Власть, Телеведущий, Растаманы

Идут строго в ногу, идут не глядя под ноги, сшибают на пути своем тех, кто, замешкавшись, не успел убежать в сторону, в укрытие. Все раздавлены, а машина-многоножка идет и идет своей дорогой, в которой нет извилин. Здания разлетаются как щепки, люди превращаются в кроваво-мясные лепешки, прикрытые разодранными красочными тканями, которые некогда были одеждой от известных дизайнеров. Наконец главная площадь заиграла красками, все принялись отплясывать кто как может, гигантский комбик включен на полную громкость, люди, подвластные звуковым вибрациям, извиваются в причудливых танцах, кто-то дергается, кто-то прыгает, кто-то улавливает промежуточные плавные ритмы. Звука нет. Беззвучные волны настроены так, что людям кажется, они слышат музыку. Слышат ли они одно и то же? Кто-то один хохочет, сидя в своем кресле, освещенном прожекторным лучом – остальные во мраке и танцуют, танцуют вокруг сцены. Внезапно вырубилось электричество и власть вышла из его рук на несколько секунд, но люди не успели понять, что это был их шанс – они пляшут дальше в странноватых дерганных ритмах и, обессилев, падают на землю. Мягкая теплая жидкость растекается по залу и скоро становится вровень со сценой. Кто-то с улыбкой разглядывает гигантский холодец, начиненный кусочками-людьми.


02.10.10 Евпраксия