Хлеб по водам

Добро – хлеб по водам. По воде отправляют в корзине каравай, украшенный свечами. Он плывет вниз по течению и сам находит того, кто примет его и съест, мысленно поблагодарив или не поблагодарив тех, кто ему его послал. Так и в жизни – делая добро, ты отправляешь хлеб по водам, не надеясь, что он приплывет к тебе обратно, да еще намазанный сливочным маслом и сдобренный  красной икрой. То есть, деятельная благодарность крайне редко встречается в этой жизни. Как и благодарность вообще. И никогда не надо на нее рассчитывать. И тем более ее ждать. В лучшем случае тот, кто принял твой хлеб, отошлет когда-нибудь свой также по водам.

Жестокость.

Нет ничего проще, чем  ударить того, кто слабее тебя, особенно если ты жесток и торопишься. Если ты забыл, что нельзя бить того, кто слабее, даже нагадившую кошку.

Ударить можно по-разному. Можно сказать пьяному семидесятилетнему отцу «иди отсюда» и проводить его взглядом, зная, что он проглотит обиду, переживет унижение и вернется. Вернется, если быстро переживет унижение, и не замерзнет до смерти в дровяном сарае.

Можно оскорблять публично старшего сына. Он тоже переживет удары. Потому что наивно верит, что это его так учат жить, ломая  позвоночник.

Можно ударить старого друга. Он тоже переживет. Переживет, будет непонятно зачем пытаться снова и снова объяснить, что ему больно, как верная старая собака будет терпеливо переносить удары. Его наивная привязанность к мучителю  поможет ему все пережить.

Нет ничего проще, чем ударить бывшую жену. Она тоже переживет. Переживет, если сердца хватит. Переживет, потому что и в этом случае сплетается любовь и зависимость – моральная, материальная.

И никто не обижается – потому что доверяют мучителю, наивно полагая, что «бьет, значит любит». Любит – значит кормит.

Тут все не так просто. Всех этих людей он не любит – он их стыдится. Каждый из них  несет в себе частицу его прошлого, не настолько блестящего, как ему бы хотелось.

Что, если хоть кто-то не переживет? Пусть даже тот или та из списка, которого или которую меньше всех жалко.

А кормит потому, что когда-то тоже любил.