Непрямой массаж сердца
Грех был бы не воспользоваться случаем — вот процедурная сестра Регина и молоденький медбрат Мишка и не грешили — сидели на скамеечке у входа и загорали вовсю. Тем более, что ответственный терапевт ушла на пищеблок снимать пробы. А то вполне могла бы и в отделение загнать — за этим у неё не заржавеет!
А что там делать-то сейчас? В этих душных кабинетах, окна которых нельзя даже в жару распахнуть настежь — нельзя же, чтобы было видно, что в них происходит. Что делать в коридоре, где круглые сутки вечно моргают лампы дневного света? И всё там внутри пропахшее запахами хлорамина и йода, пенициллина и крови, витамина Бэ-прим и... не хочется даже перечислять, что ещё навсегда въелось и в потолок, и в стены, сколько бы санитарки не мыли полы и не протирали всё остальное Очень уж он несмываемый какой-то, этот запах — запах человеческого несчастья.
-Лепота-а! - Мишка сладко потянулся, жмурясь на ярком свету — Регина, у тебя отпуск скоро?
-Ой, Мишенька — уже даже и не представляю, как до него дожить. - Крупная блондинка, хорошо оправдывающая осанкой своё гордое имя, давно уже вслух мечтала, как она наконец выберется к родственникам под Вентспилс, откуда очень давно перебрался в Москву её дед. - Две недели ещё терпеть, и только одна суббота выпадает на дежурство, представляешь как мне не везёт?
-Да, ну-у — доживёшь. Лето - «Скорая», и та простаивает. Чего там тебе потерпеть-то осталось? А сегодня, может, и вообще никого не привезут — если только к вечеру алкаша какого, мостовой по морде битого.
-Типун тебе на язык! – Цыкнула, на Мишку, Регина. - Сглазишь, чёрт лохматый! Никогда так не говори. Да... - Регина пристально посмотрела на въехавший под арку «Жигулёнок», - уже и сглазил. Вот, ведь... — разобрало ж тебя не ко времени!
-Да это не к нам, наверное — Мишка тоже вгляделся туда, где выскочивший из машины мужчина что то выяснял у человека в белом халате, который рукой указывал прямо на их корпус. - Это посетитель к кому-нибудь во вторую терапию.
-Поработай с моё... Посетители, Миш, не скачут, как наскипидаренные — выкати лучше каталку, на всякий пожарный.
Глаз у Регины был намётанный -. Мишка не успел даже и каталку подвезти, как выскочивший из передней дверки мужчина, с бледным испуганным лицом, быстро подбежал к ней.
-Доктор — задыхаясь спросил он — здесь приёмное отделение?
-Здесь. А что с вами?
-Не со мной - с другом моим. Шок у него от инсулина! Кома гипогликемическая! Ему срочно глюкозу внутривенно нужно вколоть!
-Конечно, конечно. Давайте-ка мы его быстренько из машины вытащим. Помогите нам, пожалуйста — это Регина говорила уже водителю, успевшего вылезти со своего места и распахнувшему заднюю дверь автомобиля.
На заднем сидении был виден человек в какой-то странной сгорбленной позе с упавшей на грудь головой и бессильно повисшими руками. Водитель, обежав машину сзади, стал помогать вытаскивать тяжко обвисающее в руках безвольное тело, которое остальным с большим трудом удалось, наконец, взвалить на каталку. Водитель захлопнул дверки и стал забираться на своё место.
-Подождите! - Мужчина, доставивший товарища в больницу, полез за бумажником. - А деньги?
-Ты, за кого меня держишь? Деньги вон для них прибереги. - Водитель жестом указал на Регину и Мишку. - это они теперь за каждую букву в рецепте рупь требуют. Я тебе помог, ну и бывай здоров. Друга лечи, а мне некогда. - «Жигулёнок» сорвался с места и, огибая газон, шустро покатил к арке на выезд.
-Извините... - Мужчина растерянно повернулся к Регине.
-Ерунда — мы тут и не такое слыхали. Миша - ты давай сзади, а я спереди и в терапевтический быстро! Вы рядом идите — пока везём, всё мне расскажете, понятно? Так — уже на ходу выспрашивала Регина — откуда вы знаете, что у него гипогликемическая кома?
-Мы с ним вместе в Институте эндокринологии лежали — задыхаясь объяснял сопровождающий - от диабета лечились. Нас позавчера выписали, но билеты на самолёт только на сегодня были — нам остаться разрешили — а вечером лететь должны до Иркутска, а мне ещё потом и в Черемхово добираться.
-Понятно — а вам инсулин тоже кололи? Вы ели сегодня?
-Мы и шли — гуляли и какое-нибудь кафе высматривали - поесть обязательно вовремя нужно. А Коля вдруг упал. Я машину не сразу поймал — связываться никто не хотел, спасибо этому, что нас довёз. Вы Коле глюкозу поскорее уколите — он же умереть может!
-Вы не волнуйтесь только, сейчас сделаем что-нибудь.
Регина повернула каталку налево в кабинет и направила её поближе к окну. Мишка, оторвавшись от ручек, подскочил к изголовью и схватил лежащего на ней за запястье, после чего, почти моментально, приложил пальцы к его шее.
-Что, Миша? — Регина пристально всматривалась в лицо человека на каталке.
-Пульса нет! - Мишка быстро расстегнул на лежащем светлый летний пиджак и, одним резким движением сразу и ослабил узел галстука и оторвал верхнюю пуговицу рубашки — Регина, положи ему под шею что-нибудь.
-Миша, так... - Регина осеклась, под бешеным Мишкиным взглядом, указавшим глазами на бледного человека с крупными каплями пота на лбу, наблюдавшим за ними. Больше не добавляя ничего, она быстро скатала валик из тощей подушки с кушетки и подсунула его лежащему под шею.
- Тогда давай - делай непрямой массаж сердца и дыши его пока, а я за Виктором Петровичем!
Регина пулей вылетела в дверь. Был только слышен цокот каблуков, быстро удаляющийся по коридору. Мишка аккуратно, как учили, положил на грудь лежащему ладонь, плотно накрыл её другой и стал сильно и ритмично давить на грудь.
Раз. Два. Три. Четыре. Пять. — всё — теперь нужно было дышать изо рта в рот — времени на колебания не было. Оторвав руки, Мишка склонился над безжизненным лицом, зажимая ему нос пальцами и плотно, как при поцелуе взасос, прижал к его губам свои.
Вдо-ох!
Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
Вдо-ох!
-Не... стойте... сядьте... на кушетку!
Вдо-ох!
-Нет! Почему вы ему глюкозу не колете? Срочно же глюкозу нужно!
Вдо-ох!
-Сначала... нужно... сердце... запустить!
Вдо-ох!
-Мишка — держи аппарат! Умеешь с ним работать?
-Умею, Виктор Петрович — Мишка, уже немного задыхаясь, чуть не на лету выхватил из рук быстро вошедшего хирурга-травматолога ручной аппарат для искусственного дыхания «амбушку», и продолжил ритмично нажимать на грудь лежащего на каталке.
-Вы почему такой бледный и за грудь держитесь? - это Виктор Петрович спросил уже у человека, который так неотрывно и стоял у каталки, наблюдая за Мишкой. - Вам плохо? Сядьте на кушетку.
-Но...
-Сесть немедленно, я сказал! Грохнетесь в обморок на кафельный пол — что у меня других забот нет, чтобы ещё и вам голову штопать?! И не мешайте нам работать!
Мужчина неохотно подчинился.
-Регина, глюкометр захватили? Определите ему быстренько сахар крови. - Это врач, разматывая трубки тонометра, прихваченного им со стола, говорил уже сестре, которая вошла в кабинет следом за ним. - А вы снимите пиджак и задерите рукав рубашки — мне нужно вам давление померить. Регина, что там у него с сахаром?
- Сильно понижен. Три и одна только.
-Понятно. - Виктор Петрович выпустил воздух из манжетки тонометра – Значит, так делаем: Вы пока ему для внутривенного намешайте в глюкозу кофеина два кубика, кубик анальгина, кубик промедола, бэ-прим, бэ-шесть и... чёрт... ну и пол-кубика коргликона, что ли — остальное до Натальи. А вы — это он продолжал уже мужчине — ложитесь на кушетку, только головой вон в ту сторону, а ногами на изголовье - я клеёнку переложу сейчас и помогу вам - у вас давление очень низкое. Вам в вертикальном положении нельзя находиться! Болей в сердце нет?
-Да... неприятно что-то в груди не то чтобы больно, но... как-то...
-Вот и я про то же! Давайте, давайте, ложитесь — хватит со мной пререкаться!
Регина, уже успевшая принести из процедурной лоток со шприцом и ампулами, закатала больному рукав и начала медленно вводить глюкозу в вену.
-Так, что тут происходит? - В дверь кабинета решительным шагом вошла ответственный терапевт Наталья Владимировна.
-Гипотонический криз на фоне гипогликемии — Виктор Петрович кивком указал на лежащего на кушетке. Терапевт быстро просмотрела пустые ампулы в лотке.
-Ясно. А с этим что? - Наталья Владимировна подошла к каталке и посмотрела на лежащего. - Всё, Миша, заканчивай— можешь уже отойти от него.
-Почему вы перестали работать? - Заволновался его друг на кушетке, но уже намного спокойнее — промедол делал своё дело. - почему вы ему сердце не запускаете? Есть же такой аппарат — током бьёт и сердце работать начинает — я знаю!
-Потому что он, к сожалению, умер около часа назад. — ответила терапевт, приподнимая и покачивая голову лежащего на каталке. - Уже пошло окоченение - началась ригидность затылочных мышц.
-Но вот же врач — он молодой, а старается, делает что-то, а вы... Как же можно так? Ну помогите Коле, я вас умоляю!
-Миша не врач, он пока только учится, он имеет право не понимать ещё, а я — не имею. Поймите — ему никто помочь не смог бы — вы привезли его к нам уже мёртвым. Не в состоянии клинической смерти, а совсем мёртвым. А труп мы оживить не можем.
-Я понял, Наталья Владимировна - сказал Мишка каким-то тусклым голосом - сразу понял, когда мы его в кабинет завезли. У него и руки совсем холодные были и губы.
-Зачем ты тогда всю эту комедию передо мной ломал, зачем над мёртвым измывался? Или ты тут практику такую проходишь, студент?! - заорал больной с кушетки.
-Вам очень плохо было, а вы надеялись, что я ему помочь смогу. Мне нужно было время протянуть, пока врачи не подошли - таким же тусклым голосом ответил Мишка человеку на кушетке - я боялся, что и с вами тоже случиться что-то может. Нельзя было вам говорить, что он уже мёртвый, понимаете?
-Миша. Иди, отдохни пока там, в холле - вмешалась Наталья Владимировна - ты нам тут больше не нужен.
Мишка, ссутулившись, медленно побрёл к двери кабинета.
- Парень! - раздалось сзади - Ты прости меня, пожалуйста. Я не понял сразу.
- Всё нормально, — не оборачиваясь, тихо ответил Мишка, - Это моя работа.
Свидетельство о публикации №210101300912