
- Ты что, ещё ни разу « фиников» не встречала?
- Да нет, конечно!  Я сегодня всего второй день как стажируюсь, целый месяц буду работать только в дневные смены.
- Стажируется она!
- И что, даже в советском секторе не работала?
- Нет, конечно.
- И откуда ты такая « блатная» к нам свалилась?
Светка начала объяснять, но Валюшка её прервала:
- Потом расскажешь, а сейчас слушай! «финики» - это финны. Они прилетают из Питера всегда бухими, ну просто в хлам, по крайней мере, мужики. Если этот пьяный бугай оступится, или зацепится чем-нибудь на трапе, то он катится или летит до самого бетона. Хорошо, если ничего не сломает. Вот мы и просим наших ребят. Они встают на трапе  и если что, то ловят этих алканавтов. Нам  с тобой  их не удержать. Всё усекла? А если усекла, то дуй к ребятам. И всё ещё из согнутого положения прокричала ей во след:
- Жду тебя у автобуса, давай быстренько!
  Уже сидя в автобусе, они видели,  как справа от них, по взлётной полосе, от гор к морю идёт на взлёт рейс 1046  Сочи – Москва. Вот от бетона оторвалось колесо передней стойки, а вот и полный отрыв. Улетели!
В салоне самолёта, справа у иллюминатора, сидела пожилая дама, она вся напряглась  и даже как- то съёжилась.- «Сколько уже летаем вместе, а она никак не может привыкнуть к моменту взлёта»- тепло и снисходительно подумал  муж, сидевший рядом. Сейчас это даже и хорошо, по крайней мере,  минут тридцать будет молчать. Можно спокойно, не спеша всё припомнить, обдумать, чему стал свидетелем  и невольным участником, там у трапа.
Да, русские, кажется, у Вас есть поговорка – «за что боролись, на то и напоролись».  С поговорками у Вас всё нормально. А вот с этими, он мысленно кивнул в сторону сидящих впереди африканских спортсменов, Вы ещё наплачетесь. Мы в своё время знали, как с ними управляться, а вот Вы …
  Откинулся на спинку кресла, потрогал рукой футболку на груди слева, она ещё была влажной, вспомнил зарёванное личико русской девчонки, тепло улыбнулся и закрыл глаза.
Можно было подремать.