Программа передачи

Дело было в маршрутке. Или, точнее даже, в автобусе малом городском марки «Богдан». Их в наших городах очень много появилось, причем почти сразу – а старые «Газели» почти сразу и исчезли. Куда они все подевались, «Газели» эти?.. То их были десятки и сотни – а тут раз, и ни одной не сыщешь. Наверное, они теперь там же, где и советские «рафики». То ли на свалке истории, то ли в маршруточьем раю каком – не разберешь. Но я не о них. Не в «Газелях» дело, и не в «рафиках».
Дело было в «Богдане». Так все-таки – маршрутка это или не маршрутка?.. Какова грань между маршруткой и автобусом, и где она пролегает?.. По размерам – вроде как автобус. По официальному названию – тоже. По цене – маршрутка. И маршруты – унаследованы от маршруток… Пес их разберет.
Сидели, значит, на двух передних сиденьях две дамы неопределенного возраста. Фигурами – холодильники, лицами и прическами – манекены, костюмами – клоунессы, а пахнут – как два парфюмерных магазина. Странные у них понятия о красоте, подумалось мне тогда. Что получится, если смешать дешевые и дорогие гламурные вещи, украсить ими какую-то малоухоженную живую рухлядь, оштукатурить эту рухлядь косметикой, залить флаконами духов порезче? Правильно! Воплощение безвкусицы получится.
На улице маршала Конева (кстати, на объявлениях в этом городе часто пишут – «Коньева». Забавно получается: значит, есть Коровьев, а есть и Коньев.) в «богданчик» села девушка. Стройная, светловолосая, на джинсах – растительные орнаменты, свитер – пушистый, как шерсть у ангорской кошки. Вроде бы и скромно одета – но джинсы, свитер и светлые волосы такое замечательное цветосочетание дают, что впору любоваться. Правда, эта девушка заметно прихрамывала. По-видимому, она носила ортопедическую обувь… Но все равно она была действительно красива – и без ярких нарядов, и без едкой парфюмерии, и без убогой манерности. Этот тип красоты естественен, искренен и не требует никаких украшений.
Девушка села позади тех двух безвкусных дам – два шага по трясущемуся салону дались ей с явным трудом. Там, у окна, уже сидел какой-то небритый субъект в куртке с капюшоном, что-то читающий с экрана мобильного телефона. Не будем на нем останавливаться, он к этой истории никак не относится (хотя этим субъектом был я сам).
- Передайте, пожалуйста! – Девушка протянула одной из безвкусных дам полторы гривны. Дамы, однако, были заняты важным делом: они шелестели какими-то гламурными каталогами (кат;логами, как они произносили) и что-то (или кого-то?..) громко обсуждали, противно хихикая. На девушку они не обратили ни малейшего внимания.
- Пожалуйста, передайте за проезд! – Девушка протянула руку с деньгами еще дальше – теперь не заметить ее не могли. Гламурные клоунессы на мгновение притихли, и… продолжили свои шелестения и хихиканья. Мол, кто она такая, эта малолетняя скромняшка, чтобы беспокоить их?! У нее же даже сумки со стразами от «Charsten Deor» нет! Ходит с каким-то полиэтиленовым пакетом!..
- Встаньте и передайте сами! –  посоветовала немного погодя одна из дам, сверкая железным зубом. – Вы же молодая! - Таким назидательным, псевдоинтеллигентным, псевдобогемным тоном.
Девушка, конечно, могла бы встать и передать деньги сама, но для нее, несмотря на молодость, это было бы не слишком легким делом – тем более, что маршрутка в то время уже грохотала по булыжнику, подскакивая всеми четырьмя колесами, то и дело отрываясь от земли, тарахтя и скрипя на все манеры. Наверное, старинные тарантасы – и то ездили по булыжнику мягче и ровнее.
- Так ведь… - запнулась девушка. – Вы ведь тоже, вроде бы, не старая!
«Нестарая» мадам, ко всеобщему удивлению, польщенно хохотнула, взяла протянутые полторы гривны и, резво встав, передала их водителю. Пожалуй, даже секунды не было истрачено ею – шелестение и хихиканье не пострадали.
Девушка пожала плечами, вынула из полиэтиленового пакета учебник по сопромату и погрузилась в чтение.

Небритый тип в куртке с капюшоном спрятал телефон, вынул блокнот и что-то быстро-быстро, но очень вдумчиво записал в него.

Красота скромна.
Без злата и без шелка –
Истинна она.

А еще:
Глупы фазаны –
В ярких перьях, курами
И остаются

21 июня 2010