истоки 2 Лебедевы

 Истоки 2

Лебедевы: как я это помню


• К этой ветви нашей семьи относится, прежде всего, мой отец Дмитрий Иванович, родившийся в легендарном 1917 году в легендарной местности Полотняный завод, родовом имении жены Пушкина Натальи Гончаровой, расположенном где-то в Калужской губернии. Бабушка упоминала ещё один населенный пункт - Кондрово. Она с присущей ей тщательностью произносила три согласных рядом- НДР - “Кондрово”. Там якобы жили родственники отца. Мать отца - Ирина Васильевна, по мужу Лебедева, полная, круглолицая женщина, похоронена в Ленинграде на Серафимовском кладбище, У неё был перелом шейки бедра. У нас была всего одна её фотография, где она в платке, повязанном по- крестьянски. Когда я повязываю платок так же, я становлюсь очень похожей на неё. При рождении меня хотели назвать Ириной в её честь, но почему- то передумали и назвали красивым редким именем Галина. На Дальнем Востоке меня называли Луна. Наверное, за очень круглое лицо.

• У Ирины Васильевны были сыновья - старший Иван (отец Нели и Дины, жили в Москве), средние - братья Дмитрий (мой отец) и Георгий (его родственники в Краснодарском крае), дочь Евдокия (тётя Дуся, жили в Ленинграде). По- моему, был ещё один сын- Костя, Константин, я помню его фотографию во весь рост, в военной форме, и рука в кармане. Кажется, он тоже жил в Краснодарском крае. Как они там оказались, не знаю. Помню, кто-то из них был в Сибири, потом его осудили за воровство на базаре, и я помню, как его схватили с бараньей тушей. Второй брат, кажется, тоже сидел. Вот какие дела! Наиболее благополучной была семья Евдокии Ивановны. Она была медсестрой на фронте или в госпитале в Питере. Из госпиталя привела в свой дом мужа - Стародубровского Сергея Георгиевича. У него были какие-то проблемы с ногой, позже он работал директором НИИ цветных металлов в Ленинграде. Когда я к ним приехала в 1956 году (я поступала в Университет), они жили на Кировском проспекте Петроградской стороны в Питере, возле метро, имели домработницу, двух детей - Галю и Серёжу, и дачу в Зеленогорске на берегу Финского залива. Галя - мне ровесница. Помню, что Сергей Георгиевич был строг со мной, язвителен, и у меня с ними не получились близкородственные отношения. В письме к отцу тетя Дуся написала: ” У тебя дочь слишком гордая”. Ни разу за время учёбы в Университете и затем в аспирантуре я не слышала от них ни звука, а могли бы поинтересоваться, как живу, что ем, во что одеваюсь, как учусь и т. д. Но, увы, бедные родственники обычно не нужны родственникам более богатым.

• Тётя Дуся страдала эпилепсией в детстве и во взрослом состоянии часто лежала в больницах. Что- то у неё было не в порядке и с головой. Между прочим, тетя Тоня Передкова в детстве тоже была больна “ падучей” болезнью, и мать рассказывала, что лечили её ложками. Накрывали простынёй и сверху клали ложки. Как это помогало, не знаю. Однажды мы все вместе поехали в Зеленогорск.  Электричка была забита доотказа., я стояла, мне стало дурно (обморок от духотищи), и меня вывели из вагона где-то у Сестрорецка. Помню, как я стою у ограды на платформе, а рядом мнётся тётя Дуся и ещё кто- то. А ещё помню, как я обнаружила в одном из ящиков стола или шкафа фиолетовую медицинскую лампу и очень удивилась такому чуду. Дурочка. В детстве я очень боялась радио (чёрный такой купол из плотной бумаги), всё не могла понять, откуда идёт звук и кто говорит. Очень боялась песен на чужих языках. Почему- то в городе Белово, где мы жили сразу после войны, часто передавали татарские песни. Позже я узнала, что в Кузбассе жили татары, чуваши, шорцы. Многие мои одноклассницы носили в ушах серёжки (по - татарски), и это было мне в диковинку. Вот, пожалуй, всё о тете Дусе и её семействе. Позже москвичи (Неля) писали мне что- то о детях Гали, Серёжи, но письма где-то завалялись. В одном из альбомов есть их фотографии в юности.


• Одно или два письма я получала из Краснодарского края. Кто- то из Лебедевых живёт на хуторе Мигуты. В 1990 году, то есть восемнадцать лет назад, моя кузина Неля выслала мне из Москвы сведения о наших общих родственниках. Она да я как-то ещё чтим корни. А молодёжи это не нужно.

• Мой отец ушёл из жизни раньше всех братьев, будучи ещё довольно молодым- 60 лет (у него был рак лёгкого с метастазами 4 степени). Моя мать пережила его на 14 лет и умерла в возрасте 74 года. Мне сейчас 71, дай бог прожить еще лет пять- семь, чтобы догнать мать.


• У Лебедева Ивана, старшего брата отца, метростроевца по роду занятий, москвича, жена имела почему-то две фамилии- Иванова и Котова. Она была старше моей матери на 10 лет, а её муж был старше моего отца на 6 лет, но младше своей жены. По линии Котовых много родственников, с которыми я никогда не встречалась, но о которых много знает Неля. Неля носила и носит фамилию Лебедевых, а её дочь Елена – уже Аксёнова (по отцу). Лена старше моей Анны на 4 года. Сейчас ей уже под 40. Вторая моя кузина- Дина, Динаида Ивановна, чуть- чуть старше меня, работала бригадиром поваров в ресторане “Пекин”, а сын её Саша (Александр Аркадьевич Махортов) –повар в ресторане “Белград” . Сейчас ему более 42 лет. Неля Ивановна, как и я, кандидат наук, она вывела какой-то исключительный сорт ветвистой пшеницы. Она сама мне рассказывала. Мы с Анной были у неё в доме на улице Николая Химушина вскоре после смерти их матери Пелагеи Васильевны где-то в 1984-85 году. Достопримечательностью был тогда сиамский кот, гроза всей семьи и баловень. К несчастью, он свалился с форточки с 7 этажа и разбился. Неля очень горевала, так как кот был любимцем мамы. У Лены, судя по всему, к началу 90 годов своей семьи не было, у Ирины Махортовой - тоже. А вот Александр Аркадьевич, сын Дины, уже имел детей. Потому у Дины есть внуки. А мы с Нелей пока - без них. Уж я-то – точно без внуков.