Те. Глава VIII

Товарищи Следопыт после небольшого провала, уже тронулись вслед за ним, как всех удивил стоящий и не двигавшийся с места Пончик. Пончик стоял, застыв как статуя. Поза его была несколько неестественна, видно он окоченел мгновенно, только начав выполнять какое-то движение. Ветрогон, у которого и так «раскалывалась» голова, окрикнул его:
 
–  Что это ты!? Вточ жирный индус, строящий из себя йога!

Пончик только медленно поднял руку, указывая на что-то. Следопыт пошёл по направлению руки Пончика. Он обошёл всё вокруг, но не было никаких следов, говорящих о присутствии ещё кого-либо. Пончик с испуганным взглядом наблюдал за Следопытом. Когда он вернулся, Пончик спросил дрожащим голосом:

–  Что это было?

–  Что, что, «чёрте, что и сбоку бантик»! –  пошутил Следопыт. –  Не знаю, –  уже серьёзно заметил он. –  Никого и ничего такого особенного нет там, если не считать, что тут всё вокруг особенное. Так если намереваемся дальше идти, то пошли.

Закончив говорить, он уже было, тронулся вперёд, но тут и ему показалось, что живой атом, наполняющий вокруг всё окружающее, начал и с ним заигрывать. Он вроде видел лесную тропу такой же, как и раньше, но перед его глазами возникло и странное видение. Перед ним в белом и синем сиянии вырисовывались черты человека. Сияние было мягким и не резало глаза. Человек же был ясно виден, но одновременно контуры его лица и тела были несколько расплывчаты.

Несмотря на кажущуюся спокойность, нервы Следопыта, были натянуты словно струна, и без этого всплывшего перед глазами образа. Но как не странно, необъяснимо показавшиеся очертания человека и неясного света, Следопыта ничуть не испугали, а даже успокоили. Можно было подумать, что это образ какого-то высшего создания встал перед его глазами.

Следопыт замер. Всё происходило словно во сне. Ему стало вдруг необычайно легко, и чувство абсолютного доверия к этому человеку сразу овладело всем его нутром. Следопыт был полностью зачарован. В настоящий момент для него не существовало ничего, кроме его собственной интуиции, скорее даже неожиданного прозрения над мучившими его сомнениями.

Озарение случается, проблескивает в человеке неожиданно и вдруг. Но в атомном лесу, и появившееся ясновидение на мучившие вопросы, было особенным. Этот неясный образ перед глазами околдовал Следопыта.

Следопыт уже не сомневался в существовании «Тех», о которых говорил Чайник. Он был убеждён – Чайник поведает ему о них, что сам знает. Следопыт понимал, что Чайник надеется и на него при встрече с «Теми» и ожидает от Следопыта каких-то скрытых в себе возможностей. Оправдаются надежды Чайника или нет, ответа Следопыт не имел, но нервы его уже успокаивались.

Следопыту стало ясно и присутствие среди них бывшего афганца Джигита, которого Ветрогон так необдуманно позвал с собой, и у Следопыта он сразу, при первом же своём появлении, вызвал подозрения. Следопыт теперь совершенно не сомневался, что им подстроена засада друзьями Джигита. Зачем они так поступают, Следопыт не знал, да он и не пытался рассуждать об этом. Только неизвестно почему, но был уверен в существовании засады. Как ни странно, засада не пугала его, а уверенность в ней делало его сильнее и действия становились целеустремлённее.

Тут Следопыт словно вышел из своего сна. Вокруг него был всё тот же жуткий атомный лес. Следопыт теперь снова слышал шелест рыжих листьев деревьев, но в блеске лучей летнего солнца, странного образа «загадочного человека в сиянии» уже не было.

Следопыт обернулся, все тронулись за ним в путь и ничего необычного их лица не выражали, как будто ничего не произошло. Он понял, что хотя его оцепенение и полёт его мыслей, показались ему не таким короткими, но на самом деле не отняли даже мгновения времени.

Следопыт никому ничего не сказал, но ясновидящие мысли свои не забыл. Дальше он пошёл уже намного осторожней. Он шёл не прямо по следу Гаврилы и Хана, а старался держаться в стороне от него, в этом ему помогало его необычайные умения в нахождении даже самых незаметных следов. Так они прошли довольно большое расстояние по страшному лесу. Джигиту не понравились такие петляния их теперешнего маршрута. Он недовольно заметил Следопыту:

–  Чего это мы на месте крутимся? Гаврилы и Хана давно уже и след простыл, а мы всё топчемся.

Следопыт оценивающе посмотрел на Джигита, но за него ответил Дядя Стёпа:

–  «Не лезь поперёк батьки в пекло» Джигит. Следопыт грамотно ведёт нас. Я даже и не ожидал от него такой сноровки. Хан бандит опасный, много о его делишках я знаю. Правильно Следопыт поступает, что идёт осторожно.

Джигит хотел ещё что-то сказать, но Следопыт прервал его:

–  Знаете что, Джигит прав! Слишком долго мы так идти будем. Прошли мы уже большой кусочек дороги, после нашей последней остановки. Так вот, вы остановитесь на привал и перекусите малость. Я же пройдусь немного вперёд один, осмотрюсь и вернусь за вами. Тогда быстрей и прямиком пойдём.

Джигиту эта мысль пришлась очень не по душе. Он хотел было возразить, но Дядя Стёпа остановил его:

–  Очень правильное решение. Так будет и осмотрительней и всем легче.

Дядя Стёпа, промолвив так, снял с себя свою поклажу и начал распаковывать продукты. За ним последовали и все остальные. Джигит зло смотрел на всех, но всё же молча снял с себя рюкзак.

Следопыт пошёл дальше один. Он умел ходить по лесу незаметно для других. Шёл он довольно быстро. Но тут ему как подсказал кто-то, что засада прямо перед ним.

Он залёг в кустах, пытаясь уловить какой-нибудь посторонний звук или движение. Все его чувства необычайно сильно напряглись и тут он, не смотря в ту сторону где находился Князь, увидел его сидевшим в засаде.

Он увидел, что Князь приметил его и навёл на кусты автомат. Следопыт не совсем поверил этому своему видению и, подняв голову, посмотрел туда, где, по его мнению, должен был быть Князь. Он, в самом деле, увидал Князя.

Дальше всё произошло очень быстро. Кто побывал в экстремальных ситуациях знает, как может растянуться самый короткий миг. Следопыт увидел вспышку выстрела. Он мгновенно распластался на земле за меленьким земляным бугорком. Над ним, как в замедленной съёмке, пронеслись пули. Когда они пролетели, его движениями дальше, будто кто-то управлял, иначе, разве смог бы он сам всё проделать так быстро. Он коротко высунулся из-за бугорка, направив своё ружьё на Князя, и выстрелил, зная, что его пуля попадёт ему точно в лоб. Он действительно видел, как пуля входит в голову Князя, и тот медленно опускается на землю.

Тут Следопыта что-то заставило обернуться. Он увидел перед собой Джигита, нацелившего в него ствол карабина. Следопыт понял, что ему не уйти от пули. Всё же он не стал просто ждать, когда пуля прошьёт его. Он попытался опередить Джигита. Но тут он увидел, что взгляд у Джигита вдруг стал не живой, и он начал безжизненно падать.

Следопыт видел, как опускалось ружьё Джигита, подкашивались его ноги, и он распластался на траве лицом вниз. Следопыт смотрел на Джигита и не мог понять, что убило его. Тут он увидел, как из его затылка вышла тонкая стрелка. Стрелка вышла сама из того места в голове, где она поразила Джигита и из ранки не бежало никакой крови. Она оставила только небольшой шрам на его затылке.

Стрелка, стелясь по траве, полетела к близ стоящим деревьям. Следопыт увидел стоящего возле них Чайника. Стрелка сама вошла в один из газырей у него на груди. Следопыт конечно удивился, но он был ещё во власти происшедших событий, поэтому его удивление не было слишком сильным, скорее как продолжением происходящего.

–  Должен признать, ты вовремя тут оказался, –  поблагодарил он Чайника.–  Но всё-таки твоё оружие, даёт право крепко задуматься о тебе.

–  Это правда. Приход смерти для человека зачастую бывает скрыт мраком неведомости. Латышские стрелки тоже наверно крепко задумались, когда немцы впервые применили против них отравляющий газ. Японцы тоже чесали головы, когда американцы сбросили на них атомные бомбы. Пожарники, первые сразившиеся с Атомом тут в Чернобыле, тоже лежат умирая, и думают.

–  Скажи всё ж, что это было.

–  Говорил я тебе, придёт время, и многое сам увидишь, не поверишь иначе. Толи ещё будет, если придётся сразиться с «Теми».

–  Ты говоришь всё время о каких-то «Тех», да и внутренний голос шепчет мне, что водятся они здесь. Так кто они такие эти «Те».

–  Скажу тебе только пока вот что. Люди много ещё чего не знают. Свою Землю совсем не знают, о других мирах и говорить нечего. Бывает, рассуждают об инопланетянах, но одновременно утверждают, что никакой человеческой жизни не хватит, просто долететь до иных миров, а возможно и жизни самой Земли будет не достаточно. Так откуда взяться инопланетянам тогда, если рассуждать по нашим знаниям.

–  Ты, что хочешь сказать, сюда инопланетяне пожаловали.

–  Как раз наоборот. Этого я совсем утверждать не желаю. Просто я говорю, что мало ещё всего мы знаем, чтобы сразу отрицать не ведомое. Хотя бы взять летающие тарелки. Они двигаются совсем по иным принципам, нежели другие летательные аппараты. Тарелки эти были созданы, ещё учёными Гитлера. Позже в Советском Союзе, также их создали. Не нашли они у нас использование из-за того, что не удалось улучшить их стабильность.

Следопыт уже несколько успокоился от только что происшедших событий и, вставляя новый патрон в своё ружьё, задумавшись, спросил Чайника:

–  Если существуют такие «Те», почему до сих пор никто о них ничего не знает?

Чайник хотел уже было ответить, но не успел. К ним спешно подошли остальные их товарищи. Штурман тревожно и поспешно спросила:

–  Слышали мы стрельбу! Что случилось!? Вы целы!? – она бросила взгляд вначале на Следопыта, потом на Чайника.

Тут она заметила Джигита, лежавшего уткнувшись лицом в траву.

–  Так что всё-таки произошло!? – взволновалась она. – Что с Джигитом?

Подоспевшие друзья также уставились на Джигита. Следопыт ответил, как мог спокойнее:

–  Устроили засаду на нас. Вон там подальше лежит, кто стрелял из автомата в меня. С ним мне удалось справиться. Джигит тоже был с ними, возможно, он и организовал засаду. Он хотел пристрелить меня сзади, хорошо, что Чайник вовремя здесь оказался.

Все застыли в немом удивлении. Первой пришла в себя Штурман:

–  Так я всё время и думала, что Джигит что-нибудь вытворит против нас! Неужели у тебя Ветрогон совсем разум помутнел, когда звал его с нами!?

Ветрогон стоял и молчал. Лицо его выражало и удивление, и раскаяние, и незнание как оправдываться. Пончик не пощадил его:

–  Слишком умный ты Ветрогон, да…! Великий организатор и руководитель непревзойдённый! Если делать что-нибудь собираешься, тебе надобно десять раз совета у друзей спросить. Я всегда так и думал, нет от тебя толку!

Следопыт, посмотрев на несчастную мину Ветрогона, попытался всех успокоить:

–  Никого он сюда за загривку не тянул. Сами мы дураки были и ничуть не лучше его. Давайте лучше думать, что дальше делать будем.

Дядя Стёпа мрачно заметил:

–  Шли мы за одним бандитом, а совсем рядом с нами были другие, ещё опаснее. Не знаю как теперь и поступить. Может всё-таки, продолжим путь дальше. Прошли мы уже много, а с этими вроде разобрались.

Следопыт посмотрел на мрачные лица товарищей и спросил у них:

–  Ответьте вначале, как вы додумались вслед за мной пожаловать сюда?

Ответила Штурман:

–  Закусываем мы все, только смотрю я, нет Джигита и Чайника. Никто из нас и не приметил, как они ушли. Неспокойно мне на душе стало, так собрались мы, и пошли вслед.

Дядя Стёпа заметил:

–  Это верно. Как обнаружила она, что двоих среди нас не хватает, так всех живо на ноги поставила, и помчались мы вслед. А как это ты додумался идти сюда? –  спросил Дядя Стёпа Чайника.

–  Не успели мы, как следует устроиться, как смотрю Джигит, незаметно для всех, за Следопытом направился, –  ответил Чайник. – Подумал я сразу, что неспроста он идёт. Мне ещё вначале было подозрительно, что Джигиту наш извилистый путь уж больно не по душе.

–  Надо было нам всем сразу сказать, –  заметила Штурман. – Но хорошо ещё, что подоспел ты вовремя.

Дядя Стёпа посмотрел на лежащего Джигита:

–  Интересно, как это ты без оружия так уложил его?

Следопыт подумал, что рановато пока друзьям о стрелках Чайника рассказывать. Он был ему благодарен, что тот подоспел вовремя и выручил. К тому же он видел, что Чайник замялся, не зная, что и ответить. Он ответил за него:

–  Вы лучше не спрашивайте, как он спас меня, а поблагодарите его. Если б не он, то лежал бы здесь не Джигит, а я.

–  Что ж не хочешь рассказывать, так и не надо, –  вмешался Лом. – Вижу, что ты Чайник боевые приёмы не хуже меня освоил. Может и мне надо кой-чему у тебя подучиться.

Не успел Лом, стоящий в стороне, ещё закончить свою фразу, как ему на спину запрыгнуло какое-то чудовище. Оно чем-то напоминало человека и зверя. Лом резким отработанным движением перебросил его через спину. Оно звучно хлопнулось о землю. Но тут из-за дерева показалось ещё такое же. Лом ударил его. Чудовище отступило.

Из лесной чащи стали выступать морды других человекозверей. Брошенное Ломом на землю существо начало подниматься, оскалив громадные клыки на своей морде, и выпустив длинные когти на пальцах ручищ. Следопыт, моментально вскинув своё ружьё, всадил заряд дроби в грудь поднимающегося чудовища и пулю в лоб стоящего рядом с Ломом зверя. Другие человекоживотные, не издав никакого звука, выскочили из чащи и, подхватив поверженных собратьев, также бесшумно и быстро скрылись.

Все стояли «разинув рты». Следопыт, перезаряжая ружьё, спросил у Чайника:

–  Это были «Те»?

– Да это одни из них, –  ответил он задумчиво. – Бывают среди них и пострашнее, и поопаснее. Могу вам только сказать, что по этой дороге возвращаться нам нельзя. Попадём прямо в лапы к ним. Надо идти в глубину леса.

–  Что ж пойдём, как ты говоришь. Только не по тропе Гаврилы и Хана. Там поджидают нас бандиты Джигита, –  ответил Следопыт, вспомнив разговор с «человеком в сиянии»

–  Откуда ты знаешь!? –  удивился Дядя Стёпа.

–  Нутром чую, –  ответил Следопыт. – Поверьте, лучше идти другой дорогой.

Все, за исключением Чайника, были перепуганы и не знали, что и сказать. Дядя Стёпа согласился:

–  Чудеса здесь творятся! Хорошо, может ты и прав. Идём, как ты знаешь. Возможно, в самом деле, нет другого пути.

Друзья молча и озираясь по сторонам, пошли вслед за Следопытом. Места вокруг были страшные, во всём чувствовалось тяжёлое дыхание от распространившего свою власть на округу Атома. По мере же продвижения вперёд, всё становилось ещё ужасней. Так прошли они уже не малый путь. Вдруг всех испугал Ветрогон. Он вдруг, «ни с того, ни с сего», запел:

–  «Как прекрасен этот мир, посмотри...»

Пел он громко, безголосно и совершенно не соблюдая мелодии песни. Все в изумлении остановились и с испугом уставились на него. Пончик воскликнул:

–  Рехнулся! Чего глотку дерёшь!?

–  А мне нравится, –  спокойно ответил Ветрогон. –  По мне, так очень даже красиво я пою.

–  Это у него здешний воздух задел медиаторы, –  сочувственно проговорил Лом.

–  Какие ещё медиаторы!? –  завёлся Пончик. –  Все вы тут с ума посходили!

–  Ты не кипятись, –  нравоучительно продолжал Лом.–  Есть такие, у каждого. Нервы, так те, мышцы наши дёргают, а медиаторы эти, нашу психику. Если у кого не в порядке с психикой, его правильней назвать медиаторный, а не нервный. Слово медиаторный я сам придумал, –  гордо похвастался Лом.

–  Сейчас самое время лекции читать! –  возмутилась Штурман. – Ветрогон, что с тобой.

Ветрогон прекратил петь и виновато смотря, промямлил:

–  Хорошо. Извините меня. Нервишки, в самом деле «ни к чёрту». Задумался я, вот и вырвалось.

Чайник снял с себя поклажу:

–  Не самое подходящее здесь место, но на этой поляночке, придётся нам лагерь разбивать. Дальше если идти, так кто-нибудь из наших, и вправду, из ума выйдет.

Все также сняли с себя рюкзаки. Следопыт обратился к Чайнику:

–  Ты видно знаешь натуру этих «Тех». Как думаешь, могут они на нас тут наброситься?

–  Я тебе ещё перед входом в «зону» говорил, что «Те» могут напасть где угодно и не обязательно в «зоне». Здесь их только особенно много. Климат здешних мест вреден нам и пугает нас, а их же, «как помазанный маслом» сюда тянет.

Чайник, глубоко задумавшись, продолжал:

–  Всё здесь быстрей вертится и не только атомы эти, вокруг нас крутятся, но и в нас всё перемешивается. Могут неожиданно всплыть, не веденные таланты и память может с самого дна подняться. Может тело наше припомнить из генных глубин разное. Может также, душа наша бессмертная припомнить, где побывала, пока вселилась в тело наше бренное. Таким образом, может воскреснуть сразу и неживое, от давно умерших предков наших и живое, от души бессмертной.

Следопыт посмотрел на Чайника:

–  Послушай, а лечить ты умеешь? Видишь многим друзьям нашим невмоготу.

–  Что же. Лечить людей дело благодарное. Вот если, к примеру, инженер мост плохо сконструирует, так он рухнет. Человек же, что там. Он, бог даст, и сам выздоровеет, а лекарю потом спасибо скажет. Но если серьёзно, то могу кое-чего излечить. Только по местам этим каждый должен сам пройти, если по дурости забрёл сюда.

Прошли сегодня они уже достаточно долгий путь, и день приближался к концу. Не зная другого лучшего решения, друзья поставили палатки и молча поужинали.  Чайник же, тоном не терпящим возражений, высказал своё предложение:

–  Хорошо чувствуют только трое из нас, это я, Следопыт и Штурман. Всем остальным нездоровится. Так вы четверо идите, и сразу ложитесь отдыхать в одну из палаток. Наша же палатка будет дежурной. Мы поочерёдно постоим на страже.

Все согласились и друзей, которым действительно нездоровилось, долго уговаривать не пришлось, они сразу направились в свою палатку. Чайник, Следопыт и Штурман остались, ещё немного посидеть на «свежем воздухе».