Проза Н. М. Карамзина и русский сентиментализм

                Проза Н. М. Карамзина и русский сентиментализм

     Проза Н. М. Карамзина явилась важной вехой в развитии русской литературы: он был главой русского дворянского сентиментализма и предромантизма. В отличие от сентиментально-реалистической литературы, представителем которой был А. Н. Радищев, творчество Н. М. Карамзина носило сентиментально-романтический характер.
     Русский сентиментализм зародился в семидесятые годы XYIII  века во время крушения идеологии классицизма в связи с социальной ситуацией и шедшим с Запада воздействием. Русский сентиментализм унаследовал с одной стороны активные, радикальные элементы, а с другой – аполитичный, идиллический характер, который был свойствен русскому дворянскому сентиментализму – новому направлению в литературе  XYIII века.
     Русский сентиментализм создавал «не только Карамзин и даже не впервые Карамзин, хотя именно в его творчестве оно кристаллизовалось с наибольшей законченностью. Новое течение было настолько органическим и естественным проявлением судьбы русской дворянской интеллигенции в последнюю четверть XYIII в., что оно возникало в сознании ряда писателей как новая задача литературы. Оно вызревало, начиная с 70-х годов, в творчестве М. Н. Муравьева, Н. А. Львова, Нелединского-Мелецкого, затем у И. И. Дмитриева, Карамзина, Капниста,  Хованского»… (Г. А. Гуковский, «Русская литература XYIII века», Издательство «Аспект-Пресс», Москва, 1999, стр. 263).
     Творчество писателя Н. М. Карамзин рассматривает прежде всего как отражение души писателя, его «зеркало души» (о чем он пишет в своей критической работе «Что нужно автору?») Поэтому проза Карамзина носит предромантический, субъективно-лирический характер; в ней постоянно присутствует «я» автора.
   

                2

      Идея личности занимает центральное место в прозе Карамзина. Ему была чужда воинствующая гражданственность и стремление передать действительность. Его тема – это сам человек, с его чувствами и переживаниями, человек со своей психологией и внутренним неповторимым миром. Хотя Карамзин во внимании к эмоциональной жизни героя имел своих предшественников, он был первым, кто показал психологические переживания человека в качестве процесса. В этом плане  наиболее характерна своего рода психологическая зарисовка «Чувствительный и холодный. Два характера».
     Карамзин считает нелепым утверждать, что «обстоятельства и случаи воспитания… дают характер человеку» и убежден, что «Одна природа творит и дает». (Н. М. Карамзин, избранные сочинения, том первый, Издательство «Художественная литература», Москва-Ленинград, 1964, стр. 740). В этом стремлении отрицать роль социального аспекта в формировании личности и человеческой души (известное «Ибо и крестьянки любить умеют!») и в убежденности в том, что важна сама натура («Гони природу в дверь: она влетит в окно!») заключается «сентиментальность» Карамзина. Его проза – это произведения о чувствах, в которых большое внимание уделяется характеру героя и его соответствию событиям, которые случаются в повседневной, обыденной жизни с обычными людьми. Это было свойственно литературе сентиментализма.
     «Исподволь, с разных сторон подготовлявшееся, с опорой на соответствующие западноевропейские образцы, новое большое литературное направление – сентиментализм – окончательно оформляется в 90-е годы XYIII века, оттесняя назад классицизм и в боях с ним победоносно выходя на первый план новой русской литературы…
     … Общее направление в изменении содержания литературы сентиментализма по сравнению с классицизмом – ее тематики, сюжетики,
                3

героев – может быть определено словами: от дворца к хижине (не только как к перифрастическому обозначению дворянской усадьбы, с чем неоднократно будем сталкиваться в поэзии конца  XYIII  - начала XIX века, а как и к реальной крестьянской избе). С олимпийских высот хвалебно-торжественной одописи, из аристократического мира трагедий литература спускается в обыкновенную жизнь обыкновенных людей. Соответственно этому происходит коренная перегруппировка и решительные изменения всей жанровой системы. Вместо стихотворных жанров на первое место выходят жанры прозаические, в которых в связи с повышенным вниманием к внутреннему миру человека повествование, как правило, ведется от первого лица». (Д. Благой, «От Кантемира до наших дней», Москва, «Художественная литература», 1979, том первый, стр. 89-91).
      Карамзин раскрыл внутреннее «я» человека и его богатую духовную жизнь в своей прозе. Он стал одним из первых в русской литературе, кто ввел биографию в качестве принципа построения образа героя.
     Наиболее известная повесть Карамзина – «Бедная Лиза». В ней есть все, что внес сентиментализм в русскую литературу: изображение нравственного мира представителей крестьянства, выбор в качестве героя произведения обыкновенного человека, интерес к внутреннему миру персонажей, приближение языка произведения к разговорному.
     Сюжет повести «Бедная Лиза» - обольщение крестьянской девушки дворянином, - часто встречался в западных литературах  XYIII века. Но идея повести не в социальной пропасти, не в желании отмены сословного неравенства, не в нарушении добродетели, а в том, что прекрасному не всегда суждено сбыться, что справедливое зависит от обстоятельств. Карамзина привлекает само «воспоминание о плачевной судьбе Лизы», потому что он любит то, что заставляет «проливать слезы нежной скорби». На первый план выступает человеколюбие и лиричность повести.
                4

     Восторг и умиление вызывает повесть «Наталья, боярская дочь», в которой также присутствует лиричность и человечность сентиментализма романтического направления. Сюжет повести «Наталья, боярская дочь» построен так, «что в ней «общечеловеческая» проблема получала «национальное», «русское» решение. Этим самым писатель снова, но уже на историческом материале, показывал, что в художественном, поэтическом отношении русская действительность и история не уступают действительности и истории европейских народов». (П. Берков, Г. Макогоненко, вступительная статья «Жизнь и творчество Н. М. Карамзина», Н. М. Карамзин, том первый, Издательство «Художественная литература», Москва – Ленинград, 1964, стр. 29). Таким образом, Карамзин обнажил независимость своего сентиментализма от иностранных влияний и проявил себя в качестве основоположника русской исторической прозы.
     «Как художник, будучи признанным главою русского сентиментализма, Карамзин постоянно находился в поисках. Тенденции к отставанию духовного космополизма, свойственные ранним годам его творчества, сочетаются в то же время с обостренным чувством утверждения национальных культурных традиций». («На путях к романтизму», Ленинград, «Наука», 1984).
     Можно утверждать, что Карамзин стал первым романтиком в русской литературе. Повесть «Остров Борнгольм» - одно из лучших произведений Карамзина – является образцом его романтики: в ней есть таинственность, трагичность. Неизвестно кем являются друг другу герои этой повести, что сгущает мрачный колорит этого произведения.
     В повести «Остров Борнгольм» поставлен тот же вопрос, что и в «Бедной Лизе»:
                Законы осуждают
                Предмет моей любви;
               
                5

                Но кто, о сердце! Может
                Противиться тебе?

Речь идет о том, что чувства людей вкладываются в них природой и что они не всегда совместимы с добродетельностью. Эта повесть глубоко лирична и пропущена через душевное состояние рассказчика, который имеет желание убежать от действительности: «от вьюг и метелей – укроемся в тихом кабинете своем».
     Лиризм и субъективизм остались навсегда творческой манерой Карамзина, сентименталиста-романтика.
     Еще более лирична маленькая повесть «Сиерра-Морена», являющаяся по своему характеру не повествованием, а лирическими записками «человека, перенесшего трагическое несчастье, но уже сумевшего в какой-то мере победить себя, отчасти изжить свое горе, сумевшего если не обрести душевное равновесие, то, во всяком случае, выйти из состояния отчаяния и погрузиться в холодное равнодушие». (Вступительная статья Беркова и Макогоненко, Н. М. Карамзин, избранные сочинения, том первый, «Художественная литература», Москва-Ленинград, 1964, стр. 39).
     В этой повести звучит та же мысль, что и в других повестях Карамзина: «Можно сражаться с сердцем долго и упорно, но кто победит его?» Для современников Карамзина «Сиерра-Морена» была интересна не только лиричностью языка, стремительно развивающимся сюжетом, неожиданной развязкой, необычным названием… В этой повести была предпринята попытка объяснить смену душевных состояний человека, прошедшего путь от большого личного счастья до великого горя; в ней было стремление объяснить психологию героя.
   
                6

      Проза Карамзина соответствовала потребностям своего времени: в ней есть раскрытие внутреннего «я» человека, отображение «языка сердца», раскрытие богатства индивидуальности и ее внутреннего мира. Карамзин создал образы, лишенные «боевого духа», и обреченных на страдания героев. В его прозе звучит тема смирения перед неизбежностью законов сердца и природы.
      В повестях и очерках Карамзина читатель искал «настроения, создания эмоциональной атмосферы, - до сентиментализма, до Карамзина неизвестной русской литературе и открывшей для нее перспективы нового и плодотворного понимания сложности душевной жизни человека». (Г. А. Гуковский, «Русская литература XYIII века», Издательство «Аспект – Пресс», Москва, 1999, стр. 433).
     Проза Карамзина и русский сентиментализм стоят в преддверии литературы XIX века и являются ступенью к реализму. Проза Карамзина способствовала развитию романтических тенденций и одновременно сыграла большую роль в становлении реалистической психологической литературы.
     «У Карамзина, мастера сюжетной повести, лирического очерка, психологического этюда, автобиографического романа, учились главным образом люди следующего поколения, начиная от А. Бестужева – Марлинского и продолжая Пушкиным, Лермонтовым и другими писателями 1830-х годов». (Вступительная статья П. Беркова и Г. Макогоненко, Н. М. Карамзин, избранные сочинения, том первый, «Художественная литература», Москва-Ленинград, 1964, стр. 55).
     В конце XYIII века Николай Михайлович Карамзин «стал если не вождем, то, во всяком случае, главой нового направления… а направление это, несмотря на свойственную ему аффектацию и – местами – слащавость и приторность, оказалось на некоторый краткий период прогрессивным этапом в развитии русской литературы и общественности». (П. Н. Берков, «История
                7

русской журналистики XYIII века», Издательство Академии Наук СССР, Москва, 1952, Ленинград, стр. 531).

Список использованной литературы:
1. Н. М. Карамзин, избранные сочинения, два тома, «Художественная литература», Москва- Ленинград, 1964;
2. «Русская литература XYIII – начала XIX века в общественно-культурном контексте», Ленинград, «НАУКА», Ленинградское отделение, 1983;
3. «Русская литература XYIII – XIX веков», Москва, «Просвещение», АО «Учебная литература», 1995;
4. П. Н. Берков, «История русской журналистики XYIII века», Издательство Академии Наук СССР, Москва, 1952, Ленинград;
5. Д. Благой, «От Кантемира до наших дней», Москва, «Художественная литература», 1979, том первый;
6. Г. А. Гуковский, «Русская литература XYIII века», Издательство «Аспект-Пресс», Москва, 1999.