Проект 2029. Хроники уцелевших. Часть II

Я не любитель пафосных речей. И хотя толкнуть патетическую речь для меня, как для человека с высшим гуманитарным образованием – раз плюнуть, я отдал своей команде: себе, Лясику, Мишуку, Дрозду, Шаху следующий приказ:
- Раненных не бросать. Пленных не брать. Убить всех. С нами ПРАВДА!!!
Мы не уйдём с поля боя…


Залаяли допотопные «Утесы», застрекотали автоматы и штурмовые винтовки. Хлестко по нервам ударили СВДэшки. Мы стояли на острие атаки. Ненавижу открытые масштабные боестолкновения. Они идут по плану только первые пару мгновений. Потом всё срывается в откровенный хаос, и каждый становится сам за себя.
Хотя, если вообще говорить честно, несмотря на всю мою кажущуюся брутальность и воинственность, я человек мирный. Хотя прошедшие годы меня изменили, каким  был, таким я и остался... Вот уж ирония... Кто бы мог подумать лет двадцать назад, что худой, робкий и чудаковатый студент, над которым тайком, а то и в открытую посмеивались многие его окружавшие, будет палить из огнестрела как автоматическая турель, станет резать ножом глотки и взрывать автомашины, полезет в гущу аномалий ради двух артефактов небывалой композиции (читай — невероятных свойств, возможностей, а значит и стоимости). Расскажи это кому-нибудь тогда, когда мир ещё был прежним, никто бы и не поверил.
Они шли нагло и самоуверенно. И плотный огонь вжимал нас в укрытия. Боеприпасов супостат не жалел. Вероятно рассчитывал на быструю победу. Нам навязывали широкомасштабный экспресс-бой. Хреново, если кто ещё не понял. Ответный огонь стал понемногу ослабевать. Настал момент вывести имеющуюся бронетехнику. Я крикнул об этом по рации Шторм.
В бой вступили танки и БТРы. Грохнули их орудия, им вторили артиллерийские пушки. Автоматы трещали не умолкая. Если бы все стреляли трассерами, взгляду было бы некуда упасть. Защитники полиса включили «газонокосилки» - старые четырехстволльные советские миниганы ЯКБ-12, снятые  с упавших военных вертолетов. При рабочей скорострельности в четыре с половиной тысячи патронов в минуту они делали реальные «прорехи» в стройных вражеских рядах. В которых, к слову сказать, представителей «хомо сапиенс» было заметное меньшинство...
Я за десять минут заварухи настрелял столько, сколько не вышло и за пару прошлых лет, при скорострельности моего АК. Вообще, последние дни выдались чересчур «жаркими». Особенный, заказной ствол из особой стали от непрерывной стрельбы начал «пылать» и дрожать. У остальных компоновка автоматов была штатной и оружие уже накалилось.
Мы их косили. Мы устроили наступающему противнику натуральную бойню — он не считался с потерями. И не смотря на шквальный Враг подкатился к стенам. Это в старину ему нужно было бы вручную подтаскивать неуклюжие лестницы. Сейчас всё было иначе. Бойцы в тяжелых костюмах по принципу экзоскелета подтаскивали складные пневмопушки, и те, после двухсекундной подготовки, выстреливали штурмовые пандусы. Наша стена была в высоту четыре метра, и двенадцатиметровые рифленые листы служили отличным приспособлением для заброски на нашу территорию.
Черт, назревала рукопашная! А потом они ворвутся на наши улицы! А ведь помимо людей там были ещё и мутанты...
Всё закончится в течении одного часа.
Вашу мать, нам нужно чудо... Срочно!

Штык ножи в комплектацию нашего вооружения не входили. А обычными повседневными ножами типа «Pirat» не особо сейчас и помашешь. Однако выбора не было. Я выпустил в упор в морду кровососа короткую очередь, после чего ударил его коротким клинком в мозговое вздутие. Взмах когтистых лап, короткая агония на которую я уже не обратил внимания, и ещё один выродок ушел в небытие.
А нас жали. Тупо давили числом. И тут я отстраненно подумал, что если дело идет к захвату полиса, кто-то всей этой роботизированной армадой откуда-то рулит. 
Стоп машина! Почему я подумал что она роботизированная? Откуда? А ведь правда! Резко пригнувшись, я пропустил мачете супостата над самой своей головой, а потом схватив его за руку, вогнал нож промеж лопаток. Затем совершив кувырок через плечо, отстрелил особо любознательной псине морду и сорвал с убиенного вражины противогаз. Это был зомбированный... Не зомби -  выжженная телесная оболочка, а намеренно зомбированный кем-то с определенной целью человек. Достаточно паршивая вещь. В лучшем случае временное воздействие НЛП.
Порой мне кажется, что я живу догадками. Преположениями, интуитивными поступками. Как говорил один мой старый знакомый — жизнь на кончиках пальцев, на вершине пера. Потому что сломав через колено ходячий скелет (достаточно редкая разновидность мутантов с бритвенно-острыми когтями, но на редкость тупое существо), я подумал, что они все, без исключения, находятся под исскуственным нейро-имплантным контролем. Вот байда, да?
Где-то прогремел взрыв. Я увернулся от одного удара, и тут же огреб другой. Меня швырануло об стенку как футбольный мячик на тренировке. Рот наполнился кровью, пара зубов были не на своем месте. Боль была чудовищная, всё онемело, пришла слабость и полная прострация в мыслях. Я выбыл из игры. Абсолютно без сил я рухнул на полимерный асфальт после тщетной попытки принять вертикальное положение.
Нет... Так не должно быть... это не правильно! Это не честно! Я не могу! Я... я не... всё так глупо заканчивается... Откуда то пришла дикая боль в районе правого легкого и почки. Поясница болезненно холодела. Это что, смерть?
Я был в полуобмороке, когда меня схватили сильные руки, и как пушинку подняли вверх. Из тумана пришло лицо Лясика. Перекошенное, неправильное, залитое кровью.
Я не слышал что он мне кричал. Мир скукожился и исчез...

4 августа. Я очнулся спустя две с лишним недели. В госпитале Админки, на нижнем, реакторном уровне. Я не чувствовал своего тела так, как это было раньше. Я был опухший, как плюшевый Винни Пух. Пошатываясь, как после пьянки, я вышел в коридор.
Меня встретила Катя с красными от постоянного недосыпа глазами. Она глубоко вдохнула и сощурившись, повела головой в сторону и шумно выдохнула. И одними губами прошептала:
; Наконец-то!
; Я долго был без сознания?- голос у меня был хриплый и низкий.
; Две недели. Господи!- она вскочила с кушетки на которой сидела и обняла меня. Я снова покачнулся.- Как же я боялась. Как ты так мог? Как ты мог со мной поступить? - она схватила меня за футболку в которой я был и несильно затрясла. А потом уткнулась в плечо и заплакала.- Я боялась тебя потерять.
; Милая моя.- я погладил её по голове.- Со мной всё в порядке. Я жив и... к-хм... здоров.
; Дурачок...- она всхлипнула прижавшись к моей груди.

Странное дело... Я чуть отстранился от неё и посмотрел прямо в глаза. Мы присели на кушетку.
; Слушай,- я взял её за руку.- раз уж такое дело — давай поговорим начистоту. Ты чем-то тяготишься. Я это вижу. Я... тебя люблю, и ты об этом знаешь. В чем дело-то?
Черт, я никогда не умел разговаривать с людьми так, чтобы они рассказывали мне тайны.
Она тихонько засмеялась. Счастливыми глазами посмотрела на меня. Положила мою руку себе на живот. И чуть прикусила губу.

Твою ж мать! Святый боже! Как же я раньше не догадался! Я хлопнул себя по лбу и глупо хихикнул. Вот уж дуболом-то, прости-господи...
; Ты уже начала придумывать имя?
; Нет. Ещё ведь слишком рано.
; Эм-м... черт, я и забыл... Что сейчас происходит снаружи?
; Затишье. Нам удалось себя отстоять. Иначе,- она улыбнулась, я бы с тобой не разговаривала. Копатыч сидит на своей базе в круговой обороне, отстреливается из тяжелых минометов. Раздобыл где-то, зараза. Да...- Катя нахмурилась.- Степанович... В общем...
; Как его?- спросил я.
; Расстреляли на стене полиса. А тело сожгли. Были подозрения что он старый и очень опытный гомункул. Ты знаешь, я никогда не видела такого фанатизма в глазах, такого яростного блеска...
; Так,- я хлопнул себя по коленкам,- надо выбираться из этой хламидомонады...
; Да.- Катя поджала губы.- Пойдем. Наши уже заждались.

Мы вышли на верх. Я переоделся в легкий рабочий комбинезон. Мне было всё ещё плохо, если кто-ещё не понял. Это я для вида храбрился и имитировал прочное стояние на ногах. На самом деле родные конечности ходили в разные стороны аки легендарные и ныне разболтанные Кремлевские маятники.
Полис был здорово покорежен. По крайней мере верхний уровень. Тихо выл ветер. Выжившие сидели по домам. Я пошел по центральной улице, шириной всего в пять метров, к входу в Штаб Четверки.
До чего наша жизнь иронична! Когда-то, ещё 1998 году, я в виде семилетнего ребенка топал точно этим же маршрутом, с цветами и новеньким портфелем за спиной. Счастливым школьником я ступал вот по этим же ступеням, по которым иду сейчас. Только тогда на них стояли улыбающиеся старшеклассницы, а не хмурые мужики в бронниках и с автоматами, а лестницы были покрыты яркими лентами, а не выщербинами от пуль.
Я остановился на втором лестничном перелете и устало опустился на пол. Дышалось тяжело и плохо — со свистом. Достав платок, я вытер пот со лба. Сверху послышались шаги. Я подвинулся на лестнице. Неожиданно рядом со мной присел на ступеньки Компинов, инженер-оружейник. Предложил закурить. Я вежливо отказался. Он махнул рукой и сказал:
; Ну и черт с ним. Я тоже не буду.- и тяжело вздохнул.
; Что, сильно нас потрепали? - спросил я о сражении двухнедельной давности.
; А ты не в курсе?- со злостью спросил он. А потом вгляделся в моё лицо и участливо протянул.- А-а... ты же в госпитале лежал... Ну... да... сильно... Эх! Да это не потрепали, это... это — выдрали по полной программе, как шкодливых щенков. Если бы не металлолитейщики, всё... не было бы нас сейчас уже...
; А где они сейчас?
; На своей базе, где же ещё.
А, ну да... Я же толком и не рассказал — Металлолитейный — это не просто закрытый  полис. Это нечто необычное. Лучшее определение — религиозный рыцарский орден. Они не проводят такой экспансивной политики как Михневский. Но эти тихие, скромные люди могут быть смертельно опасными, если их начать бесить. Раньше я в это не особенно верил. Но теперь, послушав Компинова, я в этом убедился...
Они зашли копачам со спины. Молча. Как всегда с отрешенными лицами. Быстро. Четко. Увязший в уличном сражении супостат оказался неповоротлив. И не готов. За пределами полиса горели огромные костры — сжигали трупы убитых врагов. Их было слишком много.
Я прислонился головой к холодной стене. Мимо нас с Компиновым прошли автомеханики из его мастерской. Двое были ранены. На верхних этажах кто-то чем-то занимался, что-то гремело и жужжало.
; Ремонт. Теперь будем отстраиваться. Эй! Да ты совсем плох!- Компинов схватил меня за плечо, правда я этого уже не слышал. Я снова отключился...

2 сентября 2029 года.
Я давно уже встал на ноги. Окреп то есть, после ранения. Как выяснилось, в меня, на стене Четверки врезался полтергейст. Как я остался жив, я даже предположить не могу. Обычно таран с полтергейстом означает превращение внутренностей человека в фарш. Мне просто повезло. Я не знаю почему...
Мы шли в Зендиково. Там возник новый очаг зоны. Мне заказали полное обследование  этого небольшого новообразования. Очаг действительно был небольшим, около пятисот на тысячу сто метров.
; Замкнуть комбинезоны. Шах — на тебе сканер аномалий. Дрозд — сканер животных форм. Хима — сканер полей напряженности. Мишук — несешь «зонтик». На мне спутниковая связь. Арнелла, как слышишь меня?- я опять включил «командира». Жена Шаха сидела в месте с беременной Катей в Админке, обеспечивала нам связь с полисом. Так, на всякий случай.
Судя по словам Шаха, придется мне скоро искать нового медика в команду. Арнелла заболела чем-то надолго. Квалифицированный, по нашим временам, медик не мог поставить себе диагноз. Да никто не мог. Полисные врачи отправили данные анализов в Михнево. Там тоже развели руками. Сейчас вторая половинка моего брательника, что называется, «сидела на артефактах». Её поддерживали «Душа», «Пузырь» и «Компас». Последний прислала из Михнево лично Шторм. Ибо артефакт этот — редкость чрезвычайная.
; Экзарх, слышу тебя хорошо. Мониторинг всех систем в норме.
; Сама то как?- спросил я Арнеллу.
; Спасибо. Хорошо. Вы на месте?
; Да. Всем — вперед.
Мы взяли оружие на изготовку, и пошли вперед. Очаг был свежий, совсем новый, подвижки совершить не успел.
Шах выдавал месторасположения молодых аномалий. Хима зарегестрировала два радиационных пятна повышенной напряженности и одно пси-поле.
; К этому полю и пойдем. Дрозд, распаковывай стационарный скан.
; Есть. Только зачем?
; Затем, что пси-поле здесь быть не должно. А оно есть. Шагом марш.

Дрозд достал невзрачный параллелепипед с выдвинул три антенны. И просто нажал на единственную кнопку в корпусе. Вот все нехитрые манипуляции.
; Стай-ять!- крикнула Химера.

Хима практически никогда не употребляет это слово в двухтактовом виде. Стай и ять. Поэтому мы замерли как вкопанные, и стали сразу смотреть, в кого бы эдак посподручнее выстрелить бы. Так, рефлексы.
; Экзарх! Вперед, на сто десять метров. Шаровое образование неизвестной природы. Диаметром метров в двадцать, на высоте тридцать пять метров. Статично, изменений нет, фон стабилен. - Химера говорила отрывисто. Так всегда бывает, когда она наталкивается на что-то новое. А новое — значит опасное.
; Плюс кольцо из электр.- добавил Шах.- Не сплошное.
; Так, идем туда. Всем осторожность по максимуму.

Опа-на! Когда мы были почти в самом центре новенького очага зоны, перед нами возникло Электрическое Ожерелье. Нет, к одноименному городу поблизости это отношения никакого не имеет. Вокруг чего-то пока незримого кольцом расположились электры, каждая из которых выгнулась полусферой.
; Пипец.- констатировал Мишук. И я отчего-то был с ним согласен.
; Так, Хима, вон то дерево видишь? Сгоняй с Шахом туда и законсервируйтесь там. Детекторы оставить при себе, связь держать. Всё, проследуйте.
; О'кей.- Шах ушел вместе с Химерой.
; Дрозд, давай сюда свой кубик. Второй тоже доставай. Мишук — давай сюда нетбук.
; Сеть будем делать, да Экзарх?
; Цыц, разговорчики!- шикнул на него Дрозд.
; Быренько, всё делаем быренько.- напомнил я.

Из второго кубика Дрозд извлек раскладную антенну и направил в сторону скопления аномалий. Двумя проводами соединили с предыдущим сканером и третьим — со стареньким нетбуком.
; Сканируем.
Дрозд поправил шлем. Он недавно набил шишку на затылке, и она не давала ему покоя всё это время. Сканирование подходило к концу, когда его попросту вырубило. И тут же аномалия, находившаяся в центре, проявила себя.
; Одно из двух, либо это пространственный телепортер, либо вести нам сюда в скором времени научников из... Э! Дрозд! Твою налево!- я не на шутку встревожился, когда увидел его в отключке.
; Экзарх, Дрозд без сознания!- донесся из стерео-гарнитуры шлема голос Арнеллы.
; Я в курсе!
Впрочем, старина Дрозд пришел в себя буквально через пол минуты. Практически тут же пискнул нетбук, докладывая о завершении процесса сканирования.
; Так, сворачиваемся и двигаем отсюда. Алексеич, ты как?
; Нормально. В затылке ломит.
; Переживем.- сказал я, хлопнув Дрозда по плечу.- Хима, Шах, снимайтесь и дуйте сюда. Мы уходим.

Запаковав сканеры и нетбук обратно в рюкзаки, мы тронулись было с места, когда Мишук вспомнил об артефактах.
; А артефакты поискать?- спросил он, доставая детектор.
; Да, хорошо. Только быстро и аккуратно. Обойдем всё это дело с двух сторон.- ответил я.

Сейчас даже дети знают, как находятся артефакты. Прибор направленным излучением засвечивает находку. Не знаю — кто именно из нас, но кто-то «засветил» лучом в центр аномального «шара». Он лопнул. Пошел всполохами неизвестной энергии, и с треском разорвался. Известный случай — когда старые аномалии «телепортеры» или «пузыри» после нескольких лет нахождения в статическом состоянии при переходе в активное состояние попросту дезактивировались. Что при этом происходило — это уж как карта ляжет...
Если бы мы были без шлемов, в ноздри бы сразу ударил тяжелый запах разложения, который, несомненно, сразу же наполнил округу. Три с чем-то десятка разномастных тел вывалились из аномалии. Часть испепелили электры. Некоторых откинуло прямо нам под ноги.  Идти на место вроде бы дезактивировавшейся аномалии я запретил. Мало ли что. Ищи потом кого-нибудь из своих где нибудь под Брянском или за Уралом...
Почти сразу же мы пришли к выводу, что это сталкеры. Но бог ты мой, во что они были одеты! Впрочем, всё было сильно «сдобрено» естественными процессами разложения. Понятная, в общем-то картина.  Все мы трупы уже видели и привыкли, поэтому никого не вырвало. Хотя эрзац-завтрак с Михневской фабрики заворочался в животе у всех, как я полагаю. Мы же люди всё таки...
Подошедшая Химера освежила мою память.
; Это костюмы первых сталкеров. Той, ещё старой Зоны, которая с большой буквы. Да-да, мне покойный муж показывал такие. Собственно говоря, и наши «Булаты» третьей серии — родственники тех костюмов, которые носил Георгий.- сказала она.
; В таком случае надо осмотреть их. По возможности.- я первым подошел к груде тел и выдернул оттуда первого попавшегося мертвеца.
; Ты думаешь, что там есть что-то стоящее?- спросил Мишук.- Сколько лет прошло, всё должно обратиться в прах.
; Это пространственная аномалия, сынок. В ней и время течет медленно. И чем дальше — тем медленнее.- поучительно заявил Дрозд.

Мы по очереди осмотрели все доступные тела. В основном — испорченное старое оружие. Впрочем, Дрозд всё-таки взял два автомата и один дробовик, повесив их на скучавшего со своим пулеметом Лясика. Но помимо этого нам удалось найти четыре  рабочих КПК выпуска 2010 года. Остальные шесть подобных аппаратов были неисправны. Но поскольку корпуса были вроде бы целы, я надеялся и там найти что-нибудь интересное. Вроде «дневника заблудившихся» или предсмертного письма.
 Дальше всё снова шло в штатном режиме. В том смысле, что пристрелили пару мутировавших собак и зарегистрировали несколько крупных скоплений аномалий. Больше ничего интересного найдено не было. Оно и понятно  - очаг совсем ещё новый. Однако мне не давала покоя та самая пространственная аномалия. И поэтому, когда мы глубокой ночью добрались до Админки, поскольку она была ближе, я с утра пошел к техникам.

3 сентября.
Когда большая часть государств на территории Евразии попросту перестала существовать, по крайней мере на территории федерального округа с административным центром в Москве жизнь не деградировала окончательно. Меня не интересовало как там в той же Франции, где осталась сестра с мужем, мне было безразлично что творится на бескрайних степях азиатских бывших советских республик. Главное, что за время существования Первой Зоны, как правильно было бы её называть, в период с 2006 по 2019 годы правительство России и федерального округа смогло выполнить хотя бы часть своих обещаний, хотя бы на небольшой части страны. Были построены заводы и фабрики по последнему слову техники, была создана развитая инфраструктура. И хотя за два неполных срока правления теперь уже легендарного президента Вадима Вадимовича Шутина, повторно избранного после своего «преемника», поднять всю страну не удалось, московский регион ещё сильнее вырвался вперед.
А уж когда Зона в 2019 начала своего расширение, верхушка страны, тщетно надеясь отстоять свои «угодья», создало эдакую «опричнину», как у царя Ивана IV Грозного. С той лишь разницей, что регион не пришел в упадок. Наоборот, вытягивая все соки из остальных регионов, сюда свезли лучшее и лучших.
Именно тогда Михнево обзавелся своим заводом по производству космической электроники, производственными линиями бронетехники и огромными, не на одно десятилетие, запасами стратегически важного, что тогда, что сейчас, сырья.
А уж Москву-то саму «укомплектовали» по полной, что называется, программе... По представлениям некоторых людей в Каширских полисах, в полисных образованиях на территории бывшей Москвы вообще рай земной. По меркам новой эпохи.

Я всегда думал, что есть символ эпохи «после 2019 года». Что? Может, слово «пост-апокалипсис», популярный некогда жанр кино, игр, разномастного творчества, ныне ставший нашей повседневной реальности? Или может быть всеобщая вооруженность? Я покосился на болтавшийся за спиной автомат. На территории Админки, как и Четверки, я имел право наравне с охраной периметра и немногочисленной охраной порядка таскаться с оружием где угодно. Получил так сказать, за всё хорошее.
И  сейчас, люди, пришедшие во власти в местных полисах, стремились сохранить всё, что знали мы до рокового года. Знания, ценности, культуру...
Но бытие определяет сознание, как говорилось раньше. И поэтому техники, самые разные, превратились в эдакую аристократию, «белую кость». Хотя никто, с кем я был знаком, своей принадлежностью к «технической» братии не кичился. Не до того было.
Я спустился на минус второй уровень. Прошел длинным, чуть изогнутым коридором. Здесь начиналась техническая секция «ручных объектов». То есть всего того, что можно было утащить на руках или при помощи электро-тележки. Открыл тяжелую дверь и вошел в царство моторов, станков и электроники. Ну и разумеется царство тех, кто во всём этом понимал больше бывшего «ботаника», а ныне сталкера.
Поздоровавшись с мужиками, (замечу, я это сказал уважительно, как бы с большой буквы), я пошел в дальний угол цеха. Там, за отдельной перегородкой сидел самый замечательный механик, из всех мною встреченных.
Она встретила меня радостно, как и всегда с тех пор, как я вытащил её из стремительно надвинувшегося на её поселок мигрировавшего очага зоны. Потом сняла очки, протерла слезящиеся и чуть красноватые от усталости глаза.
; Привет, как ты?- спросил я её.
; Ты же знаешь, что всё нормально.- Наташа через силу улыбнулась.
; Да?- я ей не поверил.- Ты же сгоришь здесь. Ты же не жалеешь себя, Ната!
; А что мне ещё делать?
; Детей учить. Они же ничего кроме азов военной подготовки да чтения-писания не знают.
; Ты же знаешь, что для меня значат дети!- прошипела она. Одинокая слеза прокатилась по щеке.
Я чуть приобнял её.
; Да, знаю. Но если не мы, то кто?- сказал я.
; Да-да, я помню.- вымученно улыбнулась Наташа.- Никто кроме нас. Девиз морпехов. Но я — не морпех. Ладно. Говори, с чем пришел.
Она чмокнула меня в щеку и вернулась к нагромождению своей аппаратуры. Я выложил на стол все десять найденных КПК.
; Ого! Где взял?- немного удивленно спросила она.- Такая редкость! Полевые КПК, адаптированные под крайне неблагоприятные условия. Ижевск, 2010 год выпуска. Сверхъемкие акккумуляторы, подзарядка от всего на свете. Спрашиваю, где взял?
; С трупов снял.- угрюмо ответил я.- Со сталкерских трупов приблизительно пятнадцатилетней давности.
; М-да...- многозначительно произнесла Наташа.- Ты всегда в своем репертуаре.
; Это не моя вина, ты же знаешь. Пятнадцать лет назад я был совсем другой.
; И я тоже. Как всегда, нужно извлечь весь массив информации, файлы, подогнать программы. Нетбук свой принес?
; Нет. Нетбук временно у «профессуры». Там данные сканирования этой самой аномалии, откуда я всё это достал. Отдадут — принесу. Сбросишь. Слушай, ну ты точно сгоришь здесь. Я же таким макаром твоему начальству голову откручу и никто мне ничего не сделает.
; Экзарх, ну что ты нянькаешься со мной?!- она гневно вспыхнула. Но было видно, что это наносное.- Кто я для тебя? Что ты мне вечно в душу лезешь?!
; Ты для меня — близкий друг. Человек, чья судьба мне не безразлична. Я не могу заботиться не то что обо всём мире, а даже о целом полисе. Но помогать горстке дорогих для меня людей — это мне по силам, понимаешь?
; Да.... понимаю...- и тут она заплакала.

До чего же я не люблю утешать плачущих женщин. Наверное от того, что при этом возникает чувство какой-то беспомощности.
; Возьми меня в свою команду. Пожа-алуйста!- жалостливо попросила она. Ну вот что мне с ней делать. А тут она зачахнет.
; Значит так, моя драгоценная. Ты Катюшу мою да Олю Вяткину знаешь? Вот давай, подкати к ним с этим вопросом. А я напрягу твое начальство. И ничего мне не говори. Всё моя милая, просьбу озвучила — иди готовься. Будешь у нас спецом по электронному снаряжению. Всё поняла? Замечательно.

Мы разошлись. Она стала сливать информацию с электронных носителей, а я пошел к её начальству. Это трое таких весьма специфичных граждан, весьма специфичной наружности. Даже не знаю, где руководство полиса откопало таких субъектов.
Сначала они заартачились. И мне пришлось, пиная на свои прошлые подвиги-заслуги и общий положительный моральный фон, едва ли не выбивать для Наташи «отпущение». В общем, поругались крепко. Хотя как я понял, цеховой народ был целиком на моей стороне. В самом деле, ну какой смысл молодой и красивой девчонке пропадать в тесном запыленном закутке и интенсивно гробить своё здоровье. Хотя по большому счету там никому не место. Но тут уж как я раньше сказал — я не могу спасти сразу всех.
Да, и наверное, сразу возникает вопрос, а чего это я так быстро согласился принять в ряды своего отряда нового человека. Если ранее говорил о том, что вовсе не собираюсь это делать.
Перед тем как сбросить КПК Наташе, я поговорил с Арнеллой и врачами. Всё. Картина Репина: «Приплыли, всю ночь гребли, а лодку отвязать забыли». Арнеллу придется, если конечно всё не изменится в лучшую сторону достаточно скоро, «списывать» на берег. Поэтому мне был нужен новый человек. Хотя проблемы я не решил — в отряд был нужен врач. Черт, кого бы взять? Это Наташа, по моему давнему совету, по возможности упражняется в тире и на небольшом стрелковом полигончике полиса. А остальные? Не буду я таскать на спине абсолютно небоеспособного «ботаника», будь он хоть семи пядей во лбу по медицинской части. Да и не отпустят такого со мной. Вот ведь ситуация.
Я хотел было зайти в столовую и поесть — в желудке пустовало почти сутки, но не тут то было. Ко мне, лично, собственной персоной подошел Зелемнин. О-очень крутой в плане науки мужик. Я даже не знаю, как его не переманили в НИИ Михневского Полиса. Впрочем, сие не моя проблема.
; Э-эмм... А! Экзарх, дорогой мой, Вы мне очень нужны!- торопливо проговорил он. Опасается, что-ли, чего-то...
; Да профессор, чем могу быть полезен?- я сделался самой любезностью. Как же! До мя, грешнаго, снизошло светило!
; Э-эм-м... молодой человек, Вы единственный, кто мне может помочь.
; В чем? В исследовании?
; Да!- Зелемнин едва ли не подпрыгнул.- Вы же нашли сталкеров в «Пузыре»?
; Да.
; У меня есть определенная теория по поводу этой аномалии. Дело в том,- он почти в молитвенном жесте свел ладони.- что я считаю, что это хронометрическое искривление пространства, зацикливающееся вокруг места — прорыва нашей реальности в другое физическое измерение.
; Другое измерение?- усомнился я.
; Да! Вы же в курсе о существовании четырехмерной математики и шестимерной геометрии? Это реально!- тут ученый скуксился.- Но к сожалению у меня нет доказательств.- Ещё я считаю, что они объединены в сеть. И что можно сделать сеть сообщения, как телепортеры! Вы себе представьте, Экзарх, р-раз — и Вы в Михневском полисе! Мне... мне нужны, как воздух, доказательства! У меня уже есть пробойник! Я прошу Вас и Ваш отряд! Я... я заплачу. Немного, сколько есть!
; Так, профессор, спокойнее.- я усадил его на импровизированную лавочку в том уголке, куда мы с ним отошли.- Расскажите мне, поподробнее, в чем суть Вашего исследования.  И что за пробойник такой.

За час беседы профессор «вынес мне весь мозг», как говорили во времена моего студенчества. Но суть его простенькой теории я уловил. И она в принципе понятна из вышесказанных слов. Но почему они даже простые и прописные истины не в состоянии излагать по-человечески? Я где-то давно читал, что настоящий ученый это тот человек, который способен написать ста семидесяти пяти страничный документ, полный нечитаемых слов, и назвать его кратким и понятным. Смех смехом, но не так уж и далеко от истины.
В общем, за небольшую плату меня наняли со товарищи вновь сходить к тому странному месту, где я нашел КПК, и сделать замер. Данные нужно было скопировать и залить дистанционно в пробойник. Ну и посмотреть, что он учудит.
Святые боги! Если бы я только знал, во что мне это выльется! Я бы дал по этому уважаемому лбу щелчка и отправил искать другого идиота. Но кто же мог предугадать!  Хотя с другой стороны, именно это положило начало очень интересному повороту и продолжению событий середины этого лета. Впрочем, не буду забегать вперед.

8 сентября.
К месту замера мы вышли втроем — я, Шах и Дрозд. Шах был хмур — что впрочем, не удивительно — я серьезно тревожился за здоровье Арнеллы. А Шах и подавно. Дрозд — как всегда, настороже и сам себе на уме. А я — рад! Чертовски рад! Тому факту, что мы с Катей поженились. Это было позавчера. Скромная церемония местного ЗАГСа, две свечи, два свидетеля — Хима и Шах. Казалось бы, сиди — отдыхай! Но традиция медовых месяцев канула в Лету в момент Расширения. И я пошел на «работу». Впрочем, как наверное уже стало понятно — такой уж у нас образ жизни.
До места добрались почти без приключений. Свора диких собак в пол сотни голов не считается страшным приключением для нас. К счастью, это были не мутанты. Вот тогда бы действительно стоило схватиться за голову. А это — автоматная трескотня — глушители я снял, ни к чему это, а так справились.
; Ты смотри, всё так же.- сказал Дрозд.
; Так, да не так.- сказал я.- Трава помнишь как в тот раз была? Примятая, как будто слоны топтались. А сейчас? Видишь как шевелится? Шах!
; Да?
; Достань свою колбасу из сух-пайка. Кинь.

Подтвердились мои опасения. У нас тут выросла плотоядная травка. Или, не дай бог, новый мутант. А трава тем временем умяла колбасу на раз-два. Причем эта ненормальная область начиналась на расстоянии двадцать метров от бывшей пространственно-временной аномалии.
; Кстати, до сих пор воняет.- сказал Дрозд, косясь на газоанализатор.
; Твою налево, Алексеич, ты опять с аппаратурой мудришь.- беззлобно выругался я.
; А что делать-то?- хехекнул он.
; Слушай, Экзарх, а нас не сожрет эта травка?- спросил Шах.
; Не знаю. И не рискну проверять. Ботинки не казенные. Ты взял с собой?- спросил я. Братец меня понял.
; Ага. Отходи, честной народ. Автомат свой дай.- он достал аэрозолевые подствольные гранаты ВОГ-25Аз. Его то «немка» мало того что безгильзовая, так и модификациям не подлежит, подствольник не прицепишь. А корежить — больно хорош «инструмент», не хватало ещё испортить.
Взяв мой «108-й», он отошел с нами. А потом четыре раза выстрелил теми самыми гранатами. Вспыхнули четыре огненных облака. Температура ощутимо подскочила. Ничего себе! Шестьдесят градусов!
Плотоядный растительный покров был выжжен до тла. К электрам теперь вела достаточно просторная дорога. Мы, осторожно озираясь, подошли к ним на расстояние броска болта. Эти простые и древние детекторы я постоянно ношу с собой. На всякий случай. Я достал один, подбросил на затянутой в перчатку ладони, и с размаху кинул через электру. Разумеется, бросок закончен не был. На середине пути металлический болт был поражен хищно изогнувшейся электрической молнией. С оглушающим хлопком.
; Да, серьезная штука. Ладно, идем как в тот раз.- сказал я.

Дойдя до места расположения «пузыря», я стал проводить замер. Ничего необычного, только на маленьком монохромном экране плясали столбцы неизвестных излучений.
Черт возьми, неужели для того, чтобы наука шагнула далеко вперед, половине цивилизации нужно было оказаться на грани тотального уничтожения? Да, мы живем, но это только пока... что будет с нашими детьми, когда уйдем мы, поколение получивших нормальное образование и знающих нормальный смысл утерянного слова «Жизнь»? Как скоро мы скатимся в бездну регресса? Я ещё успею увидеть, как мы из квартирок переселимся в шалашики и лачужки? Успеют ли долететь до моих ушей россказни взрослых и вроде бы адекватных мужиков о фантастически-мифических преданиях? Восстанут ли из небытия при моей жизни языческие верования в «Великих червей», породивших тоннели, читай - «метрострой», про богов, живших в каменных домах?
Мной вдруг овладело отчаяние.  Так, на секунду. До того момента, когда модифицированный анализатор о чем-то заверещал. Я посмотрел на экранчик. Тоненькая полосочка под восьмой цифрой ушла выше пунктирной горизонтальной линии. Я понятия не имел, что это значит. Но на всякий случай нажал клавишу дистанционной передачи данных. И эта информация стала переходить... только тут я понял, что активировал пробойник. Но было уже слишком поздно.

Пространственная аномалия возрождалась на глазах. Сначала четыре линии, едва заметные, замкнули нас в четыре круга, вокруг каждого. Потом возникла прозрачная и подрагивающая пленка. Я не мог пошевелиться. Даже дышать было нельзя. Перед глазами поплыли круги. Что, неужели смерть? В наушниках раздался дикий крик. Дрозд! Твою мать! Да что же это такое! Я дернулся и внезапно мой автомат разразился лающей очередью. Глаза застила вспышка, голову пронзила боль. Что было дальше, я не помню.