Смерть ведьмы

    Потрёпанный газик, непочтительно именуемый в народе «козлом», лихо подкатил к правлению. Кряжистый водитель решительно подогнал к выкатившемуся на крыльцо колобком председателю стайку заробевших девушек в новеньких штормовках:
    – Михалыч, принимай практиканток.
    – Добро пожаловать, – колхозный голова, смахнул с лысой головы видавшую виды кепку.  – Только просветите меня, какая у вас тут практика намечается, по телефону, етит-его-мать, ни черта не разобрал: трещит как в грозу, школа-то у нас на каникулах, пионерлагерей нет, ребятишки самостийно по лесам-лугам скачут – и захочешь, не соберёшь?
    Вперёд решительно выдвинулась миловидная брюнетка, одной рукой поправляя аккуратную, под Мерей Матье, стрижку, а другой, пытаясь достать из командирской планшетки официального вида бумагу.
    – Мы из «Русской сказки» – этно-секции нашего пединститута. Деканат утвердил план экспедиции по сбору фолклёра в вашем районе.
    – Вот оно как, – колобок-председатель, озадаченно почесал затылок, заодно закинув кепку обратно на тыковку головы. – И куда же вас разместить?
    – А к бабке Федосье, – ухмыляясь чему-то пробасил водитель.
    – Это к ведьме-то, а она разве ещё не товокнулась?
    – К ведьме?! – вырвалось у главной практикантки.
    – Да, вроде скрипит ещё, – и обернувшись к заробевшим студенткам, – Ну, разное болтают: навроде, змей огненный к ней в трубу летает, знахарит-ворожит втихаря, травами балуется.
    В разговор вмешался вышедший вслед за председателем очкастый старичок бухгалтер:
    – Брось глупости молоть, Богдан, травами, да – пользует, грыжу горшком правит, голову после сотрясения решетом лечит – это народная медицина. А про змеев в наш просвещённый XX век уж и болтать стыдно. Скажи ещё, что снежный человек к ней на двор шастает и тарелки на огород садятся.
    – Ну, затрещал арифмометр: я же говорю – болтают, а всамделе, может ей шаровая молния когда в трубу шарахнула.
Девушки, между тем успели перешепнуться накоротке и атаманша решительно прихлопнув планшетку к тугому задку, обтянутому хебешными штанами, коротко бросила:
    – Мы согласны к знахарке.
    – Ну вот и ладушки. Богдан, вези к китайцам, потом за продуктами на скалад сгоняешь и меня подхватишь – загляну узнать что там и как, заодно с соседями пошебаршу насчёт молочка, яичек и прочих овощей.
    По дороге, одна из троицы, самая неприметная «серая мышка» робко поинтересовалась, почему к китайцам.
    – А бес его знает, тот конец издавна так кличут.
У неряшливого домика на краю села толпилась небольшая кучка колхозниц.
    – Что-то стряслось с нашей ведьмой, – озабоченно пробасил Богдан и, выбравшись из своего «газика», зычно поинтересовался у односельчанок – По какому случаю митинг?
    – Да колдовка, вроде, отходит – откликнулась самая разговорчивая.
    – Дак чегож вы тут трётесь, может помочь чем нужно?
    – Ищи бедовых, ей своё колдунство передать надо – как раз и всучит.
    – Дуры-бабы, – Бросил водитель, решительно направляясь к хате.
    За ним, не задумываясь, проскользнула «серая мышка», две другие практикантки нерешительно замялись у порога.
    В полумраке комнаты, на кровати под стареньким покрывалом скорее угадывался силуэт сухонькой старушки, да на чёрной подушке виднелись разметавшиеся седые космы.
Услыхав вошедших, Федосья чуть приподняла бледную руку и еле слышно прошептала:
    – Пить.
    Поискав взглядом, «мышка» зачерпнула со дна ведра воды и протянула умирающей. Сухая лапка колдуньи неожиданно крепко обхватила кисть студентки поверх стакана и окрепший голос зловеще проскрипел:
    – Владей!