Те. Глава VII

Здоровьишко Хана, идущего за Гаврилой, начало пошатываться и это ему очень не нравилось. Ему было уже трудней следить за окружением, хотя он старался, как мог, быть начеку и не утратить бдительности. Места вокруг, были по-настоящему жуткие, и ему всё время казалось, что кто-то следит за ними. Он озирался, не сводя пристального и хищного взора со всего, что вызывало у него хоть какие подозрения.

Они миновали уже то место, где их засекли Лопата и Снайпер. Хан, хотя и не заприметил их, всё же почувствовал всем своим нутром, что что-то тут не так. Всю жизнь он скрывался или выслеживал свои очередные жертвы, так что чувства грозящей опасности развились в нём необыкновенно остро. Наконец Хан, не выдержав накапливающегося в нём волнения и чувства тревоги, тихим голосом спросил Гаврилу:

– Долго ли нам ещё путь до места держать? Не нравится мне что-то тут.

– Как Леший бы ответил, рядом совсем, – беспечно сказал Гаврила. – Если идти быстрым ходом, то примерно ещё часик и будем в гостях у Лешего.

– Ох, не нравится мне здесь. Пасут нас, как пить дать пасут.

– Здесь и вправду чудные вещи случаются. Может, помнишь Дуба, так он прямо на глазах сгинул. Да сих пор мамаша с папашей ищут его, но никто не ведает, куда он подевался.

– Ты лазанки мне не три. Говорю тебе, секёт нас кто-то.

– Поначалу и мне так чудилось. Походил я тут не мало, но до сих пор свыкнуться не могу, с местами здешними. Кстати, странно выглядеть ты стал как-то, прямо «лица нет на тебе».

Хан сурово взглянул на Гаврилу и хмуро проворчал:

– Ладно, хорош базарить. Видно не будет от тебя толку, разве что, дорогу указывать. Веди дальше «Иван Сусанин».

Гаврила, с шутливыми искорками в глазах, заметил Хану:

– Не знал я, что ты такой учёный и Ивана Сусанина знаешь.

Проговорив так, он двинулся вперёд, ещё ухмыляясь про себя и, был страшно доволен своей репликой. Хан молчал, но думал себе:

«Да уж, правду люди сказывали, зловещие места здесь. Тюрягу и ту курортом считать можно, если сравнить с местом туташным. Ничего, потерпим, мы привычные. Только вижу, поскорей надо справлять задуманное, а то если побыть тут слишком долго и впрямь сгинуть можно. Только, чтоб не говорил Гаврила, кто-то точно приглядывает за нами, нутром чую. Ох, «востро надо глаз держать и ноздри пошире раздвинуть, чтоб всё не родное учуять»».

* * *

Снайпер и Лопата шли следом за Гаврилой и Ханом, не забывая помечать дорогу, чтобы Самураю с его бандой, было легче их найти. Пройдя некоторый отрезок пути, Снайпер заметил Лопате:

– Тропа действительно уж больно хорошо выделяется. Не нужны здесь и твои охотничьи навыки. Смел Гаврила, чересчур что-то.

– Кто же за ним ходить будет тут? Все нормальные люди мест этих, как преисподней боятся.

– Правильно поступают они, нас только чёрт дёрнул, сунутся сюда. Идти иду, но голова трещит и разрывается, словно вся сила нечистая пирует внутри неё.

– Ты думаешь мне лучше. Удивляюсь я прямо, как это Гаврила аборигеном здешним стал. Видал, и Хан с ним топает, знать есть ради чего, они так стараются. Ничего они прошли и мы пройдём.

–  Слышал я, что на атомных подводках вино дают. Говорят, от радиации помогает. Слышал также я, что чем крепче напиток, тем больше помогает.

С этими словами, Снайпер вынул из кармана небольшую фляжку и немного отпил из неё. Потом жутко сморщившись, подал её Лопате.

– На, отпей и ты. Это чистый спирт, аж челюсть свело. Только чувствую, спирт в голове свою музыку завёл, разгоняя пирушку нечистой силы.

Лопата пригубил фляжку. Только было ему даже очень не хорошо, поэтому он порешил, как надобно нарушить пир не чистой силы – он держал довольно долго фляжку у рта и, не дышав пил. Оторвав от губ флягу и всё ещё задерживая дыхание, проглотил весь, бывший во рту, спирт. Глаза его выкатились из орбит. Выглядел он, как рыба, вытащенная на берег. Наконец ему несколько удалось прийти в себя. Всё ещё не очень внятно говоря, всё ж попытался промямлить Снайперу:

– Да...! Вот как Гаврила и Хан выдерживают этот путь. Знаешь, хлебну-ка я ещё малость. Надо душу свою на место поставить.

– Ты смотри. Спиртяга, вещь коварная. Можешь и не заметить, как другие черти в голову влезут. Мне так вроде немного отлегло, так на этом и закруглюсь.

Лопата же всё же повторил ещё пару раз операцию с фляжкой, прежде чем вернул её Снайперу. Снайпер укоризненно взглянул на него и молча засунул флягу в карман.

Шли они довольно долго, да они и не спешили, боясь настигнуть Гаврилу и Хана раньше времени. Солнце давно перешагнуло за полдень. Лопата остановился и предложил Снайперу:

– Отдохнём и пообедаем. Кто знает, когда ещё перекусить удастся.

Снайпер не возражал, и они удобно устроились на пенёчках. Во время еды Лопата ещё пару раз брал у Снайпера флягу с чистым спиртом, он говорил это для здоровья в этих краях. Снайпер только качал головой, сам больше к спирту не притрагиваясь. Всё-таки здешний воздух был не слишком полезен. Снайпер и сам чувствовал не важно, поэтому ничего не говорил Лопате.

Пообедав, они прошли ещё некоторое расстояние и увидели, что дальше идёт не только одна тропинка, а места тут более обхожены. Они уже приближались к домику Лешего, хотя ещё не знали этого, а Леший со своим Бобиком обошли не раз всё вокруг своего жилища.

Снайпер указал Лопате на протоптанные дорожки вокруг:

– Ну вот охотничек, тебе и работёнка.

Лопата отсутствующим взглядом посмотрел вокруг. Снайпер усмехнулся:

– Э…, батенька! Дальше не тебе путь разыскивать, а мне для тебя ещё дорогу указывать придётся. Ладно, видно самому надо браться за дело.

Снайпер читать оставленные следы умел. Научился он этому в горах Афганистана. Он внимательно осматривал все встречающиеся тропки и вёл за собой Лопату, не забывая помечать пройденный путь.

Наступил уже вечер, хотя летнее солнце ещё ярко светило. Наконец с холмика сквозь деревья, показалась, стоящая в низине на маленькой поляночке, симпатичная избёнка с крохотным деревянным туалетом перед ней. В стороне, возле самого леса находился сарай. Снайпер залёг, чтобы осмотреться.

Он увидел, что перед крыльцом избушки, на траве, лежит что-то похожее на человеческое тело. Лежащий человек, а это был человек, несомненно был мёртв. Тело было страшно изуродовано, видно кто-то жутко пытал его. Чьё это тело, разобрать было не возможно, так оно было исковеркано. Снайпер сказал Лопате:

– Ты ложись здесь и «смотри в оба». Если кто появится, стреляй не задумываясь, на повал. Видишь кусок мяса на земле. Вот что они вытворяют. Они все в доме. Никого из него не выпустим, уложим сразу. Выйти не замеченными они не смогут. Так до прихода наших все в избе будут сидеть, или перестреляем всех. Я обойду вокруг и там укроюсь.

Снайпер ушёл, Лопата же залёг тут же на месте. Ему алкоголь несколько мешал сосредоточиться. Через некоторое время, дверь дома приоткрылась, и показался выходящий человек. Лопата поднял своё ружьё и громко щёлкнул, взводя курки. Взгляд его был замутнён, когда он прицеливался перед выстрелом.

* * *

Наступило обеденное время, когда Гаврила и Хан подошли к жилью Лешего. Спускаясь с холмика к избушке, Гаврила вспомнил о Бобике и подумал, что ему может, не понравиться присутствие Хана. Гаврила ничего не сказал Хану, но стал с тревогой осматриваться по сторонам, Бобика нигде не было видно. Гаврила знал, что если б было что не так и Бобик был бы на месте, он наверняка уже показался бы во всей красе. Хан заметил сомнения Гаврилы:

– Что крутишься?! Вижу по тебе, что-то не так!

– Смотрю, что-то Лешего не видать. Наверное, дома нет его.

– Так ты, что думаешь, он у порога нас встречать будет!? Почему сразу к дому не идёшь и в дверь не стучишься! Ох, темнишь ты что-то! Смотри у меня, со мной шутки шутить не советую!

– Кто же шутками занимается. Такой путь протопали, – ответил Гаврила, всё ещё думая о Бобике, которого Хан не знал. – Конечно, пошли к дому и посмотрим, там ли Леший.

Гаврила поднялся на крыльцо избушки и тронул ручку двери. Хан недоверчиво смотрел на него, сунув руку за пазуху. Гаврила распахнул двери домика и оттуда послышался голос Лешего:

– Гаврила! Ты что ль?! Кто это с тобой пожаловал?!

– Да вот компанией мы, – глупо улыбаясь, выговорил Гаврила. – Ну, милости просим, – сказал он уже Хану, делая гостеприимный жест рукой.

В замешательстве были и Хан, и Леший. Хан подозревал неладное, Леший же был сконфужен потому, что Гаврила не один, и ещё кому-то раскрыл его убежище.
 
Хан всё же, с оглядкой пошёл к дому, не вынимая руку из-за пазухи. Войдя, он увидел, выпучившего на него глаза, Лешего.

Хан несколько успокоился. Вынул руку из-за пазухи и протянул её Лешему:

– Здорово, лесной обитатель! Не ждал, сразу видно. Только соскучился, уж больно крепко, я по тебе. Вот и упросил Гаврилу, взять меня с собой, погостить у тебя. Так что принимай гостей непрошеных.

Леший, хотя и не пытался скрыть, что не слишком обрадовался появлению Хана, но чувствуя себя в своём доме как в крепости, пригласил всех в гостиную:

– Заходите, раз уж завернули ко мне. Сядем за стол, попируем немного. Гаврила, ты же тут как дома! Сходи в погребок, принеси что-нибудь, от туда.

Пока Гаврила ходил в погреб, Хан с изумлением смотрел на накопленные богатства в доме Лешего. Леший молча смотрел на Хана. Так они и просидели, пока вернулся Гаврила, неся в корзине яства и напитки. Он расставил всё это на столе и обратился к сотоварищам:

– Чего не весело так? Леший ты не сердись. Страшно мне одному по лесу шастать. Помнишь, что приключилось со мной в прошлый раз. На вот возьми, принёс денежек я тебе, – он подал Лешему пачку денег. – Не беспокойся, Хан не разболтает о твоём жилище.

Леший и не беспокоился, что Хан проболтается кому-либо. Зная Хана, он знал, что надо опасаться не его трепотни, а его самого. Хотя он беспокоился, но не очень сильно. Жил он в таких местах, о которых Хан ещё не ведает. Может, и прогулялся Хан немного тут с Гаврилой, но не знает ещё всего, чего можно здесь ожидать. Он заметил также, что Хану нездоровится, и подумал, что не желают его принимать края здешние.

Они молча сели за стол. Хан уже осмотрелся и сидел внимательно глядя на Лешего и думая о чём-то своём. Леший был как всегда спокоен, хотя чувствовалось, что он не совсем доволен. Гаврила налил всем самогона и поднял свой стакан.

– Давайте за встречу. Хватит дуться вам! Расслабимся, давно ведь знаем друг друга!

Все подняли стаканы. Чокнулись и выпили. Хан же думал:

«Накопил Леший тут всего не мало. Но не по мне здешний климат. Чую, тут и загнуться можно. Хотел я прошвырнуться по «зоне», а тут вона как у Лешего, набрано всего уж с остатком. Нечего мне, как Гавриле, курьером быть. Всё надо брать, сразу! Только узнать надо, где Леший денежки и золотишко прячет. Зуб даю, скопил он их полный короб!»

Гаврила наполнил опять стаканы самогоном и произнёс:

– Ну, по второй, на вторую ножку! А то шатко на одной стоять. На вторую выпьем, глядишь и, веселье нагрянет.

Гаврила залпом опрокинул свой стакан в глотку, Хан же, всё ещё держа его в руках, прошипел сквозь зубы:

– Веселье говоришь, нагрянет. Нагрянет оно, если Леший расскажет, где золотишко и денежки прячет.

Леший также ещё держал свой стакан в руке не выпитым. После высказывания Хана, он откровенно, во весь рот, засмеялся, глядя прямо в глаза Хану:

– Ну и даёшь ты Хан! Стоило тебе такой путь держать, чтобы такую некость меня спрашивать!

Хан свёл брови и процедил, смотря на Лешего:

– Что выставил свои не бритые зубы! Прячь быстро их, лохматое человекоподобие! А то вырву их и сдам в коллекцию «нарочно не придумаешь».

Гаврила опешил. Леший же заржал во всё горло. Хан выхватил из-за пазухи пистолет и направил его на Лешего, держа под надзором и Гаврилу. Гаврила растерялся ещё больше и застыл в страхе. Леший же спокойно произнёс:

– Что ты нервничаешь? Просишь показать, так покажу тебе. Просто смешно мне, что ты так сразу разошёлся.

– Покажешь, говоришь!? Так давай показывай и без дуростей!

– Хочешь увидеть, хорошо пошли, – Леший абсолютно не нервничал и поднялся из-за стола.

– Ты смотри, поаккуратней! Иди впереди! И ты тоже Гаврила, иди рядом с ним, – Хан повёл пистолетом в сторону Гаврилы.

Гаврила испуганно присоединился к Лешему. Леший направился к двери из избы. Хан злобно прикрикнул:

– Говорю тебе, без глупостей!

Леший спокойно обернулся к Хану лицом.

– Ты же хочешь увидеть, где зарыт мой сундучок с богатством, так идём, покажу тебе.

Хану не верилось, что Леший так легко покажет своё богатство, но зорко наблюдая за ним, зло выговорил:

– Хорошо иди, и ты Гаврила с ним! Смотри, если задумал что, так умолять будешь, чтобы прикончил быстрее тебя.

Леший, и Гаврила рядом с ним, вышли из избы. Хан, с нацеленным на них пистолетом, шёл следом. Леший направился к дальнему углу дома. Хан следил за каждым его шагом. Но тут Хан почувствовал, как что-то подкинуло его высоко в воздух. Не успел Хан опуститься на землю, как его подкинуло снова, причинив ему ужасную боль. Хан уже забыл о пистолете, и он выпал у него из руки.

Хан грохнулся на землю и увидел перед собой громадного, ужасного кабана. Пистолет его валялся невдалеке. Кабан смотрел на него налитыми кровью глазами. Хан потянулся к пистолету. Тут Леший тихо сказал кабану:

– Скушай его, Бобик.

Кабан спокойно всадил свои клыки в тело Хана и разорвал его. Он как бы сознавал, что Хану уже некуда деваться. Острая боль пронзила всё тело Хана, и невероятный ужас обуял его. О пистолете он уже не думал. Он думал только о страшном кабане. Бобик же принялся резвиться, рвя на куски тело Хана.

Гаврила в ужасе смотрел на происходящее. Леший взял его за руку, проговорив:

– Идём в дом. Не будем мешать Бобику, поиграть с новой игрушкой.

Когда они входили в дом, Гаврила обернулся и «волосы у него встали дыбом». Хан был ещё жив, а Бобик, как свинья громко чавкая, ел его. Гаврила не мог смотреть на это, он буквально влетел в дом, захлопнув дверь, и стоял с переполненными ужаса глазами. Леший попытался успокоить его:

– Не стой и не трясись так, как лист осиновый. Сам привёл гостя такого. Хотел этот гость порешить хозяев, да не подумал в какие края зашёл. Мы с тобой, можно сказать здешние и бояться нам, нет нужды.

Леший взял за плечи всё ещё трясущегося Гаврилу и подвёл к столу. Налил ему стакан самогона и дал выпить. Гаврилу от увиденного и хмель не брал. Леший долго ещё пытался успокоить его, когда, посмотрев в окно, увидел лежащее растерзанное тело Хана, но Бобика нигде не было видно. Он сказал Гавриле:

– Схожу посмотреть, что на дворе творится. Бобика, что-то не видно. Да и Хана надо в сторонку оттащить. Уж больно не эстетично его фигура на траве здесь смотрится.

Леший вышел во двор. В этот момент его увидел Лопата и навёл ружьё.

Но также и Бобик, отдыхающий в сарайчике, который служил для него хлевом, услышал своим несказанно острым слухом, взводимые курки ружья Лопаты. Он с необыкновенной стремительностью кинулся на звук. Хлев находился у леса и не Лопата, не Снайпер его не заметили.

У Лопаты перед глазами всё плыло, после выпитого спирта. Ему трудно было поймать на мушку Лешего. Когда он уже готов было нажать на курок, Бобик подбежал к нему и сходу начал рвать его своими огромными клыками. Лопата закричал, страшным криком. Ружьё выскользнуло у него из рук. Бобик же, в следующее мгновение прикончил его.

Леший услыхал крик Лопаты и остановился, подняв голову и смотря туда откуда раздался крик. Он расслышал также и свирепое урчание Бобика. Он стоял и пытался понять, что происходит.

Снайпер, лёжа в своей засаде, также увидел вышедшего из дома Лешего. Он спокойно в него прицелился и ждал удобного момента для выстрела. Тут он услышал страшный крик, с того места где лежал в засаде Лопата. Тогда он, недолго размышляя, выстрелил. Снайпер был меткий стрелок, и его пуля угодила прямо в висок Лешему. Леший рухнул замертво, словно подкошенный.

Бобик, услыхав выстрел, оставил мёртвое тело Лопаты и помчался к Снайперу. Хотя Бобик мчался как стрела, он успел только увидеть, как пуля поразила его хозяина Лешего. Подбежав к Снайперу, он со своим необычайно развитым, странным и жутким звериным умом, стремился теперь не просто убить Снайпера, но страшно отомстить ему за смерть Лешего.

Он ударил Снайпера своим рылом. Снайпер потерял сознание. Тогда Бобик своей гигантской пастью, отгрыз ему обе руки и ноги, обнажив кости на них и оставив висящими рваные куски мяса. Потом он тщательно зализал ужасные раны на теле Снайпера. Слюна у Бобика была особенная и обладала заживляющими свойствами. Кровотечение из открытых ран Снайпера остановилось. Как это не странно для кабана, но он понимал, на какие мучения он обрёк Снайпера.

Бобик ещё раз взглянул на лежащее бездыханным тело Лешего и умчался в чащу леса.

Снайпер скоро очнулся. Его ошеломила несказанная боль. Он попробовал шевельнуть рукой, но сразу понял, что у него осталось только туловище и голова. Он вообще не мог двигаться и стряхнуть наседающих насекомых. Он прямо обезумел и начал дико кричать. Вскоре он потерял сознание, но опять очнувшись, те же ужасы напали на него. Он так и терял сознание, потом опять приходил в него и тогда окрестности содрогались от его крика боли.

Гаврила, ещё не придя в себя от страшной смерти Хана, увидел, как был убит Леший. Он слышал страшный, разрывающий душу крик из леса. Этот страшный крик не прекращался. Иногда он затихал на какое-то время, но вскоре снова он пронизывал всё тело до корней. Это кричал от боли и обезумевший от ужаса Снайпер. Гаврила забился в угол комнаты. Уже никакие силы не заставили бы его выйти из дома наружу в страшный лес.