О счастье

В какой-нибудь немыслимой канцелярии: "Кто за классику поднимите руку. Кто против? С перевесом в 27 голосов побеждает классика!"
Удар молотком по столу.
Если вы не заметили, то скажу - моя рука была поднята! Я за постоянство классики всей душой, так и только так в этом непостоянном мире! Она удел всех усачей в костюмах и фетровых шляпах, а еще она мягкая как пластелин, мни, сколько душе угодно. Я мну охотно и поэтому смело утверждаю, что спагетти с соусом болоньезе - это классика кулинарного жанра, все беседы исключительно втроем с девицами, при условии, что окно и охочий до сплетен царь неподалеку, а самые важные интерсности происходят в уездном городе N, остальные города предлагаю стереть с  карты так же решительно, как я стерла остальные блюда  в нашем сегодняшнем меню.
Итак, дело было в уездном городе N, три приятельницы сидели в  итальянском якобы ресторане, наслаждались спагетти болоньезе, красным сухим вином и непринужденной беседой. Открою страшную тайну, большинство женских разговоров невыносимо скучны, что-то об отсутствии ребра, хромосом и чувства юмора, ну и о прочих видах мужской  неполоценности. Если же это не общество феминисток, то ситуация еще более плачевна, даже самый взыскательный инквизитор зазевается, услышав о новой моде носить берет и каллорийности отварного яйца. Но нам повезло, о чудо, героини, с которыми мы будем играть в подглядки, относятся к тем самым спасительным редким случаям, за весь вечер не будет сказано ни слова о сильном поле и матовом оттенке чулок, я уж прослежу.


Поставив бокал на стол, одна из них сказала: "Предсатвляете, вчера сидела в кафе на летней площадке, ела горячие вафли, политые шоколадным сиропом, сверху шарик миндального мороженного и сливки,  конечно же безумные острова сливок в этом шоколадном море, а мороженное словно рыбатский корабль...Не Плачьте Жены и Матери, Моряки Прийдут в Порт с Богатым Уловом. Пейте Вино и Веселитесь!!!
Ну так вот, я тогда с утра не ела, как-то не успевала, ходила туда, потом сюда, устала так, что гудели ноги и живот. Повидала мллион знакомых и не очень, да не просто так, а всех по каким-то важным делам, короче, денек был что надо и все это время я грезила моей встречей с вафлями, прямо как оазис в пустыне. И вот всё вроде позади, вид заходящего солнца приятно гладит глаза, а я сижу в удобном кресле, таком мягком, что даже туфли сняла от удовольствия, пусть и  ноги отметят конец рабочего дня , официант в меру услужлив и молчалив, музыка играет легким фоном и тут я дмаю, Йохо, сегодня же пятница, впереди выходные, и погода такая славная...и это счастье , то есть не в вафлях конечно смысл, а все вместе, такое пошловато-бытоватое, но все-таки счастье.   


Тогда вторая произнесла: " А знаешь, еще бывает, купила ты себе, к примеру, духи, нет, будем честными, было так, купила я себе духи, пришла домой, достала красивый флакончик из сумки и поняла, что зря я их всё-таки купила, запах этот на мне как наклеенный, да еще и на очень паршивую липучку. Расстроилась немного, но быстро забыла, а потом весь день дела-дела-дела и вечером я пошла в гости к бабуле, она как раз напекла целую гору блинов, да еще и с яблочным вареньем ...разливали бы этот запах по флаконам, цены бы не было, ан нет, вместо этого в моей сумке болтается розовый пузырек с приторными цветами внутри. Блин за блином, разговоры о жизни, к слову, слушайте бабушек, они всегда дело говорят, и тут я вспомиаю про свои духи и дарю ей их. Ни на праздник, это был бы совсем край, а просто так, тем более у меня пропадут, а ей, вдруг пригодятся. Но я ведь бабушке (ЛЮБИМОЙ бабушке) всю эту цепь событий не рассказала, я сидела на стуле, жевала 110-ый блин, потом достала коробочку и отдала ей. И она так обрадовалась, побежала  крутиться пред зеркалом, рассказывая попутно о том как обзавидуется ее наипервейшая соперница с 3-го подъезда, потом, завязав на шее шарфик, она сочла, что духи ему точно в тон. А у меня словно ком в горле, так стыдно стало, что захотелось встать, забрать подарок и скинуть его к чертям с 4-го этажа, чтоб разлетелся на миллион осколков, а цветочная суть его еще долго пугала дворовых кошек. Чтоб не было никчемного подарка и я бы не была такой зазря хорошей. Вместо этого я ничего не сделала. А бабушка тем временем цвела изо дня в день майской розой,  лимоном, имбирем и еще парой компонентов, о которых парфюмеры умалчивают.
И теперь я очень далеко, и каждый раз, будучи в магазине, я нюхаю эти духи, они мне до сих пор не нравятся, но тут уже другое. Не важно за сколько километров я на этот раз от дома, достаточно поднести колпачок к носу, как я оказываюсь на кухне, все верно, голубой кафель на стенах, на холодильнике телевизор, к слову год как не работает, полосатая кошка путается под ногами, напрашиваясь на пинок, а бабуля сделала для меня блинчики. Вот оно, настоящее счастье, а поначалу казалось мне таким притарно сладким и совершенно не моим...


Вот, по логике вещей, теперь должна высказаться третья дама, не буду вас томить, итак она сказала:
"Ну вы знаете, я пассивный перфекционист, да завидовать тут нечему, лучше уж никак. А я либо идеально тебе манку сварю, либо сиди голодный. Помню в школе я от этого страшно мучалась,ну не ведает мне муза в чем правда Раскольникова, вроде и правда у него не глобальная, а такая, вполне себе средняя, даже не правда, а правдочка, делов-то на один час работы, потом гуляй все выходные, а у меня ступор, не могу и все. В итоге все те, кто в слове "лес" умудрялся сделать четыре ошибки, получали заслуженные тройки за прилежно списанные сочинения, а мне влетала пара за девственно чистую тетрадь. Ни строчки не могла из себя выдавить. А потом много лет и пустых  тетрадей спустя настал черед моего диплома. У меня по сему поводу ни одной достойной мысли, недостойные же отстреливались сразу, это вам не просто так, это диплом, итог всей моей научной работы (если такова имела место быть). Я даже в библиотеку ходила, верите? Заказала в абонименте литературу, и сижу перед открытыми книжками, а буквы выстроились в веселую цепочку и танцуют ламбаду передо мной, до чего же бесстыдные. Тогда я отксерила весь необходимый материал и отправилась работать домой, где по легендам и стены помогают. Мои стены, видимо, затаили на меня обиду и молчали. В итоге работа заступорилась уже в самом начале, в отдельной, "дипломной" папке лежал гордый лист с названием темы, папка лежала сверху на книгах и не терялась, что уже было для меня прогрессом.
Знакомые, встречая меня на улице, спрашивали: "Дипломница? То-то похудела так, бедняжка, ну давай, держись."
И кивали головой в подтверждение, боялись, наверное, что я не поверю в искренность их переживаний. Я же умилалась, жила комфортно и ела за троих, чему тут сочуствовать?
Своему научному руководителю (милейший, к слову, человек) врала безбожно,что работа на завершающей стадии и я не хочу показывать куски ГЕНИАЛьНОЙ мазаики, дабы не перебивать его НАУЧНЫЙ аппетит, а принести ему уже готовый бриллиант в 2 карата, не меньше, чтоб ослепить всю комиссию широтой моих знаний, красноречием и глубиной мысли. Он верил...
Папка с темой все так же на полке, уже успела покрыться тонким слоем пыли, коллеги вовсю волнуются перед защитой (что одеть, что сказать, как раскланяться), у меня же волнения другого толка. И тут как-то ночью, в 2 часа, я открываю глаза и понимаю, что спать сегодня мне уже не прийдется, оно пришло, верите? До защиты ровно неделя, я слилась с моим компьютером настолько, что родители стали опосаться, не произошла ли диффузия и смогу ли я потом оторвать зад от стула. Меня проняло, я как сумасшедшая занималась без сна и еды, только кружки кофе на моем столе, словно нерушимая стена, окружали меня от реального мира, время от времени я подскакивала со стула, чтоб пройтись из одного угла комнаты в другой и обратно, так я разминала ноги и упорядочивала мысли, работа полностью поглатила меня, я чуть не рыдала, от того, что времени осталось так мало, да еще и в объеме нас ограничили, а мне надо так много сказать светилам, я ведь уже на пороге великого открытия. Не исключено, что я частенько заливала своей гениально - вострженной слюной клавиатру, отчего её в последствии и перемкнуло. Перед защитой меня бил мелкий озноб, я выносила на суд свое детище, я тут говорила о 2 каратах? Чушь!  Пред вами, Господа, самый большой бриллиант в Мире, Звезда Африки, 530,2 карат, долго на него смотрите, иначе ослепните...такого более не найти...И вот защита прошла, я получила выший балл... впрочем как и все остальные. На ватных ногах вышла за порог альма-маты и подумала :"Да, я это сделала, теперь можно..." а на душе так пусто - пусто, как буд-то в той светлой комнате с трибуной кусочек меня остался. И счастлива я была безмерно, и плакать хотелось очень.
Все те же знакомые, радовались за меня: "Защитилась? Ура, ну наконец, теперь - то заживешь" И хлопали меня по плечу.
А я не понимаю, чего так радоваться и уберите от меня свои руки наконец!!! Да нет, я правда счастлива, что все закончилось, но именно сейчас мне бы очень пригодилось сочуствие. Грустное какое-то счастье у меня...


Разговор получился не очень жизненным,да? Но здесь я не сильна, так что не обижайтесь, давайте я вам лучше еще одну побасенку расскажу? Она будет корокой и на этот раз без диалогов, так что сильно подпортить я ее не смогу.
Итак жил - был на свете господин Иванов, куда проще. Жил он средне, дети выросли  и уехали, с женой что-то приключилось, это абсолютно не важно, допустим, она тоже выросла и уехала, а вот господин Иванов так и остался в своей скучной ветхой квартирке, со скрипучим диваном и грязными шторами. 2 раза в день он выходил на прогулку, в одно и то же время при любой погоде. Даже когда было очень холодно, даже когда шел снег, даже когда помимо снега был сильный ветер и на улицу никто носа не казал, господин Иванов стоял со своей тростью в парке задрав голову вверх и ловил ртом снежики. И дело - то вовсе не в зиме, потом, когда становилось теплее и все живое просыпалась, господин Иванов, торжественный как ацтекский жрец в день жертвоприношения расхаживал по аллее и победно улыбался, мол, вот я же говорил, что прийдет весна, а вы мне не верили. Ну кто теперь прав, а? А???
А потом летом, когда и мухи, и жара, и воздух словно застыл и парит, и ты не идешь по городу, а тоже паришь, прорывая своим горячим потным телом такой воздух, и такая ленивая истома пообедала нами всеми... его же это не останавливало, он сидел в парке, на лавочке, не всегда в тени, он садился там, где свободно,думаю, ему вообще было все равно. Дышал этим горячим густым воздухом и улыбался своим беззубым ртом.
И осень, не такая, которая красивая с золотыми листьями и паутинками, такую и дурак полюбит, я говорю про дождливую, отвратительную, хлесткую, неряшливую осень. Я такую не люблю, а он любил. Правда в парк не ходил, стоял под козырьком своего дома и улыбался, ничего не делал, не читал, не разговаривал, просто стоял, понимаете, до чего же надо любить осень, чтоб стоять под отвратительным козырьком своего отвратительного дома, а вокруг дождь. Казалось, господин Иванов абсолютно счастлив, то самое волшебное счастье, без каких либо примесей, чистое, хоть плавь, да в слитки отливай. Всегда счастлив, всему улыбается. Но на самом деле, господин Иванов был чертовски болен, вскоре попал в психиатрическую клинику, где и скоротал свои последние 2 года. На его похороны никто не пришел,ни жена ни дети, впрочем это его не беспокоило, он умер счастливый, с улыбкой на губах.